Остров Скелета

Anthony Horowitz

Skeleton Key

© 2002 by Anthony Horowitz

© Захаров А. В., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Во тьме

На острове Скелета темнело очень быстро.

Солнце немного повисело над горизонтом и нырнуло вниз. В небе тут же появились облака – сначала красные, потом лиловые, серебристые, зелёные и чёрные, словно все цвета мира стекались в огромный плавильный котёл. Одинокая птица-фрегат парила над мангровым лесом; яркий цвет её перьев был незаметен на фоне небесного хаоса. В неподвижном воздухе пахло приближающимся дождём. Собиралась гроза.

Одномоторная «Сессна-Скайхок-SP» сделала два круга, прежде чем приземлиться. На такой самолёт в этой части мира и внимания никто не обратит – поэтому его и выбрали. Если бы кто-нибудь решил глянуть на регистрационный номер под крылом, то узнал бы, что этот самолёт принадлежит фотографической компании с Ямайки. Это, конечно же, была неправда. Компании с таким названием не существовало, да и для аэрофотосъёмки уже слишком темно.

В кабине сидели три человека – тёмнокожие, одетые в выцветшие джинсы и рубашки свободного покроя. У пилота были длинные чёрные волосы и тёмно-карие глаза, по щеке тянулся тонкий шрам. С пассажирами он познакомился лишь этим утром. Они представились Карло и Марком, но он сомневался, что это их настоящие имена. Он знал, что их путешествие началось давно, где-то в Восточной Европе. Он знал, что должен доставить их в пункт назначения. А ещё он знал, что́ они везут. Собственно, он уже знал слишком много.

Пилот посмотрел на многофункциональный дисплей на панели управления. Компьютерный экран с яркой подсветкой предупреждал его о надвигающейся грозе. Пилота это нисколько не беспокоило. Тучи и дождь обеспечат отличное прикрытие. Во время грозы военные не так внимательны. Тем не менее он всё равно нервничал. Он много раз летал на Кубу, но вот сюда – никогда. И сегодня предпочёл бы быть где угодно, только не здесь.

Кайо-Эскелето. Остров Скелета.

Остров вытянулся перед ним – тридцать восемь километров в длину и девять в самом широком месте. Море, ещё несколько минут назад потрясающего голубого цвета, вдруг потемнело, словно кто-то нажал невидимый переключатель. На западе виднелись огни Пуэрто-Мадре, второго по величине городка на острове. Главный аэропорт располагался севернее, в столице острова – Сантьяго. Но пилот направил самолёт вовсе не туда. Он нажал на рычаг управления, и самолёт свернул вправо, делая круг над лесом и мангровыми болотами, окружавшими старый заброшенный аэродром в южной оконечности острова.

На «Сессне» стоял термографический сканер, как на американских спутниках-шпионах. Пилот щёлкнул тумблером и посмотрел на дисплей. Там появились несколько крохотных красных точек – птицы. В болоте пульсировали точки побольше: крокодилы или, может быть, ламантины. И ещё одна точка – метрах в двадцати от взлётной полосы. Пилот повернулся к тому, кто назвал себя Карло, но оказалось, что в этом нет необходимости. Карло уже смотрел на экран через его плечо.

Карло кивнул. Их ждал всего один человек, как и договаривались. Если бы в радиусе нескольких сот метров от аэродрома прятался хоть кто-то ещё, они бы это увидели. Теперь можно спокойно приземляться.

Пилот выглянул через стекло кабины. Взлётная полоса представляла собой неровный узкий участок земли возле берега, который вырубили прямо в лесу параллельно морю. В сумеречном свете он бы ни за что не заметил аэродрома, если бы не два ряда электрических ламп, обозначавших место приземления.

«Сессна» пошла на посадку. В последнюю минуту её обдало внезапным шквалом, который словно послали специально, чтобы потрепать пилоту нервы. Пилот даже не моргнул; через мгновение колёса коснулись земли, и самолёт покатился, вздрагивая и подпрыгивая, точно посередине между двумя рядами огоньков. Хорошо, что они здесь есть. Мангры – густые кусты, практически плавающие в заболоченной воде – подходили почти к самому краю взлётной полосы. Достаточно свернуть всего на пару метров в неверном направлении, и колесо застрянет – а потом погибнет и весь самолёт.

Пилот щёлкнул несколькими переключателями. Двигатель отключился, и двухлопастные пропеллеры постепенно остановились. Он выглянул из окна. Рядом с одним из зданий стоял джип, и там, в машине, их ждал тот самый человек, которого обозначала красная точка на дисплее. Пилот повернулся к пассажирам.

– Он на месте.

Старший из двоих кивнул. Кудрявому и черноволосому Карло было лет тридцать. Он уже несколько дней не брился, и на подбородке пробивалась щетина цвета сигаретного пепла. Карло повернулся к другому пассажиру со словами:

– Марк, готов?

Тот, кто называл себя Марк, вполне мог сойти за младшего брата Карло. Ему было от силы лет двадцать пять, и хотя он и пытался скрывать страх, получалось не очень хорошо. Выступивший на его виске пот светился зелёным цветом, отражённым от панели управления. Из заднего кармана он извлёк пистолет – немецкий 10-миллиметровый автоматический «Глок». Проверив, заряжен ли он, Марк заткнул пистолет за пояс под рубашкой.

– Готов, – сказал он.

– Он один. А нас двое, – Карло попытался подбодрить Марка. А может быть – и себя. – Мы оба вооружены. Он ничего не сможет сделать.

– Тогда пойдём.

Карло повернулся к пилоту.

– Подготовься к взлёту, – приказал он. – Когда мы пойдём обратно, я дам тебе сигнал. – Он поднял руку, сложив большой и указательный пальцы буквой «О». – Сигнал будет обозначать, что наша сделка успешно завершена. Сразу же запускай двигатель. Мы не хотим здесь находиться ни секундой дольше, чем необходимо.

Двое выбрались из самолёта. Взлётная полоса была посыпана тонким слоем гравия, и он хрустел под их армейскими ботинками, пока они шли к дверце грузового отделения. В воздухе чувствовалась тяжёлая липкая жара, ночное небо словно давило на них. Казалось, весь остров затаил дыхание. Карло протянул руку и открыл дверь. В хвосте самолёта стоял чёрный контейнер размером примерно метр на два. Они с Марком не без труда опустили его на землю.

Марк поднял голову. Огни на взлётной полосе слепили глаза, но он всё же сумел разглядеть силуэт человека, который стоял неподвижно, как статуя, возле джипа и ждал, когда они подойдут. Он не двигался с места с тех пор, как приземлился самолёт.

– Почему он не идёт к нам? – спросил Марк.

Карло в ответ лишь сплюнул.

На контейнере с обеих сторон были ручки. Они взялись за них и неловким шагом пошли вперёд, сгибаясь от тяжести. До джипа пришлось идти довольно долго, но в конце концов они всё же добрались до машины и снова поставили контейнер на землю.

Карло выпрямился и вытер руки о джинсы.

– Добрый вечер, генерал, – сказал он по-английски. Ни для него, ни для генерала этот язык родным не был, но он был единственным, который знали оба.

– Добрый вечер. – Генерал даже не стал обращаться к ним по именам, зная, что они всё равно вымышленные. – Добрались сюда без проблем?

– Никаких проблем, генерал.

– Привезли товар?

– Один килограмм оружейного урана. Достаточно, чтобы сделать бомбу, которая может уничтожить целый город. Мне даже интересно, какой город у вас в планах.

Генерал Алексей Саров шагнул вперёд, и его осветили яркие лампы взлётной полосы. Он не был великаном, но вся его фигура излучала власть и силу. До сих пор было заметно, что он много лет отдал армии – по его коротко стриженным седым волосам, внимательным голубым глазам, почти бесстрастному лицу, безупречной выправке. Он выглядел расслабленным, но в то же время настороженным. Генералу Сарову было шестьдесят два года, но выглядел он лет на двадцать моложе. Он был одет в тёмный костюм, белую рубашку с узким тёмно-синим галстуком. На улице было так влажно и жарко, что его одежда уже давно должна была измяться, а сам он – истекать по́том. Но по нему казалось, что он буквально только что вышел из комнаты с кондиционером.

Он присел возле контейнера и достал из кармана маленькое устройство, напоминавшее автомобильный прикуриватель с циферблатом. Нащупав разъём в корпусе контейнера, генерал вставил в него устройство и бросил взгляд на циферблат. Кивнул – показатели его устроили.

– Остальные деньги у вас? – спросил Карло.

– Конечно.

Генерал выпрямился и прошёл к джипу. Карло и Марк напряглись – как раз сейчас он мог достать пистолет. Но, когда он обернулся, в его руках оказался всего лишь чёрный кожаный дипломат. Генерал щёлкнул замками и открыл его. Дипломат был заполнен банкнотами: стодолларовыми купюрами, аккуратно сложенными стопками по пятьдесят. Всего таких стопок было сто. Полмиллиона долларов. Больше денег, чем Карло видел за свою жизнь.

Но всё равно мало.

– У нас проблема, – сказал Карло.

– Да? – Саров, похоже, даже не удивился.

По шее Марка медленно стекала струйка пота. Возле уха зудел комар, но он изо всех сил сдерживался, чтобы не прибить его. Марк ждал этого момента. Он стоял в нескольких шагах от генерала, держа руки по бокам. Он медленно потянулся к поясу, туда, где спрятал оружие. Он посмотрел на разрушенные здания. Одно из них, судя по всему, когда-то служило диспетчерской вышкой. Другое – пунктом досмотра грузов. Оба здания были совершенно пусты; кирпичная кладка осыпалась, окна разбиты. Мог ли там кто-то прятаться? Нет. Если бы это было не так, термографический сканер сразу бы это показал. Они одни.

– Цена на уран. – Карло пожал плечами. – Наш друг из Майами очень извиняется, но по всему миру сейчас устанавливают новые системы безопасности. Провозить контрабанду, особенно такую, стало намного сложнее. А это означает дополнительные расходы.

– И какие же дополнительные расходы?

– Четверть миллиона долларов.

– Как неприятно.

– Неприятно для вас, генерал. Оплатить их должны вы.

Саров задумался.

– У нас был договор, – сказал он.

– Наш друг из Майами надеялся, что вы поймёте.

Повисло долгое молчание. Марк сунул руку за спину и сжал рукоятку автоматического «Глока». Но потом Саров кивнул и ответил:

– Мне нужно будет найти деньги.

– Можете перевести их на тот же счёт, которым мы пользовались ранее, – ответил Карло. – Но предупреждаю вас, генерал. Если деньги не придут через три дня, американская разведка узнает, что сегодня здесь произошло… и что́ вы получили. Вы, может быть, и считаете, что находитесь на этом острове в безопасности. Уверяю вас, после этого вы можете забыть о безопасности.

– Вы мне угрожаете, – проговорил Саров. Его голос казался одновременно спокойным и убийственным.

– Ничего личного, – ответил Карло.

Марк достал холщовый мешок, развернул его и высыпал в него деньги из дипломата. В дипломате мог находиться радиопередатчик – а может быть, даже небольшая бомба. Он поставил чемоданчик на землю.

– Доброй ночи, генерал, – сказал Карло.

– Доброй ночи, – улыбнулся Саров. – Удачного полёта.

Торговцы отвернулись и пошли прочь. Пачки денег приятно давили на ногу Марка сквозь мешок.

– Он дурак, – прошептал он, перейдя на родной язык. – Просто старик. Почему мы вообще боялись?

– Давай просто уберёмся отсюда поскорее, – ответил Карло. У него не выходила из головы фраза генерала: «Удачного полёта». Он ведь даже улыбнулся, когда это произносил.

Карло подал условный сигнал, соединив большой и указательный пальцы. Двигатель «Сессны» тут же заработал.

Генерал Саров смотрел им вслед. Он по-прежнему не сходил с места – лишь снова сунул руку в карман пиджака. Его пальцы сомкнулись на маленьком радиопередатчике. Он долго думал, нужно ли убивать торговцев и пилота. На самом деле он предпочёл бы этого не делать – даже для подстраховки. Но когда они выдвинули новые требования, это стало необходимостью. Нужно было сразу понять, что они захотят большего. Учитывая, что это за люди, это было предсказуемо.

Карло и Марк тем временем уже сели в самолёт и пристегнулись; пилот готовился к взлёту. Двигатель завёлся, и самолёт начал медленно разворачиваться. Вдалеке послышался рокот грома. Карло подумал, что, наверное, стоило развернуть самолёт сразу после посадки. Это сэкономило бы несколько драгоценных секунд, а ему хотелось как можно скорее улететь отсюда, вернуться в воздух.

«Удачного полёта».

Голос генерала был совершенно бесстрастным. Вполне возможно, пожелание на самом деле было искренним. Но Карло подумалось, что генерал и смертный приговор, наверное, огласил бы точно таким же тоном.

Марк, сидевший рядом с ним, уже пересчитывал деньги, перебирая стопки купюр. Карло оглянулся на разрушенные здания, на стоящий джип. Попытается ли Саров что-то сделать? Какие у него вообще ресурсы есть на этом острове? Но, когда самолёт развернулся, на взлётной полосе больше ничего не двинулось. Генерал по-прежнему стоял на месте. Никого вокруг.

И тут на взлётной полосе погасли огни.

– Что за… – грязно выругался пилот.

Марк перестал считать. Карло тут же понял, «что за» только что произошло.

– Он выключил освещение, – сказал он. – Хочет, чтобы мы остались здесь. Ты можешь взлететь прямо так?

Самолёт уже описал полукруг и стоял носом в ту сторону, откуда прилетел. Пилот посмотрел через лобовое стекло, пытаясь разглядеть в ночи хоть что-нибудь. Уже почти полностью стемнело, но в небе пульсировал какой-то уродливый, неестественный свет. Пилот кивнул.

– Будет нелегко, но…

Огни снова зажглись.

Вот они – тянутся вдаль. Стрела, которая указывает на свободу и дополнительные четверть миллиона прибыли. Пилот расслабился.

– Должно быть, всё из-за грозы, – сказал он. – Электричество ненадолго отключилось.

– Давай просто улетим отсюда, – пробормотал Карло. – Чем скорее мы окажемся в воздухе, тем спокойнее мне будет.

Пилот кивнул.

– Как скажешь.

Он переключил несколько тумблеров, и «Сессна» двинулась вперёд, быстро набирая скорость. Огни мелькали по сторонам, указывая направление. Карло устроился в кресле поудобнее. Марк выглянул в окно.

А потом, за несколько мгновений до того, как колёса должны были оторваться от земли, самолёт вдруг дёрнулся. Весь мир изогнулся, словно гигантская невидимая рука схватила его и резко повернула набок. «Сессна» ехала со скоростью сто пятьдесят километров в час. За несколько секунд она практически полностью остановилась, и всех троих едва не выбросило из кресел. Если бы они не были пристёгнуты, то вылетели бы прямо через фонарь кабины – точнее, через то, что осталось от разбитого стекла. Затем послышалось несколько оглушительных ударов – что-то врезалось в фюзеляж. Одно крыло опустилось, пропеллер вообще оторвался и улетел куда-то в темноту. Самолёт остался лежать на боку.

Несколько мгновений в кабине никто не двигался. Мотор самолёта затарахтел и умолк. Потом Марк выпрямился в кресле.

– Что случилось?

Он прикусил язык. По его подбородку стекала кровь. Мешок был всё ещё открыт, и пачки денег выбросило ему на колени.

– Не понимаю… – Пилот был слишком ошеломлён, чтобы говорить членораздельно.

– Ты съехал со взлётной полосы!

Лицо Карло было перекошено от гнева и изумления.

– Нет!

– Эй! – Марк показал на что-то дрожащим пальцем. Карло посмотрел в ту сторону. Дверь в нижней части самолёта прогнулась. В щели затекала чёрная вода; под их ногами уже образовалась приличная лужа.

Снова зарокотал гром, на этот раз ближе.

– Это он сделал! – сказал пилот.

– Что он сделал? – крикнул Карло.

– Сдвинул взлётную полосу!

Трюк был очень простым. Пока самолёт разворачивался, Саров отключил огни на взлётной полосе с помощью радиопередатчика в кармане. На какое-то мгновение пилот был дезориентирован, потерялся в темноте. Затем самолёт закончил разворот, и свет снова включился. Но пилот не знал, да и не мог знать, что включилась другая «дорожка» из огней – и эта дорожка уходила в сторону от взлётной полосы, к болоту.

– Он завёл нас в мангровый лес, – проговорил пилот.

Теперь Карло понял, что произошло с самолётом. Их судьба была предрешена в тот самый момент, когда колёса коснулись воды. Лишившись твёрдой опоры, самолёт тут же за что-то зацепился и перевернулся. Болотная вода лилась в пробоину, и они медленно погружались всё глубже. Ветви мангровых деревьев, которые чуть не разорвали самолёт на куски, окружили их, словно живые прутья клетки.

– И что нам делать? – закричал Марк, потом вдруг пискнул, как ребёнок: – Мы утонем!

– Мы можем выбраться!

Карло явно повредил шею из-за резкого торможения. Превозмогая боль, он расстегнул ремень безопасности.

– Не надо было его обманывать! – захныкал Марк. – Ты же знал, что это за человек. Тебе сказали…

– Заткнись!

У Карло тоже был пистолет. Он извлёк его из кобуры под рубашкой и положил на колено.

– Мы вылезем отсюда и разберёмся с ним. А потом как-нибудь придумаем, как выбраться с этого проклятого острова.

– Тут что-то… – начал пилот.

Снаружи что-то двинулось.

– Что это? – прошептал Марк.

– Тс-с!

Карло приподнялся и попытался развернуться в тесной кабине. Самолёт наклонился и ещё сильнее погрузился в болото. Карло потерял было равновесие, но всё же сумел удержаться. Он протянул руку мимо пилота, собираясь вылезти через разбитый фонарь кабины.

На него бросилось что-то огромное и страшное, закрыв даже те остатки света, что ещё виднелись в ночном небе. Карло вскрикнул от ужаса, когда оно влетело головой вперёд в самолёт и схватило его. Блеснуло белым, потом послышался страшный рёв. Остальные тоже закричали.

Генерал Саров по-прежнему неподвижно стоял и смотрел. Дождь ещё не начался, но воздух был наполнен влагой. Сверкнула молния – хотя нет, даже не сверкнула: она пересекала небо словно бы в замедленном движении, наслаждаясь своим путешествием. В это мгновение Саров увидел лежащую на боку «Сессну», которая уже наполовину погрузилась в болото. Самолёт окружили полдесятка крокодилов. Самый большой из них влез головой в кабину. Снаружи виднелся только хвост, яростно качавшийся из стороны в сторону.

Генерал наклонился и поднял чёрный контейнер. Из самолёта его несли два человека, но вот в руках Сарова он казался лёгким как пёрышко. Он убрал контейнер в джип, потом отошёл назад. Генерал позволил себе редкое удовольствие – улыбнуться, почувствовать, как губы слегка растягиваются. Завтра, когда крокодилы закончат свой пир, он отправит своих полевых работников – мачетерос, – чтобы те забрали банкноты. Хотя ему деньги не то чтобы очень важны. Теперь у него есть килограмм оружейного урана. Как выразился Карло, он теперь может уничтожить маленький город.

Но Саров не собирался уничтожать города.

Его целью был весь мир.

Матчбол

Алекс принял мяч на грудь, ловко обработал его и сильным ударом послал в сетку. А потом увидел человека с большой белой собакой. Стоял тёплый солнечный пятничный день – погода постепенно переходила от поздней весны к раннему лету. Это был всего лишь тренировочный матч, но Алекс относился к нему очень серьёзно. Мистер Уайзмен, учитель физкультуры, включил его в сборную школы, и парень с нетерпением ждал возможности сыграть против других школ на западе Лондона. К сожалению, в его школе, Брукленде, не было своего футбольного поля. Им приходилось тренироваться на общественном поле, и на тренировку мог прийти кто угодно. Даже с собакой.

Алекс тут же узнал этого человека, и сердце у него ушло в пятки. Одновременно он жутко разозлился. Как у него вообще хватило наглости прийти сюда, на школьный стадион, прямо посреди матча? Эти люди что, вообще никогда не оставят его в покое?

Человека с собакой звали Кроули. Редеющие волосы, лицо в красноватых пятнах, старомодная одежда – больше всего он напоминал младшего армейского офицера или, может быть, учителя в какой-нибудь второсортной частной школе. Но Алекс знал правду. Кроули работал на МИ-6. Не то чтобы шпион, но принадлежал к этому миру. Кроули был менеджером в одном из самых секретных офисов страны. Он занимался бумажной работой, обговаривал условия, организовывал встречи. Когда кто-то умирал от ножа в спину или пули в сердце, именно Кроули подписывал все необходимые документы.

Пока Алекс бежал обратно в центральный круг, Кроули прошёл к ближайшей скамейке, таща за собой собаку. Животное не желало идти само, да и вообще ему явно не хотелось здесь находиться. Кроули сел. Через десять минут, когда прозвучал финальный свисток, Кроули по-прежнему сидел на скамейке. Алекс на мгновение задумался, потом взял свою манишку и подошёл к нему.

Кроули притворился, что удивлён встрече.

– Алекс! – воскликнул он. – Какой сюрприз! Не видел тебя с тех пор, как… ну, как ты вернулся из Франции.

Прошло всего четыре недели с тех пор, как МИ-6 заставила Алекса шпионить за школой для детей богачей на юго-востоке Франции. Под вымышленным именем он поступил в академию «Пойнт-Блан»… и попал в плен к сумасшедшему директору, доктору Грифу. За ним гонялись по склону горы, в него стреляли и вообще чуть не вскрыли заживо на уроке биологии. Алекс никогда не хотел стать шпионом, а после этого приключения окончательно убедился в своей правоте. Ему меньше всего на свете хотелось видеться с Кроули.

А вот сотрудник МИ-6 улыбался во весь рот.

– Играешь за сборную школы? Вот, значит, где вы тренируетесь? Удивлён, что раньше тебя не видел. Мы с Баркером часто тут гуляем.

– Баркером?

– С моим псом. – Кроули погладил его. – Он далматинец.

– Я думал, далматинцы пятнистые.

– Этот – точно нет. – Кроули явно колебался. – На самом деле, Алекс, мне даже повезло, что я на тебя наткнулся. Можно с тобой немного поговорить?

Алекс покачал головой.

– Забудьте об этом, мистер Кроули. Я уже в прошлый раз всё сказал. Меня не интересует МИ-6. Я просто школьник, а не шпион.

– Именно! – легко согласился Кроули. – Это никак не связано с… м-м-м… организацией. Нет-нет-нет. – Он выглядел даже как-то немного пристыженно. – На самом деле я вот что хотел у тебя спросить… как насчёт посмотреть Уимблдонский турнир из первого ряда?

Этот вопрос застал Алекса врасплох.

– Уимблдонский турнир? Тот самый… теннисный?

– Да, верно. – Кроули улыбнулся. – Всеанглийский лаун-теннисный клуб. Я вхожу в оргкомитет.

– И вы предлагаете мне билет?

– Да.

– В чём подвох?

– Никакого подвоха, Алекс. На самом деле. Но… позволь мне объяснить.

Алекс видел, как остальные игроки собирают вещи. Учебный день практически закончился. Но он остался, решив всё же выслушать Кроули.

– Видишь ли, неделю назад кто-то проник в помещение клуба. Меры безопасности там очень строгие, но кто-то умудрился перелезть через стену и пробраться в Миллениум-билдинг через укреплённое окно.

– Что такое Миллениум-билдинг?

– В этом здании находятся раздевалки игроков. А ещё спортзал, ресторан, пара комнат отдыха и так далее. Там установлена система видеонаблюдения, но незваный гость её отключил – вместе с сигнализацией. Очень профессиональная работа. Мы бы и не узнали, что там кто-то побывал, если бы не удачное стечение обстоятельств. Один из ночных сторожей увидел, как этот человек уходит. Китаец, лет, может быть, двадцать пять…

– Сторож?

– Нет, незваный гость. Одет с головы до ног в чёрное, на спине какой-то рюкзак. Сторож сообщил в полицию, и мы всё обыскали. «Миллениум-билдинг», теннисные корты, кафе… и всё остальное. Понадобилось три дня. Слава богу, в Лондоне сейчас нет активных террористических ячеек, но нельзя было исключать возможности, что какой-нибудь сумасшедший одиночка подложил бомбу. Мы вызвали антитеррористический отряд. С ищейками. Но ничего не нашли! Кто бы это ни был, он исчез, словно растворился в воздухе, и ничего не оставил.

Но тут вот ещё что странно, Алекс. Он ничего не оставил, но ничего и не забрал. Всё осталось нетронутым, как было. Как я уже сказал, если бы ночной сторож не увидел этого парня, мы бы и не узнали, что он там побывал. Что скажешь?

Алекс пожал плечами.

– Может быть, сторож напугал его, и он сбежал, не успев ничего украсть?

– Нет. Когда его увидели, он уже уходил.

– Может быть, сторожу просто привиделось?

– Мы проверили камеры. На плёнке есть временны́е отметки, и мы обнаружили, что камеры не работали два часа. С полуночи до двух ночи, если быть точным.

– А вы что думаете, мистер Кроули? Зачем вы вообще рассказываете мне об этом?

Кроули вздохнул и вытянул ноги. Он был обут в потрёпанные замшевые ботинки со стоптанными пятками. Пёс уже успел уснуть.

– Я считаю, что кто-то собирается саботировать Уимблдонский турнир, – сказал он. Алекс уже собирался перебить его, но Кроули поднял руку. – Да, звучит смехотворно, и, признаюсь, другие члены комитета мне не поверили. С другой стороны, у них нет моего чутья. Они не работают там, где работаю я. Но сам посуди, Алекс. У такого тщательно спланированного и выполненного проникновения со взломом должна быть конкретная причина. Но её нет. Здесь что-то не так.

– Зачем кому-то саботировать Уимблдон?

– Не знаю. Но не забывай, что две недели Уимблдонского турнира – это огромный бизнес. На кону стоят миллионы фунтов. Один только призовой фонд – восемь с половиной миллионов. А есть ведь ещё права на телетрансляцию, продажи атрибутики, корпоративное спонсорство… Со всей планеты слетаются важные персоны, от кинозвёзд до президентов, а билеты на финал мужского турнира продаются и перепродаются за тысячи фунтов. Это не просто игра. Это событие мирового масштаба, и если там что-то случится… лучше об этом долго не думать.

Кроули, впрочем, явно об этом думал подолгу. Он выглядел усталым. В глубине его взгляда пряталось беспокойство.

Алекс ненадолго задумался.

– Вы хотите, чтобы я там осмотрелся. – Он улыбнулся. – Я никогда не бывал на Уимблдонском турнире, только по телевизору видел. Я, конечно, не откажусь от билета на лучшие места. Но я не пойму, чем может помочь мой однодневный визит.

– Именно, Алекс. Но я планировал для тебя вовсе не однодневный визит.

– Продолжайте.

– Видишь ли, я хотел спросить, не хочешь ли ты стать болбоем^[1]?

– Вы же не серьёзно?

– А почему нет? Ты можешь работать там все две недели. Замечательно проведёшь время, побываешь прямо в гуще событий. Увидишь несколько великолепных матчей. А я смогу немного расслабиться, зная, что ты где-то рядом. Если что-то произойдёт, вполне возможно, ты сможешь это заметить. А потом позвонишь мне, и я разберусь.

Кроули кивнул. Похоже, если не Алекса, то, по крайней мере, самого себя ему убедить удалось.

– Здесь нет никакой опасности или ещё чего-то такого. Это же… ну, Уимблдон. Там будет много других мальчишек и девчонок. Ну, что думаешь?

– У вас разве недостаточно охранников?

– Конечно же, у нас есть охранная компания. Но охранников легко заметить – а значит, легко и держаться от них подальше. А вот ты будешь невидим, Алекс. В этом-то и весь смысл.

– Алекс?.. – позвал мистер Уайзмен. Учитель ждал только его. Остальные ребята уже ушли, не считая двоих-троих, которые перепасовывали друг другу мяч в углу поля.

– Минутку, сэр, – ответил Алекс.

Учитель физкультуры насторожился. Видеть, как один из учеников говорит с человеком в старомодном пиджаке и галстуке в полоску, было довольно странно. Но, с другой стороны, этот ученик – Алекс Райдер, и уже вся школа знает, что с ним что-то не так. Дважды за последнее время он долго отсутствовал в школе, причём оба раза – без нормальных объяснений, а когда мальчик в прошлый раз вернулся, всё научное крыло школы сгорело при странных обстоятельствах. В конце концов мистер Уайзмен решил не обращать на происходящее внимания. Алекс может за себя постоять. По крайней мере, учитель на это надеялся.

– Не задерживайся слишком надолго! – сказал он.

Мистер Уайзмен ушёл, и Алекс остался с глазу на глаз с Кроули.

Алекс раздумывал над тем, что только что услышал. В глубине души он не доверял Кроули. Неужели это просто совпадение – то, что он именно сейчас проходил мимо этого поля и увидел, как Алекс играет в футбол? Вряд ли. В мире МИ-6, где всё запланировано и просчитано, совпадений не бывает. В том числе и поэтому Алекс их ненавидел. Они уже дважды его использовали, и оба раза им было по большому счёту наплевать, умрёт он или выживет; главное – чтобы он принёс пользу. Кроули был частью этого мира, и Алекс ненавидел его так же сильно.

Но, с другой стороны, сказал он себе, возможно, он слишком себя накручивает. Кроули не просит его тайком пробраться в иностранное посольство, высадиться с парашютом в Ираке или сделать хоть что-то ещё опасное. Ему предлагают провести две недели на Уимблдонском турнире, и всё. Вот так просто. Он посмотрит теннис и – если особенно не повезёт – увидит кого-нибудь, кто пытается обокрасть Лаун-теннисный клуб. Что может пойти не так?

– Хорошо, мистер Кроули, – наконец ответил он. – Почему бы и нет.

– Отлично, Алекс. Я обо всём договорюсь. Пойдём, Баркер!

Алекс глянул на пса и увидел, что тот как раз проснулся. Пёс смотрел на него розовыми, налитыми кровью глазами. Предупреждение? Пёс знает что-то, чего не знает он?

Но потом Кроули дёрнул за поводок и, прежде чем пёс успел выдать хоть одну тайну своего хозяина, поспешно увёл его.

Через шесть недель Алекс стоял на Центральном корте, одетый в тёмно-зелёные и сиреневые цвета Всеанглийского Лаун-теннисного клуба. Начинался последний матч первого раунда. Один из двух игроков, сидевших буквально в нескольких сантиметрах от него, пойдёт дальше по основной сетке турнира и получит шанс выиграть главный приз – больше миллиона фунтов. Второй же поедет домой на первом автобусе. Лишь сейчас, стоя на коленях рядом с сеткой в ожидании подачи, Алекс по-настоящему понял, что же такое Уимблдонский турнир и почему он занимает такое почётное место в мировом спортивном календаре. Равных ему соревнований просто нет.

Алекса окружали трибуны огромного стадиона; ряды из тысяч зрителей уходили всё выше и в конце концов исчезали где-то в тени на вершине. Лица болельщиков разглядеть было очень сложно. Их было слишком много, и они казались бесконечно далёкими. Но Алекс чувствовал, как волнуется толпа, когда теннисисты расходятся по сторонам корта; идеально подстриженная трава, казалось, светится под их ногами. Послышались аплодисменты, эхом уходящие вверх, а потом вдруг наступила тишина. Фотографы нависали, подобно грифам-стервятникам, над огромными телеобъективами, а под ними, в углублениях под зелёными крышами, вращались телекамеры, готовясь показать первую подачу. Теннисисты стояли лицом друг к другу – два игрока, которых вела к этому моменту вся жизнь и чьё будущее в этой игре решится в следующие несколько минут. Всё было так по-английски – трава, клубника, соломенные шляпы. Но было в этом состязании и что-то кровавое и смертоносное, что-то от гладиаторской битвы.

– Леди и джентльмены, пожалуйста, соблюдайте тишину… – раздался в громкоговорителях голос судьи, и затем первый теннисист выполнил подачу.