Обед с призраком

© Чомахидзе-Доронина М.Ш., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Габриэлле и Рафаэлю Браун

Персонал

Директриса – Мисс Долорес де Вир

Заместитель директрисы и учитель латинского языка – Мисс Бренда Батерст

Учитель математики – Мисс Эдна Моррис

Учитель английского языка и литературы – Мисс Сьюзен Крейн

Учитель истории – Мисс Ада Хантинг

Учитель естественных наук и кулинарии – Мисс Элоиза Лумис

Учитель театрального и ораторского искусства – Мисс Джоанна Болфур

Учитель музыки и географии – Мисс Майфенви Эванс

Учитель французского языка – Месье Жан-Морис Пьер

Тренер – Мисс Маргарет Герон

Матрона – Мисс Морин Робинсон

Экономка – Миссис Джин Хопкерк

Смотритель и мастер – Мистер Роберт Хатчинс

Горничная – Дороти

Посудомойка – Ада

Второй класс ^[1] Хайбери-хаус

Классный руководитель: Мисс Моррис

Айрин Аткинс

Флора Макдоналд

Алисия Баттерфилд

Элизабет Мур

Ева Гаррис-Браун

Фрида Саксон-Джонсон

Стелла Голдман

Сьюзен Смайт

Джастис Джонс

Летиция Смит

Сесилия Дилейни

Роуз Тревеллиан-Хейс

Мойра Кемпбелл

Нора Уилкинсон

Джоанна Керби

Глава 1

Январь 1937

Тёмные очертания Хайбери-хаус неумолимо приближались. Джастис поспешила напомнить себе, что хорошо знает это место – его сторожевые башни и зловещие парапеты уже не пугали её. Но в сумерках школьное здание представляло собой устрашающее зрелище – оно громоздилось над бескрайними топями, а птицы – или всё же летучие мыши? – кружили над его четырьмя башнями. Здесь снег ещё лежал, хотя на лондонских улицах он растаял уже много недель назад. Джастис радовалась, что папа рядом, напевает весёлую мелодию, а его руки спокойно и уверенно лежат на руле. Это намного лучше, чем первая поездка в школу, когда она сидела одна в такси мрачного мистера Ная.

– Ты в порядке? – спросил отец, будто угадал её мысли.

– Конечно, – ответила Джастис. – Скорей бы увидеть Стеллу и Дороти.

– Стелла хорошая девочка, – скала отец. Она приезжала к ним в гости на рождественские каникулы.

– Да, – сказала Джастис. – Хотя ей не очень-то нравится нарушать школьные правила.

Папа скривил губы.

– Постарайся не нарушать слишком много правил в этом семестре, Джастис.

Они уже подъехали к школьным воротам, сегодня они были широко распахнуты, хотя обычно их запирали крепко-накрепко. Чёрными, безупречно ровными буквами на воротах было написано «Хайбери-хаус, школа-пансион для девочек из благородных семейств». Пока они медленно ехали по бесконечно длинной подъездной дороге, мимо них проезжали другие автомобили – должно быть, они уже высадили своих дочерей. «Роллс-ройс» с флагом на капоте – наверняка он принадлежал родителям Роуз; универсал, за рулем которого сидел мужчина, как две капли воды похожий на Нору, – даже очки были перекошены точно так же, как у неё; и ещё несколько ничем не примечательных автомобилей с родителями, которые все казались на одно лицо.

Отец припарковался у тяжёлых дубовых дверей. Джастис вышла из машины, прижимая к себе дорожную сумку и поёживаясь на холоде. Хатчинс, школьный мастер, появился, как всегда, бесшумно и незаметно, чтобы забрать багаж. К удивлению Джастис, он приложил руку к козырьку и сказал:

– С возвращением, мисс.

– Спасибо, – ответила Джастис. – Надеюсь, вы хорошо провели Рождество.

– Да, спасибо, мисс.

Навьючившись чемоданами, Хатчинс скрылся из виду. Отец взял Джастис под руку, и вместе они вошли через распахнутые двери в просторный холл с доспехами и портретами давно усопших представителей семейства Хайбери. Женщина в униформе медсестры стояла у потухшего камина.

– Ты, должно быть, Джастис Джонс, – сказала она. – Я новая матрона, Мисс Робинсон.

Джастис ответила не сразу, ей ещё не доводилось видеть никого страшнее Мисс Робинсон. Высокая и худая, с тёмными волосами, собранными в строгий пучок, с острым носом и подбородком, – вылитая ведьма, как их обычно рисуют дети. Отец вежливо приподнял шляпу.

– Добрый день, Мисс Робинсон. Я Герберт Джонс, отец Джастис.

Мисс Робинсон любезно наклонила голову.

– Здравствуйте, Мистер Джонс. Джастис, ты не забыла медицинскую карту?

Джастис порылась в своей дорожной сумке и вручила ей карту. Она знала, что пора прощаться с отцом, и хотела закончить с этим как можно быстрее.

– До свидания, папочка, – сказала она. – Желаю тебе побольше увлекательнейших убийств.

Мисс Робинсон из деликатности отошла. И Джастис это понравилось.

– До свидания, Джастис. – Отец поцеловал её и крепко обнял. – Хорошего семестра. Люблю тебя.

– И я тебя, – сказала Джастис. – Не забудь прислать гостинцы.

Она не стала провожать отца. Вышла через дверь в конце холла, поднялась по лестнице для прислуги в коридор, который вёл к спальням. Какое счастье, что на этот раз она знает, куда идти. Она остановилась у двери с надписью «Сипухи», сделала глубокий вдох и открыла.

В комнате было полным-полно девочек, и все они галдели, как на базаре.

– Правда, она чудесная?

– Очень красивая, настоящая сказочная принцесса.

– И такая добрая. Сразу запомнила мое имя. «Здравствуй, Ева», сказала она. Как будто мы знакомы сто лет.

– Она знает, что я капитан по лакроссу. И сказала, что нужно провести командное собрание.

Джастис вдохнула и положила дорожную сумку на кровать. На каникулах она скучала по сипухам – что было полной неожиданностью для неё – и ждала этого дня с нетерпением, но теперь, слушая их восторженную болтовню, настроение у неё заметно ухудшилось. К тому же Стелла ещё не приехала.

– Ты её видела, Джастис? – Ева повернулась к ней, её глаза блестели.

– Кого? – спросила Джастис.

– Мисс Герон, нового тренера. «Здравствуй, Ева», так она мне сказала…

– Да, – сказала Джастис. – Я уже слышала. Чудесно. Нет, я ещё не видела её. Я только что приехала. Зато я познакомилась с новой матроной, – добавила она.

– Фу, ну и страхолюдина! – бросила Роуз, расчёсывая свои длинные светлые волосы перед единственным зеркалом, которое висело так высоко, что приходилось забираться на кровать, чтобы увидеть своё отражение.

– А мне она понравилась, – сказала Джастис. По правде говоря, у неё ещё не сложилось мнение о новой матроне, но ей безумно захотелось возразить Роуз, хотя бы потому, что Роуз уверена, что все обязаны с ней соглашаться.

– Ну конечно, – буркнула Роуз, не отрывая взгляда от своего отражения.

– По-моему, она страшная, – заключила Нора, поправляя очки. – Вылитая ведьма.

– Не говори так, – Ева театрально вздрогнула. – Вдруг она нас заколдует.

– Глупости, – сказала Роуз. – Вы когда-нибудь слышали, чтобы в школе водились ведьмы? Пошевеливайся, Джастис. А то опоздаем к ужину. Я по-прежнему капитан общежития и могу сделать тебе замечание.

* * *

Стелла приехала, когда ужин был в самом разгаре. Джастис вяло ковыряла вилкой в тарелке (им подали пироги, которые девочки называли мёртвыми детками) и, увидев подругу, сразу вскочила и крикнула: «Стелла!»

Староста Хелена Блисс, сидевшая за столом префектов, бросила на Джастис убийственный взгляд. Джастис весело помахала Хелене, поскольку знала, как это раздражает девушку, мнившую себя центром вселенной.

Стелла подошла к столу, она выглядела уставшей и расстроенной. На ней всё ещё была дорожная одежда, и на мгновение она показалась совершенно чужой.

– Почему ты не переоделась? – спросила Роуз вместо приветствия.

– Новая матрона сказала, что можно и так, – ответила Стелла, усаживаясь рядом с Джастис, – потому что я сильно опоздала.

– А почему ты опоздала? – спросила Ева. – В аварию попала?

– У папы машина сломалась, – сказала Стелла. – И мы пешком прошли миль сто, пока не нашли ремонтную мастерскую.

Стелле явно не хотелось об этом говорить. Внешне она была спокойна и вела себя как ни в чём не бывало, но Джастис заметила признаки, которые выдавали её настроение, – она стиснула зубы и дергала ногой под столом. Джастис знала, что семья у Стеллы бедная и машина у них старая и ненадёжная. Она представила, как Стелла с отцом бредут по топям, и ей вдруг стало зябко. Она вспомнила, как впервые увидела топи Ромни-марш и записала в дневнике: «Шансы сбежать незамеченной – минимальные». Они оторваны от всего мира – совсем одни на бескрайних топях, в милях от ближайшей деревни. В прошлом году их занесло снегом, и они не могли покинуть школу – где, кстати говоря, вместе с ними был заперт убийца. Но она обещала папе не думать об этом.

– Я так рада тебя видеть, – сказала она. – У меня фруктовые печенья в спальне.

– Здорово, – сказала Стелла, отправляя в рот кусок пирога, но совершенно не чувствуя вкуса. Вот как надо есть, подумала Джастис. Она ещё не научилась глотать противную школьную стряпню исключительно ради поддержания жизненных сил.

– Устроим пир, – сказала Ева. – В честь возвращения домой.

Домой? – подумала Джастис. Школа вовсе не дом. Её дом в Лондоне, с коврами и занавесками, которые выбирала мама, и её личной комнатой, где на книжных полках стоят криминальные романы. Но в тот момент школа и вправду казалась уютной: девочки болтали за ужином, горели лампы, занавески были опущены – за окнами уже стемнело.

– Новый тренер просто чудо, – сообщила Ева Стелле.

– Она знает, что я капитан по лакроссу, – сказала Роуз. – Спорим, летом я стану капитаном команды по теннису, – добавила она с привычной для неё высокомерной уверенностью, похоже, вполне оправданной на этот раз. – Ты играешь в теннис, Джастис?

– Конечно, – сказала Джастис, хотя весь её опыт игры в теннис сводился к тому, что она один раз попала мячом в стену.

– Весенний семестр обещает быть таким интересным, – сказала Ева.

Джастис оглядела стол. Все пятеро сипух в сборе: Роуз откинула назад волосы и любовалась своим отражением в ложке; Стелла, всё ещё чуточку на взводе, задумалась, прикусив губу; Нора поправляла очки, сползшие на нос; Ева светилась от счастья.

Кто знает, может, семестр действительно будет сносным, подумала она. И, хотя ей было немного стыдно, она пожелала, чтобы в новом семестре появилась еще одна леденящая кровь тайна, которую она с удовольствием разгадает.

Глава 2

Когда прозвенел звонок ко сну, Джастис поднималась по лестнице из общей комнаты второго класса и вдруг услышала громкое «псс!». Она обернулась, улыбаясь во весь рот. Конечно же, это Дороти, она пряталась за красной бархатной занавеской на верхней лестничной площадке.

– Дороти! Вот ты где!

– Тсс, – шепнула Дороти. – Вдруг Миссис Хопкерк услышит.

Миссис Хопкерк была экономкой, но Джастис видела её всего раз или два и считала существом полумифическим. Но она прекрасно знала, что одно из самых абсурдных правил школы запрещает ученицам разговаривать с горничными. Поэтому, быстро оглядевшись, Джастис тоже прошмыгнула за занавеску – тяжёлую, с затхлым запахом, местами основательно потрёпанную. Дороти была в форме прислуги, чёрном платье с белым фартуком, а её волосы, как обычно, пытались удрать из пучка. Она робко улыбнулась Джастис, но её светло-карие глаза задорно блестели.

– Почему ты не отвечала? – спросила Джастис шёпотом, хотя на лестничной площадке не было ни души. – Я написала тебе столько писем.

– Я собиралась, – сказала Дороти, – но у меня сестрёнка заболела, и на меня свалилось столько забот…

Дороти была старшей из пятерых детей. Джастис всегда завидовала большим семьям (у Стеллы было шестеро братьев и сестёр), но ей было трудно представить их жизнь. Она надеялась, что сестрёнка Дороти не сильно болела.

– Которая? – спросила она. – Она уже выздоровела?

– Элси, которой восемь. Да, но она ещё очень слаба. Она простыла, а потом началась пневмония. – Голос Дороти дрогнул.

В Хайбери-хаус когда-то работала горничная, которая умерла от пневмонии. Джастис понимала, почему Дороти так переживала, и обида на то, что она не отвечала на письма, исчезла.

– Знаешь, мне было приятно получать твои письма, – сказала Дороти. – Ты так здорово пишешь: про твоего папу, и Питера, и вашего смешного соседа, у которого целая свора собак. Я даже читала вслух маме, она так смеялась.

Джастис обрадовалась. Она много страниц исписала про Питера, своего друга-музыканта, и про соседей, например про старого Мистера Олтмана, который держал двенадцать мопсов, названных в честь двенадцати апостолов. Поскольку Дороти не отвечала, она думала, что ей наскучили её излияния.

– Ты работала на праздниках? – спросила Джастис.

– Конечно! – Дороти удивилась. – Перед новым семестром всегда дел невпроворот. Нужно заправить постели и прибраться в общежитии. Купить продукты и подмести в классных комнатах. Удивительно, сколько пыли там скапливается.

Джастис стало стыдно. Она ни разу не задумывалась, сколько людей готовят школу к их приезду. А она только и знала, что раздражаться на кошмарную стряпню и неудобные постели, и не думала, сколько труда потрачено на то, чтобы всё это приготовить.

– Тебе приходилось здесь ночевать? – сказала Джастис. Наверное, жутко оставаться в полупустой школе, с безлюдными коридорами и холлами, где гуляет эхо.

– Слава богу, нет, – ответила Дороти. – Каждый вечер я возвращалась в деревню. А на Рождество и День подарков ^[2] мне дали отгул.

Дороти была всего на три года старше Джастис, но Джастис и представить себе не могла, что за целый год у кого-то может быть всего несколько выходных дней. Почти все рождественские каникулы она провалялась на своей кровати, читая мамины книги. Мама писала криминальные романы о частном сыщике Лесли Лайте. Это были замечательные детективы, но Джастис часто становилось грустно, когда она их читала. Мама умерла в прошлом году, и иногда Джастис казалось, что она слышит её голос в этих книгах. Она немного завидовала Дороти, хотя ей и приходилось столько работать. Зато у неё была мама, с которой можно пошутить и посмеяться.

– Ты видела новую матрону? – спросила Дороти.

– Да, – ответила Джастис. – Вроде бы она ничего. Лучше старой.

– Мне кажется, в ней есть что-то таинственное, – сказала Дороти.

Джастис чуть не подпрыгнула от восторга. Наконец-то тайна. Или у Дороти просто разыгралось воображение? Если подумать, матрона походила на злодея из страшной истории, а Дороти, как и Джастис, была большой любительницей книг с таинственными злодеями.

Но Дороти не успела ничего сказать, – они услышали шаги на лестнице.

– Мне пора, – сказала Дороти. – Мне велели разжечь камин в учительской.

И она ушла, взмахнув занавеской.

В спальне сипух было, как всегда, холодно, а ванная больше напоминала Северный полюс. Джастис стучала зубами так сильно, что почистить их было невозможно. Поскольку это был весенний семестр, она надеялась, что в Хайбери-хаус будет чуточку теплее, но январь ещё не закончился, и зима на Ромни-марш тянется бесконечно долго. Джастис мигом умылась и побежала обратно в спальню, мечтая только об одном – поскорее залезть под одеяло.

Пока остальные сипухи готовились ко сну, Джастис удалось поговорить со Стеллой.

– Дороти считает, что новая матрона скрывает какую-то тайну.

Стелла бросила на Джастис знакомый взгляд – смесь любопытства и тревоги.

– Дороти во всём видит тайну.

– Да, но иногда она права, – сказала Джастис. – В прошлом семестре здесь произошло настоящее убийство, помнишь?

– Как это можно забыть? – Стелла вздрогнула. – Будем надеяться, что ничего такого больше никогда не случится.

Лёжа в постели, Джастис задумалась о словах своей подруги. Стелле вовсе не понравилось их приключение в прошлом семестре, хотя она были отважной, как лев. Джастис тоже не сказать что была в восторге. В конце концов, погиб человек и она и её подруги тоже чуть не распрощались с жизнью, но всё же раскрывать тайну – невероятно волнующее и увлекательное занятие. А ведь она действительно раскрыла тайну, и как раз вовремя.

Так странно снова лежать на узкой железной кровати под серым одеялом. Странно, но не так уж и противно. Когда Роуз погасила свет, Джастис слушала, как Стелла мирно дышит на соседней кровати. Ева, как обычно, повизгивала – это означало, что она уже сладко спит. Джастис сунула руку под кровать, в свой тайник под расшатанной половицей, куда она уже положила дневник, ручку и фонарик. Накрывшись с головой одеялом, она включила фонарик и написала:

Первый день на старом месте.

Так странно вернуться сюда. Я с ужасом ждала того момента, когда придётся попрощаться с папой, но, когда он настал, мне захотелось побыстрее покончить с этим и снова стать школьницей Джастис. Как здорово увидеть Стеллу и Дороти. Нору и Еву тоже. Роуз совсем не изменилась. На ужин были мёртвые детки.

Сколько раз Ева сказала «супер»: 14.

Сколько новых учителей: 2.

Вероятные загадки: 1. Дело таинственной новой матроны. (NB: нужно узнать подробности у Дороти.)

– Джастис! – резко окрикнула Роуз с другого конца комнаты. – Ты пишешь. Я слышу, как скрипит твоя ручка. Спи уже.

– Минутку, – сказала Джастис.

– Она, наверное, сочиняет любовное послание Месье Пьеру, – хихикнула Нора.

– Ах, моя милая деточка, – произнесла Стелла, подражая голосу учителя французского языка.

– Я отвезу тебя в чудесный Париж, – подхватила Нора. – И скормлю тебе улиток.

– Замолчите вы, – сказала Роуз. – А то получите замечание по поведению.

Но судя по голосу, она тоже смеялась.

Глава 3

В прошлом году Джастис приехала в школу через три недели после начала занятий, и поэтому, как не раз напоминали ей девочки, она пропустила общее собрание с приветственной речью Мисс де Вир.

– Будет здорово, – сказала Ева, накладывая себе кашу. – Она всегда рассказывает какую-нибудь историю и говорит приятные вещи, например «Вы, девочки, – будущее человечества».

– Значит, человечество в большой опасности, – ответила Джастис. Она была не в настроении. Как ужасно проснуться в промёрзлой спальне, а не в своей уютной, тёплой комнате. Окна в ванной заледенели изнутри, а теперь ещё и эта каша, по цвету напоминавшая цемент. И будто живая – она дрожала и колыхалась в кастрюле, как зыбучий песок. Разрешалось посыпать её одной ложкой сахара, которую мгновенно поглощала серая жижа. Джастис с грустью вспомнила завтраки дома – свежий хлеб с джемом, поджаренный бекон по субботам, иногда сэндвич с сосисками в кафе в парке.

– А ещё она сделает объявления, – добавила Роуз, положив крошечную ложку каши себе на тарелку. – Назначит капитанов классов и капитанов спортивных команд и так далее.

С самодовольным видом она откинула назад косы. В прошлом семестре Роуз возглавляла спортивную команду второго класса, и никто не сомневался, что в этом семестре её снова выберут. Айрин была капитаном класса, но по школьным правилам каждый семестр выбирали нового капитана. В классе было всего пятнадцать девочек, так что к концу обучения в Хайбери каждая из них побывает капитаном хотя бы один раз. Джастис предполагала, что пока до неё дойдёт очередь, она уже будет в шестом классе. Мисс де Вир дала ей весьма лестную характеристику в прошлом отчёте, но Джастис решила, что привычка выслеживать преступников по ночам и раскрывать тайны сказалась на её репутации не лучшим образом.

Сипухи уселись на свои места. За столом префектов Хелена Блисс прочитала молитву «Benedictus, benedicat!», и только после этого все принялись за еду.

– Интересно, Хелена останется старостой? – спросила Джастис.

За столом последовал вполне предсказуемый взрыв возмущения.

– Конечно, останется!

– Она лучше всех!

– Она пожизненная староста! – воскликнула Ева, как всегда перегибая палку. Джастис переглянулась со Стеллой. Они обе знали, что староста вовсе не так идеальна, как кажется. Честно говоря, Хелена нарушила не меньше школьных правил, чем Джастис. Разница лишь в том, что её ни разу не поймали с поличным.

После завтрака все направились в зал собраний. Девочки расселись по рядам, младшие чинно сели впереди, а шестиклассницы плюхнулись сзади. Все были в школьной форме: коричневые блейзеры, коричневые юбки, блузки в жёлто-белую полоску и высокие коричневые носки. Первоклассницы сидели не шелохнувшись, чистенькие и опрятненькие, явно под впечатлением от торжественности происходящего; их блейзеры были чуть шире, а юбки чуть длиннее, чем надо. Чем старше ученицы, тем короче юбки, и, хотя это противоречило школьным правилам, блузки были приталены, чтобы подчеркнуть изгибы фигуры. Шестиклассницам разрешалось носить джемпера вместо блейзеров, и они тоже были подозрительно облегающими. Джастис вошла вместе с другими второклассницами. В её классе было пятнадцать девочек – пять сипух, пять горлиц и пять малиновок. Их классным руководителем была Мисс Моррис, учитель математики, очень строгая.

Учителя сидели в ряд на сцене, и Джастис впервые увидела нового тренера, Мисс Герон. Она выделялась, потому что в отличие от других учителей на ней была не официальная учительская накидка, а… не может быть?

– Неужели это юбка-брюки? – шепнула она Еве, которая сидела перед ней.

– Кажется, да, – шепнула та в ответ. – Шикарно, правда?

Мисс Герон была молодой (для учителя), со светлыми волосами, собранными в хвост. Она оглядывала собравшихся без особого интереса, но с лёгкой улыбкой. Джастис сразу поняла, почему девочки в восторге от неё, но решила повременить с суждениями. «Не позволяй внешнему виду свидетеля сбить тебя с толку, – часто повторял отец. – Сперва выслушай его».

Новая матрона, Мисс Робинсон, сидела в конце ряда. Её внешний вид представлял собой полную противоположность. Она скрестила руки на груди и смотрела волком, тёмные брови сердито хмурились, будто говорили: «Только попробуйте!»

– Страшилище какое, – шепнула Ева. – Надеюсь, я не заболею и меня не отправят к ней.

– Ты только поэтому не хочешь болеть? – спросила Джастис в ответ. Мисс Моррис сердито сделала ей знак рукой, чтобы сидела молча.

На расстроенном рояле раздался аккорд, и Мисс Эванс, учитель музыки, заиграла школьный гимн. Джастис так и не удосужилась выучить слова, но речь шла примерно о следующем: «мы делим радости и горе/победы и невзгоды/солнце и дождь/ты всё поймешь». Очевидно, автор так и не смог подобрать рифму к «Хайбери-хаус», и песня заканчивалась словами: «О Хайбери, словно звезда, ты нам сияешь, куда бы ни занесла нас судьба». Такую ужасную песню ещё надо поискать, считала Джастис, но девочки пели с чувством, и, прежде чем какофония стихла, Мисс де Вир своей изящной походкой поднялась на сцену.

Директриса была высокой, элегантной женщиной, которой всегда удавалось сохранять спокойствие и самообладание. На ней была церемониальная учительская накидка поверх зелёного платья, чулок телесного цвета и зелёных кожаных туфель на небольшом каблуке. Все девочки боготворили Мисс де Вир, даже те, кто побаивался её. Джастис не знала, что и думать о ней. Её отец был знаком с Мисс де Вир (вот почему Джастис отправили в Хайбери-хаус), и он питал к ней симпатию и даже восхищение. Джастис обычно разделяла мнение отца, но директриса оставалась для неё загадкой – возможно, потому что она безошибочно угадывала, когда Джастис говорила неправду.

– Добро пожаловать, девочки. – У Мисс де Вир был низкий мелодичный голос, но его было слышно даже на задних рядах. – Добро пожаловать на весенний семестр Хайбери-хаус. Весна – пора обновления и перерождения. Многие из вас помнят, что именно в это время года ваши мамы устраивают генеральную уборку. Что ж, нам предстоит хорошенько очистить наши сердца и жизни.

Джастис потупилась. Не смей думать о маме, сказала она себе. Не смей думать о маме. Хотя бы раз в день ей приходилось напоминать себе об этом. Жизнь вполне сносная, если не сравнивать её с тем временем, когда была жива мама. У мамы вряд ли нашлось бы время на весеннюю уборку. «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на пыль», – любила она говорить, и ещё: «Если дома чисто, значит – вы впустую потратили целый день».

– На этот семестр у нас запланировано несколько интересных событий, – продолжала Мисс де Вир. – Нам предстоит турнир по лапте ^[3] и теннису, кроме того, мы поставим спектакль по книге «Алиса в Стране чудес».

Спорим, Хелена Блисс будет Алисой, подумала Джастис. Если повезёт, ей тоже дадут роль – Гусеницы, к примеру, или Белого Кролика. В прошлогоднем рождественском спектакле ей выпала незавидная доля рассказчика.

Затем Мисс де Вир рассказала им историю о трёх девочках, одарённых танцовщицах, но одна из них не проявляла усердия в занятиях, а другая занималась только по настроению. Лишь третья девочка трудилась день и ночь, оттачивая свой талант, и стала прославленной балериной.

– Успех на один процент состоит из вдохновения и на девяносто девять процентов из усердия, – сказала Мисс де Вир. – Настоящие леди не потеют, разумеется, но трудятся не покладая рук.

Старшие девочки захихикали. Джастис задумалась, откуда учителя берут такие истории. Может, есть специальная книга? «Вдохновляющие нравоучения для молодых леди, или Скучнейшие рассказы для школьных собраний».

– А теперь настало время объявить капитанов классов и спортивных команд на этот семестр. – И Мисс де Вир стала зачитывать имена медленно и спокойно, не обращая ни малейшего внимания на восторженные возгласы девочек. Роуз назначили спортивным капитаном, а Стеллу – капитаном класса. Джастис стиснула руку подруги, радуясь за неё.

В завершение Мисс де Вир напомнила собравшимся, что Хелена Блисс остаётся старостой, и все прилежно похлопали.

– Ещё одно захватывающее нововведение предстоящего семестра, – сказала Мисс де Вир, – наша программа «Сознательный гражданин». Я хочу, чтобы вы, девочки, стали добропорядочными гражданами мира и принесли неоценимую пользу, а для этого ваш кругозор не должен ограничиваться стенами школы.

Девочки глядели на неё, не зная, что и подумать. Ева даже спросила, что значит «нововведение».

– Я договорилась о том, чтобы второй и третий классы регулярно посещали соседнюю деревню и занимались добрыми делами, – сказала Мисс де Вир. – Каждому из вас поручат одного жителя – престарелого или перенёсшего болезнь, – вы будете посещать его раз в неделю и помогать всем, чем потребуется. Надеюсь, эта программа пойдёт на пользу и школе, и местному сообществу. Человек не остров.

Последние слова походили на цитату. Джастис отметила про себя, что нужно будет проверить ^[4].

– И еще… – Мисс де Вир строго оглядела ряды. – Напоминаю, что спускаться в подвал строго запрещено. Уверена, никто из вас даже не подумает туда заглядывать… – Джастис показалось, что директриса посмотрела прямо на неё. В прошлом году Джастис и Стелла тайком пробрались в погреб, когда искали труп. – Однако на всякий случай предупреждаю: если вас заметят в нижней части здания, вам грозит немедленное исключение. Хорошего и продуктивного дня, девочки. Вы свободны.

– Не нравится мне это, – сказала Роуз. – А вдруг мы попадём в грязный, вонючий дом и нам придется там убираться?

Была перемена, и девочки гуляли по внутреннему дворику, стараясь согреться. Этот ежедневный ритуал каждый раз напоминал Джастис картину, на которой заключённых выводят на прогулку.

– Думаю, будет интересно, – сказала Джастис. – И мы сможем хоть ненадолго сбежать из школы.

– Не хочу я сбегать из школы, – резко ответила Роуз. – У некоторых, между прочим, тренировки по лакроссу.

Джастис ненавидела лакросс, главный спорт Хайбери-хаус, и, как она подозревала, лакросс тоже не питал к ней тёплых чувств. А Роуз, напротив, добилась больших успехов.

– Зачем нам эта гражданская программа? – ныла Ева; она шла рядом с Норой, и обе наклонили головы, чтобы хоть как-то укрыться от ветра. – Пусть этим занимаются другие классы.

– Я слышала, как Мисс Моррис говорила, что у второго и третьего классов нет в этом году экзаменов, поэтому и выбрали нас, – сказала Стелла. – И Мисс де Вир считает, что важно сформировать характер в раннем возрасте.

Последние слова были сказаны голосом Мисс де Вир, глубоким и проникновенным. Девочки рассмеялись. Но Джастис задумалась, нет ли в программе «Сознательный гражданин» другой, тайной цели. И почему Мисс де Вир категорически запретила спускаться в подвал? Джастис сунула руку в карман, и её пальцы нащупали сложенный лист бумаги. Записка от Дороти.

Новости про матрону. Встречаемся у меня в полночь.

Д.