Дым сгорающих надежд найти человечность заставлял постоянно слезиться его глаза. Блуждание по забытым дорогам в одиночестве обострили его слух. И это стало его проклятием. Даже находясь в дремучем лесу, он слышал боль человечества.
***
Чёрная точка медленно растет, трансформируясь в познаваемый объект окружающего мира. И вот перед нами проезжает отряд великих воинов. Это отряд самого императора.
Путь их “горек” и поэтому долгий. Их кони неторопливо и величественно вышагивают. Их латы покрыты пылью многодневного похода.
Встречные, завидев их, спешат загодя отойти в сторону – на самую обочину дороги. Они знают их силу, и слышали про неудержимую волю, обращающую в бегство целые армии, разрушающую любые стены и подчиняющую себе целые народы. Но незнакомые с милосердием люди страшились этой мощи, загадочным образом порожденной в каждом из воинов, и поэтому спешно отходили в сторону опустив головы, и только некоторые из них осмеливались посмотреть им в глаза – мельком, как будто случайно.
Только некоторые из них потом рассказывали, что видели в их глазах.
Уже потом, когда правда тех дней начала обретать смысл, который окончательно стер аутентичность рациональности прошлого, Некоторые из последних свидетелей тех событий признавались, что именно тогда их слабость и страх позволили погрузить свет во тьму.
Великая сила может быть только там, где чувства настолько глубоки, что свет разума растворяется в них.
Эти отчаянные смельчаки говорили: “Скорбь. Скорбь несущая жуткую боль, в силах которой было убить разум”.
Вот что читалось в глазах воинов.
Разве такое возможно у того, кто непобедим? И только один, глубокой ночью, когда предгрозовая духота не давала ему успокоения во сне, проговорил: “Чем же заканчивается скорбь у такой великой силы?”
***
Скорбь – это материал, из которого справедливость делает свой меч.
***
Практически невесомая и прозрачная ткань, она немая, глухая и с легкостью забывает все, т.е. абсолютно аморальна, но крайне чувствительная. За свою аморальность она пожизненно обречена существовать в танце.
– Но они безмерно храбры и сильны – они полезны! Они позволили нам быть теми, кем мы сейчас есть.
– Нет повода так бурно реагировать. Сейчас идет речь не об упразднении, а о том, что в ближайшее время в них нет потребности. Мы как никогда близки к тому, что считается невозможным – величайшему мировому миру.
– И ради этого Вы предлагаете все это?
Обреченная на вечный танец, танцует “Диалог в спящем городе”.
– Но разве не о всеобщем мире мечтали мы все? Смерть будет остановлена. Споккойствие и достаток придут в каждый дом.
– Но почему именно такой ценой?
– Зачем нужно бесстрашие, когда есть мир?
– Но почему именно они?
– Разве непобедимые откажутся от побед?
– А разве это хорошо?
– Salus popular supreme lex.
Неторопливые и размеренные движения. Она что-то почувствовала: слабое и затаенное. Поступь танцующей – сбилась. Ощущение присутствия исчезло, и она быстро продолжила свой танец. Но секундное замешательство не прошло бесследно.
***
Маленькие домики, прилепленные друг к другу, так, что их крыши образуют непрерывные полосы схожие улицам вдоль которых стоят эти домики.
В основном этими дорогами пользуются только проходимцы и отчаяные авантюристы. У этих дорог, мощеных кусками железа и хрустящей соломой, множество неприятных входов, выходов, тайных переходов. Начинаясь практически у стен императорского дворца они, как лучи Солнца разлетаются прочь от него.
Этой ночью по одной из таких дорог бежал человек во всем черном. Только страх мог заставить его так торопиться.
Чуть ранее эта темная личность осторожно двигалась по парапету вдоль стены, непосредственно примыкающей к императорским покоям, в надежде поживится тем, что могли случайно забыть у раскрытого окна. Звуки голосов заставили его замереть и вжаться в стену что бы ни быть замеченным, пойманным и казненным. И когда он услышал, то страх обуял его и заставил бежать.
Он бежал, выискивая тусклые отражения звезд, и перепрыгивая с одного отражения на другое. Глухое эхо вибрирующего металла гасло в бесконечном лабиринте перегородок и пустот, лежащих под дорогой из крыш.
Он бежал и думал о том, что сегодня он стал обладателем чего-то смертельно опасного. И что делать с этим он не знал. Он надеялся, что расстояние и время смогут защитить его.
***
Только смысл и воля способны удержать своих чудовищ в клетке.
***
Откуда же взялась столь великая скорбь в глазах, не знавших поражений воинов? В чем слабость великой силы?
Некоторые потом вспоминали, что накануне на площади был пойман один из проходимцев, который только и делал, извиваясь в крепких объятиях стражей, что кричал: “Пусть она съест сама себя!”. Почему они запомнили и вспоминали именно этот момент?
Проходимца поймали на центральной площади рынка, когда он пытался украсть горсть орехов. Ему удалось вырваться, он бросился бежать, но споткнулся и упал. Его, всего в пыли и грязи, вновь схватили. Проходимец изгибался жутким образом, пытаясь вырваться, выкрикивала только одну фразу. Кричал он невероятным голосом брызгая слюной и с пеной у рта. Толпа зевак, только взглянув на него, сразу же отворачивались. Но жуткое ощущение брезгливости от увиденного надолго осталось с ними, не позволяя забыть его, вырванную из контекста его мыслительного ряда им же самим фразу.
В стремлении выстроить свою собственную чёткую и понятную картину мира обыватели, столкнувшись с каким-либо проявлением внешнего мира, сразу же находят ему место в ней. Однако для данной ситуации в силу ее не логичности места не находилось. И тогда благодаря воображению подбиралось сверхестественное объяснение, которое по определению большинства несет в себе некий сакральный смысл и ключ к пониманию будущих событий, но при этом избавляет от усилий признать факт, того что эта картина мира есть факт рабского подчинения разума слабости духа.
И вот слабость и рабство связали слова безумия с иносказательностью оракула и проницательностью жажды абсолютной власти императорских советников, один из которых присутствовал там и который почему-то незамедлительно отдал приказ о казнении пойманного проходимца.
***
С мрачного неба вниз на окаменевшую землю полетели крупные хлопья снега. На главной площади городского рынка как всегда. Яркое многоцветие даров природы, с невероятными усилиями отнятое у нее, щедро рассыпано по периметру, образующему замкнутое кольцо. Пустые глаза, блуждающий взгляд. Толчки, тычки – слишком много людей. Никто никого не видит. Цвет, форма и однородность вот святая троица этого места. Все хотят прикоснуться к тому, что человек силой взял у природы. Поток движется, образуя водоворот. Некоторым удается вырваться из кольца, и эти счастливчики торопливо растекаются по улицам города и исчезают бесследно в его лабиринте. Но водоворот не ослабевает. Другие, ни откуда возникшие на улицах города, упорно стремятся попасть в этот поток людских тел. Они практически топчутся на месте, ожидая бреши и готовые мгновенно влиться.
Часы на главной башне отмерили час и гулким звоном возвестили об этом.
Водоворот замер. Взгляд прояснился и каждый увидел того, кто оказался рядом с ним. Любопытство покрутило головой и вновь сосредоточилось на центре водоворота.
***
Сила – это сердце закона. Вот идея порядка.
И сейчас великие воины ехали воплощать первый закон всеобщего мира.
***
– Указ императора.
Тишина воцарилась на площади.
– Император постановляет начало эпохи всеобщего мира!
Шорох, как шорох листвы, когда лес встречается с ветром, пронесся над головами и растворился в грязно-сером. Все встали поудобнее, что бы не пропустить самое важное.
– Всеобщий мир на все времена!
Яркие краски всеобщего мира пятнами падали на холст мрачного утра.
– Армия Императора упраздняется. Отныне её не существует. За верность и отвагу всем воинам даруется жизнь и свобода. Отныне их дети принадлежат императору и становятся слугами всеобщего мира. Тех, кто ослушается приказа императора и не доставит своих детей в назначенное время и место, ждет смерть!
Молчание. Так все узнали, куда и с какой целью направлялись великие воины.
– Второй указ Императора! Преступник, пойманный на главной площади за воровство и сеяние смуты, приговорен к смерти. Свое имя он назвать отказался. Приговор будет приведён в исполнение немедленно.
Людское скопление затрепетало.
***
Скорбь слепа и как дитя неразумна. Она просто ищет выход и не задумывается, какие при этом открывает двери и куда заходит.
Путь великих воинов подходил к концу. Пошли дожди и смыли пыль дорог. Так они и подъехали, светящиеся матовым блеском, к воротам "мёртвого замка".
О "мёртвом замке" можно услышать много разных историй. Порой они настолько различны, что даже противоречат друг другу… Но императорская летопись, некоторые главы которой, чудом уделили после нашествия варваров с юга и не сгорели в огне гибнущего всеобщего мира, позволяют пролить хоть какой-то свет истинности.
***
Листы крайне в удручающем состоянии. Края тронуты огнём, нумерация страниц отсутствует, часть их пропала.
На 14 год после своего Восхождения Император издаёт Указ "О Великом походе". Согласно "Великому походу", каждый, кто выше Императорского меча в момент, когда разящая молния касается земли, считается воином "Вечной" армии "Великого похода".
– Что значит: "Разящая молния касается земли?"
Скрип пера прекратился.
– Мой дед, рассказывал мне, что у Первого Императора был меч, который обладал магической силой. В день, когда император стал Императором, была страшная битва. Его армия терпела поражение.
Пламя свечи затрепетало, и темные контуры пришли в движение на нежно голубом фоне мозаичной стены.
***
Уши заложило от непрерывного звона, из-за чего кажется, что все звуки такие далекие. Их много, но они однообразны: отборная брань убивающих, стоны умирающих, нечеловеческие возгласы тех, чья судьба ещё не определена. В тумане багрового цвета страстное желание убивать, продиктованное потребностью жить, становится воплощением судьбы. Совсем рядом удивлённый взгляд крестьянина из соседнего дома быстро стекленеет. Шаг в сторону, под ногой что-то мягкое и она начинает проваливаться. Все тело следует за ней. Там где только что была голова, рассекая багровый туман, описывает дугу кусок железа. Металлические шар с шипами сжимает левую часть лица. Исчез лоб, глаз, обнажились зубы на болтающейся нижней челюсти. Правый глаз все ближе и ближе. Он замер в паре сантиметров и проявились все оттенки коричневого. Вокруг капли алого, металлический привкус во рту. Кусок металла в форме часовой стрелки, не замкнув дугу, входит в землю.
***
Поднявшись и пошатываясь, Император вытаскивает торчащий из Земли клинок.
Пошел дождь и мощный раскат грома, начинающейся грозы, прокатился над залитым кровью полем.
Император поднял над головой меч и молния коснулась острия меча.
Через мгновение вражеская армия была повержена. Они просто упали.
***
Тени замерли.
– Какая-то невероятная история.
– А ещё дед говорил: "Чем больше невероятного, тем более это закономерно. Просто мы не туда смотрим."
– Хорошо, продолжим: "Армия "Великого похода" двинулась на восток. Многих рекрутов "Великий" Император освобождал от "Великого похода" и они селились на плодородных степях восточной стороны, в обмен на их клятву "Вечной верности".
– Все очень просто. "Великий Император" самолично брал свой меч и делал надрез под левым глазом клянущихся. И каждый воин "Великой" армии "Великого Императора" при виде такого шрама на лице должен был получить все – воду, еду, кров по первому своему требованию.
***
Небольшой кусочек сухой земли, которая не издаёт чавкающий звук и не пузырится зловонной жижей.
Капли влаги обозначили паутину дорог на светящихся матовым светом доспехах Великих воинов. Они преодолели "Великие топи" за три дня, так быстро эти болота никто не проходил.
Чем тяжелее ноша, тем быстрее хочется от неё избавиться.
Высокие стены и массивные ворота покрыты мхом.
