bannerbannerbanner
Название книги:

Русское государство в немецком тылу. История Локотского самоуправления. 1941-1943

Автор:
Игорь Геннадиевич Ермолов
Русское государство в немецком тылу. История Локотского самоуправления. 1941-1943

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Введение

Пожалуй, самой интересной страницей истории гражданского и военно-политического коллаборационизма периода оккупации РСФСР была и остается тема Локотского автономного округа (далее – ЛАО) – административно-государственного образования на территории Орловской и Курской областей, просуществовавшего в течение двух лет – с 1941 по 1943 год. История ЛАО и созданных в его пределах антипартизанских вооруженных сил издавна привлекала внимание зарубежных исследователей. Что же касается отечественных историков, то они в течение всего советского периода оставляли эту тему, равно как и советский коллаборационизм вообще, за рамками своих исследований, полностью игнорируя ее как научную проблему. Это можно объяснить как недоступностью каких бы то ни было архивных источников, так и идеологическим ограничением на освещение всего того, что могло хоть в какой-то мере поколебать штамп о «морально-политическом единстве советского народа в Великой Отечественной войне».

Подходя к изучению периода оккупации, советская историческая наука, как, впрочем, и юриспруденция, руководствуясь сложившимися парадигмами, признавала за советскими гражданами, оставшимися за линией фронта, лишь две альтернативы:

1. Уйти в леса и вести партизанскую войну против немцев.

2. Умирать с голоду под гнетом оккупантов либо быть ими расстрелянными, замученными.

Все, что не вписывалось в рамки принятых в советское время норм, было принято считать сотрудничеством с врагом. Так, после освобождения оккупированных территорий уголовному преследованию подвергались не только бойцы и командиры антисоветских формирований, но и служащие органов полиции, обеспечивавшие правопорядок в населенных пунктах, работники органов местного самоуправления. Деятельность руководителей низовых структур (сельских старост, волостных старшин), а также работников школ, больниц, культурных учреждений, промышленных предприятий хотя в большинстве случаев и не подпадала под уголовное преследование, тем не менее считалась коллаборацией с врагом и подвергалась моральному осуждению.

По указанным причинам всякая попытка объективно исследовать коллаборационистские процессы на оккупированных территориях СССР немедленно пресекалась, так как вопрос о жизни наших соотечественников за линией фронта принято было считать раз и навсегда решенным. Интересно, что попытки направить представление о жизни наших сограждан в период оккупации в нужное политическое русло проводились еще в период войны, непосредственно после освобождения оккупированных территорий от немцев. Так, секретный приказ по 11-й армии Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Майкова гласил: «При размещении частей и подразделений в населенных пунктах обращать особое внимание на недопустимость общения красноармейцев с освобожденным от фашистского ярма местным населением. Именно этим путем личный состав частей и подразделений получает совершенно неправильную и идущую вразрез с общими политическими установками Верховного командования информацию об условиях жизни населения под игом фашистских захватчиков»[1].

Что же касается исследования истории Локотского автономного округа, здесь дело обстояло еще хуже. По крайней мере, в нашей стране в советский период не вышло не только ни одной самостоятельной статьи, но не было и эпизодических упоминаний, позволивших назвать их хотя бы попыткой исследования происходивших здесь в течение двух лет процессов. Поэтому история Локотского автономного округа и созданной в его пределах Русской освободительной народной армии (далее – РОНА) оставались для советского читателя малоизвестными. Некоторое исключение составляла лишь мемуарная литература, рассказывавшая о деятельности органов госбезопасности в немецком тылу. Появляясь исключительно по заказу КГБ и пройдя через сито цензуры, мемуары бывших чекистов-партизан не отличались объективностью, воспроизводили явно сфальсифицированную картину событий. Все они упоминали историю ЛАО и РОНА в следующих ракурсах:

1. Создание округа было инспирировано оккупантами.

2. Созданные в его пределах воинские формирования были малочисленны и состояли исключительно из деклассированных элементов – пьяниц, уголовников, маргиналов.

3. Как создатели округа, так и члены его вооруженных формирований были «верными лакеями фашистов», исполняли исключительно их волю, не имели никакой самостоятельности.

4. Население округа стонало под игом оккупантов, повсеместно поддерживало партизан и ждало прихода Красной армии.

Кроме того, авторы мемуаров, судя по всему, имели установку представить жизнь населения на территории округа гораздо худшей, нежели на других оккупированных территориях СССР. То есть показать организаторов самоуправления и личный состав РОНА не просто фашистами, а фашистами «в квадрате».

Так, подготовленный издательством ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» с помощью КГБ сборник «Чекисты» изображает Локоть в период существования округа как «очаг фашистского зловония», «гнойник», в котором «свила «осиное гнездо» кучка предателей советского народа»[2].

Интересно, что факт существования округа и его вооруженных сил нашел отражение даже в художественной литературе советского периода. В вышедшем в 1970-х годах романе «Вечный зов» А. Иванов упомянул Жереховский округ на Орловщине, возглавлявшийся бургомистром Лахновским, и созданную им «Освободительную народную армию». Судя по описанию А. Иванова, Лахновский, прототипом которого, несомненно, послужил Б.В. Каминский, обладал на территории округа неограниченной властью. Кроме того, со временем он добился независимости от немецких структур, поручивших ему «создать образцовый административный округ со своими полицейскими силами», чтобы можно было «рекламировать его как образец нового порядка в будущей России».

Вышедшее в это же время другое художественное произведение, прослывшее, по меткому выражению К.М. Александрова, «образцом советской бездарности», также не обошло вниманием тему Локотского округа и РОНА. Автор, старейший работник КГБ А.Н. Васильев, в предисловии к своему роману «В час дня, ваше превосходительство…» заметил, что в основе романа – «подлинные исторические факты и судьбы людей»[3]. Однако в стремлении преподнести происходившие в Локте события как можно тенденциознее Васильев объяснил появление округа и бригады политической подоплекой. Так, единственной чертой характера, приписанной автором Воскобойнику и Каминскому, была лютая ненависть к советской власти[4]. Что касается репрессивной системы округа, то от нее, по заверению Васильева, совершенно не страдали мирные жители, непричастные к коммунистической идеологии. Так, военный трибунал в Локотском округе был создан лишь «для расправы с коммунистами и комсомольцами», а локотская тюрьма была переполнена исключительно «коммунистами, комсомольцами, советскими работниками», да и то лишь «не пожелавшими присоединиться к освободительному движению»[5].

Таким образом, полное отсутствие научных исследований истории ЛАО не означало, что происходившие на территории округа процессы оставались для советского читателя полностью неизвестными. Мемуары бывших сотрудников госбезопасности и советских партизан пусть в преломленном свете, но все же давали основание считать, что существовавшее в южной части Орловской области административное образование из восьми районов имело ряд отличий от других оккупированных территорий СССР.

Из зарубежных исследователей истории ЛАО и РОНА касались С. Штеенберг2, А. Муноз3, Й. Хоффман[6], И. Торвальд[7], М. Купер[8] и др. Однако труды зарубежных ученых не отличались полнотой исследования. Во-первых, у зарубежных авторов не было возможности работы с советскими архивами, во-вторых, ими почти полностью игнорировались мемуары участников партизанского движения, что резко сужало источниковую базу исследований. К тому же в период холодной войны, на который пришлись их исследования, зарубежные историки оказались втянутыми в политические игрища, преподнося советский коллаборационизм почти исключительно как антисталинский протест. Представляя любой факт коллаборации с немцами граждан СССР как убежденную борьбу против большевизма, зарубежные авторы оказались неспособными детально исследовать всю глубину того, что происходило в 1941–1943 годах в южной части Орловской области.

 

В перестроечный и постсоветский периоды, вероятно, под влиянием проникавшей с Запада литературы, отечественные ученые впервые заинтересовались феноменом Локотского округа. Еще в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ», проникшей в СССР во второй половине 1980-х годов, А.И. Солженицын[9] указал на сам факт существования «Локотской республики» и ее вооруженных сил. Не будучи историком-исследователем, писатель тем не менее возбудил интерес исследователей к этому феномену, который, однако, не мог быть реализован в СССР в условиях существования партийного диктата. Первое упоминание о ЛАО и РОНА прозвучало у А.Н. Колесника[10] в виде обобщения того, что содержала на тот период зарубежная историография. Что касается серьезных объективных исследований, первенство в этом отношении принадлежит московскому ученому С.И. Дробязко[11]. Поместив в своей вышедшей в 1998 году книге «Русская Освободительная Армия» статью о РОНА, он заложил тем самым основы ее исследования. Ему же принадлежит опубликованная в сборнике материалов по истории русского освободительного движения в том же году статья о ЛАО и РОНА[12]. Несомненным достоинством автора является введение им в научный оборот ряда ранее неизвестных документов из фондов центральных архивов. В то же время работа содержит и серьезные недостатки в том плане, что исследователь, руководствуясь партизанскими источниками, придал характер достоверности сообщаемым в них сведениям без всякого их критического осмысления и сравнения с документами Локотского самоуправления, что в некоторой степени снижает ценность исследования.

Выпущенная нами в 1999 году работа по истории ЛАО и РОНА стала дальнейшей попыткой исследования данной тематики[13]. Введенные в научный оборот документы позволили проанализировать как гражданские, так и военно-политические процессы на территории округа. Следующая наша объемная работа в соавторстве с С.И. Дробязко вышла в 2001 году в виде отдельной монографии. В ней было исследовано фактически все известное о ЛАО и РОНА на тот период[14]. А рецензия на нее К.М. Александрова[15] не только определила перспективы дальнейшей работы над темой, но и дополнила содержащиеся в монографии сведения. В числе исследований, в той или иной мере касающихся данной тематики, следует назвать, кроме того, труды М.И. Семиряги[16], который в своем фундаментальном труде упомянул Локотской округ в общем контексте коллаборационистских процессов, А.В. Окорокова[17], рассмотревшего процесс создания, структуру, боевое применение РОНА, К.К. Семенова[18], коснувшегося применения локотских вооруженных сил за пределами округа в составе войск СС, Б.Н. Ковалева[19], пересказавшего общие моменты истории ЛАО и РОНА, но, не углубившись в суть вопроса, оставшегося при традиционной оценке, Б.В. Соколова[20], построившего свое исследование феномена «Локотской республики» в основном на материалах окружной прессы. Работы указанных авторов сообщают ряд сведений о Локотском автономном округе, ранее неизвестных исторической науке, вводят в научный оборот новые документы. Однако нельзя не признать, что выводы данных исследователей зачастую отличаются субъективизмом, а недостаточность источниковой базы лишила авторов возможности всестороннего подхода к изучению событий, происходивших в 1941–1943 годах в южных районах Орловской области. Последняя работа С. Веревкина[21], часть которой автор посвятил истории ЛАО и РОНА, носит явно апологетический характер. В ней исследователь проводит параллель между жестокостями партизан и причинностью создания локотских вооруженных сил. Рисуя в основном правильную картину гражданских и военно-политических процессов на территории ЛАО, автор тем не менее допускает грубые неточности в написании имен собственных, что позволяет усомниться в том, что он соприкасался с первоисточниками. И.В. Грибков[22] в двух своих последних работах исследовал как военные, так и гражданские коллаборационистские процессы на территории ЛАО. Автор сообщает ряд интересных фактов касательно деятельности Локотского самоуправления, локотских вооруженных сил, дает им объективную оценку. Причем последний труд, изданный в виде отдельной книги, значительно превосходит первый как по обилию новых интересных фактов, так и по качеству изложения, что свидетельствует о растущем профессионализме и научной перспективности автора.

Однако при анализе работ отечественных историков постсоветского периода, работавших над историей ЛАО и РОНА, представляется весьма странным, что никто из них, за исключением Б.Н. Ковалева, никогда не работал с материалами брянских архивов – ГАБО и ЦНИБО, в которых имеются фонды с множеством довольно ценных документов по исследуемой тематике, до сих пор не введенных в научный оборот.

Следует упомянуть также периодически появляющиеся в СМИ, в том числе электронных, короткие публикации[23], подготовленные на базе сомнительных источников, без справочного аппарата. Однако и они, становясь зачастую достоянием массового читателя, порождают нападки прокоммунистических политиков. Так, подлинный скандал вызвала появившаяся в «Парламентской газете» в годовщину начала войны статья С. Веревкина «Локотская альтернатива»[24]. Перепутав многие цифры и факты, в том числе название округа, автор тем не менее своей публикацией привел в негодование спикера Совета Федерации С. Миронова. Считается, что именно статья Веревкина и стала причиной увольнения главного редактора «Парламентской газеты». Своеобразно на данную публикацию отреагировал журнал «Родина», указав, что она вызвала «возмущение общественности». Ответная публикация В. Макарова и В. Христофорова[25], очевидно, носила задачу развенчать миф о Локотском округе и бригаде Каминского. Авторы, не будучи профессиональными историками, построили свое исследование почти исключительно на односторонних источниках – материалах уголовных дел бывших каминцев и сотрудников Локотского самоуправления. Бедная источниковая база, тенденциозная подборка материала, придание характера достоверности следственным материалам НКВД, возведение отдельных частных моментов истории Локотского самоуправления в общее правило – все это заставляет поставить под сомнение научную приемлемость публикации.

 

Эпизодические упоминания о ЛАО и РОНА, зачастую с грубыми неточностями, встречаются, кроме того, в общих работах по истории Второй мировой войны и советского коллаборационизма[26]. Ряд вышедших в последние годы работ отечественных авторов содержит более подробные сведения по данной тематике, однако все они являются не чем иным, как плагиатом, подготовленным в основном с использованием нашей с С.И. Дробязко последней работы.

Кроме того, некоторые вышедшие за последние 10–15 лет в России книги со сведениями по истории Локотского округа, хотя и претендуют на право называться научными работами, никакого отношения к историческим исследованиям не имеют. К таковым можно отнести «труды» С. Чуева[27]. Посвятив в своей книге «Проклятые солдаты» локотскому феномену главу, автор не сообщил в ней ничего нового, составив не более чем компиляцию, причем довольно неудачную. Механически соединив данные из работ других авторов, С. Чуев, очевидно плохо владея описываемой темой, внес в нее изрядную путаницу. Например, отнес к территории Локотского округа Клинцовский, Трубчевский[28] и другие районы, никогда не входившие в состав ЛАО. Краевед В. Катанов, не будучи профессиональным историком, посвятил в своей книге «Орловские были»[29] Локотскому округу несколько страниц, при этом упростив происходившие в Локте события до антисоветской деятельности одиночек. В частности, автор простодушно замечает: «В поселке Локоть засел бывший троцкист Каминский». Словом, не враг, а символ. Книгу бывшего дипломата из номенклатуры КПСС Ю. Квицинского[30], вынесенную на суд читателя как художественное произведение, можно было бы не включать в историографию вопроса, если бы не заверение автора, что она «написана на основе подлинных документов» и рассказывается в ней лишь о «реальных исторических событиях». В действительности же труд Ю. Квицинского упрощает деятельность бойцов РОНА до банальной уголовщины. Статья А. Дюкова[31] представляет собой механическое соединение разноречивых сведений из работ других авторов, вольный пересказ отдельных событий из истории ЛАО с акцентом, определенным просоветской идеологией нашего государства. Выводы А. Дюкова отличаются консерватизмом, что явилось следствием непрофессионализма автора. Так, исследователь отдает предпочтение следственным материалам НКВД, сообщенным в упомянутой работе В. Макарова и В. Христофорова, при этом никак не мотивирует свое пренебрежение или критическое отношение к другим видам источников. Не отличается особым профессионализмом в плане исполнения книга К. Залесского, одна из глав которой посвящена истории ЛАО. Так, выводы автора опережают фактологическую часть, а ряд утверждений автора не подкреплен никакими конкретными фактами, что низводит отдельные моменты работы до уровня беллетристики. И уж совершенной карикатурой на историческое исследование выглядит опус бывшего редактора «Военно-исторического журнала» генерала В.И. Филатова, изображающего Каминского советским разведчиком, а Локотской округ – оплотом советской власти[32].

Таким образом, феномен «Локотской республики» и ее вооруженных сил нельзя назвать детально исследованным. Более полного анализа требуют причины, породившие столь резкий всплеск антисоветских настроений, идейная база округа, боевая деятельность локотских вооруженных сил, характер взаимоотношений между структурами локотского самоуправления и немецкими органами, а также ряд других сторон жизни локотского населения.

В настоящей работе указанные аспекты исследованы в более полной мере, для чего привлечен наиболее обширный, нежели ранее, круг источников, которые можно разделить на четыре группы:

1. Неопубликованные источники, представляющие собой как документы Локотского самоуправления, хранящиеся в Государственном архиве Брянской области (ГАБО), так и партизанские донесения, разведсводки, агитационные материалы из фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Центра новейшей истории Брянской области (ЦНИБО). Для характеристики некоторых общих моментов, например состояния партизанского движения в целом, использованы документы Тверского центра документации новейшей истории (ТЦДНИ). Кроме того, в настоящей работе использован широкий круг уникальных документов из личного архива автора (личный архив И.Г. Ермолова – ЛАЕ), представляющих собой разведсводки, донесения, нормативные документы, пропагандистские материалы. Многие из них введены в научный оборот впервые.

2. Опубликованные источники, содержащиеся в различных сборниках, включающих агитационные материалы, партизанские разведсводки, отчеты о боевой деятельности партизанских отрядов, документы органов НКВД и КГБ[33].

3. Источники личного происхождения, к каковым относятся как опубликованные воспоминания участников партизанского движения, воевавших в южных районах Орловской области, и лиц, стоявших близко к происходившим там процессам[34], так и неопубликованные устные свидетельства партизан, бойцов РОНА, жителей ЛАО.

4. Периодические печатные издания, в том числе выходившие в годы войны. К ним относятся как советские, так и оккупационные газеты, освещающие те или иные моменты периода оккупации южной части Орловской области. В послевоенное время вплоть до наших дней в периодической печати появлялись публикации о Локотском округе и РОНА. Однако, как следует из их содержания, целью авторов было не внести что-то новое в историческую науку, а поддержать сложившиеся в советском обществе парадигмы, которые дали заметную трещину в связи с ростом интереса к истории феномена Локотского округа[35].

В целом избранная источниковая база является достаточной и позволяет в значительной мере реконструировать процессы, происходившие в течение двух лет на территории округа.

В то же время автор не претендует на то, что данное исследование будет отличаться абсолютной полнотой и поставит окончательную точку в исследовании истории Локотского автономного округа и его вооруженных сил. Прежде всего потому, что полное исследование происходивших на территории ЛАО коллаборационистских процессов связано со значительными трудностями. Так, источниковую базу существенно ограничивает засекреченность большинства документов, хранящихся в архивах ФСБ, почти полное отсутствие мемуаров бойцов и командиров РОНА, невозможность контакта с офицерским составом бригады ввиду того, что на настоящее время почти никого из них не осталось в живых. Проживающие же в Брянской области бывшие рядовые бойцы РОНА не располагают сколько-нибудь значительными сведениями. Что касается архивных документов Локотского самоуправления и командования бригады, исследователям доступна лишь незначительная их часть. Дело в том, что одним из последних своих приказов (№ 232 от 5 августа 1943 года) обер-бургомистр Б.В. Каминский распорядился уничтожить путем сжигания значительную часть документов самоуправления и бригады, за исключением финансовых документов, приказов, судебных приговоров[36]. Подлежащие сохранению документы вместе с бригадой были отправлены в Белоруссию, а затем – в Германию, где, по-видимому, исчезли.

Для исследования проблемы существования Локотского автономного округа и его вооруженных сил использован комплексный, то есть основанный на принципах историзма, подход к изучению рассматриваемого явления. Это означает, что причинность, возникновение и эволюция советского коллаборационизма на территории ЛАО рассмотрена в контексте происходивших как в границах округа, так и на других оккупированных территориях СССР событий. В работе использованы историко-сравнительный, историко-типологический методы и процедуры, способные облегчить изучение обозначенной проблемы. Гражданские и военно-политические процессы на территории Локотского округа раскрываются при помощи проблемно-хронологического метода изложения материала.

Автор выражает искреннюю благодарность за помощь в подготовке настоящего издания кандидату исторических наук К.М. Александрову (Санкт-Петербург); власовцу В.М. Алексашкину (пос. Локоть Брянской обл.); Ванессе Вуазэн (Париж); И.В. Грибкову (Московская обл.); Т.Н. Гришаевой (д. Лубенск Брянской обл.); кандидату исторических наук С.И. Дробязко (Москва); доктору исторических наук, профессору В.М. Живилову (Тверь); власовцу В.А. Комарову (с. Брасово Брянской обл.); академику Российской академии естественных наук С.Ф. Котову-Дарти (Тверь); В.А. Менякиной (пос. Локоть Брянской обл.); доктору исторических наук, профессору С.Т. Минакову (Орел); доктору исторических наук А.В. Окорокову (Москва); М.С. Орешкиной (пос. Локоть Брянской обл.); доктору исторических наук, профессору А.В. Посадскому (Саратов), В.П. Соловьеву (пос. Локоть Брянской обл.); Д.И. Чернякову (Брянск); майору милиции Р.В. Юрину (Тверь).

1Цит. по: Козлов. Русский народ и Красная армия // Материалы по истории русского освободительного движения: Сб. статей, документов, воспоминаний / Под общ. ред. А.В. Окорокова. М., 1999. Вып. 4. С. 217.
2В сердце «Виддера» // Чекисты. М., 1970. С. 266, 267.
3Васильев А.Н. В час дня, ваше превосходительство. М., 1970. С. 5.
4Там же. С. 470.
5Васильев А.Н. В час дня, ваше превосходительство. М., 1970. С. 472.
6Хоффман Й. История власовской армии. Париж, 1990.
7Thorwald J. Illusion: Soviet soldiers in Hitler's armies. London, 1975.
8Cooper M. Nazi war against sowiet partisans. New York, 1979.
9Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Париж, 1989. Т. 1–2. С. 249–250.
10Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его окружение. Харьков, 1990.
11Дробязко С.И. Русская Освободительная Армия. М., 1998.
12Дробязко С.И. Локотской автономный округ и Русская Освободительная Народная Армия // Материалы по истории Русского Освободительного Движения: Сб. статей, воспоминаний, документов / Под общ. ред. А.В. Окорокова. М., 1998. Вып. 2.
13Ермолов И.Г. Локотская республика и Бригада Каминского, или «Шумел не просто брянский лес». Орел, 1999.
14Ермолов И.Г., Дробязко С.И. Антипартизанская республика. М., 2001.
15Александров К.М. Оккупация отдельно взятого региона // Посев. 2002. № 5. С. 42–45.
16Семиряга М.И. Тюремная империя нацизма и ее крах. М., 1991.
17Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. М., 2000.
18Семенов К.К. Войска СС. М., 2004.
19Ковалев Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России 1941–1944. М., 2004.
20Соколов Б.В. Оккупация. М., 2002.
21Веревкин С. Вторая мировая война: вырванные страницы. М., 2006.
22Грибков И.В. Локотская «республика» // Под оккупацией в 1941–1944 гг.: Сб. статей и воспоминаний / Под ред. Б.С. Пушкарева. М., 2004; Он же. Хозяин брянских лесов. Бронислав Каминский, Русская Освободительная Народная Армия и Локотское окружное самоуправление. М., 2008.
  См., напр.: Сычев Г. Русская Освободительная Народная Армия // http://www.comrades.h1.ru.
24Веревкин С. Локотская альтернатива // Парламентская газета. 2006. 22 июня.
25Макаров В., Христофоров В. Дети генерала Шмидта // Родина. 2006. № 10. С. 86–94.
26См., напр.: Смыслов О.С. Проклятые легионы: изменники Родины на службе Гитлера. М., 2006. С. 93, 94.
27Чуев С. Проклятые солдаты. М., 2004.
28Там же. С. 117, 127.
29Катанов В. Орловские были. Орел, 1992.
30Квицинский Ю.А. Генерал Власов: путь предательства. М., 1999.
31Дюков А. «Die Aktion Kaminsky»: Локотское «самоуправление» и создание бригады РОНА // Мифы Великой Отечественной: Военно-исторический сборник / Под ред. Г. Пернавского. М., 2008. С. 147–193.
32См.: Филатов В.И. Власовщина РОА: белые пятна. М., 2005. С. 85, 87.
33См.: Партизаны Брянщины: Сб. документов и материалов / Под ред. В.К. Соколова. Брянск, 1959. Т. 1; Брянск, 1962. Т. 2.
34См.: За линией фронта: Сб. воспоминаний / Под ред. З.Я. Сидельниковой. Тула, 1968; Незримого фронта солдаты: Сб. воспоминаний / Под ред. И.Я. Меренова. Тула, 1971; Анищенко Е.Н. Партизанская республика. Тула, 1992.
35См., напр.: Федосов А. «Республика» карателей // Труд-7. 2002. 30 апреля; Багалейша О., Сажнева Е. Сладкий сон палача // Московский комсомолец. 2005. 2 декабря.
36ГАБО. Ф. 2590. Оп. 1. Д. 1. Лл. 30.

Издательство:
Центрполиграф
Книги этой серии: