Безумная Евдокия

Анатолий Алексин – гений. Невозможно найти подобного автора, который способен столь ярко, ясно и выразительно вытащить на свет божий целую россыпь неоднозначного и каждым словом, жестом, эмоциональным всплеском, наполненных смыслом, понарисовать в голове читателей огромных знаков вопроса. Время идет, запреты сняли, а воз и ныне там. Каждый находит в произведениях Алексина свое, под эгидой «детское» это другая форма кафкианства. Но попробуйте написать так, чтобы все было четко и понятно для каждого ребенка, но при этом голова раскалывалась от многочисленных противоречий. В детстве, конечно, этого ничего не было, были герои на уровне «нравится – не нравится». Все у Алексина не может притягивать по определению, ибо советская детская проза не только должна была иметь высший педагогический смысл, но и соответствовать содержанием. Вот и «Безумная Евдокия» в итоге нарисовала картинку некоей «очеловеченной» образовательной системы, типа советский учитель – он тоже человек. Зато очень правдоподобно и самозабвенно основную часть произведения над этой самой системой издеваются автор, родители и главная героиня произведения – Оленька. Между тем, «Безумная Евдокия» вообще не об этом.Кажется, что произведение о детях, взаимоотношениях между детьми, конфликтах с учителями и т.д. На самом же деле «Безумная Евдокия» о семье, о полноценной семье и воспитании именно в семье. Автор прекрасно сыграл на национальных струнках – сотворил в воздухе героическую маму с пороком сердца, придал ей некий обожествленный облик и все, не трогайте ее своими лапами. Педагоги подтвердят ту абсолютную истину, что именно в семье закладывается фундамент, на котором впоследствии формируется личность ребенка. Да, нас учили в советские годы другому, превозносили могучую силу коллектива с тем, чтобы мы потом своих детей при коммунизме сдавали в общую воспитательную корзину сразу же после их рождения. Алексин два раза – в самом начале и самом конце дал спасительный ключ для тех, кто действительно хочет понять – о чем же «Безумная Евдокия». Кто такая Евдокия? Учительница в нелепом наряде? Евдокия – это советская образовательная система, которая и по сей день жива и дальше будет процветать, подкрепленная многочисленными псевдоценностями, насаждаемыми государством."Спасибо ей!" – пишет автор. «Вот, где был тот роковой поворот в нашей жизни!» Да, но это было лишь буддийское выражение словом. Все началось гораздо раньше на уровне мысли, на уровне мировосприятия. Папа и мама носятся со своей девочкой как ненормальные (как обычные родители). Она у них одна и нездоровый блок был заложен в фундамент личности дочери задолго до ее рождения. Даже не блок, а состав самого фундамента изначально нездоровый. Когда женщина больна и собирается рожать – она думает не о ребенке и не о семье, а только о самой себе. Если уж человек пошел на подобный риск, то это не должно становиться проблемой каждоминутной и это проблема внутренняя, семейная. Вменять в вину девочке что-то по поводу больной матери – глупо и бессмысленно. Никто не в состоянии кроме членов семьи оценить степень правильности, жертвенности и направление поступков членов семьи. Но сие укладывается в любимую советскую модель, отягощенную русским менталитетом – побольше страданий, которые выдаются за героизм. Люди становятся родителями, неминуемо меняются, но, если после рождения ребенка, этот самый ребенок становится для них единственным смыслом всей жизни, то нечего и удивляться, что в один прекрасный момент обнаружится, что вырастили морального урода, эгоиста, монстра. Ребенок – это такой же человек, формирующийся, а вовсе не гробница неосуществленных родительских амбиций. При таком подходе у Оленьки не было ни малейшего шанса на полноценное гармоничное развитие, как бы это поточнее выразиться – она не была бы счастливым ребенком, заранее можно было быть уверенным, что ребенок будет ущербным. Тем более, в тупой советской школе, где правит уравниловка и индивидуальностей гнобят на корню, воспитывая будущих доярок и трактористов. И, конечно, комсомольских вожаков. Отношения автора к своей героине налицо _ «Оленька». Не припоминаю у Алексина вообще подобных оборотов речи, это явная насмешка, ибо ему не присущи чеховские сюсюкающие имена. Классный руководитель, который до мелочей знает природу конфликтов и способен цитировать детские высказывания в любой момент дословно – это что-то из разряда патологии и научной фантастики. Либо это очередной глумеж Алексина, показывающего степень напряжения учительницы (ха-ха, бедная, как же ее эта Оленька достала)))), либо, что более вероятно, это мифическая составляющая произведения, написанная в угоду советской власти. Такая вот учителка оказалась хорошая. Гыгыгы))) Бедные цензоры все это скушали. Что делать, на улице была середина семидесятых. Где-то там я усиленно пытался порвать пуповину. Всегда спешил, знаете ли. Это чеховское ружье, висящее на стене, раздражало меня с детства. Хватал его двумя руками и стрелял в воображаемых врагов.Впрочем, если автор чудесно научился обходить противотанковых ежей цензуры, то многочисленных отмороженных советских учительниц ему обойти не удалось. Для меня было откровением узнать, что до сих пор бытует мнение о том, что Алексина следует запретить, ибо он развращает наше подрастающее поколение своими неадекватными героями. P.S. Что же можно было сказать папе и маме из «Безумной Евдокии»? Коль уж растите в семье монстра, то ищите корни проблемы в себе. Смиритесь, когда рядом растет гениальный ребенок, то будьте готовы к издержкам. Не уповайте на справедливость, ее добиваются только ущемленные в правах и те, кто хочет их возглавить. Забудьте о том, что правильно, а что нет. Ваш ребенок одинок – это нормально. Величие порождает одиночество. И это невысокая цена, ибо все в этой жизни не дается никому. Спасибо, Анатолий Георгиевич, за то, что ты есть. Всегда, везде, в чудесных произведениях. С 91-летием тебя. Где ты там в настоящий момент живешь? Люксембург? Здоровья тебе и стольких лет, сколько сам себе наметил. Всегда любящий тебя и восхищающийся, Читатель.

После всех этих споров вокруг повести, я решила пусть с опозданием, но вставить кому-нибудь и свои пять копеек. Прежде всего. обозначу позицию – я не переношу Алексина. Как и большинство «писателей масс». Только Алексин вызывает раздражение не из-за моего конформизма («ах, если все едят шоколад, я отвернусь и буду есть говно»), о его книгах у меня сохранялись хорошие воспоминания с детства, пока в двадцать лет я не купила тот синий сборничек повестей, который вышел наибольшим тиражом. Я глотала повести как есть, не ожидая подвоха, пока не осознала, что меня гложет чувство отвращения. Не могла понять, что со мной, пока мысленно не разобрала каждый текст, когда не поняла, что именно мне пытаются «продать», как хорошее. В одной из повестей мальчик бегает много лет к бывшей жене отца, решая проблемы взрослой глупой тётки. Взрослый человек прилепился к подростку, как плющ. Да, семьи бывают разные: когда людям приходится жить вместе, эта притирка друг к другу принимает множество неприятных, больных форм. Но Алексин подаёт, как хорошее, попытку заграбастать себе человека целиком, с его мыслями и планами, не имея на него никаких прав, тем более прав супружеских. Тут я вспомнила и всё то, что меня раздражало в Севе Котлове (братишка, читающий его личный дневник), как Саша относился к Шуре. И моё отвращение мне стало понятно: «Все повести Алексина про манипуляторов и эмоциональный шантаж». Я буду говорить долго. Потому что говорить буду далеко не только об этой повести. Наибольшим количеством лайков на ЛЛ пользуется рецензия, где Алексина обеляют и указывают на от такую фигу в кармане, мол, понимайте всё полностью по-другому. О, рилли? Желание потроллить? За-ме-ча-тель-ный троллинг! Двумя миллионами экземпляров убеждающий родителей, что это не они должны держать в узде свои собственнические инстинкты, а это ребёнок виноват в том, что у него есть жизнь за пределами квартиры. Троллинг уровня – поместить на проверенный кулинарный сайт рецепт коктейля, в который вписать отравленные ягоды. Сколько народа умрёт, ха-ха, смешно же. Давайте разберём эту повесть. Я отнюдь не сторонник мысли «гению простительно всё» (я и «Луну и грош» не люблю, так как Моэм довёл эту мысль до гротеска) – живёшь в человеческом обществе, веди себя соответственно. Но давайте разберём и разберёмся, так ли эгоистична Оля, как её пытаются представить.Итак, общий сюжет. В квартиру простой советской семьи вваливаются классрукша и парочка подпевал (замечательный педагог, который из подростков сколотил себе армию поддержки): дочь Оля, которая пошла в поход с классрукшей, исчезла из палатки и всю ночь её не было. И на утро не известно, где она. Все на ушах. Звонки в милицию. Пока все сидят в квартире и ждут новостей, отец пускается в воспоминания, сколько крови попила и классрукша, и вот эти вот двое из их дочери, пытаясь причесать её под «одну гребёнку». Тут звонок из милиции, тело обнаружено, изуродованное, не опознать. Мать в приступе безумия отвозят в психиатрическую больницу. На пороге появляется Оля: что, какое тело? Сбежала, решила пройти маршрут в одиночку, хорошо провела время. Ууууу, говорит классрукша, эгоистка ваша Оля и всегда была (собственно, а что ещё она скажет, не будет же посыпать голову пеплом и говорит «Я не доглядела», нет, надо быстренько выставить сволочью кого-то ещё). Да, говорит отец, недоглядели мы, всю жизнь дочери отдали, а она вот какая сволочь. Финита. Мать в больнице, дочь – сволочь, отец в стиле «мне сегодня снова приснился Мандерли» пускается в философию: где же мы её упустили? Мораль простенькая: не будьте, дети, сволочами. Но что-то скребёт всех. Что-то заставляет писать рецы, а потом в бои по сотне комментов пускаться. Что-то заставляет искать «второй пласт», «оправдывать» и так далее. Потому что кажется всем как-то, что выведенная мораль, уродлива донельзя.Середина 70-х, акселерация. Подростковый секс. Дошедшие с запада слухи о свободе молодых. Во дворах подростки слушают на бобинном магнитофоне «Шизгару» (или любой аналог) и нюхают клей «Момент». Домашняя шестнадцатилетняя девочка сбежала из под надзора на целую ночь. На дискотеку? К мальчику, потому что «унаслюбоф»? Нет, она сбежала выиграть какой-то долбанный школьный приз. И всё. Потому что она домашняя! Потому что нет у неё пяти абортов к шестнадцати, учёта в комнате милиции и проблем с алкоголем. И пипец. Повымершие родители, отец, пришедший к выводу «не надо было нам тебя любить», какие-то там истерящие классрукши на этом фоне уже выглядят сущей мелочью. Подростку посредством эмоциональной катастрофы внушили на всю жизнь – чуть дёрнешься, все умрут и ТЫ В ЭТОМ БУДЕШЬ ВИНОВАТ. Нет алексинской повести, где бы сам Алексин не стоял на стороне эмоционального шантажиста. Это какая-то поломка в душе самого писателя. И тут эмоциональный шантаж от матери приобретает черты апокалипсиса, та самая угроза, которая наконец-то приведена в жизнь: «Если ты не будешь слушаться, мы с ума сойдём от беспокойства!» Причём хроническая болезнь матери (порок сердца) и реально случившийся приступ безумия вообще никак не связаны. Но девочка должна положить свою жизнь на алтарь материнской жертвенности, так как одной жизни отца не достаточно.Что там у нас, кстати, с эгоизмом?Я сказал так, потому что именно они, те трое, всё ещё стоявшие за порогом, были причиной частых страданий и слёз нашей дочери.Слёз? О-па. Девочка эгоистка? Или просто не понимает этих троих, их желания и с какого бодуна она должна этим желаниям следовать? Давайте разберёмся.Девочка Люся. У которой много психологических проблем, мама – лежачая больная, папа изменяет маме, потому Люся хватает двойки, ненавидит себя и бегает за Олей. Оля плохо поступила с Люсей? Я готова поаплодировать ей. Это то, что я начала понимать только к своему, более, чем зрелому, возрасту. Некоторых людей надо унижать. Сколько у меня шрамов из-за того, что я не понимала этого в возрасте Оли и даже много позже. Это очень страшно, когда человек заранее ставит себя на ступеньку ниже, чем ты – готов стать твоим добровольным рабом. Тогда надо отказываться от такого человека или вечно держать на тумбе. Эти люди, готовые сами себя унижать, на самом деле очень себя не любят. Они чувствуют свою значимость только прислуживая кумиру, только будучи полезным тому, кем они восхищаются. Но стань с ними на одну ступень и они решат, что ты такой же, как они. А они готовы ненавидеть всякого, кто на одной ступени с ними. Эти люди никогда не дружат с теми, кто на них похож, они – из «шестёрок» злодеев, кто вечно бегает за чьими-то спинами и бьёт в компании «крутых» тех, кто точно такой же, как они, но только не дружит «с нужными». Потому что они ненавидят и себя, и тех, кто им себя напоминает. Кумир, который сделает вид, что похож на «шестёрку», будет разорван своим прежним почитателем. Эти люди не понимают «наравне», они понимают только «выше» или «ниже». И если ты не хочешь их топтать, они сами начнут топтать тебя. Быть может, Оля пошла травить подругу вместе с «успешными» девочками из класса? Делала набеги «а пойди-ка ты, Люся, скажи Боре, что он говнюк, вот и проверим. кого ты больше любишь – меня или его»? Да нет. Пренебрегла Люсей. Довольно нагло, но почему-то уверенная, что её простят. А Люся не простила и нашла себе нового кумира и защитника – классрукшу Евдокию.– Красивые лица для художника неинтересны, – ответила Оля. – А внутренней красоты я в Антохине не заметила.Мальчик Боря. Понятно, почему шестнадцатилетняя девочка не видит, что он влюблён в неё, вроде самолюбивая девочка, будем честны, которая в первую голову должна обращать внимание на мужской интерес, но мальчик «ухаживает» так странно, что на ухаживание это совсем не похоже. Когда бьют портфелем по голове – это больно и совсем не кажется, что с тобой это делают от большой любви. «Если баба за это по морде ударит, значит не любит, а если по сопатке, значит любит». Ну, не все воспитывались в этих интересных традициях взаимного битья, потому непонимание бориных чувств для девочки, которая «вся в художественной школе» и итальянском языке, вполне объяснимо. Но почему этого не видят и родители, выше моего понимания. Мальчик постоянно крутится рядом с девочкой, но столь глуп, что не в состоянии занять её разговором, потому предлагает мероприятия, которые ей не интересны, но где они будут вместе, причём пытается давить на отсутствие у Оли чувства коллективизма, которого у неё и близко нет. Кто менее чуток? Боря, родители, Оля? Евдокия (да и автор), разумеется, обвиняют Олю. Хотя именно мальчик ведёт себя в этой ситуации эгоистично, нагло, желая, чтобы объект любви разделял его интересы, а вовсе не собираясь подстраиваться под любимую, говорить о том, что интересно ей – о тех же мастерах Возрождения, к примеру. Хотя это чёртово общение нужно ЕМУ, а не ей, ей он крайне несимпатичен. Ах да. Это же желание поломать кого-то под себя. Как бы Алексин прошёл мимо и отдал пальму морального превосходству тому, кто считает, что отношения должны быть равными? Только ломателям, только хардкор.И, наконец, Евдокия. Тут в рецензиях уже обвиняли её в глупости, в профнепригодности – не проверить ночью вернулись ли все дети, которых она послала куда-то к «местным» спрашивать дорогу. Изнасилуй и убей «местные» полкласса, классрукша бы чухнулась только спустя сутки. А я обвиню её ровно в том, в чём она сама разбрасывается обвинениями: в отсутствии чуткости. В жуткой духовной глухоте, рядом с которой наивный подростковый олин эгоизм выглядит детской шалостью. Алексин обожал драму. Потому мать Оленьки ломает пальцы, сходит с ума и вообще впадает в состояние «Ах, мои нервы»… при полном попустительстве мужа и учительницы. Что мешало Евдокии уже в момент «мы все бегаем и воображаем плохое» начать свои разговоры в пользу бедных: «Да вашу дочку пороть, пороть нужно!» Переключились бы родители на скандал, думать бы забыли, что там с дочерью. Ну да, подобное для людей умных и самоотверженных, а такой Евдокия не предстаёт ну ни в каком разрезе, даже в конце, когда Алексин так громко кричит «Она лучшая», что алексинолюбы даже начинают подозревать подставу (ну да, «Чучело» снимали, цензура не голосила, «Ключ без права передачи» смотрела, а не просто читала, вся страна, а Алексин, такой молодец, избегал цензурных запретов, ога). Но Евдокия и любой иной нормальный человек, тем более работающий с людьми, принялся бы успокаивать: «Да вы что, вашу Ольгу своевольную не знаете? Явно к каким-то друзьям своим пошла всем назло. Вечно она от коллектива отбивается. Может, парень у неё есть, а вы и не знаете». Началось бы обсуждение – есть у Оли парень, нету, глядишь, была бы и получше ситуация. Но Алексин, жаждущий греческих трагедий, заставляет человека вести себя более, чем неэффективно, из-за чего человек выглядит говном.Встречи с бывшими учениками, которые организовывает Евдокия. Встречи скучные, те рассказывают о своих профессиях, которые детям не интересны. А где есть доказательства, что приглашённые Евдокией и впрямь – добрые, сердечные люди? Она так сказала? Чудный, чудный педагог, у которого, как минимум, двое забитых детей в классе, настолько стесняющихся сами себя, что крыша у них едет только так: одна бегает то за подругой, то за классрукшей, второй горбится и прикрывает лицо рукой. Почему бы не придать уверенности им, вместо того, чтобы лишать уверенности отличающуюся девочку? И те же бывшие ученики. Продумай, как сделать эти занятия интересными, чтобы люди болтали не о профессиях, чтобы они показали, что каждый человек может быть интересным, что не надо быть выдающимся, чтобы быть занимательным. Но всем на уроках интересно, одной Оле скучно – замечательное алексинское лицемерие: шестнадцатилетним подросткам интересно, когда директор троллейбусного парка рассказывает о троллейбусах, только девочка, которая рисует в тетрадке, просто эгоистка, что не может оценить всей прелести рассказа о снашивающихся колодках. Под конец Алексин в уста отца вкладывает мысль, что они не дали сформировать Евдокии характер их дочери и вот, что получилось. Да ничуть не бывало. Характер формировала именно больная классрукша. Она не давала Оле выделяться. Никак. Директор говорит, что давайте организуем выставку работ талантливой девочки? А вот фиг, только выставку всего класса и Оля там на выставке будет пятая с конца. Оля лучше всех знает языки, а вот задвинем её в спектакле на зады. У девочки, у нормальной, не больной, не забитой (пока) девочки возникает желание выделиться. Любой ценой. Что и происходит в походе, когда всем она показывает кукиш: «Я всё равно пойду и докажу, что лучше вас всех». «Ой», – лицемерно кается Евдокия в конце, – «наверное, немного моей вины тоже есть». Да нет. Это только не немного, это полностью вина Евдокии: желание сломать ученика под себя, под своё представление о «хорошем», которое выдало вот такой эксцесс.И наконец родители. Которые посвятили, отдали, всю жизнь угробили, а ребёнок, подонок тобой, не оценил жертвы на алтарь. Так вот, что я скажу: невозможно забыть свою жизнь «ради ребёнка». Если ребёнок единственное, что связывает родителей, единственное, о чём им есть общаться, то у них нет никакой жизни – ни общей, ни личной. И не гениальность ребёнка тому виной, причина в пустоте в собственных душах, что хочется свои неудачи заглушить проживанием чужой жизни. Где проходит граница «вины» Оли? Если она выберет «не того» парня, а мама снова примется умирать, это снова будет показателем олиного (!) эгоизма? Это ещё одна черта книг Алексина, которая заставляет меня не прикасаться к обложкам, будто вместо них кипящая отрава. Ребёнок всегда ответственен за мир взрослых. Всегда. Это на каких-то западах пытаются учить детей, что пусть дети оставляют взрослое взрослым, что разводы – это решение родителей и действия детей тут не при чём. Это очень совковое – перевешивать на ребёнка ответственность за провалы в жизни родителей. «Да, это наше, родное», – кричат те, кто опознает в Алексине «великую сермяжную правду». Да, это ваше. И оно уродливо. И бывает, что таким, как я, неприятно читать книги тех, кто выставляет подобное, как норму.Оправдываю ли я Олю? Нет. Этот ребёнок глуп. Не эгоистичен. Где ряд олиных подпевал? Где влюблённые мальчики, которые бы заметили ночью отсутствие любимой? Она держится в сторонке, вовсе не стараясь сколотить культ имени себя. Эгоизм? Очень относительно, у эгоизма всё же иные черты. Но да слегка эгоизма. До некоторой степени. До степени такого непонимания отношений, что она готова защищать Люсю в классе, выдав её тайну (а тайну-то уже знают и родители Оли, и классрукша, видимо, «тайной» Люся награждает тех, кто ей понравится, когда требуется подчеркнуть собственную хрупкость). Потом враньё родителям о том, как развиваются её отношения с Люсей, видимо, чтобы избежать мамино «не вступай в конфликт!!!» (ёпрст, опять попытка родителей пожить чужой жизнью). Что же произошло, когда Оля не привела Люсю на встречу с художником? Нам надо поверить Алексину и Евдокии, мол, Оля забыла. Тогда зачем Оля врёт родителям? Ну, забыла, увидела, что подруга обиделась и не стала есть ещё и это «говно от любимой Оленьки», так позвони и извинись. И тогда уже, когда твои извинения не примут, можно жаловаться родителям – «Я извинилась, а она всё строит обиженку». Но ситуация странная, мне кажется, не продуманная автором. Оля понимает, что накосячила, потому свистит родителям свою версию, но как-то изменить ситуацию не спешит. Тут больше похоже на то, что Оля изначально и не думала извиняться – а уж реально она забыла про подругу (которая завидовала за окном олиному остроумию) или специально пнула ещё разок Люсю, тут уж остаётся строить только догадки. Но в этот раз Люся не сожрала говно, потому что у неё появился новый объект, на который она перевесила проблемки – классрукша. Она побежала ей жаловаться, что вот, мол, Оля такая-сякая (ой, только не надо про «пыталась оправдать», потому что те, кто хочет оправдать, оправдывают и пытаются поговорить с другом, а не бегают делиться проблемками со взрослыми). За что получила должность старосты, потому что «Люсю же так жалко». Олю обвиняют в эгоизме, но на самом деле её беда – глупость. Только Алексин это не произносит вслух, так как тогда бы отвратительный посыл повести был бы более, чем на поверхности. Не всякий ребёнок способен понимать перипетии человеческих отношений. Ребёнок, занятый интеллектуальным трудом, тем более. И тут мало «остановиться и подумать». Ботан, получающий по шее от хулигана, может остановиться и думать до посинения, ему это не поможет. Только единицам удаётся практически чудом понять, как вести себя, чтобы завоевать уважение людей слабых в плане ума. Оля не слишком идеальный персонаж, но её демонизировали просто за то, что ей не интересны людские дрязги. Она не знает и не хочет знать, что сказать Марье Петровне, чтобы соседка Дарья Никитична не обиделась смертельно, так как Марья Петровна кидает клинья к Егору Кузьмичу, который, вот дурак, пьёт второй день. А Оля занимается чем-то своим, далёким от обыденности. Учит итальянский и английский знает лучше всех в школе, увлекается всякими возрожденческими пидо*сами и даже сука дружить не хочет с теми, кто ей не интересен.Ведь какая главная мысль повести?– Тот, кто любой ценой хочет быть первым, обречен на одиночество, вновь четко сформулировала она.– Эти проявления всегда очень опасны, – сказала она в другой раз. – Потому что отрывают человека от людей и делают его одиноким.Только бы не одиночество, только бы люди рядом, любым путём, любые люди. Но не одиночество, всё зло – от него. Не выделяться, вот, что с первых моментов предлагается в повести. Не радоваться, не огорчаться. Всегда подстраивать себя под других. Не они подстроят себя под тебя, а ты обязан под них. Ради чего? Ради дружбы борь и люсь, соответственно. И ради того, чтобы вмешиваться в их жизни. Получить право покопаться в чужих отношениях. Получать удовольствие не от собственного самосовершенствования, а от того, что ты живёшь чужими проблемами и можешь с ними сделать то, что захочешь. Защищать Люсю на собрании так, как ей это понравится. Заставлять Евдокию рыдать от умиления, что у неё в классе такая замечательная девочка. Притворяться, что Оле безумно интересны встречи с бывшими учениками и участвовать в жизни класса, чтобы Евдокия чувствовала себя хорошим педагогом, а Оля могла бы потешаться над ней за спиной. Влезай в социальные отношения, влезай к людям, влезай в сообщество. Нет, Алексин не троллит. Он так считает. Это его кредо, его философия. Нельзя быть вне сообщества, будучи его частью. Повесть – это полемика с поколением 70-х, полемика с появившимися мыслями о том, что детей надо воспитывать личностями. Да посмотрите, чёрт побери, как эта повесть построена. Сперва мысли типичного семидесятника о том, как плохо быть в коллективе, а потом удар под дых по всей философии – тот, кто не умеет управлять коллективом, тот плохой, и мать убьёт, и соседа зарежет, и всё потому, что он «не такой, как все». Все подчинились, все влезли в разбирательство, кто кому рабинович, и ты влезай, ты тоже здесь варись, нечего воображать себя итальянцами, живи тута. Автор живёт в Люксембурге? Не удивительно. Ненависть его к заграничному менталитету так высока, что явно обозначает совковую зависть, которая заставит бросить всё «защищаемое» и убежать, куда глаза глядят, при первой возможности.Я перечитала повесть перед тем, как писать рецензию. Эта фраза явилась ударом под дых уже для меня:– Он прошел этот путь, чтобы спасти людей. А ты, чтобы погубить… самого близкого тебе человека…Когда-то с квадратными глазами я читала западную литературу. Как же родители не изобьют словами накосячившего ребёнка? Как они не обвинят его во всех смертных грехах? Переучилась, да. Теперь советская повесть вызвала у меня перебой в сердечном стуке. Я забыла. Я забыла, как можно обвинить ребёнка в убийстве матери. Не важна его реальная вина, важно психологическое насилие, отцу важно ударить, психологически ударить дочь. Ему плевать на то, что от такого удара ребёнок уже не выправиться. Это СССР, детка. Здесь росли на психологическом насилии, здесь передавали его по поколениям. Ребёнок не сделал того, что хотелось родителям, обвини его в убийстве матери. Сколько же дряни надо нам всем выковырять из мозгов, чтобы уйти от этого. Чтобы подобное поведение перестало быть нормой. Чтобы не убивать словом собственных детей только за то, что они не оправдали родительских ожиданий. Это книга о девочке, которая раздражает своим совершенством даже своих родителей, готовых найти в ней черты «ах, вот какая она не такая, как все, а я-то ради неё рассказы бросил писать, а до моего уровня она зараза не дотянула». Про мать, которая не стала мобилизовать все силы, чтобы помочь ребёнку. Про грязный быт «кто кому из соседей изменил», в котором обязана разбираться девочка, которой захотелось думать только картинах и художниках. О глупой бабе, которая заводила карточки на детей, чтобы вмешиваться, чтобы что-то там формировать, не имея для этого ни мозгов, ни психологического образования. И об авторе, который обвиняет молодое поколение в эгоизме, видимо, имея в виду кого-то знакомого, кто не захотел вникать в его старческие бредни и ради кого он не захотел говорить о чём-то, что было бы интересно двум сторонам.Мне неприятен Алексин как человек. Его преклонение перед теми, кто ломает окружающих под себя. С меня Алексина хватит. Дальше живите читайте сами.

Алексин, безусловно, великий мастер. Великий писатель. Вернее, великий детский писатель.Потому что заставляет детей смотреть на мир по-разному. Потому что заставляет взрослых переносить себя в свое детство.Оленька в повести «Безумная Евдокия» – это практически каждый читающий алексинские строчки. Ну скажите, кто после строк автора о том, что Евдокия превозносит серость, захочет признать себя серостью? Мы же (каждый из нас) такие необыкновенные, у каждого в биографии найдется своя евдокия, которая доставала в школе, ну просто сил нет, как доставала. А что против нее мог сделать ученик? (Прокручиваешь школьные годы, вспоминая свои детские выходки, свои попытки бунта против системы)И это – работа мастера Анатолия Алексина. Изящная, виртуозная. Потом он заставляет Олю (и компанию) посмотреть на себя немного со стороны. Да, кто без греха. Здесь тоже соглашаешься с тем, что да, сами не ангелы, да, надо быть чуточку внимательнее, чуточку ответственнее. И не только по отношению к своим родителям, но и смотреть, кто вообще рядом с тобой. Читатели Алексина, наверное, чуть меньше дети в детском возрасте и чуть больше дети – во взрослом. Как и сам автор, собственно. Не буду касаться личности автора – что я о нем думаю и как его чувствую как автора. Личность интересная. Не одномерная. И чуть-чуть Алексина, на мой взгляд, есть в одном довольно странном герое повести. Это папа Оленьки.Если рассматривать его именно как папу – персонаж не вызывает восторгов. Но попробую посмотреть иначе. С позиции того самого папы. (позиция заранее провальная, но попробую)Итак, папа… Средненький инженер, когда-то баловался написанием фантастических рассказов, тоже средненьких. (Это мог быть любой человек, даже великий детский писатель, когда-то обивавший пороги редакций взрослых издательств и получавший отзывы: извините, таких как вы – много)Опущу историю влюбленности. Два человека нашли друг друга. Он любит Надюшу. И любит все, что с нею связано. И ребенка, как любимое творение Надюши. Девочка радует родителей – это так приятно. Девочка – гордость родителей, кому не понравится. Но почему я не вижу любви безусловной к ребенку? Почему мне постоянно кажется, что, родись Оленька с каким-то изъяном, папа с тоски бы удавился?Все просто, наверное. Папа любит Надю. И все, что причиняет страдания его Надюше – враждебно. Оля дружит с Люсей, Люся предает Олю, что огорчает маму, отчего страдает папа, следовательно – Люся враг. Такая логическая цепочка прослеживается везде в первой части повести. Она же – во второй. Евдокия вводит в это уравнение корень зла – Оленьку. Все, по мнению учительницы, идет именно от Оли. Это она виновата и в ситуации с Люсей, и с Борей, и история с походом – результат черствости и эгоизма именно Оли, не безалаберности учительницы, нет. И папа все проглатывает. Смиренно, печально продолжает цепочку событий: это Оля мешала его счастью с Надюшей. Это из-за Оли они забыли, что она когда-то пела, а он – писал рассказы. Это она разлучила их с Надей своим рождением. А теперь из-за Оли он может потерять свою Надю навсегда. Жуть, если честно. Я хотела оправдать папу любовью к Надюше. Не-а. Не получается. Все равно в итоге – предательство ребенка. Один момент, пожалуй, который расставляет все по своим местам. Я не нем акцентирую внимание, настаиваю, что это очень важный элемент в творчестве писателя – у Алексина не было своих детей. Только в таком случае, если ребенок для папы не родной ни по крови, ни по духу, можно найти, наверное, объяснение, почему, почему он – папа из повести – сволочь такая.Именно потому, что Алексин не стал сам родителем, он судит детей и взрослых с точки зрения ребенка. Да, он вытаскивает из себя то мальчишку, то подростка. Иногда – взрослого. Но отстраненно – взрослого. Как бездетную Евдокию. Как папу, не умеющего простить девочку. Сложные впечатления от прочтения. Не самые приятные. Задумалась о том, если бы у автора было достаточно средств к существованию, стал бы он успешным (слово намеренное, но акцент не на нем) детским писателем. Да, наверное. Ему надо было вывести формулу ребенка.