Авторская версия
Эта книга предназначена исключительно для Вашего личного использования.
Она не может быть перепродана или отдана другим людям. Если Вы хотели бы поделиться этой книгой с другими, пожалуйста, купите дополнительную копию для каждого получателя. Если Вы читаете эту книгу и не покупали ее, или она не была куплена только для Вашего использования, то, пожалуйста, купите свою собственную копию.
Спасибо за уважение к нелегкой работе автора.
Все персонажи и события романа являются вымыслом автора, и никакого отношения к реальным людям и событиям не имеют.
Глава первая
Демид Павлович, демонстрируя недюжинные выдержку и терпение, продолжил прерванный разговор:
– Родион, мне не нравится твоя безответственность! Я прошу тебя быть разборчивее и прекратить разного рода сомнительные знакомства!
В очередной раз прерывая его патетическую речь, в кармане сына громко зазвонил телефон. На этот раз квартет «На-На» разухабисто ухнул «рыбка моя». Демид Павлович сердито погрозил сыну пальцем.
– Отключи телефон! Невозможно разговаривать!
Сын воспротивился:
– Не могу, папа! Ты сам меня учил, что не отвечать на звонки невежливо! – и Родион интимно прошептал в трубку: – Слушаю тебя, рыбка моя! – выслушав высокий девичий голос, нежно проворковал: – Нет, не пойду, и не проси. Позвони как-нибудь попозже, ладно? Мне сейчас некогда.
Демид Павлович уныло покачал головой.
– Которой девице ты отказываешь за последние полчаса? То есть за время нашего разговора? Пятой?
– Вообще-то шестой. Но какая разница?
– Никакой, – все так же уныло согласился раздосадованный папочка. – Будь ты дочерью, я бы твоей популярностью только гордился. Но когда так домогаются парня, а он ломается, как ерепенистая девица, то невольно возникают разного рода подозрения.
– И зря. Тебе бы понравилось, если бы тебе на шею вешались все без разбора? Не возникло бы желания отправить их куда подальше?
– Однозначно бы возникло. Но я бы сделал это так, чтоб до них дошло, что звонить мне и обольщать не стоит. А ты воркуешь, как неисправимая кокетка. Вот они и звонят, потому что ты оставляешь им надежду.
– Обольщать, ух ты! Какие ты слова знаешь! Но грубить не могу. Воспитание не позволяет. Вот если бы ты меня личным примером вдохновлял, тогда другое дело. А то ты ведь тоже сюсюкаешь.
– Ни с кем я не сюсюкаю, я элементарно вежлив. К тому же ко мне никто не пристает!
– Потому что у тебя мама есть.
– А при чем тут мама? Она тоже никому не хамит.
– Зато она умеет так посмотреть, что порой хочется стать невидимкой. Или, может, она на тебя так никогда не смотрела?
Демид Павлович смущенно похмыкал.
– Ну, как сказать. Всяко бывало. Но я тебя позвал вот зачем…
Снова прерывая его, в руках у сына зазвонил телефон. На сей раз прозвучало томное «бесаме мучо». Не давая сыну ответить, отец выхватил у него из рук телефон и рявкнул:
– Его нет и не будет! И не звоните ему больше! – и опустил телефон в свой карман.
Родион пригорюнился.
– Папа, что ты наделал! Это была единственная, с которой можно было хоть о чем-то поговорить!
– Единственные сами не звонят! Так что не прикидывайся!
– Сами не звонят? Ты хочешь сказать, что звонить должен буду я? – Родион сделал изумленные глаза. – Но так не полагается!
– Не понял? – отец снова насторожился. – Почему это ты не можешь сам позвонить понравившейся девушке?
– Потому что я сын олигарха, папуля. Мне невместно.
– Боже, дай мне терпения! – упаднически взмолился Демид Павлович. – А то, что ты мужчина, тебе ни о чем не говорит?
– Папа, у нас равноправие. И женщины имеют те же права, что и мужчины.
– Ты хочешь сказать, что предпочитаешь, когда тебя домогаются?
– Что за выражения, папа! Я предпочитаю «ухаживают».
Телефон зазвонил снова, выдав фривольное «красотки, красотки, красотки кабаре». На сей раз Демид Павлович даже отвечать не стал, а просто отключил телефон.
– А сейчас кто звонил? Кто-то из кабаре?
– Мелко плаваешь, отец! Из московского театра оперетты, – и Родион игриво подергал ножкой.
Демид Павлович меланхолично повторил известный мотивчик, промычав: «красотки, красотки, красотки кабаре». Спохватившись, строго приказал:
– Вот что, сын, поезжай-ка ты в станицу Подлесную. Думаю поставить там перерабатывающий заводик из разных модулей. Нужно сырье; молоко главным образом, ну и мясо, овощи, фрукты. Выясни, есть ли там возможности для увеличения поголовья и урожайности. Сейчас самое время приняться за сельское хозяйство. Дотации можно получить неплохие и производство увеличить. Хоть на стороне закупать меньше будем. Но прошу тебя соблюдать конфиденциальность. Сам понимаешь, конкурентов полно. Ни к чему привлекать их внимание к нашим планам.
Родион кивнул. Он давно ожидал чего-то в этом роде. В их семье он был разведчиком, отец всегда посылал его туда, где нужно было что-то разузнать, прикинуть, проверить. Но для проформы заупрямился, исключительно для того, чтоб больше ценили:
– Что я смыслю в животноводстве? Я же не сельхозакадемию кончал.
– А я тебя не зря в станицу Подлесную отправляю. У меня там старинный приятель живет, Константин Петрович Алексеев. Он еще с моим отцом дружил. Он там председателем в свое время был, теперь на пенсии. Посоветуешься с ним, ежели что.
– Может, мне инкогнито поехать? Чтоб не привлекать излишнего внимания?
– Ну, не знаю. Константину Петровичу-то уж мозги не компостируй, обидеться может. А остальным говори, что хочешь. В общем, действуй по обстоятельствам. И отправляйся поскорее, лучше всего завтра. Телефон поменяй! Не думаю, что в нашей глубинке приветствуют парней, за которыми девицы сотнями ухлестывают.
Родион сморщил нос.
– Ладно. Но ты мне телефон отдай. Там все мои контакты, – и просительно протянул руку.
Но отец заупрямился:
– Не отдам! Вот приедешь с выполненным поручением, тогда и получишь. Новый заведи. Мой номер телефона в память запиши, ну и материн еще. Остальные тебе ни к чему. На данный момент.
Родион хотел было заспорить, но Демид Павлович развернулся и упругими шагами вышел из комнаты. Родион сердито погрозил кулаком ему вслед.
– Караул! Грабеж среди бела дня! Вот и приезжай после этого в родительский дом!
По опыту зная, что спорить с возмущенным родителем бесполезно, пошел в сад, где мать вдохновенно колдовала над своими розами.
В глаза ударило яркое летнее солнце, и он поспешно нацепил на нос большие солнечные очки. Завернув в розарий, увидел мать. На ней были мешковатые хлопковые шорты, широкая футболка и соломенная шляпка на гладко зачесанных волосах. Глаза, как и у него, смотрели на мир через черные солнечные очки.
Ответив на приветствие сына, Наталья Ивановна удовлетворенно заметила:
– Как хорошо цветут эти новые сорта! Особенно мне нравится этот, – и она указала на дивно пахнувший куст с крупными белоснежными бутонами.
– Белоснежка? – сын прочитал название на пластиковой табличке возле куста.
– Как ты узнал? – простодушно удивилась мать.
Сын ткнул пальцем в табличку. Наталья Ивановна смущенно рассмеялась.
– Постоянно забываю о такой ерунде! – она ласково поправила цветущую плеть, и отступила на шаг, гордо любуясь делом рук своих.
Сын чихнул. От слишком сильного аромата роз у него всегда начиналась аллергия.
– Ох, пойдем отсюда! – спохватилась Наталья Ивановна, – пока ты окончательно не расчихался.
Они ушли в дом. По дороге Наталья Ивановна сняла солнечные очки и положила их на столик возле выхода в сад.
– Только бы не забыть! – она прошептала это как заклятье.
– Если бы ты клала их на одно и то же место, то не забывала бы.
– Я всегда кладу очки на этот столик, но их никогда здесь не оказывается! Это пожизненная загадка. Поэтому я всегда держу в своей комнате пару штук про запас.
Сын давно знал о патологической привычке матери терять очки, поэтому ничуть не удивился. Причем стабильно теряла она только очки. Другие вещи под столь сокрушительную привычку не попали. Они тоже пропадали, но эпизодически.
Устроившись в гостиной в удобном кресле, Наталья Ивановна устало вытянула ноги, нажала на кнопку переговорного устройства и попросила принести ей чаю. Через пару минут появилась улыбчивая женщина с подносом. Составив чашки, банки с кофе, пакетики с чаем, печенье и джемы на чайный столик, пожелала приятного аппетита и ушла.
Наталья Ивановна налила чаю себе и сыну и приступила к расспросам:
– Зачем ты приезжал? Тебя отец позвал?
Родион долго и придирчиво выбирал пакетик чая. Наконец, остановившись на зеленом без добавок, опустил его в чашку с кипятком, и только тогда рассеянно ответил:
– Разве я не могу приехать просто так? Чтобы тебя повидать?
– Нет, не можешь! – категорично заявила любящая мать. – Ты к нам приезжаешь только по вызову. Как скорая помощь.
– Да, – уныло согласился не менее любящий сын. – Кроме меня, помочь бедным престарелым родителям больше некому.
– Саша с Олей давно пристроены. У них другие приоритеты. Да и стыдно отрывать их от семьи, от детей. А ты все равно перекати-поле. Я тебя даже и не спрашиваю, собираешься ты жениться или нет.
Родион на этот вопрос ответа не знал.
– Как я могу знать, собираюсь я жениться или нет? Меня еще никто не поймал.
– Никто от тебя еще не забеременел, ты хочешь сказать?
– Ну, если ты так прямо ставишь вопрос, то да.
– А если добровольно? Без принуждения?
– А зачем?
– Вдруг влюбишься?
Родион печально засмеялся.
– В кого, мама? Вокруг меня девиц много, но все они капралы в юбках. Впрочем, есть пара нежных и заботливых девушек, но останутся ли они такими в роли законных жен? Ты же помнишь поговорку «все невесты хороши, откуда берутся плохие жены»?
– О мужьях можно сказать то же самое, – Наталья Ивановна задумчиво разглядывала сына, будто увидела его после долгого перерыва. – Когда ты успел стать таким циником?
– Я всегда им был, мама. Просто ты носишь розовые очки и умудряешься не видеть очевидного.
– Да? Никогда бы не подумала. А тебе никто не говорил, что ты бессердечен?
– Как не говорили? Да постоянно говорят! И еще что у меня сердце изо льда. Красиво, правда?
– Ой, сынулька, про эффект бумеранга ты слышал?
– Это типа «что посеял, то и пожнешь»?
– Да.
– То есть если я вдруг ни с того, ни с сего примусь ухаживать за девчонкой, она меня обязательно отошьет?
– Вполне возможно. Только не «ни с того ни с сего», а попросту влюбишься. В жизни все возвращается, сынулька. Проверено личным опытом, так что можешь не сомневаться.
– Ну, ты и фантазерка, мама! Но, если со мной такое случится, в чем я сильно сомневаюсь, то это будет очень полезный и познавательный опыт. В жизни все надо попробовать, не так ли? По крайней мере, будет с чем сравнивать.
– Смотри, я тебя предупредила.
– Да, мама, ты сполна выполнила свой материнский долг. Сделала все, что могла, чтоб наставить на путь истинный дитя неразумное.
– Ладно, шутки отставим. Зачем тебя все-таки позвал отец?
– Как обычно, посылает разведать, что к чему. На сей раз в станицу Подлесную.
– Далеко. Возьмешь самолет?
Родион пожал плечами.
– У нас в стране с личными самолетами проблема. Туда не летай, сюда не садись. Проще на машине.
– Ну уж нет! На дороге столько опасностей. Недавно передали об очередном убийстве. Ты же без охраны поедешь?
Родион представил себя в бронированном отцовском лимузине с охраной. О какой конфиденциальности после этого может идти речь?
– Нет, мама, я уж лучше поездом поеду.
– Поездом? – Наталья Ивановна так изумилась, будто сын сообщил ей о намерении телепортироваться. – И как это?
– Очень просто. Куплю билет на проходящий поезд, сольюсь с толпой и вперед!
– А это не опасно?
– Мама, у нас все люди ездят на поездах. Что в этом может быть опасного?
– Ну, не знаю. Вдруг тебя ограбят?
– Я с собой ценности не вожу. Я не инкассатор. Это их грабят.
– Если узнают, что ты сын…
– Я не собираюсь об этом никому говорить. Кстати, у тебя случайно ненужного телефона нет? Желательно с симкой.
– А где же твой?
– У меня его реквизировал отец.
– Да? – мать развеселилась. К досаде Родиона, ей подобные карательные меры пришлись по душе. – То-то мы с тобой разговариваем спокойно, без твоих дурацких сюсюканий с девицами!
– Я никогда ни с кем не сюсюкаю, мама! Я просто вежлив.
– «Рыбка моя», «киска моя», «золотце», «моя прелесть», – Наталья Ивановна очень похоже передразнила сына, – это, по-твоему, не сюсюканье? А что же тогда? И почему ты никого по имени-то не называешь? Боишься перепутать?
– Как ты меня понимаешь, мама! Скажу тебе по секрету, я не то что имена перепутать боюсь, я их попросту не знаю.
– Как это может быть? – Наталья Ивановна так поразилась, что забыла о чашке с чаем и взмахнула рукой. Горячий душ пролился на светлые джинсы сына. Рубашке досталось тоже. Ахнув, она принялась промокать салфеткой влажные пятна. – Ох, какая я неуклюжая! Ты не обжегся?
Родион забрал у нее салфетку и принялся самостоятельно устранять последствия нежданного душа.
– Нет. Чай, на мою удачу, почти остыл. И очень рад, что ты пьешь чай без варенья. Пятна от варенья на рубашке – это вообще прикол.
– Да, повезло тебе, – слегка съехидничала мать. – Но все-таки: как ты можешь не знать своих собственных пассий?
– Да очень просто: я их видел от силы пару раз в жизни.
– А зачем тогда номер телефона им даешь?
– В том-то и проблема, что не даю. Они его узнают сами.
– Он что, в открытом доступе?
– Почти. Не знаю как, но они его раздобывают и упорно названивают. Я, естественно, не собираюсь запоминать их имена, поэтому для них у меня и существуют позывные.
– То бишь попросту клички?
– Не надо быть такой грубой, мама. Они же не животные, а люди! – укорил мамочку сверхтолерантный сын. – А ты что предлагаешь?
– Поменять симку, и на неизвестные звонки просто не отвечать.
– Проделано многократно. Ты же сама знаешь, как часто тебе приходилось менять мой номер в своем телефонном справочнике. И не тебе одной, а всему кругу наших деловых партнеров и друзей. В общем, я решил, что овчинка выделки не стоит. И теперь всем девицам отвечаю одно: «не приду, некогда, рыбка моя».
Наталья Ивановна озадаченно покачала головой и налила себе новую кружку горячего чаю взамен выплеснутой на сына. Родион опасливо проследил за ее манипуляциями и сказал:
– Я пойду, мамочка. Не хочу подвергать себя еще одной незапланированной мойке.
– Подожди! – спохватилась Наталья Ивановна. – Тебе же нужен телефон. У меня где-то простенький валялся, кнопочный. – Она растерянно оглянулась вокруг. – Куда же я его дела?
Не успел Родион сказать, чтоб она не суетилась, он купит телефон по дороге, как она подхватилась и унеслась. Вернулась через пять минут, небывалая для нее скорость.
– Вот! – торжественно протянула сыну телефон. – Звони! И мы будем звонить тебе по нему. Номер я знаю. Он и у отца есть.
Родион осторожно взял телефон и покрутил, осматривая со всех сторон.
– Раритет, однако! Один из первых выпусков Моторолы. Ни один вирус не проникнет, потому что некуда. Тебе не жалко?
– Мне для детей ничего не жалко! – с пафосом воскликнула Наталья Ивановна. – Там и симка есть, и деньги уплачены. Так что пользуйся.
– Интересно, как им пользуются? – Родион кисло смотрел на ряд кнопок. – В интернет уж точно не выйдешь.
– А зачем он тебе? – Наталья Ивановна подозрительно погрозила ему пальцем. – Он тебе ни к чему. – И почти процитировала мужа: – На данном этапе.
Родион решил не спорить, а попросту купить себе новый телефон.
– Спасибо, мама. Пока!
Он вышел из особняка родителей, сел в свой джип и погнал домой. На Тверской, как обычно, машин было полно. Он поставил машину на свое законное место возле дома и поднялся на лифте на седьмой этаж. Квартира была немаленькой, полторы сотни метров и, по мнению отца, вполне годилась для холостяка.
Родион тоже так считал. Но его подружки, время от времени появлявшиеся здесь, утверждали, что она маленькая и неудобная. И что по статусу ему нужно иметь пентхаус где-нибудь в новостройке. Но девицы исчезали с той же стремительностью, что и появлялись, а квартира как была, так и осталась. Конечно, если бы он завел семью, то пришлось бы волей-неволей покупать особняк в пригороде с хорошей экологией, ведь дети должны расти на природе. Как грибы, цветы, бабочки и прочая сентиментальная дребедень.
Нет, он вовсе не против семьи. У родителей хорошая семья, и свои детские и юношеские годы он вспоминает с удовольствием. Было много смеха, радости и мелких детских проказ. Старшие брат с сестрой уже давно обзавелись семьями и вполне довольны жизнью. Он, в принципе, тоже доволен своей, хотя порой и хочется семейного уюта, надежности и спокойствия. Ну и любви, конечно.
Вот только для этого нужна хорошая жена. А где ее раздобыть? Вокруг него крутятся только охотницы за богатым мужем. Возможно, среди них есть пара-тройка таких, которым нужен только он сам, но как их распознать? С виду они все одинаковые, а внутрь, как говорит его проницательная тетка, не влезешь.
Решив не заморачиваться такой ерундой, включил ноутбук, зашел в интернет, и принялся выбирать поезд, на котором удобнее всего добраться до Подлесной. В южном направлении поездов шло море, но редко кто останавливался на нужной ему маленькой станции. Из фирменных скорых ни один. Пришлось заказывать билет на пассажирский. Ладно, хоть место в купе нашлось. Видимо, кто-то в последний момент отказался.
Выложил из кармана архаический телефон. Скептически на него посмотрел. Не забыть купить новый, на две симки, одну для деловых контактов, другую для курочек. Эту Моторолу он с собой тоже возьмет, исключительно для родителей. Если кто будет спрашивать, откуда у него такой допотопный телефон, будет гордо говорить, что это раритет. Глядишь, и введет новую моду на ретро-телефоны.
Вытащил из шкафа походную сумку, принялся забрасывать туда одежду. Как у любого опытного путешественника, много времени сборы у него не заняли. Во время застегивания молнии раздалось странное монотонное попискивание, и почти сразу смолкло.
Родион завертел головой в поисках источника непонятных звуков. Мамочкин телефон светился на столе приятным зеленоватым светом. Взяв его, увидел, что пришла СМС-ка. Что за ерунда? Открыл ее и прочитал:
– Жду тебя завтра на нашем месте, Туся, не опаздывай!
Подписи не было, номер отправителя не определился. Родион застыл на месте, не понимая, что это такое. Туся? Что это за панибратство? Неужели у матери роман на стороне? Ведь это ее телефон? Интересно, а отец в курсе? Вряд ли. Сказать ему об этом или нет? Нет, нужно сначала поговорить с мамой, ведь сообщение могла послать и ее подруга. Успокоив свое взбудораженное сознание этими логическими выкладками, продолжил сборы.
Без постоянных звонков, к которым привык, было скучно. В пятый раз взяв в руки телефон и ничего в его памяти не обнаружив, чертыхнулся. Так хотелось позвонить паре старых проверенных друзей и поговорить о том, о сем. Есть, конечно, интернет, но печатать длинные сообщения не хотелось. Да и не передашь то, что хочется. Ведь как разговаривает с тобой друг? Пара намеков, выраженных не словами, а интонацией, и тебе все становится понятно.
А как передать интонацию в сообщении? Он и пытаться не станет. Да уж, устроил ему папулька веселую жизнь. Или виноват не отец, а он сам? Может быть, он стал телефонозависимым? Или как называется зависимость от постоянных телефонных разговоров? Во всяком случае, нечего было переться к строгому родителю с включенным телефоном, ведь то, что случилось, было легко прогнозируемым.
Можно, конечно, поговорить и по скайпу, но электронное общение живое все равно не заменит. Чтоб не заскучать в одиночестве, вышел ВКонтаке на Юстаса, одного из своих старых, еще со школы, дружка, и назначил встречу в их любимом ресторанчике на Тверской. На самом деле Юстаса звали Владимиром, но в классе было четыре Володьки, поэтому у каждого был свой подпольный позывной. А Юстас потому, что в то время Володька увлекался книгами Вайнеров, и навязчиво пересказывал сюжеты каждому желающему и нежелающему.
Юстас ответил сразу: приду.
До назначенной встречи времени было полно, и Родион, переодевшись в легкий светлый костюм, отправился в торговый центр неподалеку, в отдельчик с сотовыми телефонами. Выбрал не сильно навороченный смартфон, чтоб не привлекать к себе ненужного внимания в российской глубинке, добавил к нему две симки разных операторов.
В отель, где находился их с Юстасом любимый ресторанчик, пришел за десять минут до назначенного срока. Немного поколебавшись, решил устроиться на террасе, уж очень вечерок был хорош. Ветра не было, так что блюда с пылью есть не придется. Сел в самом углу, благо там освободился столик. Официант резво поменял приборы, унес оставшуюся от предыдущих клиентов грязную посуду и оставил меню.
Родион в меню заглядывать не стал. Вот придет Юстас, тогда они вместе и решат, что заказать. В преддверье появления друга сходил в бар, купил «Маргариту», вернулся с бокалом к столику. Улица с выбранного им местечка просматривалась хорошо, и он заметил Юстаса издалека. Призывно помахал рукой, и тот непринужденно перескочил к нему через невысокий плетеный заборчик, отделяющий террасу от улицы.
– Ай-ай-ай! – попенял ему Родион. – Какой ты пример показываешь подрастающему поколению? – и он взглядом указал на пацанов, с восторгом глядевших на Юстаса из-за заборчика.
– Не волнуйся за них, – протягивая руку для рукопожатия, утешил его Юстас. – Они же москвичи. Их девиз «не зевай».
Пожав протянутую руку, Родион насмешливо поправил:
– Это в наше время у нас с тобой были такие шустрые девизы. Теперь другое время. Сейчас детишки общаются по скайпу, сочинения скатывают не у соседа по парте, а с баз сочинений в рунете, а как гоняют в футбол, видят только по телевизору. Да и то если кто-то из взрослых увлекается. Так что про скорость и авантюризм забудь.
– Тогда я тем более подал им хороший пример, показав прекрасную физическую форму, – Юстас не понимал, что он сделал не так.
– Я не спорю. Ты и вон тех девиц восхитил. Так что не жди тихого спокойного вечерка. Сейчас на нас с тобой начнется охота.
Юстас посмотрел на указанный другом столик и чертыхнулся. Там сидело трое прехорошеньких девиц, восхищенно пялившихся на него.
– Может, внутрь пойдем и отдельный кабинет попросим? Житья ведь не будет. – Юстас терпеть не мог приставал такого рода. После болезненного расставания с женой он на женщин вообще смотреть не мог.
Родион сочувственно посмотрел на угнетенное лицо друга. Вроде бы все было нормально, пока дите не родилось. И началось: дай то, сделай это! Хотя Вероника сидела в отпуске по уходу за ребенком, ничем больше не занимаясь. Бедняга Юстас с ног сбился, выполняя ее капризы. И все равно не угодил. Она с ним развелась и к мамочке ушла, так там и живет.
Друг никогда о жене ни одного плохого слова не говорил, обо всех его семейных неурядицах Родион догадался сам по отдельным отрывочным фразам. А если учесть, что Юстас после женитьбы ни на одну красотку не посмотрел, то встает сакраментальный вопрос: и чего этим бабам надо?
Юстас сидел как на иголках, уткнув нос в меню, боясь взглянуть в сторону девчонок. Сколько раз Родион видел его застывший взгляд, стоило мимо пройти финтифлюшке, похожей на его бывшую жену. Упаси господь от такой патологической зависимости! Уж если любить, то женщину без заморочек. Вот как его мать. Никаких претензий, никаких скандалов. Но где такую взять?
– Не боись, отобьемся! – Родион протянул Юстасу меню. – Что будем брать? Омара не хочешь?
Тот кинул на него осуждающий взгляд.
– Ты на цену смотрел? Мне потом неделю поститься придется. И от тебя я деньги не возьму, и платить за себя не позволю. Так что давай поскромнее. Или бери этого своего омара один. Он мне не слишком-то и нравится, кстати.
Родион из солидарности омара заказывать не стал и заказал все то же, что и друг. Недорогое, но вкусное.
Вина они брать не стали, Юстасу завтра надо было идти на работу, Родиону – ехать в станицу. Перекусив, Родион благодушно посмотрел вокруг.
– Вот видишь, все хорошо. Никто к нам не пристает. Похоже, мы с тобой уже не котируемся среди ресторанных красоток.
– Замолчи! – замахнулся на него Юстас ложкой. – Не то сглазишь!
– Осторожно! Не надо на меня едой замахиваться! Меня сегодня мамочка чуть кипятком не обварила! С меня хватит!
Наталья Ивановна была хорошо знакома Юстасу.
– Тебе повезло, что не обварила. Она несколько… ммм… рассеянна.
– И забывчива, и неуклюжа, – дополнил восторженную характеристику мамочки почтительный сынуля. – В общем, замечательная мамочка!
– Да, Наталья Ивановна замечательный человек, – согласился Юстас, явно не слыша то, что говорил друг. Он опасливо следил за приближающейся к ним хорошенькой девице в скромном сарафанчике. – Пошли отсюда, пока она сигаретку не попросила!
Родион обернулся. Где-то он эту девицу видел, но вот где?
– Спасаться уже поздно. Но не волнуйся, я ее сейчас спроважу, – беззаботно пообещал Родион, спокойно дожидаясь приближения опасного объекта.
Подойдя к ним, девушка дружелюбно улыбнулась и сказала:
– Здравствуйте, Родион! Вы меня не помните?
Он воспитанно встал и подвинул к ней стул. Она села и вопросительно посмотрела на него, ожидая ответа.
– Что-то знакомое есть, но имени не помню.
– Это понятно. Нас с вами знакомили на ужине у ваших родителей. Я приходила со своими родителями. Меня Машей зовут. Но это было два года назад, понятно, что вы меня не помните.
В голове Родиона что-то щелкнуло. А ведь и верно! Это был тот самый редкий случай, когда родители пытались подыскать ему подходящую, по их мнению, девушку.
– Вспомнил! Вы на меня еще так подозрительно косились. Наверное, считали отъявленным ловеласом.
Маша засмеялась.
– Нет. Я просто боялась, что вы приметесь за мной ухаживать.
Родион недоуменно поднял брови.
– Я так сильно вам не нравился?
Она уклончиво призналась:
– Не в этом дело. Просто я любила другого человека. И ваше ухаживание создало бы мне определенные сложности. Мои родители очень уважают ваших. Если помните, наши отцы учились вместе и даже какая-то родня. Но вы мне говорили, что хотите найти свой идеал. Вы его нашли?
Родиону все стало ясно. Она рассталась с прежней любовью, ищет новую, и рассчитывает, что этой новой любовью станет он. Он чуть не зевнул. Как это все надоело!
– Нет, не нашел.
– Как жаль! – это прозвучало с искренним сожалением, и Родион насторожился. Новый сценарий его обольщения? С таким он еще не сталкивался. Интересно, что будет дальше?
– Почему жаль?
– Мои родители до сих пор жалеют, что я упустила такого видного жениха, – безмятежно призналась она. – В прошлый раз я несколько переиначила ваши слова. Я им сказала, что у вас уже есть свой идеал. И было бы здорово, если бы вы в самом деле собирались жениться.
Родион невольно рассмеялся.
– А что вам мешает это сказать?
– Ничего, – она улыбнулась в ответ. – Я так и скажу.
– А потом ваши родители позвонят родителям Родиона и поздравят их с грядущей свадьбой. – Прагматично вмешался в их беседу Юстас. – Как вам такой расклад?
Маша вопросительно посмотрела на Родиона. Тот призадумался.
– А что, это было бы интересно. Так что говорите, не стесняйтесь. Кстати, а что стало с тем, кого вы любили? Сейчас вы его уже не любите?
– Люблю, – она недоуменно на него посмотрела. – Это мой муж.
Родион перевел взгляд на ее правую руку. Там на безымянном пальце сияло гладкое обручальное кольцо. Он поморщился. Почему он не заметил этого сразу? Зациклился на своей исключительной ценности для девчонок?
Маша принялась прощаться.
– Очень приятно с вами повидаться снова, Родион, но мне пора. Меня сестра с дочкой ждут. Я к ним на день рожденья племянницы приехала, поздравить. Но теперь смогу и родителей успокоить. А то они очень недовольны моим замужеством. До свиданья!
Она улыбнулась и ушла.
Родион с усмешкой кивнул ей вслед.
– Вот она, судьба моя! Кто мог бы мне понравиться, уже пристроен, и вырваться из тесных уз брака не стремится.
У Юстаса лицо перекосилось, как от приступа острой зубной боли. Родион молча выругал себя. Опять он ненароком наступил другу на больную мозоль! Но Юстас справился с собой и небрежным тоном заметил:
– Она что, тебе понравилась?
– Могла бы понравиться при других обстоятельствах. Мила и ненавязчива. И что-то в ней есть притягательное.
– Она тебе понравилась только потому, что она для тебя безопасна. А вот если б она принялась тебя окучивать, то не понравилась бы однозначно.
– Естественно. И это нормально. Мне сегодня отец мораль прочел о том, что должен делать нормальный мужчина. Оказывается, он должен сам звонить понравившейся ему девушке!
– Да что ты говоришь? – Юстас изобразил изумление. – Никогда бы не подумал!
– Поскольку я никому из девчонок сам не звоню, то, в соответствии с этой классификацией, к нормальным мужикам не отношусь.
– Потише! – и Юстас показал взглядом на соседний столик, где устроилась компания развязных молодчиков в слишком уж лощеных костюмчиках.
Родион окинул их понимающим взглядом и потемнел.
– Пошли отсюда!
Подзывая, кивнул официанту. Друзья расплатились и вышли на Тверскую. Стемнело, мягко светили фонари, от их золотистого света чуть искрился асфальт под ногами.
– Итак, ты завтра едешь? Надолго?
– Как получится. Планировать не берусь. Надо будет все выяснить, все рассчитать. Сам знаешь, это непросто.
Юстас кивнул головой.
– Наших не видел?
– Кого конкретно? – со школы их дружило четверо парней. Из них двое оставались холостяками, Юстас развелся, Мишка был женат и потихоньку от прежней компании отходил.
– Ну, Михаила хотя бы?
– Нет. Ты же знаешь, он при детях и семье. Ему не до нас.
Юстас хмыкнул.
– Да, у него характер посильнее моего. Ну, ладно, вон мой автобус, пока! – и он длинными прыжками помчался к подходившему автобусу.
– Не понял? – вслед ему пробормотал Родион. – Характер посильнее? Что это значит?
Для него женитьба друзей никогда помехой дружбе не была. Он не считал, что жены будут против чисто мужских посиделок. Женатые друзья всегда вели себя пристойно, поэтому повода для жалоб у их жен быть просто не могло. К тому же они не так часто и собирались – не чаще раза в неделю.
Перед сном погулял немного по Тверской, погода была чудной. Народу было больше, чем днем. Парочки, небольшие группы и большие компании шатались туда-сюда. Шума и гама было невпроворот. Родион с сочувствием посмотрел на окна нижних этажей. Как можно спать в таком шуме? По собственному опыту знал, что в таких случаях даже пятикамерные стеклопакеты на окнах не помогают.
Пришел домой, принял душ, привычно напевая вполголоса под звуки льющейся воды. Потом шлепнулся в постель, проверил будильник, чтоб ненароком не проспать, и заснул спокойным безмятежным сном.