Рождённый проворным

Бойкая, смешная и жутковатая повесть, прочитывается за один вечер. Очень рекомендую тем, кто хоть раз пытался организовать какой-то праздник с относительной «кучей» народу (от нескольких десятков до сотен) на природе. Я когда-то в прошлой жизни пытался и узнал ситуацию один в один, хоть всё и происходило совершенно не так.Не знаю на счёт укушенного Гоголем Берроуза, которого обещала аннотация, может, оно и правда. Но очень отчётливо «Рождённый проворным» напомнил прозу сразу нескольких уральских авторов, а особенно Андрея Ильенкова и его «Повесть, которая сама себя описывает». Там тоже всё другое, но хтонь-то наша, родная, каменная.

Книга молодого уральского автора в угрожающе-обескураживающей обложке полна внутреннего несоответствия внешним формам. И это красиво. Несмотря – и даже вопреки – художественному оформлению. «Рождённый проворным» это повесть – можно было бы сказать «о простых людях», но на деле это повествование само по себе обладает незамутнённой простотой всех историй охотников на мамонтов, бизонов и моржей, однако. Простой сюжет на фоне уральской природы, обычный праздник в день летнего Солнцестояния – для тех молодых, для кого дата «22 июня» не означает ничего иного кроме как апофеоза лета, – и молниеносный как несбывшийся блицкриг квест в культурных пространствах отчизны. Собственно, если отталкиваться только от сюжетной линии (без культурных аллюзий и привносимых человеком смыслов), то многостраничный рассказ о (чудом не сорвавшейся/состоявшейся) тусовке («рейве») на природе, в окрестностях провинциального городка, порадует прежде всего краеведа. Того кто знает, что Урал это преимущественно горы и долины, а человеческая жизнь возможна здесь разве что в двух-трёх крупных городах, тщащихся в масштабах урбанизма превзойти запредельно-далёкую столицу. И кому в этой столице интересна провинция во всех её не всегда (и не для всех) живописных подробностях… И всё-таки книга интересна. Не только живущим у подножия уральских гор и даже не преимущественно любителям техно. И лучше всего воспринимать историю, рассказанную Степаном Гавриловым как фантастическую. Конечно, не в том смысле, какой придала фантастике современная массовая литература, но исключительно в изначальном, волшебном – неотъемлемом свойстве всех историй простодушных детей природы, от кроманьонцев до студенток-первокурсниц включительно. Хороший, выверенный язык Степана Гаврилова звенит как воздух над проводами высоковольтной ЛЭП, и искровой росчерк слов, и стремительные языковые кульбиты над проволокой оставляют довольно пространства для света и кислорода и магии. Несмотря на всю насмешливость автора и динамику приключений героев, повесть оставляет горьковатый привкус светлой печали. Ностальгия, воспоминание о молодости, которая проходит ещё быстрее чем лето – или просто чувство что возникший на книжных страничках мир хрупок и невозможен. Созданный памятью и писательским даром Степана Гаврилова личный Остров блаженных также манящ и фантастичен как Хай-Бразил ирландских моряков или Беловодье русских сектантов. И книга – маленький подарок-путеводитель всем искателям несбыточного. Некоторую условность происходящего и героев, похожих на персонажей «Повести о Нибелунгах», примет возможно не каждый: хотя соцреализм давно не в моде, у современного фэнтэзи (во всех видах и подвидах вплоть до «настоящей литературы») сложились каноны попрочнее любых церковных догматов. И горе еретикам, описателям личных супергероев, любителям нетрадиционных ангелов, искателям своего пути в литературе. В лучшем случае отнесут к контркультуре… Собственно, во избежание культурных рисков совсем не обязательно анализировать книгу как литературное произведение, а можно просто погрузиться в атмосферу повести Степана Гаврилова, ощутить мир как вотчину языка всё ещё способного на чудотворчество. Просто, красиво, легко. Как голубое крылышко бабочки в гулкой коробке из-под папирос… Но хочется всё-таки ещё раз отметить, что повесть Степана Гаврилова не лишена щепотки той магии слов, которая превращает охоту на зверя (или поход за бензонасосом) в разновидность мистического поиска Грааля. Здесь главный вопрос даже не столько в языковых средствах рассказчика, сколько в культурном бэкграунде слушателя-читателя. И мифы древних греков и легенды средневекового короля Артура и даже рассказы о подвигах рыцарей Октябрьской революции, строителей Камелота на одной шестой суши, сегодня мало кого тронут. В какой-то степени диковинный зверь, напоминающий фрески кроманьонцев, на обложке книги Степана Гаврилова всё-таки оправдан – читатель нынче лучше всего воспринимает культурные стигматы первобытного общества. В своей книге Степан Гаврилов осознанно обращается к первоосновам сознания, с нуля создаёт миф, практически лишённый признаков какой-либо цивилизации, доступный пониманию по обе стороны Уральского хребта, наполняющий пространство светом сбывшегося волшебства.И страшный как семь собак сразу демон-искуситель Мара ничего не сможет поделать с тем, кто бредёт сквозь этот мир иллюзий, преодолевая внешние формы, вооружённый закрепленным в книге – как истинный Север в компасе, – взглядом на мир от Степана Гаврилова. Есть ли жизнь за Уралом? Урал Степана Гаврилова подобен Шамбале, – реальной как метафора и нереальной как кинематограф – а что там и как может узнать только рождённый проворным. Быстрым как свет, как любовь, как жизнь.

На самом деле книга не плоха. Что-то новенькое и довольно бодрое в стиле, который стал уже привычным в зарубежной литературе, но не встречался мне в российской. Тем более, автор только начинает. Тем более, так захватывающе смотреть именно на русский психодел, где страшная и добрая родная сказка летит на кислотных крыльях, для которых границ не существует.Организация рейв-вечеринки пошла не по плану. Несущественные детали сплетаются в единый поток дивного действия, одновременно начисто лишенного реалистичности, но преисполненного внутренней логики. Здесь встречаются сектанты и барыги, менты и чеченские ветераны, лесные старички и призраки умерших французов. Здесь рекой сыпятся таблетки, волной затягивают на дно циановые водоросли, вспыхивают сами собой пожары. Тончайшие неопределимые, а значит неуправляемые сдвиги действительности завязаны на мельчайших, брутальных в своей натуралистичности вещах, таких, как бензонасос от ЗУ-2. А само по себе время скроено многослойно. То тут, то там вылезает завод, совок, развал, древний лес, гипноритм. И действительность тоже далеко неоднозначна. Она потеряла границы от насыщенности и в этом стала только ближе к реальному объяснению.Все это классно. И не менее здорово, что сам ритм бодрый и радостно вывозит нас на всем пути. Очень хороши некоторые обороты, предложения. Не лишены приятности и изящности некоторое «пробросы», резко отбрасывающие от действия и устремленные куда-то далеко во вне. И при этом они уместны.Так чего же не хватает? Сложно сказать и формально описать недостатки. Скорее всего, дело в том, что искры все-таки не хватило. Дичь могла бы быть более дикой. Фантазия – более разнузданной, реальность – более хлесткой. Вместе с тем, характеры, хоть и набросанные штрихами – более четкими (вспомнить, например, как это мастерски делает Уэлш в подобных случаях). Тогда бы, если держать всю эту историю, летящую на невероятных скоростях вперед, разбрасывающую пригоршнями жреческий свет и жаб; вещь в себе, но устремленную на весь включаемый космос; раздражающую и хватающую; дико смешную, но и грустноватую одновременно – я был бы восхищен. Будем надеяться, Гаврилов нам еще подкинет что-нибудь подобное.