Нос

Есть ценности материальные, а есть духовные. Материальные ценности могут сопровождаться эмоциональными ценностями, связанными с вещами и положением человека в обществе. Например, чувство превосходства над другими, самодовольство, тщеславие, высокомерие. В моем понимании, Гоголь показал неустойчивость подобных качеств, их зыбкость и непостоянство. Вроде такая нелепость – исчез нос, но у человека сразу рушиться его внутренний мир, основанный на хлипких ценностях, ставиться под сомненье карьера и будущая жизнь в целом.Потеря самого себя выразилась через потерю носа. И обратно, сколько радости было и удовлетворения, когда нос нашелся. Произведение подводит к мысли о необходимости вечных, неразрушимых ценностей, которые должны стать фундаментом человеческой жизни, например, к истинному христианскому смирению, когда целью становиться душа и её качества, а не внешние социальные атрибуты жизни.Вся значимость главного героя произведения, майора Ковалева, оказалась в его носе. Насколько над этим можно смеяться? Ведь ценности выдвигает общество. Ковалевы ориентируются и формируют подобные ценности. Гоголь показывает не только зыбкость этих ценностей, но и природу тех, кто формирует нам эти ценности.Из мнимых ценностей Гоголем создается мнимая личность на два чина выше, чем основная личность. Стремление Ковалева найти свой нос, можно понимать, как попытка восстановить себя в ценностях выстроенных обществом, вернуть себя в привычную систему ценностей, так как без них он ничто.В образе майора Ковалева изображена всё та же «мертвая душа» в бездуховном обществе, которая являет собой пустоту, если её лишить внешних общественных ценностей. Для обострения восприятия, всё, что ценил Ковалев, было перенесено в его нос, который мог существовать независимо от самого майора. Но раз так, то воссоединившись с майором, главным остается нос, он ведь не горевал о своём майоре, воссоединившись, он в состоянии заменить собой основную личность. Это заставляет задуматься, что мы из себя представляем, – внешнюю видимость и возможно, больше ничего.Отдельно стоит рассмотреть цирюльника (Иван Яковлевич), с утраченной фамилией, и нашедшего чужой нос в хлебе. Человеком утрачено что-то важное, зато наносное (нос) пристало и от него не так просто избавиться.К небесному (евангельскому) хлебу примешалось инородное, земное и чужое – нос.Утрату фамилии можно трактовать как потерю единства с супругой, (а ещё глубже с самим собой) которая и подает ему хлеб с чужим носом. Встает вопрос о разделенности как между супругами, так и с самим собой. Появляется инородная примесь, совершенная лишняя и ненужная.Хлеб необязательно может быть духовной пищей, это то, что мы потребляем, например информация, различные СМИ, чужие мнения, в том числе и в книгах. Наряду с чистой информацией можно получить вкрапления нам совершенно не нужные и даже, если мы осознаем эту чуждость, от неё непросто избавиться, будучи разделенными, несвободными и находясь под властью общепринятых условностей.Ещё про фамилию, когда Ковалев пришел публиковать объявление:«– Позвольте узнать, как ваша фамилия? – Нет, зачем же фамилию? Мне нельзя сказать ее. У меня много знакомых: Чехтарева, статская советница, Палагея Григорьевна Подточина, штаб-офицерша… Вдруг узнают, Боже сохрани! Вы можете просто написать: коллежский асессор, или, еще лучше, состоящий в майорском чине.» Символически, здесь отказ от внутреннего в пользу внешнего.Когда к Ковалеву вернулся нос, ему было важно, чтобы все увидели это, ему важна не сама его суть, а отражение его в чужих глазах. Как в начале повести, так и в конце Ковалев постоянно смотрится в зеркало. И даже зеркалу он не верит, ему надо подтверждение другими людьми.«Проснувшись и нечаянно взглянув в зеркало, видит он: нос! – хвать рукою – точно нос!… взглянул еще раз в зеркало: нос! Вытираясь утиральником, он опять взглянул в зеркало: нос!…– А посмотри, Иван, кажется, у меня на носу как будто прыщик, – сказал он и между тем думал: «Вот беда, как Иван скажет: да нет, сударь, не только прыщика, и самого носа нет!»…Проходя чрез приемную, он взглянул в зеркало: есть нос! Потом поехал он к другому коллежскому асессору, или майору, большому насмешнику, которому он часто говорил в ответ на разные занозистые заметки: «Ну, уж ты, я тебя знаю, ты шпилька!» Дорогою он подумал: «Если и майор не треснет со смеху, увидевши меня, тогда уж верный знак, что все, что ни есть, сидит на своем месте».»Потеря собственной самоидентификации, самодостоинства, собственных ценностей и т.п.

Повесть входит в состав «Петербургских повестей» Гоголя и вполне подтверждает слова аннотации: «это Петербург мелких чиновников, мещан, военных и ремесленников». Если не обращать внимание на странное происшествие с носом, то можно насладиться лёгкой сатирой на петербургский люд. Гоголь тонко насмехается над каждым героем – будь он главный или шествующий мимо. Описание внешнего вида Ивана Яковлевича схоже с лошадиным: «Фрак был пегий; то есть он был черный, но весь в коричнево-желтых и серых яблоках; воротник лоснился, а вместо трех пуговиц висели одни только ниточки». Частному приставу, любящему поспать пару часов после обеда, намекнёт на образованность, которой нет (ввернув фразу про изречения древних мудрецов). Озвучит негодную рекомендацию доктора о пользе холодного умывания: «Я вас уверяю, что вы, не имея носа, будете так же здоровы, как если бы имели его». Особенно выразительной показалась сцена дамского присутствия на улицах: они «цветочным водопадом сыплются по тротуару»…О сюжете хочется отозваться цитатой из рассказа.Но что страннее, что непонятнее всего, – это то, как авторы могут брать подобные сюжеты. Признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно… нет, нет, совсем не понимаю. Во-первых, пользы отечеству решительно никакой; во-вторых… но и во-вторых тоже нет пользы. Просто я не знаю, что это…Начиная с абсурдного поведения Ивана Яковлевича и Прасковьи Осиповны, обнаружившими в собственноручно выпеченном хлебе чужой нос, продолжая странными попытками избавиться от находки, и не менее абсурдной погоней Ковалёва за собственным носом в мундире и шляпе с плюмажем, Гоголь заставлял меня искать объяснение читаемому. Если Нос такой же статский советник, как и сам Ковалёв, то не является ли он одним из гипертрофированных качеств самого хозяина? Нос – выдающаяся часть лица, потерять его – потерять лицо.Будь я без руки или без ноги – все бы это лучше; будь я без ушей – скверно, однако ж все сноснее; но без носа человек – черт знает что: птица не птица, гражданин не гражданин, – просто возьми да и вышвырни за окошко! – Следуя за героем из газетной экспедиции к частному приставу, удивляясь суеверию в виде способности штаб-офицерши к волхвованию, улыбаясь мыслям о «мошенничестве или плутовстве», получила огромное удовольствие от чтения рассказа.

Про эту повесть слышали практически все, и все представляют в целом ее сюжет – у перетрбургского чиновника потерялся нос, чем доставил ему массу проблем. А потом – нашелся. В школьном курсе литературы эта повесть упоминается, но, как правило, не «проходится» в деталях. А классику по своей воле мы, если признаться честно, читать не очень любим, особенно если проходили в школе этого писателя. А напрасно. Поскольку эта небольшая повесть куда глубже и интереснее, чем может показаться на первый взгляд. Сюжет полностью абсурден. Ерунда какая-то – нос потерялся (или сбежал?) – и вот бывший хозяин носа живет без него, пытаясь вернуть потерю, а нос при шпаге и в мундире разъезжает в карете. Но Гоголь никогда ничего не пишет просто так, и при всей своей склонности к мистике и чертовщине едва ли он стал бы писать историю про сбежавший нос просто ради сюжета. Повесть, безусловно, сатирическая, Гоголь с тогдашним обществом не церемонился и высмеивал царящие в нем порядки в полный рост. Это видно уже по относительно небольшим деталям – по тому, как описан полицейский чин, к которому за помощью в поимке носа обратился майор Ковалев, по деталям Петербургской жизни – когда чем ниже человек по положению и чину – тем он бесправнее. Но сатира тут куда глубже. С одной стороны, это история маленького человека. Ведь майор Ковалев, несмотря на свой майорский чин, человек маленький. Маленький по всему – и по уму своему недалекому, и по деньгам, и по устремлениям, и по тому, как он живет. Да и по чину – всего на ступеньку или две выше, чем у Акакия Акакиевича из «Шинели». И вот случилась с ним беда – и что? А ничего – никому нет дела. Он одинок и беспомощен. При всей его несимпатичности, что автору, что читателю, не пожалеть его нельзя. А с другой стороны – это картинка общества, где каждый – сам по себе и озабочен лишь высотой своей ступеньки на общественной лестнице. Майор без носа в таком обществе – да, курьез, но ведь майор! Не велика птица, но и человек, наверное, приличный, иначе бы майора не дали. А что нос без майора сам по себе в карете разъезжает – ту так и что же, у него ж чин какой! И шпага! Значит, так положено. И всем всё равно… Такой вот Петербург, такое вот общество… А много ли изменилось с тех пор? Ну, если не брать свисточки и звоночки и замену извозчиков на автомобили, а посмотреть в суть вещей? Как всякая настоящая классика, эта книга ни разу не устарела…Возможно, кто-то увидит здесь что-то другое. Все же сюжет поначалу сильно сбивает с толку и тянет внимание читателя на себя. Что же – тем интереснее.