Серия «Волшебные истории»
Обложка и иллюстрации Саши Готти
Серийное оформление Юлии Межовой
© Саша Готти, текст, 2019
© Саша Готти, ил., ил. для обл., 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Часть первая
Двор на Садовой улице
Глава 1
Жильцы из тринадцатой квартиры
Стрелки часов приближались к половине восьмого, но закатное солнце, нехотя сползая за дома, продолжало обжигать город лучами, а наступающие сумерки не обещали долгожданной прохлады.
Вечер пятницы выдался жарким и душным, и городские крыши были так сильно нагреты за день, что ни один здравомыслящий кот не решился бы пробежать по ним, чтобы не обжечь лапы.
Август шел к концу, и солнце знало, что оно самое главное в городе, поэтому с самого утра лезло повсюду, пытаясь расплавить асфальт на улицах, высушивая траву на газонах и пробираясь в квартиры, чтобы залить их жарой и духотой.
Раскалило оно за день и заросший кустами сирени старый двор на Садовой улице, который со всех сторон обступили неуклюжие дома, зияющие темными и сырыми подворотнями. Этот двор был самым обычным двором, каких полно в старом центре Петербурга, и почти все его жильцы тоже были самыми обычными людьми.
Почти все, кроме одной, очень странной семьи, которая проживала в квартире номер тринадцать.
В этой семье не было ни мамы, ни папы – только дедушка и его тринадцатилетняя внучка. Дедушке, если верить слухам, уже перевалило за девяносто. Внучка, самая обыкновенная девочка, ходила в школу, а после занятий играла с подругами во дворе. И все шло бы в этой семье как обычно, если бы не загадочные вещи, которым некоторые любопытные соседи не находили никакого объяснения.
Вот и сейчас две пожилые соседки, заняв скамейку, с которой можно было наблюдать за всем двором, обсуждали жильцов квартиры номер тринадцать.
– Бедняжка, девочка растет без матери и отца! – восклицала Нина Гавриловна, грузная женщина с пышной прической и тремя подбородками. – А вы видели ее волосы? Кошмар… Дед в одиночку ее тянет, а ведь ему чуть ли не сто лет!
– А я слышала вот что, – зашептала Марья Петровна, которую тощая шея и выпученные глазки делали похожей на суслика. – Мама Анжелочки, той, что из двенадцатой квартиры, рассказывала, как на родительском собрании в школе учительница спросила этого самого деда, кто родители девочки и есть ли еще какая-нибудь родня. И знаете, что он ей ответил?
– Что же? – округлив глаза, спросила Нина Гавриловна.
– Он велел ей не вмешиваться не в свое дело, вот что он ответил! Да так глазами зыркнул, что школьная доска треснула, во как! – Марья Петровна откинулась на скамейке, наслаждаясь произведенным эффектом.
– Да-а-а… – покачала головой Нина Гавриловна. – Ну, я думаю, школьная доска просто была старая, и это совпадение. Но что правда, то правда, – он что-то скрывает. Если нет родителей, то должны же быть хоть какие-нибудь тети или дяди, например. Я внимательно наблюдаю за этой семьей и могу точно сказать, что у них нет никого, совсем никого!
– Что хорошего получится из ребенка, который растет во дворе и ничего не видит, кроме стен? – с деланной заботой вздохнула Марья Петровна. – Разве дряхлый старик может нормально растить девочку? Говорят, он вырезает и продает какие-то фигурки, на то и живут… Как же его имя, никак не могу запомнить… Вам… э-э-э… Вандер Францевич, уф… Еле выговорила. Наверное, воображает себя графом, с таким-то именем! Хотя фамилия у них самая обычная – Огневы!
Обе соседки захихикали, но тут же смолкли, потому что из-за угла дома показался Вандер Францевич Огнев – сухенький и сгорбленный, с зачесанными назад седыми волосами, одетый в хорошо отглаженный темный старомодный костюм. Лицо его было бы самым обычным, если бы не большой орлиный нос с горбинкой и внимательные строгие глаза под нависшими густыми бровями. Он нес пакет, набитый продуктами, и шел медленно и осторожно, трясущейся рукой опираясь на палочку.
– Добрый вечер, Вандер Францевич! – заискивающе пропела Нина Гавриловна. – А вы из магазина, все хлопочете… Я завтра зайду к вам, принесу лекарства, мне удалось достать дешево, со скидочкой…
– Добрый вечер, большое спасибо, – ответил стариковским надтреснутым голосом Вандер Францевич, учтиво приподняв шляпу, и скрылся в подъезде дома.
– Вы видели?! – прошипела Нина Гавриловна своей собеседнице. – В пакете-то, кроме хлеба и кабачков, – кофе! И он его пьет, в его-то возрасте?
– Пьет, я сама видела, когда к ним заходила, – подхватила Марья Петровна, качнув пышной прической. – И знаете, что еще странно? – понизив голос, зашептала она. – На прошлой неделе, когда меня мучила бессонница, я посмотрела вечерние новости и решила полить герань. Подхожу к окну с лейкой, и что бы вы думали? Вижу, как наш Вандер Францевич идет из магазина домой. И шел он не как сейчас, с палочкой, а будто молодой, вот как… А за ним крался кто-то странный, будто и не человек, а не поймешь что. А когда старик наш зашел в подъезд, та фигура постояла, постояла, а потом рассыпалась и исчезла, словно никого и не было. Мне аж жутко стало, даже успокоительное пришлось выпить…
– Да не может быть такого! Наверное, дорогуша, вам из-за бессонницы привиделось… – недоверчиво протянула Нина Гавриловна.
Обе дружно заморгали ресницами и замолчали, переваривая сказанное.
Спустя некоторое время окно на третьем этаже отворилось, и по двору разнесся голос Вандера Францевича:
– Влада, иди ужинать!
Внучка, болтавшая с подружками на качелях, помахала деду рукой.
– Еще пять минут, деда!!!
Она закрыла глаза и раскачалась, подставив лицо горячему ветру.
В этой невысокой тоненькой девочке с большими серыми глазами не было бы ничего примечательного, если бы не странные темные волосы, отливавшие на солнце разными оттенками синего, зеленого и фиолетового. В школе они доставляли Владе немало неприятностей – учителя требовали, чтобы она немедленно смыла краску, а девчонки распускали слухи, что Влада моет голову нефтью с бензином, поэтому волосы и переливаются. В конце концов Влада решила сооружать тугой пучок и носить кофты и свитера с капюшонами, чтобы ее перестали доставать.
– Влада, беги домой скоре-е-е, – передразнила белокурая Анжела, заносчивая и избалованная девчонка. – Ты так никуда и не поедешь этим летом, останешься в городе?
– Видимо, да, – не слишком охотно ответила Влада.
– Как так можно жить, я не понимаю, – громко заявила Анжела. – Я вот уже с папой и мамой отдохнула и в Греции, и во Франции, а до сентября мы слетаем в Италию. А у твоего деда, видимо, совсем нет денег, ты ведь никогда никуда не ездишь отдыхать.
– Я и не хочу никуда уезжать летом, мне и в городе нравится, – тихо ответила Влада.
На самом деле, конечно, ей очень хотелось съездить куда-нибудь, искупаться в теплом лазурном море, позагорать на пляже. Куда уж ей было до красивой и всегда модно одетой Анжелы, которую папа и мама каждое лето возили в Италию, а на зимние каникулы – в Финляндию. А для Влады самыми дальними путешествиями были школьные экскурсии в Планетарий и в Ботанический сад. Да и лучшие ее наряды Анжела сразу выбросила бы на помойку.
Влада знала, что они с дедом живут на то, что удается выручить от продажи фигурок. Дед вырезал их из камней, которые подбирал где придется. Вообще-то вырезать фигурку из камня очень сложно, но у деда был нож, который они оба в шутку называли «волшебным», – очень старинный, из какого-то редкого металла. На его ручке сверкала россыпь драгоценных камней. Он резал камень, как масло, и дед, вырезая причудливые фигурки, напоминавшие гоблинов или троллей, только маленьких, размером с мизинец, нес их в ближайшую антикварную лавку. Продавец лавки каждый раз, цокая языком, рассматривал их и бормотал, что это редчайшая работа по камню редчайшим инструментом, но цену давал небольшую. Зато из антикварной лавки дед сразу же шел в магазин и домой приносил сумку, полную продуктов.
– И вообще вы странные с дедом, потому что к вам никто никогда не приходит и не звонит, будто вы одни на свете. Так моя мама говорит, – сказала нравоучительным тоном Полина Рыжова, веснушчатая девочка с круглыми, как у совы, глазами, и копной рыжих волос.
– Влада! Ужин сейчас остынет! – снова позвал дед.
Влада, попрощавшись с подругами, побежала домой, где замечательно пахло жареными кабачками, которые уже вовсю шипели в масле на сковородке, заглушая бормотание телевизора.
Вандер Францевич готовил из самых простых продуктов, но вкусно, умудряясь даже обычную картошку или кабачки поджарить так, что пальчики оближешь. Вообще ее деда можно было бы назвать образцовым, если бы не несколько сложных вопросов, которые она и хотела обсудить с ним сегодня за ужином.
Влада положила в тарелку несколько ломтиков кабачка и села за стол.
– Я надеюсь, это не кофе? – спросила она, с подозрением глядя на кружку, которая стояла на столе.
– Нет-нет, это цикорий, – поспешно ответил дед, пододвигая кружку к себе поближе.
– Ага, понятно, – Влада строго взглянула на него. – Цикорий, значит? А пахнет он натуральным черным кофе, как странно, правда?
– Внучка, я прошу тебя, не надо сегодня опять начинать разговор про кофе, – дед приложил руку к сердцу. – Я уже старик, мне трудно с тобой спорить. Принеси мои таблетки, пожалуйста.
– Я принесу, только в упаковке с валидолом лежат мятные леденцы, а настоящий валидол ты никогда не принимаешь, – ответила Влада. – Ты сам-то поел? Что-то я не видела, чтобы ты ел, только кофе пьешь без конца… Дед, ты меня слышишь?
Вандер Францевич промычал что-то невразумительное, подошел к телевизору и прибавил громкости.
– А теперь перейдем к городским курьезам, – радостно продолжал розовощекий диктор. – Среди местных жителей распространяются слухи о призраке, который бродит в самом центре нашего города. Многие очевидцы наблюдали, как по дворам ночью ходит одинокая фигура. Завидев кого-то из запоздавших прохожих, фигура рассыпается и исчезает. Остается только надеяться, что подобные слухи горожане воспримут не всерьез, а как следствие жаркой и душной погоды… И наконец расскажем о погоде на остаток августа. По сообщениям синоптиков, аномальная изнуряющая жара к началу осени сменится сильнейшей грозой…
Со двора вдруг донеслись радостные крики ребят: те готовились к дворовому матчу и встречали команды свистом и хлопками в ладоши.
– Последние дни лета проходят, шла бы ты погулять после ужина, – вздохнул дед. – И кстати, я очень хотел бы, чтобы ты больше общалась с людьми. Нельзя их сторониться, Владочка. Сейчас шел по двору – заметил, какая ты сидела хмурая рядом с подругами.
– Иногда мне кажется, что у меня нет подруг, – буркнула Влада, но тут же пожалела о сказанном.
– Как это – нет подруг? – расстроился дед. – Неужели люди избегают тебя? Но это… совершенно невозможно!
– Да я пошутила, а ты поверил, – поспешно начала врать Влада. – У меня полно друзей и в школе, и во дворе. Анжела, Полина. Или, например, Макс Громов. Он сегодня вечером пригласил меня на дворовой матч. Ребята будут играть в волейбол или футбол, точно не знаю…
– Отлично! Конечно, сходи! – расцвел дед радостной улыбкой. – Обязательно!
Конечно, не стоило говорить деду, что Макс Громов вряд ли даже узнал бы Владу на улице. Его взгляд скользил по ней, как по самой неинтересной части пейзажа. Зато ему очень нравились светлые волосы Анжелы.
Как только Влада вышла на лестничную площадку, соседняя дверь – квартиры номер двенадцать, где жила Анжела с родителями, – открылась. Оттуда показался папа Анжелы, упитанный мужчина в шелковом халате, с массивной золотой цепочкой на шее и с сигарой в зубах. Вслед за соседом на площадку выбежал огромный пес, черный ротвейлер, которого Влада боялась как огня. Едва завидев ее во дворе, этот ротвейлер начинал лаять и рваться с поводка, будто хотел разорвать ее на куски. Вот и теперь, почуяв ее, он оглушительно залаял и зарычал, оскалив огромные клыки.
– Фу, Кондор, фу… – схватив собаку за ошейник, сказал мужчина в халате. – Добрый вечер… э-э-э… Вандер Францевич. Помните наш разговор насчет вашей квартиры? Когда продадите? Я долго ждать не намерен, у меня планы.
– Добрый вечер, Лев Михайлович, – поздоровался дед, нахмурившись. – Я уже говорил: квартира не продается. Купите другую.
Отцу Анжелы ответ явно не понравился. Этого солидного, уверенного в себе бизнесмена боялись все соседи во дворе. Никто и никогда не смел поставить машину на то место, куда он ставил свой роскошный черный «мерседес», никто не возмущался вслух, когда ротвейлер бросался с оглушительным лаем на проходящих мимо людей, и уж конечно, никто бы не отважился сказать ему что-то вроде: «Купите другую квартиру». Никто, кроме старого Вандера Францевича.
– Я уже решил купить именно эту квартиру, – не отставал папа Анжелы. – Вы уже в годах, живете, судя по всему, очень бедно, зачем вам столько метров? Я дам хорошую цену…
– Нет, эта квартира не продается, – сдержанно повторил дед. – И придержите, пожалуйста, вашу собаку, она слишком злая. Иди, внучка, я покараулю на лестнице.
Смерив деда злобным взглядом, Лев Михайлович яростно захлопнул дверь, и Влада поспешила вниз.
Глава 2
После захода солнца
Августовский вечер был в разгаре, сумерки уже опустились на двор, в котором гоняли мяч соседские мальчишки, а девочки качались на качелях.
За двадцать минут Влада успела все: и побегать по дорожкам, и повисеть вниз головой на турнике, и побеседовать с дворовым рыжим котом о его интересной жизни.
Когда она заняла место на скамейке рядом с девчонками, те увлеченно обсуждали что-то, ожидая начала дворового матча.
– Вы слышали, что по телику сказали? – Анжела делилась новостями. – В нашем районе, именно вокруг нашего двора, по ночам ходит призрак! Мой папа сказал, что телевизор несет сплошную ерунду и всех надо оттуда гнать поганой метлой. У него есть связи на телевидении, и он им всем такое устроит!
– Не надо, без телика будет скучно… – возразила ей Полина. – Может, в новостях и не врут про призрака? Моя мама вчера выглянула ночью из окна и увидела, как качели на площадке качались сами собой, а рядом никого не было!
– Ну что же, тогда нам безопаснее гулять всегда рядом с Владой, – лукаво улыбаясь, сказала Анжела.
– Почему это? – удивленно подняла брови Полина.
– Ну, как же. Если призрак решит на нас напасть, он увидит, что рядом с нами чудище пострашнее, и испугается…
Влада не особенно прислушивалась к разговору, внимательно рассматривая крышу дома за стадионом. В вечерних сумерках по ней будто кто-то двигался, пробираясь между трубами, каких всегда полно на крышах старых домов. Этот кто-то крался медленно и осторожно, а потом присел и затаился. Влада поежилась, словно ей стало холодно, и отвела взгляд, решив, что ей померещилось.
– Огнева, опять витаешь в мечтах? – послышался язвительный голосок Анжелы, а вслед за ним – хихиканье Полины. – О ком же ты мечтаешь, интересно…
Девчонки засмеялись, ехидно поглядывая на Владу, и она закусила губу. Насмешки больно ранили, но ведь других-то подруг у нее не было.
– Я ни о ком не мечтаю и в призраков не верю, – Влада поспешила закрыть неприятную тему и сделала вид, что крайне заинтересована происходящим на стадионе: – Матч начинается, смотрите! Как они будут играть в такую жару? Эх, лимонада бы…
Пить хотелось всем, даже очень. Несмотря на то, что солнце уже спряталось за дома, во дворе было жарко и душно, как в нагретой духовке. Кое-где зажигались окна, бросая желтые отсветы на асфальт.
Однако мальчишкам жара была нипочем: дворовые команды сошлись на большом поле и, поднимая тучи пыли, выясняли отношения друг с другом с помощью мяча.
Влада не отрываясь наблюдала за игрой, где команда Макса забила уже три мяча в ворота противников.
Вдруг она увидела, как прямо на нее летит мяч, но не с поля, а совсем с другой стороны. Мяч перелетел через ограждение, кусты сирени, дорожку и приземлился у скамейки, закатившись в траву.
Влада, пошарив под скамейкой, подняла его, огляделась и тут же увидела хозяина мяча – к ним, легко перепрыгнув через ограждение газона, неторопливо шел незнакомый мальчишка лет пятнадцати.
Он был довольно высокий, спортивного сложения. Слегка растрепанные черные волосы падали на глаза, закрытые темными очками, и Влада подумала, что это очень странно – носить темные очки, когда солнце уже село. Одет мальчишка был в черную футболку с рисунком – красным пауком с мохнатыми лапами – и черные же джинсы, рваные снизу. Незнакомец выглядел так, словно вот-вот скажет что-то неприятное, однако когда он приблизился, суровое выражение его лица сменилось на дружелюбное.
– Привет, девчонки, мячик-то верните! – весело заговорил он.
– Ненормальный, еще скажи, что ты случайно! Ты чуть не попал в нас! – фыркнула Анжела, смерив мальчишку взглядом.
– «Чуть» не считается, – отпарировал тот. – Бил бы специально – попал бы обязательно. – Мальчишка улыбнулся, и Владе показалось, что за стеклами его темных очков заплясали искорки. – Особенно в тебя.
Эти слова он произнес, подчеркнуто обращаясь к Владе.
Она смутилась – обычно все внимание доставалось белокурой Анжеле. А этот мальчик смотрел прямо на Владу, будто и вовсе не замечая ее красивую подругу.
– В другой раз поосторожнее, – растерянно ответила Влада и возвратила мяч владельцу.
– А я тебя раньше здесь не видел, ты не отсюда? – поинтересовался мальчишка, подкидывая мяч и ловко крутя его на одном пальце.
– Она здесь всю жизнь живет со своим дедулей, а тебе-то что? – выпалила Анжела, чтобы все-таки привлечь внимание незнакомца.
Однако ей это не удалось.
– У тебя интересные волосы, – заметил мальчишка, не удостоив Анжелу взглядом и по-прежнему глядя только на Владу. – Никогда таких не видел…
Влада страшно растерялась, но Анжела, фыркнув, заявила:
– Да она голову бензином моет, а тебе-то что? Ты вообще не из нашего двора!
Видимо, Анжела решила во чтобы то ни стало добиться внимания этого парня. Однако ей опять это не удалось. Он, даже не обернувшись к ней, в упор смотрел на Владу, да так, что той захотелось провалиться сквозь землю. От ярости, что ее чары не сработали, Анжела даже не заметила эффектного гола команды Макса, который радостно помахал ей рукой.
– А разве мне нельзя заходить в ваш двор? – спросил незнакомец, снова обращаясь к Владе.
– Двор общий, заходить тебе, конечно, можно… – пожав плечами, отозвалась она, все еще смущаясь.
– Спасибо за разрешение. – За темными стеклами очков снова появились озорные огоньки. – А как тебя зовут?
– Ее зовут бледное привидение, а меня Анжелика! – раздраженно ответила подруга. – Чего ты к ней прицепился-то? Она вообще тебя боится.
– Анжела, я как-нибудь сама разберусь, без твоей помощи! – не выдержала Влада, рассердившись на себя за стеснительность. – И вообще мне пора.
Кинув на незнакомого мальчишку настороженный взгляд, она встала и почти бегом бросилась домой.
Весь остаток вечера Влада сидела над учебником по алгебре, которую требовалось подтянуть за лето, а дед, как обычно, до полуночи листал книги в своем кабинете. О такой библиотеке, где все пространство от пола до потолка занимают полки, мог бы мечтать любой антиквар. Все книги были редкими, старинными, многие написаны на уже исчезнувших языках. Влада иногда рассматривала в них картинки, не понимая ни слова.
Алгебра не шла – через полчаса Влада поняла, что просто перечитывает одну и ту же страницу, а сама думает о том незнакомце в темных очках. Он первый подошел к ней и заговорил, и теперь она безуспешно искала причину, чем же могла его заинтересовать.
Перед сном она распустила волосы, причесалась и долго вглядывалась в свое отражение в зеркале.
Конечно, она далеко не уродина, как с первого класса пыталась ей внушить Анжела.
Изящная фигура: тонкие запястья, худенькие плечи и почти осиная талия.
Лицо миловидное, с правильными чертами и большими серыми глазами. Высокие скулы и аккуратный подбородок, а кожа такая белая, что никогда в жизни на ней не появилось ни одной веснушки. Полина, у которой каждое лето лицо покрывалось веснушками, как пестрым ковром, даже завидовала Владе, не забывая высмеивать белизну ее кожи и обзывать «бледной молью».
Да и волосами можно было бы гордиться, если бы только прекратились глупые насмешки. Темные и идеально прямые, они лежали красивыми волнами, отливая зелеными, синими и фиолетовыми оттенками. И вовсе это не было похоже на разлитый по асфальту бензин!
А вот выражение лица было грустным и неуверенным – это все и портило.
«Тот мальчишка не мог заинтересоваться мной. Нет, это просто невозможно. Он увидел нас на скамейке и выбрал меня, потому что Анжела или Полина сразу же отшили бы его и нашлись что ответить. А у меня вид всегда неуверенный, а волосы наоборот – как будто я их нарочно покрасила, чтобы привлечь внимание. Вот он надо мной и решил посмеяться. Еще и спрашивал мое имя, чтобы друзьям рассказать…» – грустно подумала Влада, выключила свет и забралась в кровать.
Уснуть долго не получалось: комнату заливал таинственный свет, и Влада устроилась поудобнее на подушке, чтобы наблюдать, как лунный диск будет медленно подниматься в темное небо.
Вдруг она заметила странное движение на крыше дома напротив. Что-то двигалось там, словно сгорбленная фигура медленно кралась между труб и антенн, выставив вперед крючковатые руки.
Это казалось настолько странным и пугающим, что Влада вскочила с кровати, выглянула из окна и принялась напряженно всматриваться в темноту. Неужели какой-то рабочий вздумал ремонтировать крышу посреди ночи, потерял фонарь и теперь бродит, ища его?
Но уже через секунду на крыше никого не было – двор, тускло освещенный луной, дремал в тишине, на кустах сирени не дрожал ни один лист.
– Ой! – вздрогнула Влада, внезапно увидев, как что-то копошится в углу оконной рамы. На фоне луны в открытом окне висел большой паук, который медленно шевелил мохнатыми лапами, раскачиваясь из стороны в сторону. Будто заметив, что Влада смотрит на него, он настороженно замер. Пауков Влада не то чтобы не боялась – просто не визжала при виде них, как другие девчонки, и уж тем более не пыталась их убивать. Вспоминалась примета, о которой однажды рассказал дед: паук в доме – к счастью.
– Привет, – прошептала Влада, обращаясь к мохнатому гостю. – А я тебя приняла за монстра, который крадется по крыше дома напротив. Извини, что помешала плести паутину. Спокойной ночи!