Коко Шанель. Мода уходит – стиль остается

В семнадцать лет Габриэль впервые устроила открытый бунт.

Как ни странно, подтолкнула ее к этому намного более терпеливая и рассудительная Адриенн – тетушка-подруга, с которой у Габриэль было всего несколько месяцев разницы.

Началось все с того, что для Адриенн нашли подходящего мужа – состоятельного нотариуса. Такая партия для бесприданницы, пусть и красивой, была очень выгодной, но… в семнадцать лет девушки мечтают вовсе не о старых некрасивых женихах, пусть и с хорошим состоянием. Адриенн плакала, и Габриэль ей предложила: уедем! И девушки сбежали из приюта.

Впрочем, убежали они недалеко – денег у них почти не было, конкретных планов тоже не было, поэтому довольно скоро им пришлось вернуться.

Тогда родственники нашли для «бунтарок» другой пансион – институт Богоматери в Мулене. Туда тоже брали на воспитание бедных девушек, за которых некому было платить, а после окончания обучения монахини даже помогали им находить работу.

Там Габриэль пробыла около двух лет, которые показались ей вечностью – из монастыря воспитанниц выпускали только на мессу, да и то под присмотром – парами и в сопровождении монахинь. Жизнь кипела, но Габриэль была надежно укрыта от нее за стенами пансиона. Она не раз рвалась все бросить и вновь сбежать, но рассудительная Адриенн ее удерживала, напоминая, что денег у них по-прежнему нет, значит, побег все равно закончится так же, как предыдущий. И Габриэль смирялась. До поры до времени.

В 1902 году Габриэль и Адриенн было около двадцати лет. Они наконец-то покинули обитель и начали самостоятельную жизнь.

Монахини института Богоматери подыскали им работу. Габриэль и Адриенн устроились продавщицами в магазин «Святая Мария», специализирующийся на продаже приданого для невест, а также всяких дамских мелочей вроде накидок, вуалеток и горжеток.

Поскольку девушки не были обделены ни вкусом, ни обаянием, да и языки у них были подвешены хорошо, от клиенток у них вскоре отбоя не было.

Вскоре стремление к независимости заставило Габриэль гордо отказаться от предоставляемой хозяевами комнатки в мансарде и снять собственную комнату в одном из небогатых кварталов Мулена. Ее не остановило даже то, что Адриенн не решилась последовать ее примеру. Впрочем, та быстро заскучала в одиночестве и вскоре присоединилась к Габриэль.

К тому же будущая королева моды не довольствовалась работой в магазине. Она хотела куда большего, чем можно было приобрести на жалование продавщицы. Поэтому она начала втайне от хозяев выполнять частные заказы клиенток. Конечно, это означало, что приходилось меньше спать и все вечера корпеть над работой в своей комнате, но зато она понемногу копила кое-какие средства, а главное – у нее складывалась собственная клиентура, и перспектива потерять работу в магазине ее уже не пугала. Она и сама могла заработать себе на жизнь, без чьей-либо помощи. Для независимой Габриэль это значило очень много.

Умела ли Шанель петь?

Ее друзья довольно ехидно говорили, что голоса у нее никогда не было. Но певицей она все же побыла и даже получила свой маленький кусочек популярности.

Кто подсказал Габриэль мысль попробовать себя в качестве певицы? Возможно, как раз кто-то из ухаживавших за ней офицеров, а может, и сам директор «Ротонды» – популярного местного кафешантана. Габриэль любила петь. И в Обазине, и в институте Богоматери она с удовольствием пела в церковном хоре. Ее приняли на работу певичкой второго плана. В то время было принято рассаживать в глубине сцены несколько элегантно одетых девушек, изображающих дамский салон. Пока выступали «звезды», девушки делали вид, что разговаривают между собою, а в антракте исполняли свои куплеты, чтобы публика не скучала, дожидаясь настоящих артистов. Такие певички не получали гонораров, а проходили после своего выступления между столиками и собирали чаевые.

Вскоре Габриэль втянула в это и Адриенн. Успех у них был большой – офицеры хлопали им куда больше, чем профессиональным певицам. Но за это пришлось заплатить репутацией. О новых любимицах публики начали сплетничать, распускать оскорбительные слухи, проходиться по поводу их внешности – худенькую Габриэль, например, прозвали «голодающей из Индии». Вскоре слухи о том, чем занимаются недавние пансионерки, дошли и до владельцев магазина «Святая Мария». Те, конечно, вознегодовали – в их приличном заведении, находящемся под патронатом монастыря, работают кабацкие певицы! Габриэль и Адриенн были тут же уволены.

Для кого-то это стало бы трагедией, но Габриэль трудности лишь побуждали двигаться вперед. Она закрыла этот этап своей жизни и подписала предложенный ей годовой контракт с «Ротондой».

Когда Габриэль Шанель превратилась в Коко?

Сама она утверждала, что так ее называл отец. Он не присутствовал при ее крещении, и выбор имени ему не понравился. «Отец до смерти боялся, что меня будут называть Габи, – рассказывала Шанель. – Он называл меня «маленькая Коко». Ему не нравилось имя Габриэль – не он его выбрал. Вскоре «маленькая» исчезло, и я стала просто Коко. Это смешно, я бы очень хотела избавиться от этого имени, но мне так это никогда и не удается». Маленькая Коко – Petit Coco, что означает «цыпленочек», и правда, почему бы отцу не называть так любимую дочурку.

Мулен

Но увы, и это всего лишь часть легенды – все той же прекрасной сказки о любящем отце, уехавшем в Америку. Прозвище Коко Габриэль получила в Мулене, когда была певичкой в «Ротонде».

Ее репертуар был невелик, всего несколько несложных песенок, среди которых наибольшей популярностью поначалу пользовалась «Ко-ко-ри-ко», модная в парижских кафешантанах и поэтому всегда принимаемая на ура в провинции. И хотя эта песенка была сложновата для слабого голоса Габриэль, публика все равно очень любила ее исполнение и каждый раз вознаграждала бурными аплодисментами.

Но по-настоящему судьбоносной стала для нее грустная песенка «Кто видел Коко в Трокадеро?», о горе юной девушки, потерявшей в парке свою любимую собачку. Габриэль вызывали на бис, хлопали, просили спеть еще и еще. Габриэль не была великой певицей, да и в песенке не было ничего гениального, но это был тот редкий случай, когда песня и исполнительница нашли друг друга – успех был необычайный для «Ротонды».

Вызывая Габриэль с этой песенкой на бис, публика дружно скандировала: «Ко-ко! Ко-ко!» Так к ней и прицепилось это прозвище, оставшееся с ней на всю жизнь.

В 1907 году в жизни Коко Шанель произошел крутой поворот. Она покинула Мулен и поселилась в Руалье – поместье богача, спортсмена и любимца дам Этьена Бальсана.

Вернувшись из Виши, Коко увлеклась конным спортом и крепко подружилась с Этьеном Бальсаном – он служил в кавалерийском полку в Мулене и был одним из ее поклонников. Он стал одним из первых, кто оценил ее яркую личность, и даже когда их пути разошлись, еще долго оставался ее верным другом.

Коко Шанель, Этьен Бальсан и Артур Кейпел

Этьен был богат и популярен, любовниц у него была целая коллекция, в Руалье царствовала не Коко, а блистательная Эмильенна д'Алансон – одна из самых знаменитых куртизанок того времени. Но ни та, ни другая, ни какая-либо еще Эмильенной женщина не была для Этьена единственно важной и дорогой, и Габриэль с Эмильенной обе это хорошо понимали, что, возможно, и помогло им сдружиться.

Интересно, что Этьен Бальсан никогда и нигде, даже спустя много лет, не говорил о Габриэль как о своей любовнице, как и она в свою очередь всегда называла его всегда только прекрасным товарищем. Несомненно, их связывали отнюдь не платонические отношения, но не секс был для них обоих важнее всего, а их дружба и взаимопонимание.

ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ МАТЕРИАЛЬНЫХ ДЕЛ, МЫ НУЖДАЕМСЯ НЕ В СОВЕТАХ, А В ОДОБРЕНИИ.

НАХОДКИ ДЕЛАЮТСЯ ЗАТЕМ, ЧТОБЫ БЫТЬ ПОТЕРЯННЫМИ.

ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ ЖЕНЩИН, КОТОРЫЕ НЕ ГОНЯЛИСЬ БЫ ЗА ЗАРАБОТКОМ? ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ ДОМОЙ ИЗМУЧЕННЫЕ, И ИМ НАДО ПРИГОТОВИТЬ ОБЕД, И ЭТИ ИДИОТКИ СЧИТАЮТ, ЧТО ОНИ СЧАСТЛИВЕЕ СВОИХ МАТЕРЕЙ.

ХУДОЖНИКИ ПО КОСТЮМАМ РАБОТАЮТ КАРАНДАШОМ. ПОРТНЫЕ – НОЖНИЦАМИ И БУЛАВКАМИ, И ЭТО СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО.

ЛЮДИ НЕ УМЕЮТ ЖИТЬ. ИХ ЭТОМУ НЕ УЧАТ.

ШАНС – ЭТО МОЯ ДУША.

ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ ЖЕНЩИН, КОТОРЫЕ НЕ ГОНЯЛИСЬ БЫ ЗА ЗАРАБОТКОМ? ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ ДОМОЙ ИЗМУЧЕННЫЕ, И ИМ НАДО ПРИГОТОВИТЬ ОБЕД, И ЭТИ ИДИОТКИ СЧИТАЮТ, ЧТО ОНИ СЧАСТЛИВЕЕ СВОИХ МАТЕРЕЙ.

ОДНАЖДЫ Я СЛЫШАЛА, КАК СТАРАЯ ПОРТНИХА ГОВОРИЛА МОЛОДЕНЬКОЙ ШВЕЕ: «НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПУГОВИЦЫ БЕЗ ПЕТЛИЦЫ». ЭТА ЧУДЕСНАЯ И СЖАТАЯ ФОРМУЛА МОЖЕТ СТАТЬ ДЕВИЗОМ КУТЮРЬЕ, НО ТАКЖЕ И АРХИТЕКТОРА, И КОМПОЗИТОРА, И ЖИВОПИСЦА.