Глава 1
– Иди ровнее, не сутулься. Алиса, голову выше!
Я прикрыла глаза, тяжело, коротко выдохнула.
Ксюша точно перестаралась со шнуровкой корсета. Я была готова к дискомфорту и затрудненному дыханию, но на деле не могла сделать и вдоха. Грудь больно сдавливало стальными обручами, лёгкие уже ощутимо жгло, а ведь мы всего лишь вышли из раздевалки и поднялись на второй этаж института.
Ещё даже не дошли до актового зала, где студенты собрались на ежегодный Зимний бал.
Как я буду танцевать, если не могу даже стоять?
– Ты принцесса Севера, а выглядишь, как чумная мусорщица, – укорила меня подруга.
Сама Ксюша в городском празднике не участвовала. Не прошла отбор.
Облачённая в простое платье цвета розовой пудры, она должна была довести меня до главного входа, с рук на руки передать Косте, моему партнёру, и появиться в общем зале через другие двери.
– Ну, чего ты встала? – нетерпеливо топнула девушка ногой.
Я шумно сглотнула. Горло пересохло и в голове шумело. Нехватка воздуха верно доводила меня до болезного состояния. Ещё и духи многочисленных гостей смешались в один колючий, кисло-сладкий аромат, обжигающий нос.
– Давай вернёмся, – попросила тихо и хрипло. – Нужно ослабить корсет. Я дышать не могу.
– Глупости! – Ксюша махнула рукой, чуть не задев длинными ногтями моё лицо, и недовольно поджала губы. – Это в тебе страх говорит. Вот сейчас выйдешь в зал, и всё пройдёт.
Не позволяя мне возразить, подруга сжала пальцы на моём запястье и потащила за собой.
Шаг.
Второй.
Мир покачнулся.
Я положила ладонь поверх живота. И без того выглядела худой, но это платье превратило меня в натуральную Дюймовочку. Сейчас я выйду к своему королю эльфов, он наденет на меня свою корону и спросит, хочу ли я стать царицей цветов.
Посмеяться бы такой глупости, да сил нет.
Неужели я заболела? С утра всё было хорошо, но с моим иммунитетом никогда не знаешь, какой из дней принесёт простуду, а то и грипп. Тем более, зимой.
– Алиса, тебя все ждут! – Ксюша зашипела от досады, беспомощно оглянувшись на открытые двери зала.
Нам оставалось меньше десяти шагов. Там, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, уже ждал Костя. Безупречный чёрный костюм с золотой вышивкой на его худощавой фигуре смотрелся неестественно, неправильно.
Заметив нас, парень замахал руками и сделал страшное лицо. Я задерживалась, и ему это совсем не нравилось. Он не хотел быть из-за меня в чём-то обвинённым.
Собрав все свои быстро гаснущие силы, я постаралась прояснить сознание. У меня, к удивлению, даже что-то получилось.
Всего два танца. Костя, при всех своих недостатках, точно не бросит меня среди зала, если я вдруг потеряю сознание.
Нужно просто немного потерпеть. Необязательно сидеть до конца праздника, можно незаметно уйти раньше.
У меня в любом случае нет выбора.
Прикрыла глаза. Веки мгновенно отяжелели, наполнились болезненным жаром. Жаль, зажмуриться я не могла. Тогда старательно накладываемый Ксюшей макияж был бы испорчен, и подруга точно побила бы меня по голове.
Когда разомкнула ресницы, окружающий мир предстал передо мной в странном свете. Искажённый, искривлённый, яркий настолько, что это было почти больно. И запах стал тяжёлым и пыльным, откуда-то ощутимо дыхнуло ладаном.
– Пошли, – велела Ксюша грубо, с силой сжав мою слабую ладонь.
Мы пошли, и реальность ожесточенно набрасывалась на нас с каждым новым болезненным шагом. Перед глазами взрывались пятна света, змеились горящие искры, размывались контуры предметов.
– Не тормози! – голос моей подруги сделался жёстким, как наждачная бумага, хриплым, неприятным.
Неужели она тоже заболела? Или так сильно боялась за меня?
– Быстрее! – прозвучало нервное откуда-то спереди.
Голос тоже женский, но кому он принадлежал? Я не видела никого рядом с Костей. Неужели кто-то из преподавателей вышел посмотреть, куда запропастилась наша пара?
Я поспешила. Не хотелось подводить столько людей и срывать начало праздника.
Может, воспользоваться последним шансом и сказать, что я не смогу участвовать? Там много танцующих, наше отсутствие никто и не заметит.
– Ну же, руку! Скорее, дай свою руку! – срывающимся от нетерпения голосом велела моя сопровождающая.
Это было странное требование. Она и так держала меня за руку.
Но тут вторую ладонь с силой сжали холодными пальцами и подняли на уровень груди. Не похоже на Костю, у него руки всегда дрожат, и для приветственной части танца мы должны держать ладони ниже.
Ксюша исчезла. Растворилась в окружающей темноте.
Я приготовилась сделать шаг на свет, но мужчина рядом со мной оставался на месте.
Как жаль, что из-за слезящихся глаз и яркого освещения я не могла рассмотреть лица Кости.
– Мы собрались здесь, – неожиданный басовитый голос нараспев протянул слова, звоном наполнившие пространство, – чтобы стать свидетелями небесного союза.
Брови озадаченно сползли к переносице. Кто-то изменил форму открытия Зимнего бала, а мне сказать забыли?
– У нас мало времени! – прорезался справа громкий мужской голос.
– Переходите сразу к делу! – нетерпимо велел голос другой, глухой, недовольный.
Ну, ничего себе! Вот это невоспитанность. Приходить на праздник и требовать поторопиться, потому что у кого-то мало времени? Или это было нашей паре сказано?
Я попыталась шагнуть вперёд, но мои пальцы мгновенно сжали сильнее, протестуя, вынуждая остаться на месте.
Кто-нибудь, выключите этот яркий свет!
– Но, – попыталось возразить эхо.
– Нет времени! Жените их!
Женить? Кого?
Да что здесь, ради Бога, происходит?!
– Это против традиций! – мужской, звучащий со всех сторон голос взорвался негодованием, воспротивился чужой воли.
Протяжный лязг стали заглушил слова.
Прищурив слезящиеся глаза, я, наконец, смогла разглядеть сквозь слепящий свет очертания фигур.
Это совсем не было похоже на актовый зал, убранный к Зимнему балу.
Людей значительно меньше. В центре, где мы должны были танцевать – высокая тёмная арка. Словно два дерева всю жизнь росли рядом, перекручивая ветви, сплетая гибкие стволы. С высокого потолка лились вниз яркие лучи света.
В двух шагах перед нами, находясь прямо под аркой и самыми насыщенными лучами, стояли двое. Старик в тёмно-зелёном балахоне, расшитом золотыми цветами, с тяжёлой золотой книгой в руках. И молодой мужчина в синем плаще, держащий возле горла старика длинный изогнутый клинок.
Кто эти люди? Всё это – часть представления? Не похоже.
Я повернула тяжёлую голову, намереваясь узнать у Кости, что происходит, и не смогла вымолвить ни слова.
Рядом со мной, продолжая сжимать мою ладонь, стоял вовсе не мой одногруппник и партнёр по танцу.
Этого человека я видела впервые в жизни. Незнакомец с короткими светлыми волосами и резко контрастирующими широкими чёрными бровями. Крупным горбатым носом, выпирающим подбородком, недобро поджатыми тонкими губами. Невзрачными серыми глазами, при косом взгляде которых у меня холод пополз по коже и ком изнутри сдавил горло.
Кто это? Где я? Что здесь происходит?
– Не заставляйте меня грешить под взором святых, – насмешливо бросил тот, кто продолжал угрожать старику с книгой.
Мужчина, очень похожий на священника, бросил на меня сочувственный взгляд и едва заметно кивнул. Клинок мгновенно исчез от его незащищённого горла, но его владелец отошёл лишь на полшага, недвусмысленно намекая: малейшая ошибка, и он снова пустит оружие в ход.
Как назло, слабость накатывала всё сильнее, грозя в любую секунду уронить меня в беспамятство. Перед глазами снова всё поплыло, фигуры незнакомцев заволокло маревом.
Лишь крепко удерживающая мужская ладонь не позволяла мне упасть без сил.
– Согласен ли ты, Янис Альбиман Дагни, взять в жёны Изиду из рода Дарующих жизнь? – тяжёлым, давящим звоном обрушились сверху слова.
– Да, – скупо, сухо, безразлично обронил мужчина по правую руку от меня.
– Согласна ли ты… – продолжил закладывающий уши голос, но был остановлен внезапным приближающимся шумом за нашими спинами.
– Заканчивай! – вскричал в нетерпении мужчина в плаще, вновь обнажая свой изогнутый тонкий клинок.
– Именем королевы, остановите церемонию! – прогремело гневное на весь зал… храм… всё незнакомое пространство.
С грохотом, от которого задрожал пол и стоящая на нём я, распахнулись высокие двустворчатые двери. Помещение наполнилось мужчинами в чёрных кожаных одеждах.
С тускло мерцающими мечами в руках, они быстро скрутили этого Яниса, второго, оставшегося для меня безымянным, и всех остальных участников церемонии. Коротко спросили, всё ли в порядке со священником. Не обронив ни слова, взяли меня в плотное кольцо, отрезая пути к отступлению.
Да что же здесь происходит?
– Где она? Где принцесса? – громко, грозно вопросил новый голос.
Двое воинов в чёрной коже отступили. Их место тут же занял молодой высокий мужчина. В такой же кожаной броне, только с непонятными железными вставками на груди и животе. В длинном, геройски развевающемся плаще за спиной. Со светящимся мечом, который он с тихим лязгом спрятал в ножны на поясе, едва увидел меня.
Длинные, ниже плеч, гладкие чёрные волосы. Янтарные, чуть фосфоресцирующие глаза. Безобразный глубокий шрам во всю правую щеку…
Незнакомец безмолвно разглядывал меня не больше пяти секунд. Сжал кулаки в чёрных перчатках, быстро сократил до минимума расстояние между нами, наклонился близко-близко. И, пока я задыхалась от ужаса, коротко, очень тихо выдохнул мне в лицо:
– Ты Аллисан Шерман из рода Приумножающих силу?
Кто? Какую ещё силу?
То, что происходит что-то из ряда вон выходящее, я уже поняла. Не понимала только, что именно и как я оказалась в эпицентре творящегося безумия.
Что мне ответить? Правду? Соврать?
Словно разглядев сомнения на моём лице, незнакомец неожиданно с силой, до боли сжал моё плечо и прошипел, не пытаясь скрыть злости:
– Не смей мне врать!
Я и не стала.
– Нет, – тихо, дрогнувшим голосом, прошептала в ответ, втягивая голову и пытаясь освободиться из болезненной хватки.
Ещё три секунды мужчина с непонятной мне болью и тоской всматривался в мои глаза, а после отпустил сам.
– Жаль, – выдохнул искренне.
Выпрямился, расправил плечи. Из его глаз пропал и намёк на сожаление. Теперь там было что-то холодное, жёсткое, мрачное.
У меня появилось чувство, что прямо сейчас решается моя судьба. И зависит она исключительно от слов этого пугающего человека.
Он медлил. Рассматривал меня, с каждой секундой становился всё мрачнее и жёстче.
В следующее мгновение силы окончательно покинули меня. Пошатнувшись, я не удержалась на ногах. Взмахнув руками, попыталась ухватиться хоть за какую-то опору, но холодные пальцы нащупали лишь воздух.
Валяться бы мне на ледяном полу без сознания, но за секунду до болезненного приземления меня успели поймать. Рывком дёрнули, поднимая на руки. Крепко, но с намёком на осторожность прижали к холодной кожаной броне на груди.
– Плащ! – приказал голос над головой. – На принцессу оказывали магическое воздействие.
Что там было дальше, я уже не знаю. Измученное потрясениями сознание решило, что на этом с меня хватит, и благополучно уплыло в мир ярких сновидений.
* * *
Картинки перед глазами без остановок сменяли друг друга.
Вот пугающий незнакомец с жутким шрамом на лице куда-то уверенно меня уносит. За его спиной бушевало жадное рыжее пламя. Кажется, я даже слышала многочисленные крики.
Лошадь. Он верхом. Я, вся закутанная в тёплую меховую ткань, у него на руках, доверчиво прижимаюсь к груди и хочу просто спать.
Долгая, малоприятная дорога. Холодный ветер бил по лицу, трепал волосы, больно колол щёки.
Полутёмная захламлённая комната со стойким запахом пыли. У меня сильный жар, всю колотит и грудь невыносимо сильно болезненно сдавливает со всех сторон.
– Лекаря! – приказал мужчина со шрамом, укладывая меня на жёсткую узкую койку.
Рывок, неясный хруст и долгожданное освобождение из адской конструкции, без которой я, наконец, смогла сделать вдох полной грудью.
Сквозь затуманенное болезнью сознание дошла горечь вливаемого лекарства и крепкая рука, сжимающая мои слабые пальчики.
Тьма.
И пробившийся голос:
– Третье нападение за ночь.
После чего меня, всё ещё находящуюся на грани сознания и в крайне плачевном состоянии, снова подхватили на руки, укутали во что-то тёплое и вынесли на тёмную холодную улицу.
Лошадь. Гонка на грани животных возможностей. Вспышки молний и пульсирующих шаров.
Снова тьма. В этот раз я провалилась в неё надолго. Не было картинок и голосов, вспышек, топота лошадей. Ничего не было.
Лишь я, холод и непроглядная темнота, затягивающая меня всё глубже.
* * *
– Да она же вылитая Аллисан! Ты… уверен в том, что это не она? – мягкий, негромкий, приятный женский голос портили жёсткие нотки властности, пропитавшие каждый звук.
Я всё ещё чувствовала себя до обидного слабой, обессиленной. Но теперь мы, по крайней мере, никуда не мчались и ветер более не бил по лицу.
Лёжа на в меру мягкой постели в тихом, окутанном мраком и пропитанном сладким цветочным ароматом помещении, я невольно насторожилась, прислушиваясь к тихому разговору.
– Нет никаких сомнений. Девушка перед нами – всего лишь копия.
Я мгновенно узнала голос мужчины со шрамом. То пренебрежение, презрение, с каким он говорил обо мне, неприятно царапнуло.
Тихие приближающиеся шаги, шелест ткани. Носа коснулся интересный аромат свежих роз с капелькой чего-то цитрусового. Духи, нужно полагать.
– У неё даже шрам над ключицей, как у Али, – восхитился тихий женский голос прямо над моей головой.
Пришлось постараться, чтобы никак не отреагировать. Далось это, скажу честно, непросто. У меня всегда так: начинаю контролировать дыхание, и оно тут же сбивается, появляется ощущение, как будто я задыхаюсь. Пытаюсь держать глаза закрытыми, и ресницы начинают предательски дрожать.
Но или в комнате было действительно очень темно, или моё участившееся дыхание и дрожь ресниц списали на очередной приступ лихорадки. Во всяком случае, вставшая возле меня женщина никак на это не отреагировала.
– После падения с лошади? – лениво, безразлично уточнил мужчина со стороны.
Точно помню, что шрам над ключицей, как и ряд других, у меня остался после автоаварии, три года назад унёсшей жизни моих родителей. Мы с сестрой чудом выжили. Правда, за прошедшее время она сильно отдалилась от меня. Вышла замуж, родила ребёнка. Мы даже почти не созваниваемся, словно стали чужими.
Интересно, как скоро она заметит моё исчезновение? Хоть кто-нибудь заметит? Что будут делать?
– Альмод вернётся через десять дней, – выждав долгую паузу, произнесла женщина с ноткой обречённости, мгновенно сменившейся решимостью. Она отошла, шелестя тканью по полу, остановилась где-то там, рядом с мужчиной. – Если он узнает, что случилось с Аллисан…
– Нам не сносить голов, – перебил, усмехнувшись, мой циничный спаситель.
– Хуже. Если Альмод узнает правду, то в приступе неконтролируемой ярости сравняет столицу с землёй.
Не знаю, кто этот Альмод такой, но знакомиться с ним у меня не было никакого желания. Что же это за человек такой, раз способен на подобное? И что случилось с этой таинственной Аллисан, на которую я так похожа?
И, самое главное, что случилось со мной?
– И этого человека ты планируешь оставить во главе королевства, – в мужском голосе злая ирония перемешалась с осуждением.
– Мои приказы не обсуждаются, – резко оборвала незнакомка.
Королева. Это слово выплыло из темноты и застыло перед глазами.
– Твои ли? – совсем тихая злая усмешка.
– Ты не о том беспокоишься, Агвид, – продолжила она куда тише, но всё также властно. – Нам нужно решить, что делать с девчонкой.
Пауза, и откровенно наплевательское:
– Приказывайте, ваше величество.
Королева не тратила времени на раздумья. Что-то мне подсказывает, что она всё спланировала уже давно, и теперь просто собиралась посвятить Агвида в свои планы.
К несчастью, мне не удалось стать частью этой тайны.
– В мой кабинет, – коротко приказала женщина и первой беззвучно выплыла из комнаты.
Мужчина со шрамом, спасший меня от странного замужества и привезший на участь пострашнее, задержался на минуту.
Ещё какое-то время постояв в стороне, он вдруг приблизился к моей постели. Я покалыванием на коже ощущала его скользящий по моему лицу взгляд. Сжавшимся сердцем приготовилась к… чему? Прикосновению? Что-то внутри меня твёрдо знало: он не уйдёт просто так. Сделает что-то. Понять бы ещё, что именно.
Сердце пропустило удар, а после забилось сильно, испуганно, громко настолько, что этот стук точно был слышен Агвиду. Дыхание окончательно сбилось, кончики пальцев покалывало от страха и нервного ожидания, внутри меня начинала верно кипеть паника.
Я уже думала, что не вытерплю, открою глаза, но тут мужчина глухо произнёс:
– Десять дней…
И всё же прикоснулся к моему лицу. Самыми кончиками прохладных пальцев, едва касаясь, провёл вниз по моей щеке, к уголку рта. Замер на полсекунды, кажется, даже не дыша.
А после резко, ожесточённо одёрнул ладонь, рвано выдохнул, развернулся и быстро ушёл, оставляя меня наедине с охватившим страхом.
С этим человеком всё было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Служитель королевы, сумевший отыскать девушку-копию таинственной Аллисан? Как бы не так! На этом всё не заканчивалось.
Приоткрыв глаза, я оглядела просторную тёмную комнату. В ночи с трудом угадывались даже очертания мебели, но я точно могла сказать, что в дальнем углу стоял массивный шкаф, рядом с постелью, по правую руку от меня, приютился невысокий столик, и, помимо всего прочего, я был здесь абсолютно одна.
Приглядев стеклянный графин с водой и пустой стакан рядом, я кое-как, путаясь в одеяле, села. Только сейчас поняла, что рот и горло пересохли, и пить хотелось нестерпимо.
Слабой рукой попыталась поднять графин, но он оказался слишком тяжёлым для измотанных болезнью мышц. Гладкая стеклянная ручка выскользнула из слабых пальцев. Сосуд полетел со стола прямо вниз, на пол. Я смотрела на его падение, словно в замедленной съёмке. Отчётливо видела каждую деталь и совершенно ничего не могла сделать.
И очень испугалась, когда с заложившим уши звоном сосуд разлетелся на тысячи мельчайших кусочков.
Что сделают со мной за порчу имущества? Что, если Агвид не успел уйти далеко и именно он сейчас ворвётся на шум? Поверит, если я скажу, что внезапно проснулась и захотела пить? Поверит, что не подслушивала и не чувствовала его прикосновений? Смогу ли я соврать достаточно убедительно?
Распахнулась дверь. В спальню, вместе со светом, ворвалась… женщина, нужно полагать.
Странная до невозможности. Высокая и худая, но при этом какая-то вся несуразная, нескладная. Длинные, тонкие руки и шея, украшенные серебряными кольцами. Ноги в широких тёмных штанах гнулись, похоже, в другую сторону, как у фламинго. Короткое тело, сильно выпирающие рёбра, округлое лицо, очень бледная, почти белая кожа, сквозь которую просвечивали многочисленные чёрные вены.
Крупные, заострённые кверху уши сплошь в колечках. Длинные, прямые волосы цвета снега. Большие, на треть лица точно, синие глаза в обрамлении длинных белых ресничек. Нос, напротив, миниатюрный, с вздёрнутым кверху тёмным кончиком. И пухлые, словно воспалённые, тёмные губы.
Сложно сказать, что я почувствовала в тот момент, когда это существо появилось в выделенной под мой сон спальне. Страх? Без сомнений. Здоровые опасения за свою жизнь? Да, они тоже присутствовали. Во всей красе. Удивление? Не то слово! Я была в чистейшем изумлении!
– Асаин Шерман, хвала лесным духам! Ты очнулась!
Звонкий голос незнакомки был похож на пение птиц, и на журчание ручейка, и на весеннюю капель… на всё вместе! Удивительный, чистый, приятный. Его хотелось сидеть и просто слушать.
– Нужно было позвать меня, – разглядев осколки и воду, мягко пожурила она, как сделала бы бабушка или добрая нянюшка.
Не смотря на особенности строения тела, незнакомка нравилась мне всё сильнее. От неё исходили тепло и доброта, забота и любовь. Ощущалось что-то родное, домашнее.
В комнате зажёгся яркий, но не слепящий свет. Он словно струился по стенам, и мне пришлось очень постараться, чтобы не коснуться рукой одной из них, самой ближней.
Через секунду внутрь, тихонько перешёптываясь и забавно семеня короткими ножками, вплыли ещё три… нужно полагать, тоже женщины. Очень низких, мне чуть выше колен, плотного телосложения, с тёмной, грубой на вид кожей, в шапочках, тёмных платьях и белых передниках.
Неодобрительно что-то выговаривая, каждая из них покосилась на меня, но ругаться открыто никто не стал.
Всего лишь за минуту, орудуя исключительно раскрытыми ладонями и короткими непонятными фразами, троица избавилась от следов моей неосторожности. У них не было швабры или тряпки, я не видела никакой ёмкости для осколков. Они просто пришли, что-то поговорили и ушли, но пол после них остался сухим и чистым.
Как удивительно.
После этого зашедшая первой женщина принесла новый графин, только в руки не дала. Сама наполнила стакан прозрачной, призывно журчащей водой. С величайшей осторожностью передала его мне, с понимающей улыбкой наблюдала за тем, как я с жадностью выпиваю всё до капли.
Потом ещё раз. Третий стакан до дна выпить не получилось – в животе появилась неприятная тяжесть.
– Как ты себя чувствуешь, мой мир? – заботливо поинтересовалась незнакомка, отставляя стакан на столик.
Это для меня она незнакомка, я для неё – «мой мир». Интересно, прозвище символичное или просто звучит красиво? Что-то мне подсказывает, что просто так знакомых своим миром не называют.
– Лучше, – тщательно подобрав слово, осторожно проговорила я.
Хотелось сказать что-нибудь ещё, может, что-то спросить, но я, сколько ни соображала, так и не смогла подобрать безопасных слов. Как мне действовать? Какого поведения придерживаться? Каким статусом обозначить эту добрую незнакомку?
Могу я ей доверять? Что-то подсказывало, что Аллисан Шерман, за которую меня тут пусть и не все, но принимали, этой женщине доверяла всецело.
А если так, то первое моё слово, любое неосторожное движение мгновенно раскроет обман.
К счастью, незнакомка первой нарушила затянувшееся молчание.
– Я так переживала за тебя, Аллисан! Места себе не находила. Думала, руки на себя наложу, если с тобой…
Она оборвала саму себя, досадливо поджав губы, едва разглядела искренний страх на моём лице. Вот только личностей с самоубийственными наклонностями мне и не хватает.
– Ну, что ты, мир мой, так переживаешь? – не совсем верно истолковала она выражение моего лица. – Хорошо, что в конце концов ты осталась жива и невредима. Риян Йорген, пусть берегут его духи, отыскал, да домой воротил. Благородный он да самоотверженный, кто бы что ни говорил!
Между только что прозвучавшим «Риян Йорген» и «Агвид», мужчина со шрамом на лице, в голове материализовался большой знак равенства.
Значит, полное имя этого человека – Риян Агвид Йорген, если я ничего не напутала и всё верно поняла. Девушку, на которую я так сильно похожа, зовут Аллисан Шерман, но эта женщина называет меня «асаин Шерман». Если слово «асаин» – местное обращение, то, возможно, к ним относится и слово «риян».
Или это всё же часть имени? Нужно выяснить.
И понять, наконец, что происходит.
То, что это не мой дом, я уже осознала. Тяжело, с натужным скрипом, отказываясь быть принятыми, в голове ворочались и другие мысли. О том, что не только дом, но и реальность в целом – не моя. Чужая.
Чужой мир.
Как в многочисленных фэнтези книгах, где героини переносятся из привычной им жизни в условия, для которых они совершенно не приспособлены. А дальше каждый выживает в силу своих умений.
Своим глазам я доверяла, в трезвости ума сомневаться не приходилось. Сваливать вину в происходящем на тронувшийся ум не получалось при всём желании.
Остаётся один относительно адекватный вывод: я оказалась в другом мире.