000
ОтложитьЧитал
29
2 февраля 1904 г.
Дорогой мой Александр Иванович!
Посылаю Вам корректуру.
Так и не попал я на могилу Николая Константиновича. Приготовил и речь, за которую мне, пожалуй, не поздоровилось бы. Но доклад затянулся до 4 часов. Потом я уж узнал, что и в 4 было бы еще не поздно.
Как-то переживаете Вы невзгоду. Всем нам дорог, очень дорог был Николай Константинович, а для Вас это потеря… Осталась одна Лидия Валерьяновна, а потом я. Крепко Вас, мой дорогой, милый мой, целую.
Любящий Вас всей душой Ника
P. S. Сына я в счет не положил – сын – сын.
30
24 декабря 1905 г.
Дорогая Надюрка!
Пишу тебе с оказией. Все жду окончания забастовки, но это может оказаться и очень продолжительным еще. Как-то и просвета не видно. Тяжелое впечатление анархии. Особенно здесь нам, отрезанным, уныло. Кругом волнующееся море запасных, людей темных, обиженных, которых можно подвигнуть на все. Провокаторы и молодые агитаторы, не желающие учитывать последствий, с закрытыми глазами рвутся вперед. Если запасные поднимутся, и от нас, интеллигенции, и от железной дороги ничего не останется. Много и черносотенцев, и все время проходит в ожидании взрыва.
Дело мое, благодаря стачкам, забастовкам, нежеланию работать, идет отвратительно. При таких стихийных невзгодах, какие переживаем мы, нельзя ни по каким ценам работать.
Не знаю, передали ли тебе Леня и Дюся, чтоб до получения подтверждения ты не расходовала денег. Если передали и ты благоразумно ждешь подтверждения, то вот оно: умоляю тебя никому ничего пока не плати, переведи в иностранную валюту и жди дальнейшего.
Во всяком случае, я в рядах передовых. Я выбран в Харбинский комитет и принимаю деятельное участие в строго с.-д. духе, – без насилий и жертв, но всегда впереди и выводя легальными способами все махинации противной партии.
Очень интересно попался на следующую удочку старый режим. Я написал в газеты воззвание к г. Линевичу, чтобы он опросил армию по поводу Ман‹ифеста› 17 ок‹тября›. И они назначили на 2-е дек‹абря› митинг офицеров, подтасовав и надеясь, что пройдут их мнения. Из моей же партии Панской и Бутузов искусно сорвали заседание, и в конце концов высказались все за Ман‹ифест› 17 ок‹тября› и за то, что стрелять в толпу не будут.
Сережу и Гарю целую и благословляю на благородную работу, о которой, если живы останутся, всегда будет радостно вспоминать. И какие это чудные будут воспоминания на заре их юности: свежие, сильные, сочные.
Сегодня сочельник, и у нас готовят елку: жалкую и обглоданную.
Вспоминаю вас, всех моих дорогих. На елку истрать все, что писал. Дай Нине, но больше никому. Крепко, крепко целую (и целую их в уме): Лену, Дюсю, Сережу, Борю, Гарю, Катюшу, Верушу, Темочку, Адочку, Локочку, Лялиньку, всех сестер, всех братьев, всех племянниц и племянников.
Сережу Слободзинского обнимаю и целую. Привет ему и Гаре!
Привет защитнику вдов и сирот и брата Миши – нашему Сереже.
Пусть пойдет к Горькому от моего имени и спросит его, что ему делать в с.-д. партии.
Крепко целую тебя.
Твой Ника.
За детей не бойся. Мы живем в такое смутное время, вопрос не в том, сколько прожить, а как прожить.
31
20 января 1906 г., Джалантунь
Милый мой, дорогой мой Гаря!
После почти трехнедельного перерыва я получил первым твое письмо. Поэтому тебе первому и отвечаю. Именно тебе отвечаю и потому, что ты затронул очень важные принципиальные вопросы жизни, которым я всю жизнь служил.
Начнем с того, что отцы не указ детям, иначе всегда тянулась бы все та же канитель в жизни от отцов к детям. И, конечно, не с целью навязывать тебе свои взгляды я пишу, а с целью дать тебе материал для переработки, Потому что решать все такие вопросы не так просто, как орех разгрызать: вся жизнь твоя впереди и вся она уйдет на это. И правильное решение будет исключительно и прямо пропорционально зависеть от твоей научной и практической подготовки.
В чем существенная разница между С.-Д. и С.-Р.?
С.-Д. на основании экономических учений приходят к строго научному выводу о неизбежности эволюции жизни и достижения конечной цели – торжества труда над капиталом.
Научность постановки вопроса и наметка путей для достижения земного рая имеет громадное значение, и результаты налицо. А именно: это учение в период своего 40-летнего существования уже дало сорганизованную армию в несколько десятков миллионов рабочих.
Сорганизованную, следовательно, самосознающую. Этого самосознания и связанной с ним организации до сего времени не было в мире. Но всегда были голодные и рабы. И хотя от поры до времени они потрясали мир своими громами (Пугачевы, Разины, крестьянские войны во Франции, Гракхи в Риме и сама Великая французская революция), но все это в конце концов сводилось только к вящему торжеству все того же господствующего имущественного класса.
И только с учением Маркса, с точным выводом законов жизни, явилась возможность не терять на ветер приобретенного, знать, чего хочешь, явилась копилка приобретаемых ‹знаний›.
Факты налицо: 40 лет назад был в германском парламенте один Бебель, теперь же 80 депутатов уже из С.-Д. И они могут гордиться уже отвоеванными правами, и никто больше не сомневается, что этим путем мир уже принадлежит С.-Д.
Если мы обратимся к прошлому С.-Р., то получим другую картину. Прежде всего, во всем мире, кроме нас, их уже нет, и там они уже давно пережиток и забытый.
Но в свое время они были везде и энергично толкали буржуазную революцию вперед. Только буржуазную: даже в Парижской Коммуне 1871 года. Но без буржуазной не двигалась бы и социальная, и поэтому на известных ступенях развития общественного эта партия неизбежно необходима и роль ее более активна, чем всякой другой. И мы, плетясь в хвосте цивилизованных народов, должны более, правда, ускоренным темпом, но должны пережить то, что уже давно пережито на Западе. И в такие мгновения у С.-Р. более развязаны руки ломать барьеры, чем у С.-Д., огражденных рамками законов жизни. Так, напр‹имер›. Наш русский С.-Р., не смущаясь историей остального мира, говорит, что стоит пожелать, и рай земной наступит завтра же. Не смущается он ни законами экономической мировой необходимости, не смущается всеобщими неудачами этих попыток и говорит: «Наплевать на все, всех, все науки: у меня выйдет!»