Люди и праздники. Святцы культуры

Новая книга Гениса для меня – всегда праздник)Увидев структуру книги, я сразу поняла, что это будет сестренка Дмитрий Быков – Календарь. Разговоры о главном . Автор и не скрывал, что вдохновлялся чем-то похожим. Для его стиля – написать небольшое эссе на заданную тему – это, конечно, идеальный формат. Воспеть какого-то человека или какое-то явление, порассуждать, поделиться мнением… Отрываешь страничку старого календаря – а там…Поэтому призываю не относиться к книге слишком серьезно. Ее можно принимать залпом, стремительно пролистывая календарь, а можно – дозированно, по чуть-чуть.Есть эссе и темы, которые мне очень понравились и зацепили. Сразу же я подписалась за Хаяо Миядзаки и его «Порко Россо» – это, конечно, замечательная работа. Есть здесь эссе во славу известных (и не очень) людей. Есть – рассуждения на тему известных явлений: интернета, карнавала, айфона. Автор такое любит – поэтично воспевать привычные понятия. Еще, мне кажется, можно поучиться у него писать рецензии – мне понравилось, как он отзывался о книгах Верна, Исигуро, Гоголя, Набокова. Не только книги – автор еще увлекается живописью. И – восточной культурой и поэзией. Помимо широко известных персонажей есть и не самые знакомые – особенно почему-то их было много в октябре. Леонид Добычин, Видиадхар Найпол (кто это вообще? Вы о таком слышали?)), бабушка Мозес… Интересные персонажи, занятные наблюдения, цепляющие рассуждения…Претензий у меня, тем не менее, накопилось. Две небольшие и одна большая – концептуальные и техническая. Небольшая претензия – то, что куски из предыдущих книг ничтоже сумняшеся проскальзывают и тут. Чего хорошим мыслям пропадать – пускай еще поработают. Просто цитату про счастье как аквариумных рыбок я не только запомнила, но и уже заносила себе – и здесь ее тоже встретила. Думаю, если бы я освежила книгу Александр Генис – Фантики – еще бы больше примеров набрала. И еще одна… Нельзя объять необъятное, и у Быкова тоже его календарей вышло два. У нас, наверно, с автором разные взгляды на культуру и важные вехи в ней. Но – не увидела я дат, которые хотела. Например, 23 июня – день и моего рождения, который я делю с Анной Ахматовой (и не только). Но – автор просто его обошел. Или 21го сентября мы праздновали 75летие Стивена Кинга – но ни автор, ни нобелевский комитет, видимо, его заслуг пока не признают.А вот большая претензия – это размер эссе. Да, это малая литературная форма – но не настолько же! Эссюшки не составляли больше 3х электронных страниц – что-то это совсем мало( Причем автор-то пишет эссе по заветам школьных сочинений: вступление, основная часть, заключение. И получается у него – пространный зачин, что-то там в середине и микро-заключение. Это спринт, а не марафон – причем с таким странным чувством: ты вроде разогнался – и сразу тормозишь. Порой очень обескураживающе.Эти микро-эссюшки подпортили впечатление. Да – их много, но они – такие маленькие. Из-за этого впечатление от книги – как от семечек. Пищу для ума книга дает, но – очень быструю. Я так кусочки и читала – как семечки, по чуть-чуть разгрузиться после рабочего дня. Как всегда рекомендую книги Гениса, и как всегда – с осторожностью. С ним надо поймать одну волну – тогда дело пойдет)*Донна Тартт и Мадлен Миллер пишут книги по 10 лет, у Гениса – книга созрела за 30 лет. Можно срывать плоды умозаключений.

"Люди и праздники. Святцы культуры" могу смело причислить к тем книгам, что расширили мои читательские горизонты. Во-первых, я не читала произведений Александра Гениса, это было моё знакомство с его творчеством. Во-вторых, я впервые обратилась к сборнику эссе, обычно эту форму читаю не часто и выборочно. В-третьих, необычна сама идея сборника – подражая Мартьянову, Александр Александрович Генис решил создать свой «отрывной» календарь, окрестив его «святцами культуры». Он собирал его несколько десятилетий, отмечая короткими или длинными эссе разные календарные даты, освещая таким своеобразным образом сам ход времени.Сложно говорить о книге, собранной из такого количества текстов на самую разнообразную тематику. Поэтому я постараюсь рассказать в целом, но выделив отдельные черты, которые придал своим сочинениям автор. Каждое эссе посвящено какому-нибудь событию, связанному с определенной датой. Большинство текстов приурочено ко дню рождения какого-нибудь писателя, деятеля науки или культуры. От текстов с заголовками, начинающимися со слов "Ко дню рождения… " ожидаешь чего-то пафосного, а Генис решил удивлять. Начинаешь читать эссе «Ко дню рождения Юкио Мисимы» и думаешь, что сейчас пойдёт разговор о каком-нибудь из его самых сильных произведений или же автор расскажет о заслугах одного из лучших писателей Японии, но Александр Александрович говорит о сеппуку японского классика и его словах о различии европейской и японской истории, в конце выдав свой вывод: "Он вспорол себе живот, чтобы японская культура не стала «украшением вроде фонтана в универмаге». "В эссе, посвященному Александру Милну он поднимает тему неопознанного добра в маске зла и наделяет персонажей «Винни Пуха» чертами людей разных национальностей, окрестив Пуха «счастливым китайцем», а ослика Иа-Иа «несчастным евреем» он сравнивает этих сказочных героев со своими родственниками и отмечает, как они обращаются с реальностью: первый доверяет ей, второй – нет, но правы оба.Говоря о Гофмане, он делает вывод, что «удача гофмановского дара в том, что он вырос дома. Его нерв был укутан бытом. Магическая реальность служила продолжением обыкновенной.»В других эссе, посвященным известным личностям, Генис акцентирует внимание на отдельных деталях и рассказывает о какой-нибудь черте человека, его привычке или привязанности. Очень любопытные моменты узнаешь. Например, Алексей Толстой был известным гурманом и знатоком вин. Стивен Хокинг жаловался на то, что его голосовой синтезатор говорил с американским акцентом. Бродский отмечал, что Барышников знал больше стихов, чем сам поэт. Эти эссе наполнены такими интересными, но в целом малозначительными фактами, о которых и не узнаешь, пока не заинтересуешься отдельной личностью и не пойдёшь искать всю информацию, которую только возможно найти. А между тем эти штрих здорово дополняют тот портрет человека, который складывается из учебников, какой-то обрывочной информации, на которую случайно набредал в предисловиях к книгам или на просторах всемирной паутины. Но именно детали, обычно опускаемые в официальных биографиях, делают эти портреты живыми.Его слова цепляют и восхищают тем, как поэтично он умеет донести до читателя свои мысли, как говорит о творчестве. Например, о стихах Мандельштама: "То есть стихи – указание к действию, партитура, ждущая исполнителя. Текст не может быть завершен в себе, точку ставит не автор, а читатель. Чтение Мандельштама требует активного, прямого сотворчества. Собственно, стихотворение вообще существует не на бумаге, а в «воздухе», в промежутке, в том пространстве культурной памяти, которое объединяет поэта и читателя. " Разбирая на винтики фильм Феллини «Амаркорд», определяет его не историческим, а внутривенным. В формате картины Сурикова «Переход Суворова через Альпы» видит «трюк, задуманный для того, чтобы вовлечь нас в движение, заразить головокружением и сбить с панталыку» и отмечает амбициозность самих гор. А как сказано о произведениях Джойса! "Решая задачу, Джойс взялся перечислить жизнь. "В каждом эссе оригинальная мысль, неожиданное суждение или шутливое замечание автора. И в них нет места тривиальности.Есть и много личного, как, например, воспоминание Александра Гениса о его первом походе за грибами в Америке, что всплыло в памяти при разговоре о картинах Ивана Шишкина, где художник запечатлил родные ему елабужские леса. Или признание, что он часто уходит в горы, особенно зимой. Или трогательные слова о чувствах, о многогранности любви, «от обычной человеческой до безусловной».Но здесь не только о людях. Александр Генис говорит о культуре вообще, складывая обрывки своих наблюдений в полотно истории. Тут есть эссе, посвященные айфону, Википедии, международному дню почерка, Вильнюсу, китайскому новому году, дню радио, дню пельменей, овечке Долли, международному дню НЛО и многому другому. Из этих календарных заметок я обнаружила, насколько же объемен круг интересов автора, как широк его кругозор. Генис легко говорит обо всем: литературе, архитектуре, науке, живописи, музыке, метко отмечая в своих эссе то, что смог увидеть только он. Тут в каждом эссе можно вычленить что-то, что характеризует самого автора и его взгляд на мир, его привычки, его предпочтения. Вместе с темами своих эссе он раскрывается и сам.В его «отрывном календаре» многие даты имеют несколько вариаций текста на обороте, а некоторые не отмечены вовсе. Почему? В книге ответа нет. Да он, наверно, и не нужен. Возможно про какие-то даты просто не хотелось говорить.Не могу сказать, что в этой череде эссе мне понравилось всё. Я читала с перерывами, возвращаясь к тексту то каждый день, то через день, а то и через два, но в каждое возвращение я листала календарь на несколько дней вперёд, пока полностью не вбирала всю свою разовую дозу чужих мыслей, наблюдений, метафор. Пока не уставала от разнообразия тем, от постоянного переключения с одного на другое. А переключаться приходилось быстро, так как Александр Генис для календаря выбрал очень ёмкий размер текстов. Про известное мне читалось интереснее, так как открывала для себя иные перспективы уже знакомого, на что была сформирована своя точка зрения и свое восприятие, свои эмоции вспоминались. Что-то повернулось ко мне другой стороной, а что-то и вовсе перевернулось с ног на голову. С незнакомым же было по-разному, что-то цепляло, а что-то проходило мимо. Можно эту чужую мудрость растаскивать на цитаты, что, признаюсь, я в начале и делала. А потом озарение снизошло – зачем? Читаешь же не для того, чтобы принять как истину меткие слова и созданные ими образы и мысли, а для того, чтобы найти свои. Подумать, вспомнить и откопать. Обратить внимание на то, что находится за твоим привычным кругом интересов. Ну и про привычку думать не забывать.А ещё… Знаете, это очень мотивирующая книга для тех, кто что-то пишет или пытается писать. Потому что Генис тут такую планку задал…

Прекрасное нуждается не только в гениальном творце, но и в талантливом компиляторе. Мир нельзя придумать, мир нельзя описать, но его можно сгустить и расцветить, как осенний свет в витраже.Соавторство Вайль-Генис являло миру пример такой гениальной компиляции, сгущая мир до медовой сладости и расцвечивая для способных увидеть тысячью оттенков спектра. Как то вышло, что книги, написанные каждым из двоих в автономном плавании воспринимаются ровно так же, как, как общие: не то эти двое изначально были так хорошо настроены друг на друга, не то стилистическое единообразие, выработанное и отшлифованное годами совместных трудов закрепилось у каждого как уникальный – один на двоих почерк.Это вступление к тому, что если вы неровно дышите к тому, что они делали в соавторстве и к написанному Вайлем, то «Люди и праздники. Святцы культуры» для вас. Сборник включает немыслимое количество (не меньше трехсот) коротеньких, совершенной формы и восхитительного содержания эссе, приуроченные к датам.Поводом может служить какой-нибудь праздник, широко известный, как День учителя или известный только специалистам, как День русского языка, или вовсе никому не известный, как День дачника (вы, например, знаете, что он 23 июля?) А могжет – дата рождения знаменитости какого угодно уровня из какой угодно сферы: наука, культура, политика.В тех и других случаях исполнение виртуозно, а тон доброжелателен. То есть, я не знаю, кому-то может нравиться, когда о людях (и датах) говорят гадости, но я обычно придерживаюсь принципа «давайте думать о человеке хорошо», книга Александра Гениса следует этой традиции.Можно читать подряд, можно – как отрывной календарь, открывая всякий день по тексту, заново радуясь и удивляясь тому, что не все тлен и не всякий человек волк другому человеку.