Зачем любить самозванца: эссе диванного психолога

Вместо предисловия

У каждого человека есть приятная

обязанность делать хорошо своё дело

Таня на диване

Из диалога между автором и его самозванцем.

– «Давно решила»? Стоп, стоп, стоп! Только Прусту можно начинать с деепричастия – ты Пруст? Вот и я о том же. Сотри, подумай, начни сначала. И не забудь правила сильного предложения.

– Думаю. Думала. Буду думать. Давай с самого начала. Пишу: «Дав-но ре-ши-ла…» Давно решила! Я не Пруст, но и ты не Андре Жид!

Из архива автора. Сочинение на тему: «кто кому решил дать разрешение решать». Добавь в предисловие ответ. Собери мысли в кучу, смешай с набросками. Взбей, откинь на дуршлаг. Стечёт – отожми ещё для верности. Всё, можешь редактировать и в печь. То есть, в печать.

Чистый лист, ты и Самозванец

Каждый настоящий писатель,

конечно же, психолог, но сам больной

В.М. Шукшин

Давно решила, что первая страничка – это главный, тот самый бесславный, пресловутый чистый лист. Ты пялишься на него, а все гениальные мысли, только что активно толпившиеся кончике мозжечка, дружно свалили в Казахстан. Ты продолжаешь глубокомысленно заворачивать нижнюю губу и вздыхать.

Через пятый вздох появляется идея. Конечно же (то есть обязательно!) шедевральная: можно начать с дисклеймера!

Итак, дисклеймер: рукопись содержит матерщину на грани пытки. Но это не точно.

На этом месте ты смеёшься и подумываешь отметить удачное начало чайком. Недолго подумываешь, потому что из-за левого уха вылазит самозванец и шепчет: «Удачное? Да ты смеёшься? Смеёшься?! Сочувствую…».

И всё! Настроение с боевого выпадает в осадок, рот кривится, зубы сжимаются и ты, назло врагам (читай: самозванцу) начинаешь что-то карябать на листе. Сначала со скрипом, но потом спортивная злость подстёгивает воображение. Почерк становится всё более кардиограммным, мысли вернулись скопом и требуют запечатления.

Ты с трудом ловишь the end, если есть норма условных печатных знаков, или пока не кончится бензин. И радостно вопрошаешь Вселенную риторическим: кто молодец? И сам отвечаешь: я молодец! А эхо тебе в ответ: вот и фиг тебе! Молодец не ты, а он – самозванец. Который дал тебе волшебный пендель. Понимаешь? Ты тоже, но первый именно он.

Есть ли жизнь после первой главы

После сорока писателю сказать уже нечего;

 но умный писатель знает, как это скрыть.

Жорж Сименон

Первая глава всегда самая лёгкая. Думаешь, что нет? Начнёшь, а потом как маслу? Главное – начать? Нет. Могу даже орными буквами написать: НЕТ! «Задел» тебе помогает писать самозванец. А затем, следуя народной мудрости «бросай добро и беги», убегает. Оставляя тебя с тобой наедине.

И вот здесь до тебя начинает доходить… Что-то. Не всё и не конкретно. Начинаешь подозревать, что самозванец твой не такая уж и гнусная личность. Что вдвоём оно всегда веселее, а некоторые его мысли ты тырил и присваивал без зазрения совести. Да? Ну, не отводи взгляд, не отводи. Мы тут не присяжные заседатели.

Что дальше? Включаешь мозг, привязываешь к попе подушку и работаешь сам? Поздравляю, тебе можно дальше не читать. А вот эти большие мышиные глазки в кустах я попрошу остаться! Будем разбираться «ху из ху».

Кстати, вся эта разборка с самозванцем касается не только писателей или творческих людей. Просто мне удобнее на примере именно этих бедолаг, к которым причисляю и себя. В любой другой ипостаси, в моём случае бухгалтера, эта катавасия тоже отлично натягивается. Род занятий не важен – на каждый роток найдётся свой самозванец. Нескладно. Ну и…

На чём остановилась? Ах да, первую главу мы от противного накатали, а на второй противники закончились и буквы подвисли. Что делать? Есть три варианта. Самый простой – налить воды. Просто, но невкусно. Как разбавленный борщ. Второй вариант подходит для смелых и фантазийных: включить бредогенератор. Иногда получается нечто захватывающее. Ключевое слово – иногда.

Третье, на мой взгляд, самое верное развитие событий: позвать самозванца. Да-да, твоего драгоценного самозванца. Только не из позиции «зли меня, я от этого талантливею». А совсем даже наоборот: приходи, голуба, я готов спрашивать и слушать.