ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Потап,
Кузьма,
Матвей,
Демка, работники на перевозе.
Никитка, племянник Потапа, 7 лет мальчик.
Открытый шалаш на берегу реки. На реке паром.
Занимается заря.
Кузьма.
Как книжка-то прозывается?
Матвей.
«Черный гроб или Кровавая звезда».
Потап.
Книжка занятная. В старину, говорят, и в нашей стороне тоже разбойник жил. Знаешь Булаткин лес… там просека-то…
Кузьма.
Как не знать.
Потап.
Тут он и жил. И грабил как… страсть! Проезду не было. Дедушка покойник сказывал, – он еще махонькой в те-поры был, – бывало, говорит, соберет махоньких ребятишек к себе, в лес, и ничего, не трогает; не то, чтобы, к примеру, бил, али что, – ничего. Ходи, говорит, ребята, завсегда.
Матвей.
Ребят он не трогает. Парнишку махонького за что? Хошь бы вот Микитку? Его за виски, коли он забалуется… вот его сейчас. (Берет Никитку слегка за волосы). Что, чертенок?
Никита (смеется).
Больно!
Матвей.
А тебе не больно хотца? (Никитка смеется). Постой, я тебя произведу. Бог даст, подрастешь, – репу воровать обучу. Ишь ты верченой!
Кузьма.
А ты, Микитка, скажи: я, мол, и без тебя воровать-то умею.
Никита (смеется).
Я и без тебя воровать-то умею.
Матвей.
Умеешь?! Ах, ты, паршивой! Так ты умеешь?!.. (Тянется к нему; Никитка, с звонким смехом, прячется за Потапа).
Кузьма.
Микитка, скажи: жену, мол, свою собственную на чаю пропил.
Никита.
Жену на чаю пропил.
Кузьма.
Свою собственную.
Никита.
Собственную.
Матвей.
Убью! За ноги, да так в реку и брошу, и матери не скажу.
Никита.
Не смеешь!
Потап.
Полно, дурашка! Ложись так-то. (Никита ложится на армяк).
Матвей (одевает его).
Где такой вор-парень родился, в каком полку он служить будет, на какой народ воевать пойдет?..
Потап.
Раз дедушка с ребятами пришел к нему…
Кузьма.
К разбойнику-то?
Потап.
Да… в лес-то. А он и говорит: скажи, говорит, старосте, чтобы беспременно в Спасов день на поклон приходил, а то, говорит, красного петуха к вам пущу. Староста заартачился, а он ночью село с обех концов и зажег. Все тогда погорело! Церква была у нас большая – и церква сгорела. Вот где теперь крест-то стоит, тут церква была. В те-поры, как она погорела, крест на самом на этом месте и поставили, чтобы во веки веков стоял… Чтобы, значит, чувствовать.