Древний Рим. Честь преторианца

Глава 1
Хочу в отпуск

Наши отношения с Романом зашли в тупик. Женаты мы третий год, на детей не решились, крепкими друзьями не стали, а теперь уже который месяц спим в разных комнатах.

Из совместного имущества только большой телевизор и компьютер, который, надеюсь, Ромка все-таки отдаст мне, не зря же я выплачивала за него кредит. Расстанемся спокойно, без взаимных упреков. Какие могут быть претензии? Взрослые, интеллигентные люди, не стоит тарелки бить зря.

Любовь вспыхнула на последнем курсе Истфака, переехали в однокомнатную квартиру, доставшуюся Роману в наследство, первое время честно пытались играть роли влюбленных молодоженов.

Потом я устала притворяться, что меня устраивает семейная жизнь с постоянными мелкими ссорами и недопониманием. Мы оказались совершенно разными людьми. Именно различие зарядов вначале привело к искрометной страсти и неудержимому притяжению, а потом нам следовало бы оттолкнуться друг от друга и дальше идти каждому своим путем.

Но в паспортах уже стоят черные штампы, свадебное платье висит на плечиках в чехле, родители по старинке хранят в альбомах кадры первых шагов молодой семьи.

Наш союз был ошибкой и хорошо, что хватило ума вовремя признать этот печальный факт. Уже собрались подавать документы на развод, как вдруг задумались, а что же делать с авиабилетами…

Дело в том, что супруг не представляет жизни без ежегодного отпуска на черноморском побережье. Дикий отдых в Геленджике, Анапе, в окрестностях Сочи – вот предел его мечтаний. Роман великолепно ориентируется в этих чудных краях, его прадед родом с Майкопа, бабушка проживала в Лабинске и каждое лето нежного внучка увозили набираться здоровья к истокам родной земли.

Сейчас он вроде бы самостоятельный мужчина, но с грехом пополам окончив учебу, никак не может найти свое место под переменчивым сибирским солнцем.

Помимо отдыха на пляже Роман обожал лежать дома с баночкой пива, просматривая скачанные с торрентов телефильмы или подолгу зависал в компьютерных онлайн-играх.

На работе благоверного не ценили, он постоянно занимался поиском новых заработков, правда, не особенно успешно. Наш скромный бюджет вытягивала моя зарплата учителя истории.

Например, весь предыдущий год мы выплачивали долги за прошлую поездку в Лазаревское, а нынешней зимой Роман «почти даром» выкупил авиабилеты до Адлера, чтобы в августе побывать в солнечной Абхазии. И вдруг в июле я предлагаю развод. Что же теперь делать – "сдавай Валя билет, пропадай путешествие?"

В Авиакомпании любезно пояснили, что полную стоимость билета вернуть не могут, поскольку уже приближается время вылета. Это было обидно, и честно сказать, сама я не прочь посмотреть Гагры.

Тем более, как спутник в туристической поездке Ромка – отличный парень: веселый, деятельный, внимательный к напарнице при условии, что она будет хорошо кормить его в пути.

Может, ничего и не стоит отменять, а поехать на юг дружеской парой, тем более, что заявление о расторжении брака рассматривается как раз около месяца?

После серьезного разговора так мы и решили поступить. У обоих разом гора сошла с плеч. Роман предвкушал приморские развлечения, тщательно подбирал летний гардероб и любимые гаджеты – шорты с кокетливым осьминогом, купальные плавки трех видов на разное время суток, очки а-ля Лепс и водонепроницаемые часы для пущей крутизны образа южного плейбоя.

Похоже, мысль о том, что эта поездка у нас последняя из совместных не особенно его огорчала. Ничего-ничего, он обаятельный, когда ему нужно, легко найдет себе новую подругу!

Эх, Ромке бы даму постарше да с деньгами, чтобы катала его по курортам, принимала галантные ухаживания – и жили бы они душа в душу.

А мне пора подумать о будущем, мне нужен человек основательный, мечтающий о семье и детях, притом, способный эту самую семью прокормить. Конечно, с моей же помощью, я ни у кого на шее сидеть не собираюсь.

Смахивая невольные слезы, начала упаковывать и свою дорожную сумку. В конце концов, я точно заслужила полноценный отпуск после девяти месяцев суетливой работы в школе. Может, теперь, уйдя от Романа, я смогу изменить к лучшему и свою несколько однообразную жизнь…

Какие уж тут юга, какие пальмы и побережья! На сапоги бы новые наскрести да на выходное платье, а еще зимнее пальто давно обновить хочется. Господи, сколько всего надо современной молодой женщине с небольшой зарплатой, если ее родители не олигархи, а мужа-министра не предвидится на горизонте!

Нет, я не жалуюсь, я смотрю вперед с оптимизмом. Зачем хандрить, если имеется голова на плечах и любимая профессия, которая хоть не озолотит, но всегда даст уверенность в своих силах. На сапоги и шубку заработаю себе сама.

Надо еще взять в дорогу что-то почитать, не люблю зря терять время, скучая в залах ожидания. Вот теперь в дамской сумочке лежат две маленькие книжки: иностранный любовный роман в историческом антураже, увидела в киоске яркую обложку – не смогла пройти мимо, и старенький сборник русских поэтов от серебряного века до начала восьмидесятых.

Очень уважаю поэзию, а карманный формат и мягкий переплет позволяет держать старенькую книгу при себе в долгих поездках. К тому же, говорят, заучивание стихотворных строк наизусть отлично развивает память. Ценное качество для любителя истории.

Глава 2
Мечты сбываются слишком быстро

Дорога от Адлера в Гагры показалась мне сказкой. Пройдя томительную проверку на границе, наше такси помчалось вдоль побережья Черного моря. Дух захватывало от вида багровеющего заката и спокойной морской глади, воздух казался удивительно теплым после дождливой прохлады сибирского июня, по обочинам дороги росли настоящие пальмы и банановые рощицы.

Сердце мое пело, будто я приближалась к земному Эдему. Вообще за границей я отдыхала только один раз в Египте. Родители сложились деньгами и подарили свадебное путешествие, учтя пожелания Романа. Муж был счастлив, а я больше хотела увидеть Средиземное море, но уступила.

Моя заветная мечта – Италия! Остров Капри… Эа… живописное Сорренто! Еще хотелось побывать в Греции или на Крите. Всегда испытывала особый интерес к удивительной истории Древнего мира. Шумные полисы Эллады и философские беседы в тени оливковых рощ, богатый и развращенный Рим, карнавалы Сатурналий и помпезные триумфальные шествия.

Значительную роль в формировании моего пристрастия сыграли, конечно, кинофильмы и многочисленные книги, что я прочла, желая утолить свое любопытство и напитать фантазии яркими сценами гладиаторских поединков, императорских приемов, военных походов и обыденных картин жизни Великого города.

Пребывая в самом возвышенном расположении духа от вида окрестных пейзажей, а также радуясь немалой скорости нашего авто по петляющей дороге, я тут же загадала желание – однажды попасть в Рим. Чего бы мне это не стоило… Машину тряхнуло на ухабе, водитель витиевато выругался, очарование южного вечера немного померкло.

Уже в темноте нас завезли в семейную гостиницу, где накормили остывшим пловом, подсохшей самсой и кисловатым домашним вином. Завтра надо бы хорошенько осмотреться, подыскать жилье получше – отсюда до моря далековато и слишком шумно во дворе.

Несмотря на то, что было далеко за полночь, музыка не смолкает, гости на веранде курят кальяны, смеются, балагурят. Зато Ромчика все устраивает – хозяйка щедро угощает алкоголем, хозяин приглашает сыграть в нарды, публика интересная, плата вполне по нашим скромным средствам.

– Валя, ты как хочешь, а мне здесь нравится. Я остаюсь.

Спорить с тем, кто пока еще мне супруг не стала, добралась до постели и провалилась в сон с одной мыслью – обойти утром все домики поближе к морю, попроситься на постой к добрым людям, раз уж мы дикарями приехали сюда отдыхать.

Да, я решила поселиться сама по себе. Пусть Ромка тусуется в первой попавшейся гостинице – он любит толпу, веселье, шумное застолье. А захочет искупаться – пробежаться с километр по жаре ему даже полезно.

Однако мои планы на следующий день подлежали серьезной корректировке. Романа с раннего утра мучило жуткое похмелье и вселенская хандра плюс желудочные спазмы, пришлось мне искать магазинчик с минералкой, а заодно и аптеку. Нет, детский сад на выезде!

Я приехала отдыхать на море или возиться с великовозрастным «малышом», который к тридцати годам не знает свою меру в выпивке?!

Когда дело дошло до слезливых признаний в любви и попыток залезть мне под юбку, я просто сбежала. Год назад еще можно было расчувствоваться, пожалеть и простить, сейчас уже знаю сценарий наизусть. Надоело.

Обеспечив напарника всем необходимым, я отправилась в центр города. От вчерашнего приподнятого настроения не осталось и следа. Не радовали уже ни цветущие олеандры, ни свежий морской бриз. Решила побродить по ближайшему открытому рынку – просто поглазеть на дары местных огородов и бесчисленные сувениры.

Вскоре привязался молодой горячий парень с комплиментами, совсем ни к чему мне такое пылкое внимание. Зашла в узенький переулок, спряталась от нечаянного ухажера в бистро, а там заказала хачапури с пылу с жару и зеленый чай.

Пока ожидала заказ, разглядывала картины на стенах – одна сразу привлекла внимание. Город у моря. Яркие краски. Широкие смелые мазки. Почему-то интуитивно поняла, что это Италия. Именно старая Италия.

Как бы я хотела туда попасть, хотя бы во сне. Побродить по древним Помпеям, еще не погребенным под слоем вулканического пепла, посетить Геркуланум и портовую Остию. И, конечно же, Рим – величественный, залитый солнцем, простерший свое влияние далеко за пределы Аппенин. Эх…

За окном послышался зычный голос из рупора, как будто глашатай зазывал народ на площадь возле небольшого рынка.

– Не знаете, что там происходит? – спросила я у работника кафе, тщательно протиравшего соседний столик. Мне охотно ответили:

– Тут в обед обычно организуют представление для туристов – идет реклама морских прогулок на яхте. А еще можно конный маршрут выбрать до водопадов. Абхазская усадьба тоже хорошо, попробуете настоящей мамалыги – это такая рассыпчатая каша из кукурузной крупы. Вот у меня есть буклеты, посмотрите, если интересно. А в Сухуме не были? Брат возит недорого. Обезьяний питомник не хотите посетить?

Я быстренько набросала примерный маршрут экскурсий на ближайшие три дня. Ромчик может сгореть дочерна на пляже и проиграть в нарды последние штаны, пока я буду исследовать окрестности города и наслаждаться природой черноморского побережья. А Рим подождет. Как-нибудь в другой раз. Или в следующей жизни…

Полная оптимизма я уже с вожделением смотрела на дымящиеся лепешки с начинкой из сыра и зелени. Долой уныние и скуку! Я широко улыбнулась висевшей на стене картине древнего города и даже несколько театральным жестом подняла вверх кружку с зеленым чаем. Увы, не с бокалом фалернского сорокалетней выдержки.

И все-таки – Viva Roma!

Неожиданно я почувствовала легкое головокружение. И когда только успела перегреться, ведь даже на солнце сегодня почти не была.

Странное состояние, почему-то руки замерзли, и сердце часто колотится. Не бывало со мной прежде таких неприятностей. Наверно, перенервничала утром, когда выясняли отношения с Ромкой. И вообще последние месяцы были напряженные.

Я отодвинула в сторону блюдо с едой и прикрыла глаза руками, пытаясь глубоко дышать. Почему здесь так душно и шумно, толпа аниматоров заглянула перекусить? Какая вонь – горелая рыба и прогорклое масло… Ох, мой чрезмерно чувствительный нос! Заходя в кафе, почему-то не замечала столь неприятных запахов. Иначе бы вовсе не стала задерживаться.

С некоторым раздражением я отняла от лица ладони и тотчас ужаснулась. Так ведь было чему – помещение неузнаваемо изменилось. Вместо комнаты с пятью аккуратными столиками и барной стойкой в углу я находилась в большом зале, потолок которого держался на нескольких четырехгранных колоннах из закопченного дерева.

С вершин столбов на железных цепочках свисали архаические светильники, часть из которых была зажжена. Но самое удивительное – в глубине залы горел настоящий очаг, а люди, сидящие на корточках у огня, похоже, следили за вертелами с мясом. Что за чудеса! У меня галлюцинации начались?

Вокруг в беспорядке были расставлены грубо сработанные деревянные столы, а за ними на скамьях и табуретах полно народу и все вопят пьяными голосами.

Я попыталась вскочить и убраться на улицу, отчего-то решила, что наваждение пройдет на свежем воздухе, но чья-то рука бесцеремонно дернула меня обратно на скамью, а лысоватый дядька заорал прямо в ухо:

– Чего скучаешь одна, красотка? Посиди с нами, выпей вина и повеселеешь. Эгей! Прокт, тащи сюда еще секстарий своего пойла для моей новой подружки. И не забудь подать вяленой трески, недаром отец таскает тебе каждое утро свежий улов.

У меня не было разумного объяснения происходящему, пожалуй, только одна смутная мысль билась в голове, как рыбешка в сети: «Это розыгрыш, рекламный трюк для посетителей кафе».

Ловко работают местные виртуозы, вот только я представлений не заказывала и платить за пошлое комедианство не собираюсь. Но как же быстро они обстановку сменили – на дощатом полу подозрительные лужи, между грязными столами шныряют растрепанные девки с кувшинами. А вообще, качественная постановка. Таверна старого приморского городишки вполне могла иметь такой внутренний облик.

– Спасибо! Простите, но мне пора.

Я пытаюсь вежливо проститься, поправляю на плече сумочку, а полноватый круглолицый мужчина поднимается следом, не спуская с меня зовущего взгляда. И вдруг высокомерно заявляет:

– Чего ты жмешься, красавица, я заплачу тебе целых пять ассов, если пойдешь со мной. Или приглядела дружка богаче? Назови его имя, блистательная, сейчас же пойду и проткну как мурену для стола Цезаря. Не будь я сам Фарбий Эдей – лучший гистрион Рима.

Толстячок забавно сдвинул брови и свирепо выпятил нижнюю губу, бешено вращая глазами. Вот это было смешно! Я не удержалась от аплодисментов.

– Здорово! Я только вчера приехала в город, вышла побродить по улицам, ничего еще не видела толком. Но при чем здесь Рим… Ах, это связано с антуражем кафе… да-да, я видела картину…

– Ты приехала одна? – мужчина перебил меня и снова попытался обнять, присев рядом.

Немало смущала подобная фамильярность, но, возможно, это была часть сценария. Как бы поскорее откланяться и выйти из шумного балагана…

– Меня ждет муж, ему нездоровится. Дайте уже пройти!

– Славное дело! – заорал толстяк в каком-то диком восторге, – Твой муженек болен, а ты пришла развлекаться в кабак, наверно, твой благоверный по-свински обошелся с тобой, а?

Актер игриво подмигнул, масляно улыбаясь.

– Я точно сумею тебя утешить. В каком образе мне предстать, чтобы произвести лучшее впечатление? Тебе нравятся робкие юнцы или суровые мужи? Всадники или торговцы? Выбирай – для тебя я готов сыграть самого Юпитера.

Ну, это уж перебор! Я пулей вскочила из-за стола и бросилась искать выход, чуть не налетев на молоденькую девчушку, тащившую поднос с рыбой. Все понимаю – декорации, музыка, историческая атмосфера, но как могли измениться размеры кафе, куда исчезли двери?!

Пока лихорадочно искала пути к бегству, взгляд натыкался на неопрятно одетых людей – лысых и чрезмерно обросших, а под ногами хрустели рыбьи кости, черепки разбитой посуды и прочий мусор.

Меня трясло от осознания чего-то непоправимого, а тут еще новый знакомый идет следом, заваливаясь на соседние столы и вызывая потоки брани со стороны икающих от изобилия выпивки приятелей. Фарбий прижимал руку к груди и уморительно скалился, не спуская с меня мутных глазок. Смешно и жутко. Угораздило же попасть в притон!

Наконец удалось отыскать выход, и я рванула на улицу. А там уже начала метаться, задыхаясь от подступающей паники. Улица тоже неузнаваемо изменилась. Вместо современных городских строений и асфальтированной дороги, ведущей к рынку, передо мной возник жалкий поселок. Настоящие трущобы, как их описывают в классической литературе.

Низенькие лачуги из дерева или глины, даже не разберешь – все старое и ветхое, но вон там дальше возвышается многоэтажка, какой же убогий вид! Такое чувство, что дом скоро развалится, наверно, давно подлежит сносу и там никто не живет. Тогда почему белье развешано на веревках и звучит детский плач…

Вдобавок откуда-то остро пахнуло мочой и мокрой звериной шкурой. Так немудрено – низенький, худощавый мужчина задрал рубаху и справляет свою нужду прямо на стену таверны, из которой я только что выскочила. Неужели настолько пьян?

Теперь главный вопрос – как мне попасть обратно в Гагры, пусть и не самый идеальный приморский городок, так хотя бы знакомый, понятный. А тут кругом бардак и разруха. Как вообще меня сюда занесло? Отчего-то перед глазами проплыло видение картины со стены случайной «кафешки».

Что же получается – желание мое сбылось, и я сейчас нахожусь в Древнем Риме? Нет, так не бывает, не верю, только не со мной! Ноги тут же перестали слушаться и, чтобы не свалится в сточную канаву с помоями, я оперлась рукой о бревно, поддерживающее крышу таверны. Надо отдышаться и успокоиться, досчитать до ста и все вернется на свои места.

Я начала отсчитывать уже вторую сотню, когда ко мне подошел «лучший гистрион Рима». Если память не изменяет, гистрионами в древности называли актеров – обычно это были люди из низших слоев общества.

Они развлекали простолюдинов на площадях, подобно русским скоморохам, и знатных господ в театрах, но мало кому из бродячих актеров удавалось завоевать почет и уважение благородной публики. Впрочем, высшие сословия всегда пренебрежительно смотрели на представителей плебса, даже тех, кто их забавлял.

Я настороженно уставилась на актера, в лице которого сейчас читалось лишь искреннее участие.

– Девушка, тебе плохо? Не меня же ты испугалась, выскочив из «Хромого быка» как дрожащая лань? Или опасаешься гнева ревнивого супруга?

– Ваше имя Фарбий, правильно я поняла?

Актер эффектно закинул на плечо заплатанный конец зеленого плаща и приосанился.

– Прилично ли ответить на вопрос вопросом новым, о красавица… Но, так и быть, скажу, что Фарбием нарекли меня от рождения, видимо, так было угодно Фортуне. А как твое имя, блистательная?

– Я – Валентина… И не надо меня постоянно красавицей называть.

Кажется, он не вполне расслышал мое имя, потому что двери таверны с грохотом распахнулись и оттуда вывалилась группа подвыпивших молодцов. Они во всю моченьку горланили песни, восхваляя Бахуса и Венеру, а еще, кажется, Приапа и его могучий… могучий… эм-м…

Я брезгливо попятилась, с тоской понимая, что провидение и не собиралось возвращать меня обратно в двадцать первый век. А тут еще высокий чернобородый мужик из этой компании направился ко мне, растопырив руки.

– Славная курочка! Не желаешь прогуляться до реки, там у меня спрятана лодка, покачаемся вместе на волнах славного Тибра.

Я уже не знала, где искать спасение, но Фарбий неожиданно за меня заступился.

– Проваливай, Гресс, разве не видишь, что малышка Валия предпочитает куда более просвещенных ухажеров. Вряд ли ты знаешь даже пару стихов из Катулла и уж точно не читал Сенеку. А значит, нечем тебе привлечь внимание столь утонченных особ! Ясно? Найди другую подружку на ночь.

Чернобородый замер с разинутым ртом, а я же, несмотря на свое щекотливое положение, прыснула от смеха. Возможно, начиналась истерика.

Фарбий был просто великолепен, я его уже нисколечко не боялась. Актер совершенно не походил на головореза и насильника. Может, сумею объяснить ему мою беду, и он чем-то поможет. В любом случае, мне надо найти друзей, иначе пропаду ни за грош или асс… интересно, какая сейчас у них валюта в ходу.

Глава 3
Скрытые таланты

Сомневаюсь, что Фарбий Эдей поверил моему сбивчивому рассказу, но слушал актер очень внимательно. Мы сидели на старых бочках во дворе домика отца гистриона – рыбака по имени Пуго, и разговаривали почти до наступления темноты.

Смутные догадки не подвели, я на самом деле нахожусь в одном из беднейших округов Рима, в Затиберье, в центре Субуры. Здесь проживают мелкие ремесленники и рыбаки, красильщики и кожевенных дел мастера.

Оттого-то и запах на узких улочках стоит характерный, и жилища местных жителей не блещут позолотой: сплошь дерево, солома и глина, а весь мрамор и бетон остался на другом берегу мутного Тибра – там, где расположены дворцы и особняки патрициев, величественные форумы и базилики, храмы разным богам, амфитеатры, базары, ипподромы и бани. Чего стоит один только императорский дворцовый комплекс на Палатине.

Все это я неплохо знаю из лекций по истории Древнего мира. Но диплом-то я писала по восстанию наших декабристов, использовала богатый краеведческий материал.

Я отслеживала судьбу Муравьева-Апостола и Якушкина в сибирской ссылке, а уж никак не эпоху правления Тиберия или его внучатого племянника, который, оказывается, сейчас в Риме у власти.

Хоть убей, не могу вспомнить императора Фурия. Не было такого имени в учебниках. Может, сей гражданин недолго правил? Неужели мне предстоит лично прояснить этот факт?! Вот так секретная миссия, не думала, не гадала, а в Древний Рим попала.

Вежливо обращаюсь к новому приятелю публичной профессии. Распив на двоих фляжку с кислым вином, в общении с сорокалетним актером мы запросто перешли на «ты».

– Дорогой Фарбий, теперь ты знаешь о моем путешествии во времени, что же мне посоветуешь?

– Положиться на волю богов, разумеется!

Вскоре стало ясно, что Фарбий счел меня выдумщицей, сбежавшей от грозного жениха или мужа на поиски приключений и более интересной жизни.

– Ты могла бы зарабатывать на пропитание своими сказками, я впечатлен.

И вот тогда-то, подавив тяжкий вздох, я и решила разыграть перед Фарбием роль безобидной авантюристки, желающей повидать мир. Так почему бы не начать маршрут с жалкой таверны в сердце Великого города?! Осталось решить совсем «легкие вопросы» – где мне жить и как добывать хлеб насущный.

В конце нашей содержательной беседы я напрочь отвергла заигрывания разрумянившегося гистриона, и мы пришли к некому компромиссу. Я продолжаю рассказывать актеру и по совместительству драматургу разные интересные истории, которые он будет использовать в своих пьесах, а также соглашаюсь играть в их труппе маленькие приличные роли. За эти услуги меня обязаны кормить и не давать в обиду всяким мужланам, охочим до женских прелестей.

И вообще, за свои двадцать семь лет я ни разу не слышала столько комплиментов своей внешности, как за один итальянский вечер. И кожа-то моя оказалась подобна белейшим сливкам, и глаза небесной синевы сразу после рассвета над морем, и губы как лепестки алой сирийской розы…

Кипарисовый стан также имел место быть, как и локоны цвета спелой киликийской пшеницы. А уж аромат моего дыхания можно было сравнить только с благовониями из Аравии.

Всегда считала, что у моего мужа хорошо подвешен язык в общении с женским полом. Полностью расположив меня к себе, Фарбий переплюнул Ромчика в два счета. Уже через пару часов общения с гистрионом мы стали друзьями, притом, в самом невинном смысле этого слова.

– Сначала я думал, что ты крестьянка, желающая легко подзаработать в городе, задрав пеплум перед первым, кто покажет монету. А потом пригляделся – нет, ты ни дня не стояла в поле под палящим солнцем, твои нежные ручки не знакомы с мотыгой. Опять же личико, как у благородной госпожи и манеры знатной горожанки.

Фарбий улыбнулся, притворно грозя мне пальцем.

– Дай-ка я угадаю… Ты сбежала из богатого дома с пригожим бродягой, а он тебя обманул. Тебе стыдно возвращаться к родным, и денежки кончились. Но ты горда и можешь за себя постоять. Верно я тебя понял, Валия?

Потупив взгляд, я тут же кивнула, со всем соглашаясь. А толку спорить? Между тем Фарбий заявил, что ему понравилась моя история о провале во времени, и он непременно напишет комедию по ее мотивам. Итак, шальной ветер странствий занес любопытную красавицу из провинции в Рим и не куда-нибудь, а на окраину, где толчется простой грубоватый люд.

Взбудораженная последними событиями и вкусом забродившего винограда, я резко возмутилась:

– Что за печальный сценарий, друг? Пусть девушка приземлится сразу в императорском дворце и станет невестой самого Цезаря.

Фарбий громко рассмеялся, хлопая себя по круглым коленям.

– Наивное дитя, что ты знаешь о жизни подле нынешнего владыки Рима? Говорят, Фурий капризен и спесив, он, не задумываясь, посылает людей на казнь, а сам сочиняет стихи, глядя на мучения обреченного. Говорят, в эти моменты на Императора нисходит особенное вдохновение.

– Вот же старый извращенец! – не сдержалась я и сейчас же закрыла рот ладонью. Может, не следует громко обзывать здешнего правителя. Все же главный человек в империи, как бы мне не попало за оскорбление его величества.

Почему-то император представлялся мне трясущимся стариком с мокрыми губами и блудливым взглядом. Этакой плюгавый тиран-кровопийца.

Однако, гистрион вряд ли походил на доносчика и шпиона, вместо того, чтобы сделать мне выговор, Фарбий огляделся по сторонам и, понизив голос, добавил:

– Так он еще молод, ему не более тридцати лет. Ходят слухи, что Фурий Германик Август тяжело болен головой. А как иначе объяснить его безрассудно дерзкое поведение с Сенатом? Я-то умею читать, и стараюсь следить за последними новостями в свитках, что вывешивают на форуме. Там почти каждый день пишут о раскрытии нового заговора и аресте кого-то из сановных толстосумов. А ведь имущество заговорщика идет прямиком в императорскую казну.

– Ловко придумано! – я даже прищелкнула языком от удивления и потянулась, чтобы немного расправить уставшую спину.

Тогда Фарбий вылил себе в рот последние капли из фляжки и бухнулся передо мной на колени, начав декламировать какие-то смешные любовные стихи. Вот же припекло мужика!

Я тотчас смекнула, что могу отвязаться от его ухаживаний только одним способом – вызвав к себе профессиональный интерес. Припомнив строки Осипа Мандельштама, я приняла театральную позу с вытянутой к небу рукой и мрачно произнесла:

 
– Бессонница… Гомер… Тугие паруса
Я список кораблей прочел до середины…
 

Покончив с Элладой, я перешла на Гумилева и на то, как «в далекой Сибири, где воет пурга, застывают в серебряных льдах мастодонты…».

Фарбий слушал, разинув рот от восторга, а я же роняла горькие слезы. Не то, чтобы мне было слишком жаль погибающих мамонтов или разоренную Трою. Нет… все это дела давно прошедших дней.

Сейчас я искренне переживала за свое будущее на Аппенинском полуострове времен начала нашей эры. Мне бы в этот момент даже сам Станиславский поверил, не то, что нищий гистрион, который вскоре схватил меня за руку и пылко произнес:

– Прелестная Валия! Ты должна выступить с нами завтра на Бычьем рынке. Думаю, соберется большая толпа. И в перерыве нашего «Обжоры» не худо бы занять народ драматической сценкой. У тебя прирожденный талант, женщина. Надеюсь, ты не стыдишься декламировать при большом скоплении народа? Больше смелости и тебя ждет успех. Я уже это вижу!

– Конечно, конечно, дорогой Фарбий! В поте лица буду зарабатывать себе на скромную жизнь.

Я грустно усмехнулась, припомнив, как тряслись у меня коленки, когда на урок истории пришла наша строгая директриса. И ничего, справилась, правда, от волнения пыталась писать на доске белым ластиком вместо мела – здорово повеселила класс. Но даже тогда я не стушевалась, а только руками развела, извините, мол, всякое бывает в учительской карьере.

Моя первая ночь в Риме выдалась теплая, зато свежий ветерок то и дело заставлял вздрагивать. Я обняла себя руками и заметила, что гистрион мой начал клевать носом. Надо бы где-то устраиваться на ночлег. Неужели после знатной пирушки он привык ночевать прямо на земле у порога своего дома?

Глядя на плотный, изрядно заплатанный плащ Фарбия, я легко могла в это поверить. Однако, перспектива просидеть до утра среди расколотых бочек меня не устраивала. Пришлось растолкать нового знакомого и посоветоваться насчет удобной постели.

По итогам разговора меня обозвали неженкой и недотрогой, намекнули, что спать в обнимку было бы куда удобнее и теплее, но остаток ночи я все же провела на лежанке внутри дома, в женском закутке, слушая через тонкую перегородку храп старого Пуго – отца Фарбия. Сам-то актер, кажется, убрался в поисках более сговорчивой подружки.

А мои глаза закрывались со смутной надеждой, что утром чары развеются, и я окажусь в Гаграх, пусть даже в одном номере с Романом. После трущоб римской Субуры этот факт меня бы уже мало расстроил.