Пираты Скарры. Остров Удачи

Мик проснулся оттого, что в глаза ударил лучик солнца. Пират собрался перевернуться на другой бок, чтобы обнять жену и спокойно спать дальше, но уткнулся лицом во что-то холодное, чешуйчатое, неприятное. Открыв глаза, увидел большую рыбу с выпученными глазами, жабры которой едва-едва двигались. Живность находилась на последнем издыхании.

В следующий момент Мик понял, что находится не в кровати, а возле фальшборта. Подниматься не хотелось. В голову словно так-тек¹ воткнули, она раскалывалась от боли. Тело ныло так, будто Миком накануне выстрелили из пушки². Мысли ворочались, как отожравшиеся трупные черви в потрёпанном временем слуге Наровина³.

Рядом послышался протяжный стон. Перед глазами пирата сразу появилась картинка, будто «Резвый» накануне взяли на абордаж, на главной палубе случилось побоище…

Мик, превозмогая отвратительнейшее самочувствие, сумел сесть. Неподалёку, между орудий, лежал Байтарас. Ему первый луч солнца тоже попал в глаза. Главный абордажник заворочался, но уткнулся лицом в колесо лафета, что ему крайне не понравилось. От этого он и застонал. Не просыпаясь, попытался отодвинуть рукой пушку. Естественно, у Малыша этого не получилось, и он во сне начал бурчать, развозмущался. Мик осмотрелся. На непривычной, незнакомой палубе призрачного бигита⁴, который теперь стал беглецам с Астлейда домом, тут и там лежали моряки, их жёны. Брат Удачи⁵ глядел на разбросанные тела и не мог сообразить, что произошло. Голова окостенела, мысли туда не помещались. Крови он нигде не видел, поэтому не мог понять, отчего соратники валяются на палубе?

Опираясь на фальшборт, Мик кое-как сумел подняться на ноги. Однако отпустить опору не смог. Затошнило. Перегнувшись за борт, опорожнил желудок в спокойные голубые воды. Отстранённо отметил, что паруса спущены – судно лежало в дрейфе. В голове появились новые вопросы. На каком корабле он оказался? Точно на «Резвом»? В голове закрутились мысли, которые стучались и долбились, пытаясь прорваться сквозь мутную пелену похмелья.

– Триста акул тебе в глотку! Вот ты где пропадаешь! – раздался донельзя уставший и сонный голос Кайры.

Мик повернулся. В дверях капитанской каюты, которая на бигите расположена под полуютом, оперевшись плечом на дверную коробку, стояла пиратка. Брат Удачи впервые увидел жену в настолько потасканном состоянии. Каштановые волосы Кайры, как правило, развевавшиеся по ветру, теперь торчали сосульками в стороны. Лицо опухло. Под глазами залегли такие мешки, словно жена не спала семь дней. Одежда в пятнах, расхлябана, растрёпана. Обуви нет.

Мик не сомневался, что его вид вряд ли лучше. Мозги со скрипом начали работать. Стала возвращаться память. Чем больше возвращалась, тем сильнее накатывала тошнота.

Брат Удачи помнил, что приказал выкатить на шкафут бочонок сейла⁶, отпраздновать, что они вырвались из мира, где полновластными хозяевами стали мертвецы и их хозяева – Отступники⁷. Людям требовалась разрядка после всего пережитого.

И они её получили.

На первом бочонке сейла всё лишь началось. Мика уговорили на следующий.

Затем на ещё один.

И на ещё…

Ещё…

После он уже не помнил. Дни путались с ночами, бодрствование со сновидениями, реальные события с алкогольными галлюцинациями. Впервые в жизни он так много и долго пил. Ощущение после оказались отвратительны. Хотелось сдохнуть. Немедленно и бесповоротно.

– Чего молчишь, кальмар тебя задери! – буркнула жена. – Ты что тут делаешь?

Байтарас снова застонал. Снова не просыпаясь, попытался отодвинуть пушку. Конечно, безрезультатно.

– А где я должен быть? – Мик поглядел на супругу и неожиданно обнаружил, что в глазах начало двоиться.

– Бушприт твою в компас! В капитанской каюте, конечно же! – глаза пиратки на мгновение полыхнули огнём. – Или ты опять собрался к Вееле? Мало я тебя и её избила, да?

Мик хлопал глазами, глядя на двух жён, пытаясь определить, какая из них реальная и о чём вообще речь? Кто такая Веела?

Байтарас снова застонал, затем резко перевернулся и махнул рукой, попал капитану по ноге. Не просыпаясь, схватился за штанину, потянул на себя. Мику пришлось схватиться за них, чтобы не остаться голышом, ведь рубаха и так отсутствовала.

– Малыш! Отпусти! – рыкнул Мик. – Малыш!

Кайра зашлась в кашляющем хохоте. Главный абордажник и не думал просыпаться и отпускать штаны капитана – всё тянул и тянул на себя. Ткань затрещала. Мик попытался вырваться, дёрнулся, не удержал равновесия и грохнулся на палубу, больно приложившись локтем. Байтарас от падения капитана неожиданно распахнул покрасневшие от беспробудного пьянства глаза, уставился на рассветное небо, где ещё висела луна, да виднелись последние звёзды. Брат Удачи на всякий случай отполз от него подальше.

– Зачем существует земля, когда есть небо? – глядя на безоблачную голубую высь, произнёс Малыш.

Кайру ещё больше захлестнул смех. Она даже не могла уже стоять на ногах, опустилась на палубу.

Байтарас приподнялся. Даже сидя его качало из стороны в сторону. Мутным взглядом обвёл окружающее пространство. Зацепился за валявшуюся бочку – явно опустошённую.

– Там ещё что-нибудь осталось? – указал он на ёмкость.

– Вряд ли, – Мик опёрся на пушку и попытался подняться.

Со второй попытки у него получилось встать. Затошнило, закружилась голова. Будто чужим голосом он произнёс:

– Даже если что-то где-то и осталось, я запрещаю кому бы то ни было прикасаться к сейлу! Лично зарублю того, кто ослушается!

***

К полудню население «Резвого» кое-как начало приходить в себя. Моряки шатались по палубе, периодически перевешиваясь через фальшборт для опорожнения желудка. Женщины выглядели не лучше мужчин, а может быть, и хуже. Мик участвовал во многих пиратских попойках, но даже он впервые видел настолько массовое и сильное похмелье. Даже дети мучились от него. Понятно, что пить сейл им никто не давал. Они сами взяли, когда все взрослые уже залили глаза.

Весь оставшийся сейл Мик приказал стащить в капитанскую каюту, где оставил под присмотром Кайры.

Двух моряков и трёх женщин не досчитались. Куда пропали – неизвестно. У одной остались осиротевшие дети, ведь отец был тем самым часовым, которого утащила чернокожая тварь, ранее жившая на бигите. Не нашли и однорукого солдата, который охранял корабль в Пунпуре и потом перебрался на «Разрушитель», где за свою несговорчивость угодил в клетку трюма. Непонятно, то ли он при спешной эвакуации остался на королевском шинке⁸, то ли от него избавились во время пьянки.

Вертека, главного канонира, нашли на вороньем гнезде с саблей и тремя разряженными пистолетами. Кто-то припомнил, что туда его загнала Кайра. Она намеревалась привязать его кишки к грот-мачте, а самого канонира выбросить за борт. Обладатель кишок, естественно, оказался против. Случилась драка, вследствие которой Вертек и очутился в верхней точке бигита. Кайра долго пыталась его оттуда достать, он разрядил в неё семнадцать пуль, но ни одной не попал. Потом пиратка сама не удержалась на рее и не разбилась о палубу лишь чудом – запуталась в такелаже.

Мик этого не помнил. Впрочем, оказалось, не помнил он многого – как и подавляющее большинство обитателей «Резвого». Кайра, например, в привычной ей манере, поминая кальмаров, акул и горбатых моллюсков, высказала ему в каюте, что если ещё раз увидит мужа рядом с Веелой, то отрежет ему всё между ног. Брат Удачи знал жену, понимал, что она на подобное способна. Только не помнил, кто такая Веела.

– Ах, не помнишь, прощелыга подкильный! – упёрла руки в бока пиратка. – Не помнишь, как обжимался с ней в шлюпке? – и тут же отвесила пощёчину мужу.

После случилась небольшая потасовка, закончившаяся в кровати. У обоих попросту не имелось сил долго продолжать ссору. К тому же у Мика получилось убедить супругу, что это дичайшая ошибка и эта Веела ему даром не нужна.

Оказалось, что пьянка протекала пять суток. Ещё в первый день паруса были спущены, «Резвый» лёг в дрейф. Где он находился теперь, лишь Удаче известно.

Старпома Мик отыскал далеко не сразу. Обнаружил его запертым в крюйт-камере с недопитым кувшином сейла. Судя по всему, закончил возлияния старпом не так давно, потому что у Брата Удачи не получилось его добудиться.

Джаирда Мик нашёл в камбузе. Помощники отсутствовали, видимо, приходили в себя, поэтому кок кашеварил один, насвистывая бравурную мелодию. Выглядел он на удивление лучше остальных жителей судна.

– Ты не пил что ли? – спросил у него Мик.

– В смысле не пил?! – округлил глаза Джаирд. – Мы только с тобой на шканцах полбочонка прикончили, обсуждая внешнюю политику Соединённых земель⁹. Забыл, что ли?

– Забыл, – честно признался Мик. – Ты просто выглядишь… получше остальных.

– Так я ж закусывать не забывал, – погладил кок кругленький живот. – В отличие от многих.

Проходя мимо каюты доктора, Мик услышал бубнёж из-за двери. Он приложил к ней ухо, прислушался.

– …не могу привыкнуть к этому бесконечному «ходил», – говорил кто-то знакомым, но охрипшим голосом. – Ходят они по морю… Мол, на суше бывают редко, поэтому вынуждены ходить по морям. Чистой воды выпендрёжники! Кто вам мешает ходить по суше?! Живите, как люди, занимайтесь не грабежами, а обычной человеческой деятельностью и будете ходить по суше, а не по морям! Нормальные люди плавают по морю, а ходят по суше, а эти выпендриваются, выделываются… Мало того, что они не пиратами себя называют, а свободными моряками, так и по морям они не плавают, а ходят, видите ли! Видимо считают, что если назовут себя свободными моряками, а не пиратами, то на их руках будет меньше убийств… Достали все эти убийцы и выпендрёжники…

Мик распахнул дверь. Обнаружил доктора с «Вечерней звезды», Дондона, в компании Норада. В каюте висел стойкий аромат чего-то крепкого, явно из лекарского чемоданчика.

– Вас сразу порубить? – рыкнул Мик и потянулся за так-теком.

Оружия на поясе не оказалось. К счастью для старого рубаки и доктора.

– Мик! – в один голос воскликнули оба, моментально подскочив с табуретов из-за крохотного стола.

Норад едва не наступил в раскрытый чемоданчик. Оба насторожено глядели на капитана. У Мика попросту не нашлось сил долго злиться. Он тяжело выдохнул и сказал:

– Чтобы через три минуты уже были на палубе и драили её! Всё ясно?

– Да, капитан, – сразу ответил Норад, отчётливо осознавший, чем всё могло закончиться будь у капитана при себе так-тек.

– Я доктор, а не матрос! – гордо произнёс Дондон.

– Ещё одно слово и станешь либо матросом, либо отправишься на дно! – рыкнул Мик. – Живо на палубу! – прикрикнул он.

Лекарь счёл за лучшее не спорить. С понурыми лицами они покинули каюту. Последним вышел Мик, прикрыв за собой дверь.

Лестера Мик нашёл на шкафуте. Он занимался опреснением воды при помощи магии. Четверо матросов доставали её из-за борта, сливали в корыто, над которым и колдовал способный¹⁰. Корыто не успевало наполняться. Семь чарок ходили из рук в руки, множество людей спешили напиться, словно в первый и последний раз пробовали воду. Из-за количества народа на шкафуте оказалось не протолкнуться.

– Как самочувствие? – спросил Мик у способного.

Лестер поднял на него покрасневшие глаза. Под левым красовался синяк.

– Отвратительное, Мик, – честно признался способный.

– Кто посмел на тебя руку поднять? – Мик уже продумывал, что сделает с тем, кто решил избить всегда спокойного корабельного мага, который, к тому же, на судне в единственном экземпляре, если, конечно, не считать ещё одного беглеца с Пунпура, который лежал в одной из кают, не приходя в сознание из-за отсутствия травки¹¹.

– Не помню, Мик, – сказал Лестер.

По его опухшему лицу Брат Удачи не понял, говорит способный правду, или просто не хочет подвергать опасности драчуна.

Мик безнадёжно махнул на него рукой. Затем перехватил одну из чарок. Набрал полную воды и с огромным удовольствием опустошил.

Медленно, но верно, корабль возвращался к обычной и нормальной морской жизни.

С юга дул слабый бриз. Приносил запах свободы и приключений. Солнце медленно взбиралось на небосвод над Неизвестным морем. Морем, где мало кто бывал из обитателей Скарры¹².

***

На второй день после «большой пьянки», как случившееся уже открыто называли обитатели «Резвого», жизнь пришла в норму. Самое главное – были устранены разброд и шатания. Люди занялись делом, благо их на новом судне хватало. Матросы – такелажем и парусами, абордажники – тренировками, артиллеристы – пушками. С Вертеком, главным канониром, Брат Удачи провёл отдельную беседу, предупредив, чтобы досконально проверил все орудия, которые вполне могли быть неисправны из-за долгого нахождения судна во льдах. Чтобы все неисправности были, по возможности, устранены, а вверенные ему люди, обучены. Вертек попытался возразить, мол, кому им в этой части Скарры придётся противостоять?! Однако капитан остался непреклонен. Чувствовал, что придётся.

Ближе к сумеркам Мик поднялся на полуют, чтобы осмотреть горизонт в подзорную трубу. Днём на юге виднелись чёрные тучи, и Брат Удачи совершенно не желал попасть на непроверенном судне в бурю. Он, как и любой свободный моряк¹³, предпочитал вначале узнать корабль, прочувствовать его движения, выявить сильные и слабые стороны, а уже после попадать в разные неприятные ситуации. Конечно, далеко не всё и всегда идёт так, как задумано. Часто жизнь подкидывает ситуации, к которым люди совершенно не готовы. Однако в этот раз, похоже, пронесло. Мик острым взглядом окинул горизонт. Ни тучки.

«Резвый» шёл под всеми парусами, да с попутным ветром. Помощь способного не требовалась. Скрипел такелаж. Слышались голоса матросов. Кайра на полубаке отчитывала юнгу за неверно завязанный узел на бушприте, её звонкий голос далеко разлетался. Запах большой воды опьянял. Впрочем, настоящего моряка он опьяняет всегда. К нему невозможно привыкнуть, ведь это запах первозданной силы, запах счастья, запах свободы.

Брат Удачи разложил подзорную трубу, приложил к правому глазу. Осмотрел горизонт – ни намёка на грозовые облака. И вообще на какие-либо облака. Лишь на юго-востоке имелась крохотная группка перистых барашков. Шторм обошёл беглецов из прошлого мира стороной.

На северо-востоке Мик увидел что-то странное над водой. Присмотрелся и понял, что на глаза попалась спина животного. Вероятнее всего – кита. Тут же получил подтверждение – из воды ударил фонтан.

Мик сложил подзорную трубу, сунул за широкий коричневый пояс. Медленно и задумчиво спустился с полуюта. На шканцах трое матросов драили палубу. Один из них пытался избавиться от горелого пятна, оставшегося от предыдущих хозяев. Все трое о чём-то болтали. Капитан бы прошёл мимо и не заметил их, если бы в уши не бросилась фраза:

– …нехороший корабль. Тут что-то плохое творится.

Мик замер, сделал вид, что осматривает одну из пушек, сам же прислушивался к каждому слову.

– Конечно нехороший! Ты же слышал, что за тварь здесь обитала! Может, она и мертва. Наверняка мертва. Только после неё осталось что-то ужасное.

– Ко мне в гамак ночью запрыгнул кот, – неожиданно сказал матрос, избавлявшийся от горелого пятна.

– Кот?! – в один голос переспросили два других матроса.

Затем один из них добавил:

– Откуда здесь кот?! На «Разрушителе» не было никаких котов. Только ухогрызы¹⁴ эти треклятые! А здесь, на корабле изо льдов… да ещё и в соседстве с той тварью…

– Да, кот, – мрачно подтвердил рассказчик. – Я от этого проснулся. В темноте, конечно, ничего не видел. Вы же знаете, мой гамак далеко от фонаря. Зато отлично чувствовал.

– Как ты понял, что это кот? – спросил один из матросов, бросив работу и поднявшись на колени.

– Он покрутился вокруг себя, а потом лёг. Тепло ногам стало. Я чувствовал его шерсть. У меня дома, на Пунпуре, остался кот. Он также всегда забирался ко мне в ноги, устраивался там. Я даже вначале подумал, что мне всё снится, что я снова в Астлейде¹⁵. Что не было никакого нападения Проклятого архипелага¹⁶ с его треклятыми некромантами¹⁷. Что мне все эти приключения просто приснились. Однако потом я услышал чей-то храп. Услышал скрип досок. А потом… услышал… или почувствовал… как этот кот замурчал.

К этому моменту уже все трое прекратили работать. Да и Мик невольно перестал притворяться, что изучает орудие. С полубака больше не доносился голос Кайры. Над судном повисла странная тишина, словно абсолютно все пассажиры слушали рассказ матроса, хотя этого, по понятным причинам, быть не могло. Шумел ветер в парусах, скрипел такелаж.

– И? – вновь в один голос спросили двое моряков, слушателей.

– Что ты сделал? – добавил один из них.

– Лежал, ни жив ни мёртв, – признался рассказчик. – Ощущал дыхание кота, как раздаются его бока. Слушал… или ощущал мурчание. Даже не знаю, сколько времени прошло. По ощущениям, так очень много. Дико хотелось повернуться, перевернуться, но… – недоговорил он, опасаясь признаваться, что попросту боялся. – А потом кот вновь заворочался. Попытался улечься по-другому, но у него не получалось устроиться. Сколько я ни пытался его рассмотреть, ничего не видел. Мурчать он прекратил. А потом и вовсе зарычал. Тихо, утробно. Я не успел ничего сделать, как он соскочил. Я долго лежал, прислушивался, но больше ничего не увидел и не услышал. А потом уснул. Утром первым делом отправил детей поискать кота. Они взяли своих друзей и те обшарили все палубы. Облазили всё, куда смогли залезть. Никакого кота не нашли.

На шкафуте возле шлюпок заспорили две женщины. Размахивая руками, они что-то друг другу доказывали. Мик увидел, что к ним с грозным видом направлялась жена. На грот-мачту по вантам начали лихо взбираться двое матросов.

О сновавших по кораблю мальчишках Брат Удачи слышал не только от жены, но и от Байтараса, и Фихоса, которого они вовсе едва не столкнули случайно за борт. Ребятня даже правду говорила – якобы искали кота. Только никто из офицеров их слова не воспринял всерьёз, подумал, что играют в сыщиков. Какого ещё кота они могут искать?! Откуда коту взяться посреди безбрежной водной глади?!

Теперь стало понятно, что это была не игра. Они, правда, искали кота.

– Ко мне кот тоже запрыгивал, – неожиданно признался один из матросов, до того внимательно слушавший рассказчика. – В первую ночь после большой пьянки. Я только сестре об этом рассказывал, но она лишь посмеялась, сказала, что у меня белая горячка и…

– Да у вас у обоих, похоже, белая горячка! – с усмешкой перебил его третий матрос. – Какой ещё кот?! Откуда ему здесь взяться?! Кошек на корабли не берут уже лет двести как! Или вы типа не знали, что они вестники беды¹⁸?!

Двое других матросов выразительно посмотрели на товарища. В следующий миг его лицо начало меняться. Он понял, что произнёс.

Призрачный кот мог означать лишь одно – приближающуюся беду.

Со шкафута уже доносились громкие женские крики. Все женщины, включая Кайру, активно жестикулировали, ругались. Мик услышал всё, что нужно, поэтому поспешил вмешаться в конфликт, пока он не перерос в нечто большее. Как известно, женщина, которая может построить семью со свободным моряком, вряд ли отличается от него нравом. Соответственно, до драки с выдиранием волос, уже недолго осталось. На шкафуте начали собираться зеваки, предчувствуя хорошее развлечение.

Не стоило трудов догадаться, что слухи о коте, который запрыгивает в гамаки, быстро расползутся по бигиту. Если учитывать прошлое корабля, то они приобретут ещё большую силу. При неудачном стечении обстоятельств – разрушительную.

Направляясь на шкафут, Мик невольно тронул медальон не шее. Призрак с металлического судна прошлых эпох предупреждал, что на корабле начнёт происходить нехорошее.

«Кажется, началось», – подумал Брат Удачи.

***

Мику снилось, что он взбирался по вантам на фок-мачту, но никак не мог добраться до фока-рея. Паруса на судне не стояли, а Брат Удачи знал, что ему надо всенепременно их поднять, иначе настигнет беда.

Из неприятного сна его выдернула тряска за плечо. В первый миг он решил, что это жена. В следующий услышал её голос рядом с ухом:

– Фихос?! Тысяча вонючих китов! Ты что здесь забыл?!

Мик распахнул глаза и резко сел на постели. После бурной ночи они с Кайрой не успели одеться – уснули. От холодных вод «Резвый» находился уже далеко, поэтому получалось спать голышом и не мёрзнуть.

Кайра тоже поднялась, однако прикрываться нечем, одеяло куда-то завалилось. Да и не из тех людей пиратка, чтобы чего-нибудь стесняться. Тем более, чтобы стесняться собственной привлекательной внешности.

Перед капитаном и его женой стоял бледный старпом. На то, что Мик с Кайрой обнажены он, казалось, вообще не обратил внимания. За бортом ещё висела тьма, но её уже начали прорезать первые лучики света.

– Мик, ты нужен. Срочно, – сказал Фихос. – Там ребята ставили фор-марсель, ну-у… меняли его, как ты и приказал. И… сорвалась рея… фока-рея… В общем, ты нужен на палубе.

Больше ни слова не говоря, он покинул капитанскую каюту. Мик с Кайрой переглянулись. Хоть оба уже и проснулись, но ничего не поняли.

– Фок-грот-брамсель мне в левое ухо! Если эта зелень подкильная разбудил меня просто так, то я его на рее вздёрну! – пообещала Кайра, а после добавила. – Абордажный лом ему с хреном, да во все дыры, да триста тридцать три раза провернуть, пока вся дурь…

– Отставить! – Мик поднялся и принялся одеваться. – Фихос не из тех, кто паникует на пустом месте.

– Да, конечно! Триста акул ему в глотку! – бурчала жена, тоже начав одеваться. – Видела я не таких! Якорь им всем в задницу!

Мик взял рубаху, и с неё на доски с характерным стуком выпал медальон проклятых моряков с металлического судна.

– Тысяча горбатых моллюсков, муженёк! – поглядела на медальон Кайра. – Никогда не видела, чтобы ты таскал побрякушки. Ты не хочешь мне, наконец, признаться, что это за вещица?

На всём судне лишь Кайра знала, что у него есть на шее медальон. Мик его умудрился не потерять даже во время большой пьянки, сунув в карман штанов. Брат Удачи не признался жене, что это за вещь, откуда она. Однако Кайра не дура, явно сама догадывалась.

– Ещё не время, – сказал Мик, надевая медальон на шею. – Обязательно расскажу. Позже. Пока просто запомни – ни в коем случае его не трогай. Это опасно.

– Тебе дали его на этой металлической посудине, бушприт твою в компас? – не в бровь, а в глаз нанесла удар пиратка.

Мик не ответил. Вышел из спальни капитанской каюты. Жене ничего не оставалось, как последовать за ним.

С севера дул прохладный ветер. «Резвый» шёл под крутым бакштагом.

Уже через пять минут Мик с Кайрой находились на баке. Светало быстро, поэтому не понадобился фонарь, чтобы увидеть трагедию. Вся палуба в крови. Лежала фока-рея, валялись канаты. А посреди всего этого перерубленный надвое в районе живота матрос. Он был ещё жив, несмотря на вывалившиеся кишки. Правда, находился уже без сознания. Покалеченное тело ещё цеплялось за жизнь, но каждый понимал, что шансов у него ровно ноль.

Фихос начал сбивчиво рассказывать, что произошло. Ещё четверо матросов, также участвовавших в работе по замене фор-марселя, начали перебивать, дополняя рассказ старпома, который не присутствовал при работе. Моментально поднялся многоголосый гул, в котором каждый пытался доказать, что он не при чём, что всё случившееся чистейшей воды случайность.

Мик невольно тронул левой рукой медальон, спрятанный на шее под рубахой. Это движение не укрылось от жены.

Падение фок-рея больше всего походило на случайность. Хоть корабль во льдах и хорошо сохранился, но время всё же взяло своё. Некоторые узлы такелажа требовали замены, что называется, ещё вчера. Именно из-за этого Мик накануне и отдал приказ заменить фор-марсель.

– Умер, – сказал один из матросов, не спуская глаз с покалеченного товарища.

Все поглядели на побледневшее лицо скончавшегося моряка. Он замер с открытым ртом. Грудь больше не вздымалась, кровь продолжала вытекать из порванного тела.

– Кот, не просто так запрыгивал в гамаки, – замогильным голосом сказал один из матросов. – Вот оно… несчастье. И это только начало.

– Нехороший корабль, – подтвердил второй. – Мы все на нём умрём.

– Отставить разговоры! – неожиданно даже для самого себя гаркнул Мик. – Никакого кота на судне нет и быть не может! А несчастные случаи случались всегда! Вы тут не под мамкиной юбкой сидите! Всем всё ясно?

Моряки спорить не решились. Все кивнули. Даже Кайра.

Мик посмотрел каждому в глаза, и каждый ушёл от прямого контакта. Кроме жены. В её глазах Брат Удачи увидел гнев, перемешанный с любопытством.

– Убери здесь всё, – дал он указание старпому. – Рею на место. Ставьте парус. Ты организуешь похороны, – последнее произнёс, поглядев на жену.

После направился в каюту, где на столе лежала карта Неизвестного моря, которую Мик начал составлять в процессе пути. В этот момент ему казалось, что лучшее занятие – это погрузиться в работу.

Услышал за собой шаги. Обернувшись, увидел пиратку. По её глазам понял, что им предстоит разговор. Жена его слишком хорошо знала, чтобы не видеть охватившего волнения.

– Я тебе чем приказал заниматься?! – нахмурился Мик.

Брат Удачи ожидал одну из фразочек супруги, а потом, возможно, скандал. Кайра, как нередко и происходило, удивила. Она взяла мужа под руку, настойчиво потащила в каюту. В первую секунду Мик хотел взбыркнуть, но в итоге подчинился своей женщине. Личная каюта капитана, как и всегда на бигитах, располагалась под полуютом. Чтобы в неё попасть, муж с женой миновали короткий коридор, в самом конце которого имелась тяжёлая резная дверь из дуба. Брат Удачи пропустил первой супругу. Зашёл следом и задвинул засов.

Кайра прошла к массивному столу из чёрного дуба, росшего исключительно на Безликом архипелаге¹⁹. Опустилась в кресло всё из того же чёрного дуба и закинула ноги на столешницу, прямо на карту, составляемую капитаном. Мик вздохнул, но ничего не сказал. В том, что Кайра выросла на пиратском судне, имелись минусы. В приличном обществе на её манеры смотрели бы хуже, чем на дикарские. Впрочем, Брат Удачи не представлял обстоятельств, по которым Кайра могла оказаться в этом самом приличном обществе. Тем более теперь, когда приличное общество угождает властителям Наровина.

– Я слушаю, кошку мне в пятки – сказала пиратка.

Отнекиваться не имело смысла. Тем более не имело смысла врать. Врать близким людям вообще одно из самых худших занятий даже для свободного моряка.

Мик подошёл к правому стеллажу с книгами. Взял с одной из полок искусно вырезанную из камня безделушку в виде человека, облачённого в неведомую одутловатую одежду, со странным круглым убором на голове. В районе лба у человека имелись непонятные символы «СССР». Брат Удачи покрутил фигурку в руках, мысленно находился далеко. Раздумывал с чего начать рассказ.

– Тысяча тухлых моллюсков! – воскликнула Кайра. – Муженёк, ты долго собираешься молчать?

Мик вернул обратно на полку каменную статуэтку человека в странной одежде. Подошёл к столу и присел на край.

– Капитан с этого металлического монстра кое-что мне дал… – начал он.

А потом в подробностях пересказал всё, что произошло в каюте металлического судна прошлых эпох.

Кайра молча слушала, что было на неё не очень похоже. Ни разу даже не попыталась вставить какую-нибудь из своих присказок. Когда рассказ закончился, супруги несколько минут сидели и молчали. Каждый погрузившись в собственные мысли. Пиратка невидящим взглядом глядела на левый шкаф с книгами. Мик смотрел на мягкий ковёр с длинным ворсом и причудливым рисунком, устилавший пол капитанской каюты.

– И когда ты собирался мне обо всём этом рассказать, разрази тебя гром? – задала Кайра риторический вопрос. – Кажется, тебя жёстко обманули. И одним призрачным котом, запрыгивающим в гамаки, мы не обойдёмся.

Пиратка немного помолчала и добавила:

– Нам нужно от него избавиться. Просто выбрось его за борт.

– Нет! – твёрдо ответил Мик. – Мы не будем от него избавляться. Я не знаю зачем, но чувствую, он нам ещё понадобится.

– Тысяча тупых акул! – всплеснула руками жена. – Мы идём по неведомым водам, на судне, где совсем недавно жила какая-то неведомая тварь, кальмар её сожри! На судне, которое выбралось из мест, откуда никто не выбирался! В гамаки матросов прыгает кот, которого здесь быть не может, триста акул ему в глотку! Неужели ты думаешь, что никто не будет замечать то, что тебе наобещал этот призрак из прошлого?! Чтоб мне сблевать ядовитой медузой, Мик – это плохо кончится, – заключила Кайра. – Это бунтом кончится, если тебе так понятнее. И виноватым во всей этой дряни выставят тебя. Ты же знаешь, как это обычно бывает.

– Мы не избавимся от этого медальона, – немного подумав, вынес Брат Удачи свой вердикт. – Ты видела, на что способны эти призраки прошлого. И я чувствую, что подобный союзник нам ещё понадобится.

– Надо быть сумасшедшим, чтобы с таким союзником связаться, – сказала пиратка, даже позабыв добавить одну из своих присказок, а потом улыбнулась и добавила. – Люблю сумасшедших!

***

Беда не приходит одна.

«Резвый» шёл под всеми парусами с попутным ветром. С безоблачного неба ярко светило солнце. Все работы на судне приостановили. Все люди поднялись на верхнюю палубу. Большинство столпилось на шкафуте. Однако всем места не хватило. Бак и шканцы тоже оказались заполнены.

Несмотря на количество людей над бигитом висела относительная тишина. Слышались лишь негромкие шёпотки, да плач.

На шкафуте, у левого борта, на досках лежали два тела, завёрнутые в парусину. Возле каждого горевали родственники. Мик с Кайрой находились рядом. Капитану полагалось сказать несколько слов, чтобы проводить почивших моряков в последний путь – на дно. Брат Удачи уже сотню-другую раз говорил последние слова, но в этот день язык словно сковало цепями. Мик не представлял, что произнести. До его ушей нет-нет, а долетали шёпотки, что корабль проклят, и эти смерти – лишь начало.

Мик ощущал сюрреализм ситуации. Он уже сотни раз говорил прощальные речи почившим матросам, но всегда это происходило в тишине. Всегда проходило под скорбные лица свободных моряков. Женский вой и причитания оказались непривычны для уха.

Один из погибших – матрос, которого разрезало канатом при падении фок-рея. Возле его тела малолетние сыновья. Трое. Они обливались слезами, не спуская глаз с лица отца. Второй – старый способный, который умер из-за отсутствия травки. Если быть точнее, то из-за того, что некогда решился её попробовать. Просто он всегда думал, что будет жить в обычном и привычном мире, где это вещество достать не так уж сложно. Он и представить не мог, что когда-нибудь придётся бежать под всеми парусами прочь из этого мира. Он умер, так и не придя в сознание.