000
ОтложитьЧитал
– Я понимаю вашу озабоченность, всем хотелось бы отправится на высокотехнологичном Дискавери, но мы полетим на Наутилусе, он более исследовательский чем военный, да, кстати, дамы и господа, все, о чем мы тут говорим, не должно ни в коем случае дойти до Планетарных СМИ. Это важно, все наши предположения и догадки ими и остаются до выяснения истинных причин проблем на Титане. И пока мы не поймем, что там на самом деле случилось, то не в праве это комментировать. Вот представьте себе – Бунт на Титане! Вы представляете, какой резонанс нас ожидает на Марсе и Земле? Нельзя, чтобы из–за волнений нам урезали бюджет на исследование космоса! Всем скоро будет негде жить, я надеюсь, все понимают ответственность? – зал кивал головой синхронно и молча.
– Еще вопросы? – крикнул один из помощников Бейкерса. В зале была тишина, все переваривали информацию, полученную от генерала. Я сидел, уставившись в одну точку, и размышлял: печально, если в колонии возник хаос. И Бейкерс не даром якобы предположил о проблемах. Вероятно, они нашли залежи золота или платины, началась дележка – всё как и всегда. Некоторые теряют рассудок от увиденных богатств. Хотя и командование колоний отбирают очень кропотливо. Отбор необходим, чтобы люди были преданы идеям развития и познания всего человечества, и такие руководители на местах не допустят того, чтобы кто–либо пытался обогатиться за счет колоний.
Очень долго на видео и картинках показывали самые ужасные случаи несоблюдения ТБ, около часа все пялились в монитор и слушали достаточно агрессивно настроенного военного, и на втором часу раздалось это…
– Если вопросов нет, – вмешался в монолог вояки Соколов, – то в соответствии с нашими традициями, приглашаем всех участников полета собраться на первом этаже в ресторане «Лунная пыль», чтобы познакомиться друг с другом в неформальной, так сказать, обстановке.
Посещение «Лунной пыли» лично мне было не в новинку, но вот рядовому пареньку с оттопыренным ухом здесь явно бывать не приходилось. Потому что он с искренним восхищением уставился на фирменные «кресла–облака», которые максимально точно воспроизводили иллюзию парящих миниатюрных туч, только не синих, а чисто белоснежного цвета.
Такой эффект достигается за счет мощного магнита, генерированного в базу кресла по типу одно полярности на дне стула и полу, над которым он парит. Благодаря этому «кресло–облако» выдерживало посетителей весьма грузной комплекции, наподобие, например, вояки с бычьей шеей, сидящего от меня по правую руку, чей вес достигал чуть ли не центнера. А, может, и больше.
– Вован! – гордо представился тот самый «Геракл» и протянул мне огромную, как сковорода, твердую ладонь.
– Андрей, – я с честью выдержал рукопожатие, не выразив опасений о сломанных пальцах, и решил завести светскую беседу. – Мне нравится здесь, а тебе?
Вован покрутил огромной, наголо обритой головой и довольно хмыкнул:
– Ага. Нравится. Как говорится, красиво жить не запретишь, а помешать можно! Шарахнуть бы сейчас вон по той стене из квадро–пушки.
– А зачем? – удивился я.
– Да так. Просто. Чтобы им тут жизнь малиной не казалась.
Так пояснил свои деструктивные мысли Вован и представил своего подчиненного, того самого солдата с оттопыренным ухом, который скромно выглянул из–за своего необъятного комрада.
– Это вот Максим, рядовой. Хотел было Максом называть, только какой из него еще Макс? Сопля, а не Макс! Говорю ему, чтобы жрал анаболики и качался, а он как лопух, на оружие свое надеется.
Тут я понял, что оттопыренное ухо рядового Максима было не причудливой игрой природы, а, возможно, творением рук грозного кэпа. Потом, с гораздо большим уважением, Вован познакомил меня со своим первым помощником Джеймсом.
В отличие от «добродушного» Вована, Джеймс произвел на меня не очень приятное впечатление, так как выглядел слегка заторможенным, что довольно часто наблюдается у очень вспыльчивых людей после приступа агрессии.
Он с видимой неохотой принял участие в беседе и только слегка оживился, когда речь зашла о нейтральных территориях на Марсе, где ему случалось «отдыхать» несколько лет назад. Он процитировал древнюю мудрость: «Где нет закона, там нет и преступления», после чего снова погрузился в апатичное молчание.
Примерно через час, когда все темы – от плазменной винтовки до жутких разноцветных глаз Бейкерса – исчерпались, мелодичный голос робота–бармена пригласил пройти в патио, где нас ожидало любопытное зрелище.
У зоны выдачи, маленький человек, азиат, раздетый по пояс, весь в татуировках драконов, прочих мифических зверей и иероглифов, жонглировал топориками для рубки туш, его я мог определить и без представления, китаеза с бедных кварталов Марса, не пойми как пробравшийся в столь авторитетное место.
Он молотил без остановки по куску мяса, лежащему на столе, пока однородный шмат не превратился в мельчайшие части для поджарки.
Тут все восторженно заголосили, причем Вован заревел, как морской лев, а лично мне захотелось попробовать его еды – это явно мастер своего дела, его звали его Вонг, наш будущий повар в экспедиции на Титан. Его гордо представил Бейкерс, когда тот уже начал жарить рубленое мясо с овощами.
После дегустации фирменного блюда Вонга и достаточно коротких посиделок нас вывели через запасной выход «Лунной пыли». У главного дежурила огромная куча репортеров, которую сдерживала служба безопасности. Незамеченными мы сели по машинам и незамедлительно разъехались.
Я выискивал глазами Ирину, но ее видимо забрали свои.
При выезде на трассу я попросил рулевого подключить гаджет к всемирной сети, чтобы посидеть в Интернете. В данный момент меня интересовали все новости, связанные с колонией. Как правило, в сети они появляются куда быстрее, чем по радио или телевидению. Экспертов очень заинтересовал звук помех в последнем сообщении с Титана, которое перехватила станция на Марсе.
Якобы, изучая все виды шумов, они пришли к выводу, что, возможно, воздействие радиации вывело из строя почти все оборудование. Поэтому и звуки в передаче сообщения были похожи на «фон радиации». Меня это все начало потихоньку напрягать. Сначала генерал с версией о бунте, теперь эксперты с мнением о радиоактивном заражении… Час от часу не легче.
– И снова доброго дня, уважаемые слушатели! Только новости у нас совсем не добрые, только что нам поступила информация о том, что с Титана вылетела спасательная шлюпка. На фото четко видно, как система Противо–метеоритной обороны произвела несколько выстрелов в ее направлении. Позывных «SOS» с шлюпки, что–либо о ее судьбе или другой подробной информации на данный момент нет.
И вот показалось мое логово. Отдав пару кредитов за такси и заказав земной, европейской еды в холле на терминале, я направился в свое убежище. Почему–то хотелось есть и спать. У двери я немного замешкался в поисках ключа, он на недлинной цепочке запутался о карту доступа и вывалился на пол. Сзади отчетливо мелькнула тень и я развернувшись назад получил мощный удар, резиновой, шок–дубинкой в лицо.
Глава 1.3
– Разбудите эту суку! Эй сука просыпайся, – боль от удара пронзила мое сознание, помещение было темным, как старенький земной сарай, сквозь доски виднелся пригород, над креслом в которое меня посадили висела покачиваясь одиноко лампочка.
– Анди, – схватил меня за грудки Лао, охранники по бокам нервно смотрели на меня держа в руках разную утварь, начиная от обычной стальной арматуры и заканчивая жужжащими от электрического тока спец средства.
– Лао, ты совсем сдурел, – хотел было отмахнуться я но получил от него мощную оплеуху невольно нырнув на свое место.
– Взгляни на стол Анди, тут мое любимое приспособление.
На нем находилось крепление для запястья и отдельно для мизинца, в виде кожаных застежек.
– Я все отдам, угомонись, сколько ты хочешь? – началась у меня паника, так как я понимал, что даже если лишусь этого злосчастного мизинца то на любую работу меня просто уже не возьмут. Для Космической Федерации я буду забракован и отсеян.
– Деньги мне не нужны больше, – встал он ботинком на мою ногу и достал увесистый, золотого цвета топорик, – ты Анди честь свою потерял, не могу я этого терпеть, твое лицо и мизинец будут украшать вход в «Маджонг», чтобы другие видели что с ними будет.
Один из его бойцов схватил мою руку и закинул на стол, резким движением он стянул ремешок на запястье.
– Да ладно Лао, у меня на счету еще куча денег, снимай сколько хочешь!
– Нет Анди, я не слышу тебя, слышу только ненависть с своем сердце, теперь деньги мне не важны.
– Как не важны? У меня куча денег, забирай квартиру.
Он застегнул мизинец, отвернувшись, снял свою шляпу и повернулся ко мне.
– Вот и все астронавтишка, шутки кончены.
– Лао, Лао, – оттолкнул его я второй рукой что взбесило его еще больше, один из секьюрити заломал мне ту руку за спину уткнул лицом на стол и повернул голову, чтобы я наблюдал за происходящим.
Китаец взмахнул своим холодным орудием, как вдруг послышался свистящий звук. Его лицо исказилось а из груди в районе сердца хлынул фонтан крови, еще мгновение и его голова осела, мы встретились взглядом и он сполз на пол. Далее, как мне показалось стены просто задрожали, доски отлетали кусками а китайцы валились на пол как подкошенные, процесс который как мне показалось длился вечно, секунд через десять прекратился, вокруг в предсмертных конвульсиях еще слегка шевелились люди с ужасающими стонами, столько крови еще ни разу я не видел в своей жизни, наконец дверь отворилась и показался знакомый до боли лысый силуэт.
– Ну что извращуга, сказала же решим твою проблемку или забыл? – За Ириной вошел Вован, за ним Макс и Джеймс, в руках они держали тепловые винтовки, через секунду влетели и полицейские с примитивными лазерными пистолетами.
– Ребята, – пытаясь освободить свою руку обрадовался я, – как вы меня нашли?
– Монетку мы тебе подкинули, с датчиком, задание важное а нам следить надо за каждым, далеко из города ты отъехал, – был кроток Вован, – плюс полиция давно имела зуб на этого отморозка.
– Не то что зуб, – добавил коп, – благодаря вам, и этой истории мы, наконец, наведем порядок в китайском квартале, Лао держал в страхе почти полностью его, беззаконие и пропажа людей были обыденными вещами, теперь все изменится.
Ирина подошла и немного морщась, не без усилия освободила мою руку, а я словно ребенок радующийся спасителям обнял ее и начал целовать куда попало.
– Фууу, – отвернулся Вован и дернул за собой Макса и Джеймса, – пошли отсюда, чего это он вытворяет.
– Эй, – остановила она меня схватив рукой за скулы а я вытянулся к ней.
– Угомонишься? – грозно произнесла она а я с усилием надавив головой вперед поцеловал ее в губы и почувствовал как сопротивление несколько ослабилось.
– Да пошли уже, – с некоторой ухмылкой отвела она мое лицо в сторону, – на завтра назначен вылет, нужно выспаться.
– Поехали ко мне? – вылетело само собой.
– Эээ, нет, – отрезала она и засунула руку в мой карман брюк, достав оттуда ту самую монету.
– Что это? – уставился я на жетон.
– А ты думаешь как мы тебя нашли? – Ири подмигнула и направилась в сторону военного шаттла, слегка зависшего над поверхностью, Вован строил при этом злобные гримасы в мой адрес.
Тем временем в сарае сияли вспышки камер, несколько полицейских активно руководили действием следственных андроидов, словно торопясь закончить с формальностью, ко мне подошел старший из них:
– 12.22, как мне сообщили?
– Все верно.
– Идите домой и не рассказывайте никому о случившемся, иначе всем кто тут был придется плохо, в том числе и мне, забудьте о долгах и о Лао, его вы не знаете, это понятно?
– Более чем, – наблюдая за тем как Китайцев пакуют по вакуумным мешкам произнес я.
– Ну вот и славно, – закурил электронную сигарету коп, – а теперь идите домой, мы разберемся со всеми формальностями.
Дорога была в некотором удалении от города, где–то минут пять я шагал до трассы периодически смахивая кровь с переносицы. Дойдя до шоссе я вытянул руку в бурный поток авто.
Много вопросов таксист не задавал, так как в этих районах находится самое настоящее Марсианское гетто, тут формировались первые колонии с земли с жуткими лабораториями, где на людях в начале двадцать первого века испытывали самые страшные образцы лекарств, вдали от родного земного дома и лишних глаз. Но обо всем по порядку:
В 2070 году, когда меня еще и в помине не было, создали препарат, который принуждает клетки всего тела постоянно обновляться. Если эту сыворотку ввести человеку в возрасте за шестьдесят, то организм «откатится» до тридцатипятилетнего возраста за два года. Причем никаких побочных эффектов не обнаружилось за последние сто двадцать лет. Это дало мощный толчок к дальнейшим разработкам, поскольку люди стали жить дольше.
Нам гарантируют сто пятьдесят лет жизни. Однако при введении инъекции главная проблема не решена до сих пор – клетки головного мозга не восстанавливаются, он стареет в обычном режиме. Эксперименты, о которых писали во всех электронных изданиях, оказались неудачными. Люди, которым вводили опытные образцы новых препаратов, становились «пустышками», ведь мозг, обновляя свои клетки, обнулял не только память, но и способность к обучению. В конце концов, несколько десятков ученых сели пожизненно за подобные нелегальные опыты в шестьдесят восьмом году. Исследования, как правило, оплачивали влиятельные люди мира сего анонимно, надеясь на революционное открытие с целью стать еще богаче. К сожалению, за их прихоти страдали порой очень умные головы, первооткрыватели Марса.
В далеком 2075 году были побеждены все известные на данный момент болезни. Нано наука, начав развиваться с первого десятилетия двадцать первого века, дала свои плоды лишь недавно, приблизив людей еще на один шаг ближе к бессмертию. Для каждой известной заразы создали антитела. Роботы в теле активизируются, когда человек заражается, тут же впрыскивая антидот для борьбы с угрозой. Через месяц после рождения всем детям делают прививки и антидоты с умными инъекциями, нано–роботы циркулируют в организме человека десятками тысяч на протяжении всей жизни. Они распознают любые отклонения нашего организма. Все, кто получал укол долголетия и нано–роботов после 2080 года до сих пор живы и выглядят на свои тридцать, но никто не знает сколько жизней было загублено тут, в первых колониальных бункерах дабы изобрести данную панацею.
Поскольку люди просто перестали умирать в этот недавний промежуток времени, спасающие инъекции от всех болезней превратились в головную боль для нас всех. В 50–70–х годах отмечался бурный рост преступности. Это в человеческой природе – стремиться к лучшей жизни. Кто–то идет своим упорным трудом, кто–то – по головам, кто–то – по трупам. И опять, как тут не упомянуть Лао. Чем больше людей, тем больше конкуренция на всех направлениях. Некоторые персонажи стали богаче, хитрее, злее. У таких индивидуумов всегда было много врагов. Следовательно, нужно помогать сильным мира сего в расставании со своими богатствами. Таких помощников в определенных кругах вращается достаточно. Убивать за деньги – распространенная профессия, но недолгая.
Многие законодатели сошлись в том, что за убийство следует только одна равноценная расплата, так называемая «особая мера наказания». Живые люди становятся биологическим материалом в руках испытателей. Такого мяса для опытов в середине первого столетия поставляли ученым крупными партиями. И правда, зачем убивать мышей или кроликов? Что они сделали, в отличие от убийц, маньяков, педофилов? Данный вид наказания пугает преступников и по сей день. Это куда страшнее смертного приговора или тюрьмы, но, как говорили в древности: «Жестокие времена требуют жестоких мер».
Кого–то отдавали в проверенные исследованиями лаборатории, кого–то – в разрабатываемые, тогда еще экспериментальные колонии на Марсе. Им даже прозвище придумали соответствующее – крысы.
Очередная новость по радио в такси:
– Сегодня нам была снова предложена формула бессмертия, где основным показателем является так называемый «звук времени». Для завершения работы над формулой от нас требуется финансирование. Хорошо, мы выделим средства, но я напоминаю коллегам еще раз, что бессмертие к которому мы так стремимся – это не категория качества жизни, это категория количества жизней. А проблема перенаселенности стоит и так весьма остро…
Это была запись совещания Всемирного Комитета по бессмертию на VIII Съезде. Кажется, никто больше не хочет умирать.
Если вы никогда не были на Марсе, то не видели мир. Недаром среди космонавтов есть поговорка: «Все дороги ведут на Марс».
Названный в честь древнего бога войны, сегодня он больше похож на роскошный оазис посреди безжизненного космоса и ничем не напоминает о спартанских буднях. Гостиничные комплексы нового типа повергают в шок. Города, растянувшиеся на сотни километров. Трудно поверить, что первые гости этой планеты ютились в серых бункерах, наглухо герметизированных как снаружи, так и изнутри. Это служило единственной защитой от нападения «аборигенов», имеющих весьма специфические и очень дурные гастрономические склонности.
«Аборигены» возникли в хаосах разрушений от метеоритных ливней. Много заключенных крыс сбегало тогда в горы и пещеры.
Сложно их назвать людьми. От нас у них остался, скорее, только человеческий облик. Одному богу известно, что с ними делали в тех казематах, где без контроля Космической Федерации можно издеваться над крысами как угодно и раньше жили они как раз в том районе куда и вывез меня Лао.
Аборигены были крайне жестоки. Чего стоит, например, хотя бы обычай превращать добытого человека–колониста в мумию, закопав его в голубоватые базальтово–песчаные дюны Абалос Ундэ.
При этом на шею будущей мумии привязывался колокольчик, по звону которого звери, прячущиеся в песках и обладающие хорошим слухом, определяли – пора идти за мумией или стоит немного подождать. Засохшие люди являются чем–то вроде украшения в их логовах.
Теперь настоящего мутанта уже не увидишь здесь, лишь некоторые истории зевак которые видели непонятные очертания пролетая тут на аэромобилях. А оставшиеся в живых чудища скорее всего скрываются в подземных ходах, далеко в глубине Красной планеты и редко выходят на поверхность за своей добычей.
А люди, наоборот, приспособили под постоянное проживание и линейные дюны в северном полярном регионе Марса, зубчатые песчаные дюны в южном полушарии и даже скалистые плоскогорья.
Сейчас Красную планету заселяют пять миллиардов человек. Население неуклонно растет с каждым годом, как и на Земле. В 2150 году Марс объявил себя независимым. Новая Земля, как окрестили Красную планету. С орбиты она словно обтянута канатами, городами и магистралями. Если смотреть издалека, за два часа до приземления, то от планеты отходят лучи, похожие на солнечные. Система противо–метеоритной обороны работает практически без остановки на всех направлениях. Сверхскоростные микро–ракеты перехватывают все нераспознанные цели. Если появляется что–то посерьезнее, то подключаются модули электромагнитных ускорителей. Они могут запустить по незваному гостю увеличенное количество зарядов с более высокой скоростью и точностью. Туннельный эффект от сверхскоростных снарядов напоминает новогодние фейерверки. С орбиты вид подобных салютов завораживает.
– Ваш подъезд сэр, – перебил мои размышления таксист.
Глава 1.4
Проснулся рано, кошмары из старых воспоминаний не давали покоя, со мной случается иногда такое, когда переживания начинают преобладать над здравым смыслом, заварив крепкий чай я вышел на балкон, на шикарном Марсианском небе застыл корабль которого еще вчера не было на небосклоне, прямоугольный, огроменный «Наутилус» уже ожидал нас, ярко озаряя утренний небосвод. Весь день ушел на сборы, мной было собрано два увесистых рюкзака, наконец, время пробило семь вечера.
В Центре меня встретили у главного входа и спешно проводили в кабинет предполетных консультаций. Бейкерс и Соколов что–то нервно обсуждали между собой, пока люди собирались.
– Привет, – послышалось сзади.
– Привет, – тихо ответил я.
– Меня зовут Вадя, – я обернулся и протянул руку.
– Андрей.
– Андрюх, я тут состав нашей группы видел. Тридцать человек и вот незадача, один Андрей в списке. Ты, как понимаю, инженер–поисковик?
– Угу, он самый.
– Видишь ли, я твой напарник. Ну, точнее сказать, помощник. Фонарик подержать или проводок какой… Меня в качестве стажера к тебе закрепили, чтобы поднабраться опыта так сказать в экстремальных условиях.
– Ну, здорова, Вадя! А кофе ты умеешь делать?
– Ты давай не зазнавайся, а то обидеться могу, – рыкнул Вадим.
– Расслабься, – засмеялся я, – это будет бартер. Ты мне – кофе, а я научу тебя перепрошивке серверов и поиску людей. Будешь очень крут после нашей встречи!
– Ну, – задумался он. – Хорошо, только особо не задирайся. Я тоже кое–что умею.
– Надеюсь.
– Андрюх, смотри. Вон «америкашки» чего–то трясутся и группой ходят, – указал он на кучку суетливых персон. – А мы как обычно: каждый сам по себе, – на этой фразе Вадя пнул по стулу своего соседа сбоку.
– Эй, а тебя как зовут? – спросил он.
– Олег, – ответил ему худощавой наружности бородатый сосед в больших очках с квадратной оправой. – Итак, Олег, я Вадим, а это Андрюха. Ну что, будем знакомы? А чего ты в очках–то? Поменял бы глаза!
– Приятно познакомиться, Вадим. Я глазам своим верю больше, чем чужим.
– Ладно, Олег, без паники. Я просто спросил. Ты кто по профессии? – настаивал Вадя, казалось, в шутливой форме.
– Биолог. Я вообще не пойму, зачем мое присутствие там нужно?
– Да, действительно, странно, – вмешался я. – Возможно, до кучи взяли.
– Ха–ха, – рассмеялся Вадя. – А вдруг там пауки–пришельцы напали на колонию? Олег препарирует, изучит.
– Дурак ты, Вадя, сразу видно, что неуч, – ловко парировал биолог.
– Эй, очки, не умничай, – словно не ожидал отпора Вадим.
– Господа, попрошу внимания! – громко произнес Соколов. – Так как все в сборе, сейчас каждую группу сопроводят в комнату сбора. На вас оденут специальные костюмы, а затем встречаемся на стартовой площадке. А сейчас все поднимаемся и выходим поочередно со своими сопровождающими!
– Блин, что–то как то не по себе, хоть бы что–то пояснили, – бормотал Олег.
– Олежа, не бойся, я с тобой, – подталкивая очкарика к выходу, с усмешкой дурил Вадя.
– Друзья, меня Семен зовут, – раздался спокойный голос.
– Привет, Сема, – обернулся Вадим. – Это Андрюха, я Вадя, наш друг Олег. Кем будешь?
– Я? Психолог. Изучаю отклонения мозга у чокнутых обычно.
– О, ты как раз вовремя! У нас Олегу помощь нужна, парень переживает что–то, – показывал пальцем Вадя.
– Отстанешь, нет? Вадим, я первый раз лечу, вот и вся причина моего волнения.
– Олег, как тебя отобрали из миллионов, если ты не летал ни разу с Марса? – удивился я.
– Андрей, я доктор наук. Дело свое знаю превосходно.
– Эй, вы, там? Пришли, – заворчал сопровождающий.
Костюмы на нас одевали минут десять. На худосочного Олега его комплект не подошел. Еще минут пятнадцать мы не выходили, ожидая, пока ему принесут другой (на два размера меньше).
– Олежа, блин, – не удержался в очередной раз Вадим, – из–за твоей тощей задницы я уже устал в нем стоять! Тяжелый, зараза!
Олег лишь злобно косился в нашу сторону.
Наконец, нас вывели на полигон. Шлюпки «Наутилуса» уже прогревались.
Около них, держась очень прямо и заложив руки за спину, прогуливался Бейкерс. За ним, в безмолвном почтении, шествовали два охранника. Хотя мне трудно представить, чтобы человек в здравом уме подошел к нему спросить «сколько время?» Генерал Соколов делал какие–то пометки в планшете, иногда задавая Бейкерсу неслышные нам вопросы, на которые тот отвечал, не прерывая маршрута около шлюпок: десять шагов вперед – десять назад. Но вот он остановился и обратился к нам, предварительно расстегнув тугой ворот комбинезона из дорогой кожи.
Меня заинтересовал его сверкнувший на шее оригинальный амулет – число «тридцать три», выбитое на лбу волчьей головы, инкрустированной двумя драгоценными камнями на месте глаз: синего и черного цвета, такими, как и у самого Бейкерса.
Сразу вспомнился мой поход в церковь на Марсе лет десять назад.
В тот момент я покупал себе нательный крестик. Перед подобными полетами, которые мне тогда предстояли, чувство веры обострялось как никогда. Где–то неподалеку священник общался с прихожанином.
Я обернулся послушать, о чем они говорили. Мужчина в неброской одежде спрашивал о разного рода талисманах на удачу. Он хотел купить себе подобный у какого–то экстрасенса, а проповедник, в свою очередь, всячески отговаривал его, объясняя, что это уже не вера, что в нашей религии не было и нет никаких талисманов.
– Вы должны опасаться надевать на себя эгрегор, – сказал служитель. – Он держит в плену душу человека, овладевает его мыслями, контролирует его. Неизвестно, с каким смыслом будет создан подобный предмет. Возможно, тот, кто его породит, заложит идею кроме той, что нужна тебе. К примеру, обязует хозяина амулета регулярно жертвовать какие–то средства на нужды мошенника.
Прихожанин только вслушивался в каждое слово, подтверждая и внимательно оценивая каждый домысел служителя храма.
Я не спускал глаз с амулета Бейкерса, но цвет глаз у волка дал понять, что кто–то, скорее всего, на какой–то праздник ему подарок сделал. Возможно, младший персонал, чтобы задобрить строгого генерала, а, возможно, и высшее руководство дарит подобные презенты. Что–то вроде особой медали. И «тридцать три» может быть означает срок службы, за который он удостоился подобной роскоши.
Мои мысли сбил голос Соколова:
– Друзья, наша миссия начинается здесь и сейчас. Ваши вещи погрузили в шлюпки, так что за них не переживайте, – начал он. – Мы вылетаем через семь минут. Последнее, что хочу сказать: В шлюпках не пить, сидеть расслабленно, жвачку не жевать. Все как обычно. Генерал Бейкерс тоже хочет вам сказать что–то.
– Итак, парни, я надеюсь на ваш профессионализм, – молвил Бейкерс. – Давайте выполним свою работу четко и качественно, вернемся целыми и невредимыми.
Нас около пяти минут усаживали в модные шаттлы. Олег трясся от страха, Вадя тоже молчал, держа иконку в перчатках, а Семен что–то шептал себе под нос, будто успокаивая себя. Складывалось впечатление, что все мое окружение было плохо подготовленным, а я перевел взгляд на бескрайне звездное небо.
Заревели двигатели.
– Лишние предметы убрать, экстренная кнопка – слева от каждого в случае чрезвычайной ситуации, – сообщил диспетчер. – Минутная готовность.
Свет в шлюпке погас, отдаленно были видны вспышки фотокамер.
– Ну что, парни, с Богом, – кряхтел Олег.
– Это ты верно подметил, Олеж, – уже без насмешек прошептал Вадя. – С Богом.
– Расслабьтесь, ведь смерть – это не конец, – четко выразился Семен.
– Сема, сплюнь, блин, какая смерть? – не удержался я. – Все и так на взводе!
На этой фразе двигатели заревели на полную мощь.
– 5… 4… 3… 2… 1…
– Просто закройте глаза, – произнес я. Шлюпки сорвались вверх, уши заложило. В первые же секунды мозг как будто прижался к затылку, а тело превратилось в камень. Все сидели с открытыми ртами, вжавшись в кресла.
Глава 2. «Недолгий путь»
– Тридцать секунд, полет проходит в штатном режиме, – послышалось в гарнитуру. – Отстрел носителя через три, два, один.
Раздался мощный хлопок, шлюпку тряхнуло влево. Микро ракета отлетела в сторону, затем мы медленно выровнялись.
– Смотрите! – показывая пальцем вперед, произнес Олег.
Впереди, закрывая Солнце, сверкал огромный красавец «Наутилус». Он блестел так, как будто был собран только что! Величественный и могучий.
А я как всегда любовался бесконечными триллионами сияющих звезд, группирующимися в созвездия по какому–то только им ведомому признаку. Словно подражая людям, которые предпочитают проводить свободное время, будто семечки набиваясь в торговые центры, где их, как кажется, временами тоже бесчисленное множество.
Честно говоря, для профессионального космонавта Млечный Путь служит ориентиром в бесконечности. Однажды был случай, когда один небольшой космолет лишился навигации в связи с поломкой оборудования. Космонавт, ориентируясь по Млечному Пути, смог вернуться обратно на Марс. С тех пор выработана методика ориентирования по нему в случае чрезвычайной ситуации.
А вот для тех, кто впервые видит эту огромную плоскую линию, тесно унизанную звездами и вращающуюся в черном космосе, конечно, наступает катарсис. Еще бы, таким мелким и ничтожным кажется человек на фоне вихря звезд в бесконечном космическом разнообразии.
Когда учился в академии, у нас были тренажеры космолетов. Вот тогда я побывал в разных галактиках, одновременно сидя на Земле и в то же время бороздя просторы неизвестности. Неоднократно видел и нашу безобидную соседку – изящную туманность Андромеды, которая похожа на колесо, в котором вертятся новые, старые и среднего возраста звезды.
А однажды наш с педагогом космолет, сбившись с курса, угодил в самую сердцевину неизвестной эллиптической галактики, похожей на огромный оранжевый апельсин. Тогда я получил зачет автоматом за то, что никому не расскажу, как мы ушли с траектории. Он очень дорожил своим авторитетом.
– Прибытие до станции составляет две минуты, все в порядке? – интересовался диспетчер.
– Все отлично! – слышалось с переднего кресла.
Тем временем мы подлетали к «Наутилусу».
Зрелище непередаваемое, его размеры нереальные! В отличие от остальных лайнеров, в нем нет невесомости из–за его огромной массы и специального оборудования. Гравитация как на Земле там создается специальными системами, отдел для персонала напоминает огромную центрифугу.
Шлюпки выстроились в ряд. Управлять ими самостоятельно не возможно, все координируется искусственным интеллектом крейсера.
Перед нами открылись огромные врата, и шаттлы один за одним стали исчезать за ними. Визуально за воротами площадка похожа на парковку автомобилей. Шлюпки вмещают не более сорока пассажиров, каждая размером не больше пассажирского автобуса и внешне напоминает продолговатую капсулу обтекаемой формы с маленькими крыльями в передней части.
Мы медленно приблизились к стыковочным захватам.
– Наполнение помещения кислородом, открытие капсул через пятьдесят секунд, – сообщил женский голос по каналам связи.
Все сидели молча. Наконец, дверь поднялась вверх с характерным шипением.
– Все на выход, не спеша и не толкаясь. Добро пожаловать на борт, все следуем за мной, – руководил неизвестный до этого момента человек.
Это был высокий, стройный блондин, с почти белого цвета глазами. Вадя хотел было что–то сказать в его адрес, показывая пальцем на его крашеную голову, но я толкнул Вадима и головой кивнул в противоположную сторону. Грандиозный корабль интересовал гораздо больше, чем перигидрольный, надменный зазнайка, с чрезвычайно гладким загорелым лицом, будто рекламирующим достижения косметической хирургии.