Лучшие рецензии на LiveLib:
boservas. Оценка 460 из 10
Не так давно – 15 января – у нашего выдающегося драматурга был юбилей, не очень круглый, но все же – 225 лет. Я еще тогда собирался написать рецензию на самое главное произведение его жизни, но как-то не сложилось, а вот сегодня понимание того, что я хотел бы сказать пришло.Есть в нашей литературе произведения, которые мы можем принять и усвоить самостоятельно, например, тех же «Братьев Карамазовых» Достоевского или «Обыкновенную историю» Гончарова, а есть такие, которые в большинстве случаев нам приходится вымучивать под чутким руководством учителей литературы. Грибоедовская пьеса – один из таких примеров.Нам в свое время подали её с ложечки, объяснив, что Чацкий – представитель передовых взглядов, что фамусовское общество – прогнившее рутинное старье, насквозь пропитанное ложью и условностями, что большинство его представителей пусты и глупы, а кто не глуп – тот подл. Мы всё это приняли как незыблемую истину и уверовали в неё.Но сегодня, задумываясь над пьесой Грибоедова, я допускаю мысль, что в ней далеко не всё так просто и, возможно, традиционная трактовка не самая верная. По крайней мере, у меня сформировалось несколько иное видение и именно им я бы хотел поделиться.Рискну утверждать, что в пьесе нет ни одного положительного героя. Здесь я вступаю в противоречие с традицией только по одной фигуре – Чацкому. Но чем же хорош этот герой? Своей честностью, прямотой и открытостью? Согласен, эти качества в нем присутствуют, но какие-либо положительные качества можно найти у любого героя пьесы, почему же мы должны выпячивать положительность Чацкого, закрывая глаза на его отрицательную сущность. Он нетерпелив, горд и высокомерен, он явно о себе гораздо более высокого мнения, чем об остальных. Он язвителен, он непочтителен, он надменен. И только в пьесе, наблюдая со стороны, вы можете восхищаться им, не дай бог в жизни с таким столкнуться, чужая надменность бесит гораздо сильнее многих иных, не так выпячивающихся, качеств.А теперь я хочу сказать, что в пьесе нет и отрицательных героев, опять же, кроме одного. Догадались, кого я имею в виду? Правильно, Чацкого. Непомерная гордыня и самомнение, которые просто распирают его, которые он не в силах утаить, выставляют его на посмешище, так презираемой им, публики. Его выставляют сумасшедшим, а как же иначе, разве в своем стремлении «рубить правду-матку» он не Дон-Кихот? Разве критика устоев общества перед носителями этих устоев не есть борьба с ветряными мельницами? Только Дон-Кихот был добр и великодушен, а Чацкий зол и горд. И эти качества резко отличают его от идальго, и делают отрицательным героем. Опять же, давайте вспомним священное писание, какой из грехов объявляется самым тяжким, что призывается смирять снова и снова? Гордыню! А кто ею заражен в пьесе Грибоедова в большей степени, нежели Чацкий? Нет таких, вот и получается, что Чацкий самый отрицательный из всех там присутствующих.Я не защищаю других персонажей пьесы, но все они дети своего времени и своего социума, они не то, что плохи, просто они вписываются в существующую общественную схему и находятся на своих местах. Это дворянское московское общество далеко не идеально, но оно самодостаточно, и то, что кому-то кажется пороками, на самом деле всего лишь путь наименьшего сопротивления. А природа такова, она всегда выбирает этот путь, и общество может меняться внешне, но глубинные механизмы остаются в нем теми же самыми. Меняются экономические и политические формации, но остаются Молчалины, Фамусовы, Скалозубы, Репетиловы…Даже Чацкие остаются, надменных и самовлюбленных критиканов «системы», их ведь хватает и сегодня. А что они могут предложить, да по большому счету ничего, кроме протеста. Еще они способны выкрикнуть: «Карету мне, карету!» и укатить куда подальше, где можно безбоязненно клясть отечественных фамусовых и молчалиных, не обращая внимания на местных.Общество может меняться двумя способами: долгим и неторопливым – естественным, почти незаметным, как любая эволюция, и быстрым и решительным – революционным, когда принудительно рушатся старые порядки и устанавливаются новые, но тогда обязательно льётся кровь. Вот то же общество фамусовых и молчалиных эволюционировало до 1917 года и прошло очень большой путь, но две революции семнадцатого воспламенили процесс изменений, и какой кровью обошлась русскому народу гордыня и надменность их вождей.Но что это изменило в глубинных механизмах общественного устройства? Только персоналии – на место одних фамусовых пришли другие, бывших молчалиных заменили новые, а Софьи остались Софьями, они так и продолжили влюбляться в молодых людей не за их прогрессивные идеи и передовые взгляды, а за то, что Вася – это Вася, а Петя – это Петя, потому что настоящая любовь это не поиск безупречного, а принятие и прощение, и часто именно несовершенство объекта любви делает его более притягательным.И княгиня Марья Алексеевна оказалась живучее любого Чацкого, а сегодня, с развитием социальных сетей, вообще настал её звездный час – общественное мнение приобрело еще больший вес, чем во времена Грибоедова, и если те, кто «против всего плохого и за всё хорошее» тебя чем-то заклеймят, то хрен потом отмоешься. Так что свою рецензию на одну гениальную пьесу хочу закончить цитатой из другой, не менее гениальной:"Чему смеетесь? Над собою смеетесь!.. Эх, вы.."
Anastasia246. Оценка 290 из 10
При перечитывании классика словно приобретает для меня новые краски и грани)В школе отмечала лишь обличение А.С. Грибоедовым нравов того общества, косность взглядов, прислужничество. А сейчас обратила внимание на драму одинокого человека. Резкий, порывистый Чацкий ведь сам бежит от сближения с людьми, может сгоряча обвинить кого-нибудь, слишком категоричен, часто несдержан, нетактичен к чувствам другим, судит других за глаза – стоит ли удивляться тому, что люди отвечают ему тем же? Обращайся с людьми так, как бы ты хотел, чтобы обращались с тобой, – простая ведь истина и всем известная, но вот все ей следуют…За что и расплачиваются…Никогда не понимала раньше и не понимаю теперь, что такого нашел в Софье умный. образованный, независимо мыслящий Чацкий. Не такой он мужчина, чтобы клюнуть только на женскую красоту (его диалоги о других всегда так хлестки, он подмечает буквально малейшую деталь характера и поведения людей, как он мог так ошибиться в Софье, этой бесхитростной девушке, чьи думы можно прочесть по ее лицу…) А если такой, то все его утверждения и громкие фразы лживы изначально (это ведь значило бы в таком случае, что и он способен предпочесть внешнее внутреннему, повестись на красивую обертку – ведь в этом он всех по сути и обвиняет…)Молчалин, конечно, подлый и низкий человек, обманывающий сразу двоих девушек: Лизу и Софью, но Лиза хотя бы не витает в облаках и не строит романтических бредней о недостижимом (и поэтому. на мой взгляд, гораздо благоразумнее своей хозяйки)Фамусов – простой и честный человек, он любит свою дочь и, как всякий любящий отец, желает ей только добра. Поэтому так понятны его оглядки на общественное мнение: он лишь хочет защитить Софью от слухов и сплетен.Это больше, наверное, все-таки трагикомедия, потому и печального хватает (особенно последний диалог Чацкого, полный разочарования и разбитых надежд, но к чему стоило надеяться? К чему были эти бесплодные фантазии – вот он опять совершает то, за что ругает других…)"В чужом глазу и соринку замечаем…" – несколько померк для меня с годами образ Чацкого, этого бунтаря-одиночки (как его все величают, хотя какой он бунтарь. Он обвиняет других в праздности, а сам ведь тоже отказался от службы, по несколько другим причинам, не от лени, но все же…).История несчастной любви и разбитых надежд, история одиночества, история о том, как мы ошибаемся в людях, принимая желаемое за действительное, «я сам обманываться рад» – да. это как про это…Горький финал пьесы не дает читателю ложных надежд, автор показывает нам правду без утайки, а выводы мы делаем сами, невеселые, надо признать, выводы…5/5
Mashylka. Оценка 268 из 10
В своей комедии «Горе от ума» А.С.Грибоедов поднимает важную проблему «борьбы» поколений, «века нынешнего» и «века минувшего». Но что это за борьба, и кто в ней победитель?«Век минувший» в произведение олицетворяет фамусовское общество. Сам по себе Фамусов – человек старых взглядов. Он презирает образование и науку.«Ученье – вот чума, ученость – вот причина, Что нынче пуще, чем когда,Безумных развелось людей, и дел, и мнений.»В этих строчках видно, что «ученость» противоречит взглядам Фамусова. Он считает, что именно образование является источником этих «безумных мнений», не понимая того, что сам же преподносит отнюдь не верные идеалы устаревших порядков. Помимо этого, Фамусов всегда пытается угодить и льстить людям, имеющим вес в обществе. Он судит людей только по степени их богатства и чину. Даже собственную дочь, он готов выдать замуж только за богатого человека. И всё это он делает для собственной выгоды."Кто беден, тот тебе не пара…"Будь плохинький, да если наберетсяДуш тысячки две родовых, —Тот и жених.Таким образом, фамусовское общество – общество консерваторов, не желающих принимать и изменять что-либо, да и не способных этого сделать. Это общество, члены которого поддерживают только старые устои, признают в человеке только чины, а в образовании видят зло. Они, привыкшие к такому строю общества, просто не принимают мнений, противоречащих их собственным.В противопоставление «веку минувшему» в комедии стоит Чацкий. Именно он и олицетворяет «век нынешний». Чацкий – это новатор, бросающий вызов старым порядком, фамусовскому обществу. Его взгляды полностью противоречат взглядам Фамусова. Он против чиноугодничества и службы, ведь Чацкий не готов подчиняться кому-либо.Чины людьми даются;А люди могут обмануться.Служить бы рад, прислуживаться тошно.Мундир! один мундир! он в прежнем их бытуКогда то укрывал, расшитый и красивый, Их слабодушие, рассудка нищету; И нам за ними в путь счастливый! И в женах, дочерях – к мундиру та же страсть!Он желает полной свободы и не боится для этого противостоять всему обществу. Чацкий – это борец, и он борется за свои взгляды до конца. Теперь пускай из нас один,Из молодых людей, найдется – враг исканий,Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,В науки он вперит ум, алчущий познаний;А судьи кто? – За древностию летК свободной жизни их вражда непримирима…Он осуждает Фамусовское общество за их невежество, за их неверные суждения. «А судьи кто?» – восклицает Чацкий, тем самым показывая, что у Фамусовского общества вообще нет права «судить». При этом Чацкий –патриот, который настроен против влияния на родину иностранных мод и традиций.Воскреснем ли когда от чужевластья мод?Чтоб умный, бодрый наш народ,Хотя по языку нас не считал за немцев.Чацкий называет «век минувший» «веком покорности и страха». Он говорит: «Нет, нынче свет уж не таков! Вольнее всякий дышит и не торопится вписаться в полк шутов» В то же время, Фамусов называет Чацкого «карбонарии», ведь он подрывает сложившиеся устои. «Он вольность хочет проповедать»«Строжайше б запретил я этим господамНа выстрел подъезжать к столице.»Их расхождения во взглядах порождают конфликт, которые разрастается до «борьбы» поколений. Хоть Чацкого и объявляют сумасшедшим, и он вынужден покинуть Москву, нельзя сказать, что он проиграл. И.А.Гончаров в своем критическом этюде «Мильон терзаний» писал: «Чацкого роль – роль страдательная: оно иначе и быть не может. Такова роль всех Чацких, хотя она в то же время и победительная. Но они не знают о своей победе, они сеют только, а пожинают другие – и в этом их главное страдание, то есть в безнадежности успеха. <…>Я с этим согласна, действительно, Чацкий все равно остался победителем. Просто „время Чацких“ еще не наступило, но своим противостоянием, своим вызовом обществу, старым устоям, он приблизил это время и сильно повлиял на фамусовскую Москву. И точно, начал свет глупеть,Сказать вы можете вздохнувши;Как посравнить, да посмотретьВек нынешний и век минувший…
Издательство:
Азбука-АттикусСерии:
Азбука-классикаКниги этой серии:
- Московская сага. Книга 1. Поколение зимы
- Московская сага. Книга 2. Война и тюрьма
- Московская сага. Книга 3. Тюрьма и мир
- Звезды смотрят вниз
- В глуби веков
- Сожженная карта
- Женщина в песках
- Ночь нежна
- Великий Гэтсби
- Чужое лицо
- Хазарский словарь. Роман-лексикон в 100 000 слов. Мужская версия
- Поднятая целина
- Карьера Ругонов
- Арсен Люпен и Остров Тридцати Гробов
- Моя кузина Рейчел
- Человек-ящик
- Мария Стюарт
- Тайное свидание
- Совсем как человек
- Козел отпущения
- Шерли
- Исповедь маски
- Три певца своей жизни. Казанова, Стендаль, Толстой
- Мерзкая плоть
- Солнце и сталь
- Элегантность ёжика
- Бог как иллюзия
- Черный квадрат (сборник)
- Мария Антуанетта
- Жажда любви
- Моряк, которого разлюбило море
- Сын Зевса
- Письма незнакомке
- Остров Проклятых
- Чтец
- Портрет художника в юности
- Нетерпение сердца
- Трактир «Ямайка»
- Последняя любовь в Константинополе
- Ищу человека (сборник)
- Умеющая слушать
- Маленькие мужчины
- Юные жены
- Взрослая жизнь
- Падение ангела
- Храм на рассвете
- Пригоршня праха
- Сказки, рассказанные на ночь
- Пророк
- Маракотова бездна
- Женщина в белом
- Когда опускается ночь
- Таящийся у порога
- Иные боги
- Война миров
- Блеск и нищета куртизанок
- Воспитание чувств
- Утраченные иллюзии
- Агнес Грей
- Похождения бравого солдата Швейка
- Под покровом ночи
- Север и Юг
- Незнакомка из Уайлдфелл-Холла
- Офицеры и джентльмены
- Возвращение в Брайдсхед
- Знак четырех. Собака Баскервилей
- Шерлок Холмс. Его прощальный поклон
- Самая лёгкая лодка в мире
- Шум прибоя
- Суер-Выер
- Портрет Дориана Грея
- Рассказы о необычайном
- Последний магнат
- Гость Дракулы и другие странные истории
- Камо грядеши
- Книги стихов
- В тусклом стекле
- Дом у кладбища
- За гранью времен
- Загадочный дом на туманном утесе
- Кладовая солнца
- Мгла над Инсмутом
- Лабиринт
- Последний из могикан
- Тарантул. Трилогия
- Похищенный. Катриона
- Призрак Оперы
- В окопах Сталинграда
- Дочь короля Эльфландии
- Старомодная девушка
- Белый Клык
- Записки о Шерлоке Холмсе
- А зори здесь тихие… Завтра была война. Аты-баты, шли солдаты
- До свидания, мальчики!
- Живи и помни
- Все начинается с любви…
- Галерея женщин
- Чучело
- The Raven / Ворон
- Остров Крым
- Доводы рассудка
- Маленькие дикари
- Клены в осенних горах. Японская поэзия Серебряного века
- Орландо. Волны. Флаш
- Сожженная карта. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег
- Время и боги
- Преступная добродетель
- Лисьи чары
- Житейские воззрения кота Мурра
- Повесть о жизни. Книги I–III
- Старшая Эдда
- Повесть о жизни. Книги IV–VI
- Доживем до понедельника
- Мистические истории. Абсолютное зло
- Холодный дом
- Рассказы о привидениях
- Эпос о Гильгамеше
- Поезд из Венеции
- Птицы и другие истории
- Мистические истории. Фантом озера
- Мельница на Флоссе
- Исповедь
- Красное и белое, или Люсьен Левен
- Джек и Джилл
- Рука и сердце
- Соперницы
- Вошедшие в ковчег
- Удольфские тайны
- Приключения трех джентльменов. Новые сказки «Тысячи и одной ночи»
- Клич перелетных гусей. Японская классическая поэзия XVII – начала XIX века в переводах Александра Долина
- Мистические истории. Призрак и костоправ
- Мистические истории. Ребенок, которого увели фейри
- Мистические истории. День Всех Душ
- Золотая лихорадка
- Дочь Ивана, мать Ивана
- Наши за границей. Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно
- Тайна Желтой комнаты. Духи Дамы в черном
- Дети подземелья
- Горе от ума
- Большие надежды
- Холм грез. Тайная слава
- Главная улица
- Вендиго
- Зов Ктулху
- Роза и ее братья
- Мистерии
- Гептамерон
- Галантные дамы
- Борьба с безумием. Гёльдерлин. Клейст. Ницше
- Силуэт женщины
- Победитель получает все
- Роза в цвету
- Песнь Бернадетте
- Повесть о несбывшейся любви
- Плоды земли
- Окаянные дни
- Изгнанник. Литературные воспоминания
- Мортон-Холл. Кузина Филлис
- Вампиры. Из семейной хроники графов Дракула-Карди
- Люди Бездны
- Монах
- Чаша жизни
- В сиреневом саду
- Самсон назорей. Пятеро
- Записки Барри Линдона, эсквайра, писанные им самим
- Аргонавты Времени
- «Николай Николаевич» и другие сочинения
- Агнесса из Сорренто
- Жены и дочери
- Неопалимая купина
- Злой дух Ямбуя. Последний костер
- Наши за границей. Где апельсины зреют
- Летят журавли
- Дверь в стене
- Я догоню вас на небесах
- Наши за границей. В гостях у турок. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых через славянские земли в Константинополь
- Троецарствие. Том 1
- Троецарствие. Том 2