Шрифт:
-100%+
© Годов М. А., 2021
* * *
Автор выражает сердечную благодарность Елене Парамоновой за помощь в публикации этой книги.
Предисловие автора
Эта книга – объяснение в любви родному городу, Ростову-на-Дону, и ростовчанам.
Мне хотелось, чтобы образ города получился таким, какой он есть, без грима: многоликим, гостеприимным, с неунывающим, искромётным, азартным, полным самобытного юмора характером!
То есть южной, донской столицы, со своим, ростовским «Бродвеем», с яркой красотой «ростовских мадонн», с неповторимостью «ростовского говорка», с крутым авторитетом «Ростова-папы», чьим законнорождённым сыном я являюсь и чем горжусь.
Михаил Годов
Вместо рецензии от земляка, друга и собрата «по перу»
Дорогой Михаил!
Наконец-то я встретил человека-поэта, беззаветно влюблённого в город, где он сделал первые шаги, «строкой и сердцем» воспевающего каждую улицу, каждый двор и Дон-батюшку!
Ты – настоящий сын знаменитого города! Спасибо тебе!
Аршак Тер-Маркарьян,коренной ростовчанин и москвич «со стажем», поэт, очеркист, журналист
Строкой и сердцем я с Ростовом!
(Стихи о Ростове)
«Всюду жизнь: и в глухой деревушке…»
Всюду жизнь: и в глухой деревушке
В три хромых, окосевших избы,
В Заполярье, в Париже и Кушке, —
Всюду ткёт жизнь пряжу судьбы.
И везде эти травы и птицы.
И повсюду леса и поля.
Почему же в разлуке нам снится
Только наша, родная земля?
Почему этот клён под окошком
Мне дороже магнолий в цвету
И соседская чёрная кошка
Воплощает и дом, и мечту?
«Ночь. Звёзды. Музыка. Река…»
Ночь. Звёзды. Музыка. Река…
Бурун клокочет за кормою.
И вечность кажется близка,
И небо манит глубиною.
Наш теплоход, как чёлн, плывёт,
И в волосах играет ветер.
И сердце радостно поёт,
И мы беспечны, словно дети.
И беды наши позади,
И впереди ещё так много…
И скроет толщею воды
Сомненья наши и тревоги.
А впереди мерцает свет
И ждёт нас пристань, как награда.
Но не растает пенный след,
А в душу хлынет звездопадом!
«Зима в Ростове: слякоть, гололёд…»
Зима в Ростове: слякоть, гололёд;
То оттепель, а то опять морозы…
Её капризам я теряю счёт,
И вводят в заблуждение прогнозы.
Ещё с утра был дождь: сплошной потоп,
А среди дня завьюжили метели!
На месте лужи вырос вдруг сугроб,
А завтра, может, зазвенят капели…
«Соборная площадь. Базар и собор…»
Соборная площадь. Базар и собор…
В чём тайна такого соседства?
Ведут они вновь утомительный спор?
А может, друзья они с детства.
Ведь, если задуматься, славный дуэт.
В нём жизнь, словно в капле водицы.
На рынке для тела найдётся обед,
А в храме душа причастится.
Иконные лики и лица старух
И святость – соседка юродства.
И реет над ними Божественный дух,
Миря красоту и уродство.
И вновь очищается чья-то душа
От слёз, от проклятий и стона.
Все звуки иные в округе глуша,
Плывут колокольные звоны…
«Опять восточные ветра…»
Опять восточные ветра
Несут на город пыль степную.
Опять восточные ветра…
С досады их в сердцах кляну я.
А пыль несётся вдоль дорог
И вдоль по улицам клубится.
А пыль летит из-под сапог
И в щели всё спешит забиться,
И запорошила глаза,
И на зубах хрустит со скрипом…
И гнутся кроны, как лоза.
А ветер дальше мчит со всхлипом.
И задирает баловник
Девчонкам юбочек подолы,
И чёлки им растреплет вмиг,
И вновь своё продолжит соло.
И что-то дрогнет вновь во мне,
И улетучится досада.
И пыль осядет вся на дне.
И я пойму… всё то, что надо.
«Ростов шестидесятых…»
Ростов шестидесятых
Футбольным «болен» бумом.
Ростов шестидесятых
Прёт на трибуны буром!
Бурлят на поле страсти:
«Куда ты бьёшь, «мазила»?!»
И даже «пол прекрасный» кричал:
«Судью – на мыло!»
Назавтра возле парка
«Брехаловка» гудела!
Как матч футбольный, жарко
В нас жизнь тогда кипела…
«Отец художник был от Бога…»
Отец художник был от Бога.
Я многим, видимо, в отца.
Мне от него досталось много
Не в плане схожести лица,
А в смысле творческого пыла
И вдохновения и мук…
Ведь мною движет та же сила.
Я заключён всё в тот же круг.
И мной владеют те же чувства
И поклонение красоте.
Я, как и он, молюсь искусству,
Служу Божественной мечте.
«В разрывах небо. Самолёт…»
В разрывах небо. Самолёт —
Горящий хищный зверь железный.
И с парашютом вниз пилот
Летит в спасительную бездну.
Кисть, словно скульптора резец,
Быть не могла точней и строже.
На той картине – мой отец…
И рисовал её он тоже.
«В розетку вновь втыкаю штекер…»
В розетку вновь втыкаю штекер —
И вспышка яркая в мозгу:
Навстречу мчится студебекер
Ко мне по памяти мосту.
Какой водила бесшабашный!
И что там ждёт его в конце?
Но тот рисунок карандашный
Опять напомнил об отце…
«На танцплощадке в парке Горького…»
На танцплощадке в парке Горького
Народ «кучкуется» в углах.
На танцплощадке в парке Горького
Был не в почёте Иоганн Бах.
И сам я им не увлекался,
С искусством фуги не знаком.
В девчонок ветреных влюблялся
Тогда от мамы я тайком.
И помню, как после танцулек
Я брёл с «Нахаловки» домой
С наградой – первым поцелуем,
Шестнадцать стукнуло весной…
«В Старочеркасск плывёт „Ракета”…»
В Старочеркасск плывёт «Ракета»…
А может, это «Метеор»?..
Незабываемое лето:
С далёким прошлым разговор…
Мы жили в маленьких палатках,
Раскинув их на берегу…
Как поцелуи были сладки!
Как звёзды, счесть их не могу…
И кожа цвета шоколадки,
И южной ночи лунный фон…
И жар любовной лихорадки
Водой не мог умерить Дон!
«Живу с любимою женой…»
Живу с любимою женой
В зелёном Северном массиве:
Родной очаг и кров здесь мой,
И потому он всех красивей!
Хоть всюду тот же трафарет
И ширпотреб архитектуры.
Но то, что чувствует поэт,
Таит души клавиатура.
Из каждой клавиши её
За нотой ноту извлекаю:
И снова в будней бытиё
Любви мелодию вплетаю…
«Наш дворик на Большой Садовой…»
Наш дворик на Большой Садовой,
Между Газетным и Большим…
Я говорю с тобой по новой,
Воспоминаньем пьяный в дым.
Всё тот же домик двухэтажный.
Подъезд. И наши три окна…
Такой же, тихий и отважный,
Ты пережил все времена.
Ты столько лет родным был кровом.
Ты дал мечтам моим приют.
Все были живы и здоровы,
Семейный ты берёг уют.
Хотя «частичные» удобства
Нам отравляли скромный быт,
Но был ты полон благородства,
Гостеприимен и открыт.
Былое заключая в раму,
Храню картины прежних дней.
В далёком детстве снова мама
Меня встречает у дверей…
«Порхает гимнастка под куполом цирка…»
Порхает гимнастка под куполом цирка.
Глаза у мальчишки восторгом сияют.
В брезентовой стенке проделана дырка,
И он через дырку за ней наблюдает.
Был цирк «Шапито» прямо рядом со школой.
Нам в детстве везло – вот такие приколы.
Мы прямо с уроков в тот цирк убегали,
Ведь цирку мечты мы свои доверяли…
Во времени в прошлое сделана дырка,
И память меня в эти дни увлекает.
Порхает гимнастка под куполом цирка.
Глаза у мальчишки восторгом сияют…
«Глаза размером в пол-лица…»
Глаза размером в пол-лица,
А в них – сердечность и участие.
Я понимаю, мам, отца:
Он в жёны брал сплошное счастье.
Когда он в госпиталь попал
И ты, как врач, его лечила,
В твоих глазах он вмиг пропал…
А ты за что его любила?
А впрочем, это не секрет:
Художник, ставший вдруг героем, —
Почти шекспировский сюжет!
Я вам завидую обоим…
«Я – плод родительской любви…»
Я – плод родительской любви,
В любви зачатый и рождённый.
Я – плод родительской любви,
К любви навек приговорённый.
Ведь в жилах кровь отца течёт,
А он любил безумно маму.
В игре на чёт или нечет
Мне выпал жребий тот же самый.
Ей с фронта каждый день писал
Отец в любви признаний ворох
И бесконечно был ей дорог,
Петрарка был их идеал.
Большое счастье им досталось,
Но с ним не сладили сердца.
Лет через шесть они расстались.
А я… я вырос без отца…
Издательство:
Эдитус