Starcraft: Сага о темном тамплиере. Книга вторая: Охотники из тени

Christie Golden

StarCraft: Dark Templar Saga. Book Two: Shadow Hunters

© 2020 by Blizzard Entertainment, Inc.

* * *

Эта книга посвящается Марко Пальмери и Крису Метцену с сердечной признательностью за их поддержку и энтузиазм, а также всем игрокам, чья поддержка не дает сиянию StarCraft угаснуть.

Пролог

Во тьме таился ужас.

Новости три дня назад принес Артанис, юный новый лидер. Происходило немыслимое. Надвигалась страшная катастрофа. Айур, прекрасный, горячо любимый Айур, видевший и переживший столь многое, совсем скоро мог стать неузнаваемым.

«Идите к вратам искривления, – так сказали им. – Торопитесь».

Вначале, разумеется, каждый старался забрать с собой как можно больше. Эвакуация – отнюдь не развлечение; так много хочется взять из прекрасных домов, полных чудесных вещей.

Заветные фамильные реликвии? Драгоценные кайдаринские кристаллы? Одежду для путешествия? Но все это, как и многое другое, тут же утратило всякую значимость, как только стало ясно: ситуация критическая. Тяжелобронированные челноки и небольшие воздушные корабли отправлялись и переполненными, и полупустыми; они стремились к одной цели – единственным уцелевшим на планете действующим вратам искривления. Суда по возможности сопровождались «разведчиками». Они же сдерживали огнем волны обезумевших, дезориентированных зергов, которые покрывали некогда зеленую планету тошнотворным живым ковром.

Опустошители ползли в самую гущу тварей. Эти машины держали основной удар, пока драгуны и зилоты истребляли сотни зергов, преследуя лишь одну цель – расчистить и обезопасить зону для посадки, чтобы челноки с бесценным живым грузом смогли оказаться в радиусе действия врат.

Какими бы огромными и широкими те ни были, этого оказалось недостаточно для свободного прохода перепуганных толп, стремящихся воспользоваться ими. В длинную шеренгу выстроились бесстрашные высшие тамплиеры – последний рубеж обороны между беженцами и монстрами, ведомыми лишь жаждой убийства.

Ладраникс стоял среди защитников. Сукровица покрывала некогда сиявшую золотом броню, а там, куда попали брызги кислоты, доспех оплавился. Рядом с Ладраниксом стояли двое: Феникс, его старый боевой товарищ, и терран Джим Рейнор, новый друг, не так давно заслуживший доверие протоссов. Все случилось так быстро: героическая смерть доблестного вершителя Тассадара, раскрытие тайны существования темных тамплиеров и объединение с некогда изгнанными собратьями, а затем – нашествие зергов.

Теперь они бежали на Шакурас – те, кто мог. Те, у кого имелся транспорт, кто еще был способен идти, бежать или ползти сквозь портал. Воздух наполняли дым, звуки сражения и отвратительное верещание наступающих волна за волной зергов. Атакующих без разбора, пришедших убивать или быть убитыми – и неважно, протоссами или другими зергами. Это не имело для них значения.

Протоссы, однако, не издавали ни звука. Ладраникс позволил себе на мгновение задаться вопросом, что думает обо всем этом терран. Но если бы Рейнор мог «услышать» то, что слышал разумом Ладраникс, – страх, решимость, ярость, – то вряд ли счел бы, что протоссы столь молчаливая раса, как ему, скорее всего, сейчас казалось.

А затем врата вспыхнули. Эмоции, и без того уже вызывавшие у Ладраникса едва ли не физическую боль, усилились, и даже он, несмотря на отличную ментальную выдержку, на мгновение пошатнулся под телепатической атакой.

– Какого черта, что происходит? – по старой привычке закричал Рейнор, хотя терран уже знал: чтобы быть услышанным, ему достаточно об этом подумать.

Ладраникс не знал, кто ответил на вопрос, но случилось это немедленно. Сам он был занят превращением в кашу четырех зерглингов, что пытались вскарабкаться на него и разорвать на части.

«Мы отключаем врата. Мы обязаны. Некоторые зерги уже прошли сквозь них. Мы не можем больше рисковать. Шакурас должен выжить. Наш народ должен выжить. Остается лишь надеяться, что мы не опоздали».

«Айур пал».

Поднялась волна ментальных стенаний, и на опасную долю секунды Ладраникс окаменел.

Ужас.

Страдание. Потеря, мучительная невыносимая потеря. Что еще они могли сделать? Как жить дальше? Одиноки, одиноки, так одиноки…

Оставалось лишь сражаться.

– Бегите! – Ладраникс вложил в этот приказ всю свою силу. Шокированные протоссы опомнились и немедленно разбежались во все стороны.

Ладраникс и оставшиеся воины продолжали беспощадно убивать, надеясь выиграть хотя бы несколько секунд – мгновений, которые могли спасти еще пару жизней. В том, что им самим не выбраться, он не сомневался.

Глава 1

Ее убежище было неприступным. Она была королевой всего, что видела, а взгляд ее проникал в самые отдаленные закоулки Вселенной.

То, что знали те, кто беспрекословно подчинялся ей, было и ее знанием. То, что они видели и ощущали, видела и ощущала и она. Совершенное и абсолютное единство, дрожью проходящее по нервам, текущее в крови. Единство, которое начиналось с самого маленького и простого из ее созданий и заканчивалось ей самой.

«Все дороги ведут в Рим» – такую поговорку она помнила с тех пор, когда была слабой и хрупкой, а ее несгибаемый дух еще сковывала человеческая плоть. Когда ее сердце могли смягчить такие вещи, как преданность, привязанность, дружба или любовь. Поговорка значила, что все дороги сходятся к центру, к самой важной в мире вещи.

Она, Керриган, Королева Клинков, была смыслом всего сущего для любого зерга: летающего, ползающего, пресмыкающегося или бегающего. Каждый вдох, каждая мысль, каждое движение любого из них, от собакоподобных тварей до огромных надзирателей, подчинялись ее малейшему капризу. Они жили, чтобы служить ей.

Все дороги вели в Рим.

Все дороги вели к ней.

Королева Клинков чуть шевельнулась в сыром темном пространстве, двигая острыми, лишенными перепонок костяными крыльями, – точно так же она могла бы разминать затекшую шею в бытность человеческой женщиной. Стены пульсировали, источая густую липкую субстанцию, и она видела это так же, как видела личинок, вылупляющихся из коконов, как видела надзирателя на отдаленной планете, занимающегося ассимиляцией новой жизнеформы в единое целое. Замечала так же, как собственное недовольство.

Керриган встала и сделала несколько шагов. Ее терпение подходило к концу. Ей было известно, что до того, как она стала их королевой, у зергов была миссия. Расти в числе, вбирать в себя, стремиться к совершенству – стать такими, какими задумали их создатели. Те самые, которых ее подданные предали без малейших угрызений совести. Сара Керриган понимала, что такое «совесть». Бывали моменты даже в ее прославленной новой инкарнации, когда она испытывала угрызения совести. Однако она считала это не слабостью, а преимуществом. Для того чтобы победить врага, нужно думать, как он.

И под ее руководством зерги также не отступили от основной задачи. Впрочем, она подарила им нечто новое: удовольствие мести и победы. Может, достаточно уже зализывать раны, отдыхать и восстанавливаться, ограничившись лишь изначальной миссией зергов?

Разумеется, последние четыре года Керриган не бездействовала. Отдыхая здесь, на Чаре, она обнаружила несколько новых миров, которые ее зерги могли исследовать и использовать. Под управлением Керриган они процветали, росли, совершенствовались и развивались.

Но ее терзал голод, который невозможно было утолить всего лишь путешествиями между планетами с тем, чтобы воссоздавать и улучшать генетику зергов. Она жаждала действий, жаждала мести, жаждала вступить со своими врагами в битву разумов. А способности ее ума, острого даже в бытность человеком, теперь стали поистине грандиозными.

Арктур Менгск – самопровозглашенный «император» Доминиона терранов. Она наслаждалась игрой с ним раньше и была не прочь повторить. Именно поэтому она позволила Менгску пережить их последнюю встречу, именно поэтому даже швырнула ему несколько подачек – чтобы убедиться, что тот выживет.

Прелат Зератул – протосс, темный тамплиер.

Умный. Выдающийся. И опасный.

Джим Рейнор.

Внутри поднялась волна беспокойства, и Керриган тут же подавила ее. Когда-то давно, до трансформации, она испытывала чувства к добродушному шерифу. Скорее всего, даже любила. Теперь она уже не могла сказать наверняка. Достаточно того, что мысли о нем все еще могли вывести ее из равновесия. Он также был опасен, хотя и несколько иначе, чем Зератул. Он был опасен, поскольку мог заставить ее… сожалеть.

Четыре года Королева Клинков ждала, собиралась с силами, отдыхала. Теперь она более не чувствовала себя пресыщенной убийствами. Теперь она…

Керриган вздрогнула. Ее разум, который непрерывно обрабатывал в фоновом режиме поступающую информацию, уловил что-то и зацепился за это. Псионное возмущение – где-то далеко-далеко. Должно быть, огромной силы, раз она уловила его на столь далеком расстоянии. Впрочем, однажды и она сама смогла телепатически связаться с Менгском и Рейнором, когда еще только проходила трансформацию. Смогла коснуться их умов и позвать на помощь. Но что же это за зыбь, похожая на круги, расходящиеся по воде от брошенного в пруд камня?

Возмущение понемногу затухало. Определенно, источником его был человек. Но в то же время в нем было что-то еще… словно легкий… за недостатком лучшего сравнения, «аромат». Что-то… протосское.

Разум Керриган всегда обрабатывал тысячи вещей одновременно. Она могла по собственному выбору смотреть глазами любого зерга или проникать в его разум. Но сейчас она извлекла себя из этого непрерывного потока информации и сосредоточила внимание на том, что заметила.

Человек… и протосс. Соединившие свои умы. Керриган знала, что Зератул, Рейнор и ныне покойный Тассадар разделили друг с другом свои мысли. Но то, что получилось у них, совершенно не походило на то, что сейчас ощущала она. Керриган даже не представляла, что такая штука возможна. Мозг протосса кардинально отличается от человеческого. Даже псионику было бы непросто работать с одним из них.

Если только…

Ее пальцы коснулись лица, прошлись по длинным иглообразным дредлокам, венчавшим голову, словно змеи Медузы Горгоны. Она была воссоздана. Частично человек, частично зерг.

Может быть, Менгск проделал то же самое с человеком и протоссом. Невозможным для него это точно не было. Да и что вообще было? Кто знает, вдруг именно она и подала ему такую идею.

Когда-то она сама была так называемым «призраком» – терранским псиоником, одним из специально обученных убийц, наделенных особыми технологиями. С их помощью удавалось становиться невидимыми, будто призраки, от которых эти агенты и получили название. Она знала, что люди, прошедшие через эту программу, становились беспощадными, ибо те, кто обучал их, отличались бессердечностью.

Круги по воде.

Она должна добраться до источника.

* * *

Что пошло не так?

Валериан Менгск не мог поверить тому, что видел. Его корабли просто… бездействовали, пока судно с Джейкобом Рэмзи и Розмари Даль на борту успешно выполнило прыжок. Они ускользнули. Были практически у него в руках, и все же ускользнули.

– Вызовите Стюарта! – приказал он.

Его помощник Чарльз Виттье подпрыгнул при звуке голоса сына императора.

– Я пытался, – запнувшись, ответил он. Его голос от тревоги словно подскочил и стал на тон выше. – Они не отвечают. Я не могу связаться ни с одним человеком во всем комплексе.

– Корабль Даль сгенерировал какой-то электромагнитный импульс?

Такой вариант был возможен, но маловероятен: все корабли Валериана обладали защитой от подобных атак.

– Может быть, и так, – с сомнением сказал Виттье. – Все еще пытаюсь связаться…

Восемь экранов ожили одновременно, и сразу же заговорили по меньшей мере десять человек.

– Поговори с Итаном, – приказал Валериан и потянулся вперед, чтобы выключить остальные каналы. – Узнай, как он умудрился допустить, чтобы они ускользнули у него прямо из рук. А я пообщаюсь с Сантьяго.

Похоже, Сантьяго не желал разговаривать. Валериан даже рискнул предположить, что тот пьян. Однако адмиралу удалось взять себя в руки.

– Сэр, – проговорил Сантьяго. – Здесь была… не уверен, могу ли объяснить это, но произошла своего рода пси-атака. Рэмзи заставил всех нас сохранять неподвижность до тех пор, пока его корабль не совершил прыжок.

Валериан нахмурился. Взгляд его серых глаз перебегал с одного члена экипажа на другого. Все они выглядели в той или иной мере ошарашенными, однако если приглядеться… Неужели вот та молодая женщина улыбается?

– Мне нужно поговорить с агентом Старке, – сказал Валериан.

Если каким-то образом Джейкоб Рэмзи и протосс внутри его головы сумели вывести из строя лучших и талантливейших сотрудников Валериана, значит, ему требуется консультация эксперта.

Агент Девон Старке был призраком – одним из тех, кто чуть больше года назад едва не стал таковым буквально. Арктур Менгск решил, что проект «Призрак» нуждается в серьезной чистке и реорганизации.

«Это полезные инструменты, – сказал тогда он сыну. – Но обоюдоострые».

Наследник императора взглянул на свой портвейн и нахмурился. Валериан знал, что отец думает о Саре Керриган. Он помог ей избежать экспериментов в проекте «Призрак», чем заслужил искреннюю преданность этой женщины. Валериан видел множество ее голограмм – она была красивой и сильной. Но затем, когда Керриган вышла за рамки своей полезности и стала задавать вопросы, Менгск бросил ее на растерзание зергам. Он полагал, что те убьют ее, избавив его от необходимости делать это лично. Однако они нашли иное решение: забрали женщину с собой и превратили в свою королеву.

Так Менгск, сам того не желая, создал существо, которое сейчас являлось, пожалуй, самым страшным его врагом.

Валериан стремился перенять опыт отца, усвоить как хорошие жизненные уроки, так и мучительно-болезненные. Полезная штука иметь при себе преданного призрака – главное, не утратить контроль над ним.

Так что когда Менгск принял решение ликвидировать (и на сей раз проконтролировать процесс лично) половину находящихся на службе призраков, Валериан вставил свое слово. Он попросил одного себе.

Император взглянул на него.

– Нервничаешь, сын?

– Нет, конечно же, – ответил Валериан, – просто хочу, чтобы один из них помогал мне с исследованиями. Чтение мыслей – крайне полезная штука.

Арктур усмехнулся.

– Ну хорошо. У тебя ведь скоро день рождения, не так ли? Выберешь сам из назначенных в расход. Пришлю тебе их досье завтра.

Следующим утром Валериан получил информационный чип и внимательно изучил личные данные двухсот восьмидесяти двух призраков, двести восемьдесят один из которых умрут по истечении тридцати шести часов. Какое безрассудство, подумал тогда он и покачал головой. Да, Валериан понимал: отец направляет все ресурсы на восстановление империи, и все же решение просто уничтожить призраков казалось ошибочным. Увы, в подобных делах наследник не имел права не то что бросать отцу вызов, но даже задавать серьезные вопросы.

По крайней мере, пока что.

Внимание Валериана привлекло одно досье. Не историей человека или его физической формой (они не были примечательными), а мудреной пометкой об области специализации призрака.

«№ 25876, по-видимому, обладает неординарными талантами в психометрии и дистанционном мониторинге. Эти навыки нивелируются посредственными способностями к телепатическим манипуляциям и низкой эффективностью на заданиях по устранению».

Говоря проще, № 25876, урожденный Девон Старке, совсем не старался внушать другим людям приказы совершить суицид или убийство, и уничтожать кого-либо собственными руками также не любил. При этом, несомненно, умея все это делать, поэтому его и не пустили в расход сразу. Менгску требовались инструменты, которые можно использовать здесь и сейчас. Позже, когда империя окончательно укрепится, в ней найдется место и для того, кто, к примеру, способен определить, у кого в руках какой бокал вина и где могут прятаться их семьи.

Но это время еще не пришло. Сейчас же Менгск хотел заручиться лояльностью наилучших убийц и при этом четко дать им понять, что будет, если они вдруг перестанут быть полезными.

Валериан знал, что случилось в прошлый раз, когда отец связался с «проблемным призраком». Повторения подобного он не желал.

Так что в день совершеннолетия сына в качестве подарка Арктур Менгск преподнес Валериану живого человека. № 25876 освободили из камеры, где тот ожидал смерти. Невральный ингибитор, глубоко имплантированный в голову призрака еще в юношестве, удалили, и Старке было позволено вспомнить свою биографию и осознать собственную индивидуальность. Также ему сообщили причину, по которой его освободили, и кто именно избрал его.

Таким образом, призрак стал абсолютно предан Валериану Менгску.

На экране появилось лицо Девона Старке. Как и Джейкоб Рэмзи, он был из тех, на ком редко задерживают взгляд. Худощавый, ниже среднего роста, с тонкими каштановыми волосами и незапоминающимся лицом, Старке обладал единственной отличительной чертой – голосом. Его глубокий мелодичный баритон мгновенно приковывал внимание каждого. А поскольку призракам вовсе не нужно быть запоминающимися, он привык говорить редко.

– Сэр, – сказал Девон, – экстрасенсорный контакт с профессором Рэмзи действительно произошел. Но я не могу назвать это нападением. Пожалуй, то был отвлекающий маневр, чтобы выиграть время для побега.

Пауза.

– Может быть, нам стоит продолжить беседу в приватной обстановке? Я могу отправиться в свою каюту и связаться с вами оттуда.

– Хорошая идея, – согласился Валериан.

В этот момент Чарльз Виттье обернулся и взглянул на него, определенно чем-то расстроенный.

– Сэр, думаю, вы должны услышать это. На связи кто-то по имени Самюэльс. Говорит, срочно.

Валериан вздохнул.

– Одну минуту, Девон.

Он нажал кнопку и развернулся к экрану, на который указывал Чарльз.

Облаченный в медицинский халат Самюэльс ожесточенно жестикулировал, а на его лице отпечатался ужас. Звук появился лишь на середине предложения:

– …критическом состоянии. Сейчас идет операция, но…

– Подождите минутку, Самюэльс. Это мистер Вэ, – сказал Валериан, назвавшись псевдонимом, который использовал при общении с мелкой сошкой. Очень немногие знали, что на самом деле он престолонаследник Доминиона терранов. – Успокойтесь и говорите внятно. Что случилось?

Самюэльс глубоко вздохнул и нервным движением пригладил волосы. Валериан заметил, что руки Самюэльса – а теперь и светлая шевелюра – в крови.

– Мистер Стюарт пострадал, сэр. При побеге Рэмзи и Розмари его тяжело ранили. Он находится в критическом состоянии. Сейчас им занимаются.

– Скажите мне, что произошло с Даль и Рэмзи.

– Сэр, я всего лишь врач. Все, что мне известно о произошедшем, – здесь есть раненые.

– В таком случае пожалуйста, найдите того, кто знает, и попросите его или ее немедленно связаться со мной.

Валериан кивнул Чарльзу, который продолжил разговор с суетливым врачом. На мгновение Менгск-младший задумался, почему тот, кто был обучен действовать в ситуациях, где речь идет о жизни и смерти, настолько потрясен случившимся.

Он переключился обратно к Старке, который уже пришел к себе в каюту.

– Итак, приватность обеспечена?

Девон усмехнулся.

– Да, сэр.

Разумеется, он прочел мысли остальных членов экипажа, чтобы убедиться, что их линия не прослушивается. Призраки в этом смысле удивительно удобны.

– Продолжайте.

Валериан положил руки на стол и подался ближе к экрану.

– Сэр… Как я уже сказал, это было психическим воздействием, но не атакой. В этом не было ничего враждебного или вредоносного. Каким-то образом Рэмзи сумел соединить наши разумы. Не просто подключить мое сознание к его… а действительно объединить всех. Каждого, кто находился в той области. И это были не просто мысли… но и чувства, ощущения. Я…

Впервые за все время знакомства Валериан видел, что Старке совершенно не способен подобрать слова. Если учесть, о чем рассказывал призрак, в этом не было ничего удивительного. Использовалась протосская пси-энергия, не человеческая. Лишь малая часть людей обладала хоть какими-либо пси-способностями, и только небольшой процент их мог делать то, что доступно призракам. Но, исходя из общедоступной информации о протоссах, даже наиболее одаренные, лучше всего обученные человеческие телепаты едва могли сравниться с самым обычным и заурядным из них.

Валериан жаждал узнать больше, но видел, что Старке не в состоянии что-либо рассказывать. Подавив нетерпение и жгучее любопытство, Менгск сказал:

– Девон, я отзываю ваш корабль, и два других тоже. Мы обсудим случившееся подробнее позже, как только вы сможете собраться с мыслями.

Старке посмотрел на него с благодарностью и кивнул. Изображение исчезло, сменившись картинкой дрейфующего в космосе корабля.

Валериан задумчиво почесал подбородок. Теперь он яснее понимал, почему тот врач выглядел столь потрясенным и ошарашенным. Если Девон прав, – а зная своего призрака, Валериан был уверен в истинности его слов, – то этот человек только что пережил, пожалуй, самое глубокое впечатление всей своей жизни.

Не в первый раз Валериан пожелал иметь достаточно свободы действий, чтобы самому оказаться в гуще столь чудесных событий, а не узнавать о случившемся через посредников. Быть с Джейком Рэмзи, когда тот наконец попал внутрь храма. Почувствовать этот странный психический контакт, который, по словам Девона, определенно не был атакой. Валериан вздохнул. «Положение обязывает», – с сожалением подумал он.

– Сэр, у меня на связи Стивен О’Тул. Говорит, что сейчас всем заведует он, – сказал Виттье и по кивку босса переключил трансляцию.

Валериан выслушал рассказ О’Тула. Розмари Даль сумела взять Итана Стюарта в заложники и использовала бывшего любовника, чтобы проникнуть в ангар комплекса Стюарта. Внутри ангара разгорелась драка. По всей видимости, некто по имени Филлип Рендалл, лучший киллер Итана, был убит. Свидетель утверждает, что профессором. Сам Итан получил от Розмари заряд шипов из винтовки Гаусса в грудь. К счастью, личная медицинская команда Стюарта успела доставить его в реанимацию, чтобы прооперировать, но вероятность успеха оставляла желать лучшего.

Выслушав это, Валериан покачал головой – частично от отчаяния, частично в знак неохотного признания. Джейкоб Рэмзи и Розмари Даль доказали, что могут быть более чем сильными противниками. Проблема в том, что он никогда не хотел оказаться с ними по разные стороны. Ничего из этого не должно было случиться. Розмари, Джейк и Валериан должны были обсуждать удивительные прорывы в археологии, сидя в его рабочем кабинете за бутылочкой прекрасного портвейна. И, возможно, это еще случится.

Жаль, что так вышло с Итаном. Валериан вложил немало денег в финансирование Стюарта. Если тот умрет, затраты окажутся напрасными.

– Спасибо за свежую информацию, мистер О’Тул. Пожалуйста, держите Чарльза в курсе состояния мистера Стюарта. Я отозвал три своих корабля, но остальные пока что оставлю у вас. Буду на связи.

* * *

В течение долгого времени все висело на волоске. Опоздай медики хоть на десять минут, и все было бы кончено. Стюарт представлял собой просто месиво. Неизвестный стрелял с близкого расстояния, но при этом спешил, а значит, не задержался, чтобы убедиться, что довел дело до конца. Врачи срезали с Итана часть пропитанной кровью одежды, чтобы поставить капельницу, обнажив окровавленное тело, нашпигованное шипами. Главный хирург Дженис Ховард осторожно удалила шипы, и теперь они алой грудой поблескивали на столике рядом с кроватью Итана. Один из них застрял довольно глубоко, и женщине пришлось наложить шов прямо на сердце. К счастью, пациент был в удивительно хорошей физической форме и, судя по всему, обладал также сильной волей, которая не оставляла его и в бессознательном состоянии. И, вопреки всему, хирурги спасли его.

Дженис зашивала грудину и уже осмелилась было подумать, что самое страшное позади, и тут воздух неожиданно прорезал хриплый воющий звук, а освещение комнаты сменилось с хирургического белого на кроваво-красное. Ховард выругалась.

– Держите зажимы!

Одно мгновение ассистенты просто смотрели на нее. Как и они, хирург знала, что означает этот звук, но Дженис Ховард принесла клятву, и даже если база под атакой, она не остановится на середине жизненно важной операции.

– Держите чертовы зажимы! – закричала она, и на этот раз один из ассистентов повиновался. Звук сирены стих, и освещение вновь стало нормальным. Ховард сжала зубы, успокоилась и вернулась к тонкой работе. Ей осталось совсем чуть-чуть. Несколько минут хирург аккуратно зашивала босса, как тряпичную куклу, и когда закончила, то глубоко вздохнула.

– Кто-нибудь, узнайте, что тут творится, – сказала она.

Самюэльс кивнул и попробовал вызвать кого-то из охраны. Дженис не слишком беспокоилась за безопасность, собственную или своей команды: комплекс был многоуровневым, с хорошей системой безопасности, а медицинское крыло находилось глубоко внутри. Одно нападение они сегодня уже выдержали, и Дженис задумалась, много ли еще людей ей придется оперировать после того, как все закончится.

Хирург шагнула назад, стягивая окровавленные перчатки, чтобы выбросить их, а ее ассистенты тем временем срезали с Итана Стюарта остатки заскорузлой от крови одежды.

– Не могу никого вызвать, – сказал Самюэльс. – Никто не отвечает.

– Продолжай попытки, – приказала Ховард, ощутив легкий приступ паники.

– Хм… Это странно, – протянул Шон Кирби.

Ховард повернулась к нему, и ее взгляд упал на левое запястье Итана. Правую руку освободили от одежды первым делом, чтобы установить капельницу, но на левую никто до сих пор не обращал внимания. Запястье охватывал тонкий браслет, приклеенный к коже липкой лентой. Или, вернее, не браслет, а конструкция из проводов и чипов…

– Черт! – простонала Ховард и бросилась к пациенту. Ее руки все еще были по локоть в крови. Она дернула Итана за волосы в последней надежде, что это все же не парик, под которым скрывается то, что ей меньше всего хотелось бы сейчас увидеть.

Но нет: лысый череп Итана покрывала ажурная сетка из тончайшей мерцающей «проволоки», прикрепленная к коже кусочками липкой ленты.

Черт возьми! У них не было времени проверить такие детали: когда босса обнаружили, тот находился при смерти, и к операции (которая длилась шесть часов) приступили без промедления. Как же долго на нем была эта штука? Какой вред успела нанести? Почему, в конце концов, он носил ее, ведь Итан не телепат…

Из коридора раздались звуки стрельбы, и все как один – кроме Дженис Ховард – обернулись.

– Мы же медики. Кто бы там ни был, они не станут нас убивать, – произнесла она в надежде успокоить команду.

Даже не взглянув на дверь, врач склонилась к Итану и принялась отрывать от кожи липкие кусочки, которые крепили слабо светящуюся сетку пси-экрана к гладко выбритой голове. В штуках такого рода женщина не особо разбиралась. Чутье подсказывало ей сейчас же снять устройство, но она опасалась, что тем самым навредит боссу еще больше.

Снова послышалась стрельба, а затем раздались крики. Ужасные, пронзительные, отчаянные крики. А еще странный щелкающий звук, перемежающийся потрескиванием.

– Что за… – с округлившимися от страха глазами прошептал Самюэльс.

Ховард уже догадалась, что происходит, и практически не сомневалась, что и остальные тоже. Но, в любом случае, им оставалось лишь делать свою работу. В операционной отсутствовало оружие – никто не предполагал, что оно может понадобиться. А если источником звука было именно то, о чем подумала Ховард, то и целый арсенал лишь ненадолго отсрочил бы их неминуемую гибель. Сейчас у нее все еще есть пациент. Это главное. Без всякой дрожи в руках женщина продолжила отрывать от кожи кусочки липкой ленты.

Крики прекратились, но последовавшая за ними тишина оказалась еще страшнее. Ховард отсоединила последний кусочек ленты и осторожно убрала пси-экран.

Из-за двери послышался булькающий звук, схожий с плевками, затем в ноздри женщине ударил едкий запах. Отчаянно кашляя, но не выпуская из рук пси-экран, Ховард обернулась. Металл двери плавился и медленно стекал вниз дымящейся лужей. Растворяющая его кислота начала разъедать пол. В дыре, на месте которой только что была дверь в операционную, показались силуэты существ, вполне подходящих для ночных кошмаров.

Зерги.

Все медики застыли как вкопанные. Зерги тоже не стремились ворваться внутрь, что было довольно странно. Ховард увидела троих из них: они выдвинулись чуть вперед, однако сейчас стояли неподвижно в бывшем дверном проеме. Две твари были небольшого размера. На курсах по безопасности она слышала, что таких называют зерглингами или по-простому «собаками». Только вот существа, которых Ховард видела перед собой, не имели ничего общего с милыми зверюшками. Они ждали, щелкая зубами; на их панцирях алели пятна человеческой крови. Над зерглингами, слегка покачивая выгнутой шеей, возвышалось нечто, напоминавшее гибрид кобры и насекомого. Серповидные, как у богомола, конечности поблескивали в стерильном свете операционной, готовые в любой момент одним движением отсечь человеку голову, был бы приказ.

Зерглинги истекали слюной и ерзали. Они чуть-чуть продвинулись в глубь операционной, но лишь для того, чтобы не стоять в кислотной луже.

Медики в ужасе отпрянули и сбились в кучу, беспрекословно повинуясь этим тварям, словно те действительно были собаками, овчарками со Старой Земли, загнавшими их в угол. Но кое-что озадачивало: почему монстры, которые, как им говорили, должны мгновенно разорвать любого на части, не делают этого? Медики надеялись, что их еще могут счесть недостаточно важными, что им еще представится однажды случай рассказать о случившемся где-то за кружкой пива.

Ховард тоже хотела бы в это верить. Но в глубине души знала, что ошибается.

Зерглинг, стоявший впереди других, пристально смотрел на нее. Ховард знала – хотя не понимала, откуда, – что глазами этого существа сейчас смотрит кто-то другой.

Пустой и ничего не выражающий взгляд скользнул по ее лицу и рукам, а затем опустился к безвольному телу Итана Стюарта на операционном столе.

Похожее на кобру существо звалось гидралиском. Почему-то для Ховард было очень важно использовать корректные термины, пусть даже речь идет о том, чтобы дать верное название твари, которая вот-вот ее убьет. Она почувствовала, как от этой мысли у нее внутри нарастает истерика. Гидралиск выгнулся назад и чем-то плюнул в Итана. То было странное клейкое вещество, и Ховард увидела, как субстанция обволакивает тело, словно заключая его в некую паутину или кокон.

Тварь напала на пациента.

– Нет! – закричала Ховард и вышла из ступора. До последнего исполняя свой долг, она бросилась на защиту.