В среде писателей Франции жарко разгорается полемика по вопросу о том, как надобно писать. Вопрос очень серьёзный, хорошо знакомый нам и тоже не решённый у нас, как об этом свидетельствует многословная полемика по поводу романа Ильенкова[2] «Ведущая ось». Во Франции спор поднят книгой Анри Пулайля «Хлеб насущный». Критики утверждают, что роман Пулайля написан плохо. Сам Пулайль возражает против этого, и одно из его возражений сводится к тому, что книги такого мастера слова, как, примерно, Густав Флобер, уже невозможно читать, не прибегая к помощи словаря. Не решаюсь судить, насколько это возражение солидно, но думаю, что его можно отнести только к таким книгам Флобера, как ядовитое «Искушение святого Антония», этот поразительно мощный, направленный против церкви и религии удар в колокол скептицизма. Возможно, что помощи словаря требует «Саламбо», и несомненно, что эта книга требует знания истории. Но по русским переводам романов «Мадам Бовари», «Воспитание чувств», «Бувар и Пекгоше», рассказа «Простое сердце» трудно представить, чтоб эти монументальные построения простых, прозрачно ясных и в то же время несокрушимо крепко спаянных слов потеряли уже своё неоспоримое технически поучительное значение. Мне кажется, что возражение Пулайля и его сторонников сводится, в основном и скрытом своем смысле, к защите права работать плохо.