Несколько лет в деревне

О том, что Николай Гарин-Михайловский был в большей степени инженером, чем писателем, свидетельствует не только его биография, но и литературное творчество – по крайней мере та небольшая часть его произведений, с которой я успела познакомиться. Автобиографические очерки «Несколько лет в деревне» и «В сутолоке провинциальной жизни» предельно документальны (в статье отмечается, что автор изменил лишь некоторые имена собственные, но с точностью указал расстояния между населёнными пунктами), наполнены большим количеством экономических деталей и по большей части скупы в эмоциональном плане (к примеру, Гарин-Михайловский мимоходом упоминает о рождении сына, зато долго и подробно рассказывает о проекте двенадцатипольной системы хозяйства). Первый из очерков получился более цельным и в то же время более пессимистичным – авторское предисловие сразу настраивает читателя на негативный лад: Задавшись благими намерениями, я отправился в деревню хозяйничать, но потерпел фиаско. Несколько лет жизни, тяжёлый труд, дело, которое я горячо полюбил, десятки тысяч рублей, – всё это погибло, прахом пошло…Эти слова настроили меня на попытку решения двух главных вопросов русской интеллигенции – «что делать?» и «кто виноват?» – в отдельно взятой ситуации: молодой инженер с семьёй приезжает в деревню Князево (в реальности – в имение Гундуровка), где на правах помещика собирается усовершенствовать местное хозяйство на благо крестьян – и в итоге терпит крах. Со всей однозначностью определить виновника так и не удалось. Точней, виноватыми получились практически все. Наивный барин, пытавшийся за краткий период времени в корне изменить уклад крестьянской жизни, отказавший деревне в строительстве кабака и принуждавший жителей к выслушиванию непонятных лекций по сельскому хозяйству и политэкономии. Сами тёмные крестьяне, не оценившие своей выгоды (не только возможной, но и уже полученной) и оправдывающие своё бездействие упованием на Бога. Кулаки-провокаторы, побуждающие бедняков совершать поджоги. Хищные дельцы, вынуждающие сбывать хлеб по убыточной цене. Но в очерке рассказывается и об успешных хозяйствах, достаточно разнообразных. Среди их владельцев есть и немцы-менониты, и консервативный помещик Чеботаев, призывающий относиться к имению, как к банку, и купец Юшков, не боящийся технических новшеств. Почему именно рассказчик потерпел неудачу, мне было до конца не ясно – многое из того, что в его хозяйстве оказалось неудачным, у других вполне работало.Дальше… Сам автор в следующем очерке «В сутолоке провинциальной жизни», рассказывающем в том числе и о продолжении хозяйственной деятельности в Князеве, возложил всю ответственность за свои неудачи только на себя, отмечая, что напрасно пытался изменить быт крестьян против их воли. Тем не менее, следующий проект Гарина-Михайловского оказался более успешным – узкоколейная железная дорога, построенная благодаря его кипучей деятельности, действительно улучшила жизнь его деревни. При этом часть крестьян так и осталась недовольна: Землю нашу под дорогу отбираете, теперь ни пройти, ни проехать с одного поля в другое; в деревнях от чужого народа, бродяг проклятых, дрянь всякая завелась… Что с того, что и много денег, да цены им не стало, – всё в кабак тащат.Помимо темы строительства железной дороги, которая должна была стать ключевой, автор вводит и другие сюжетные линии, но это не идёт на пользу произведению, которое в наше время напоминает блог. Вот главы про интриги на выборах в дворянском собрании, вот – про светскую жизнь, про голод и эпидемии в деревне, а вот – про чувашский праздник весны. Всё это друг с другом практически не связано, автор перескакивает с одной темы на другую, а ярко изображённые персонажи не принимают практически никакого участия в развитии сюжета. И нет бы завершить повествование на светлой ноте, когда крестьяне начинают признавать пользу железной дороги, – нет, дальше идёт пересказ историй о суевериях, сектах и преступлениях в крестьянской среде – занятно, но без какой-либо логики в повествовании. Драма «Зора», вошедшая в книгу, рассказывает неправдоподобную историю любви молодого британца, зачем-то поехавшего в Россию осуществлять промышленные проекты, и наивной чувашской девушки. История – отчасти о «бремени белого человека», отчасти о чистоте примитивных народов, утраченной современной цивилизацией, но эти идеи, представляющие богатую почву для произведений искусства, нашли, на мой взгляд, весьма бедное воплощение.В очерках есть действительно сильные моменты – к примеру, страшные картины деревни, гибнущей от тифа, рассказы о страхе крестьян перед врачами, романтичное описание чувашского праздника, те же драматичные истории преступлений. На основе этих воспоминаний можно было бы создать полноценный роман, но автор стремится прежде всего к дотошному описанию своей деятельности, деталей торговли зерном и преимуществ узкоколейной железной дороги перед ширококолейной. Эти описания, должно быть, были важны для самого автора и его коллег-инженеров и хозяйственников, но для тех, кого интересуют прежде всего события и характеры, очерки будут чересчур сухими и отстранёнными, несмотря на интересные лирические отступления.

Некоторое время назад, перечитав «Детство Темы», захотела я познакомиться и с другими произведениями Гарина-Михайловского, автора талантливого и самобытного, но такого, каких принято относить к писателям второго ряда. Тем более, что оказалось, что «Детство Темы» – это только первая часть тетралогии, которую полностью переиздают очень редко.Три следующие части («Гимназисты», «Студенты» и «Инженеры») оставили, как это принято говорить, неоднозначное впечатление. В общем, я понимаю, почему издатели к ним не обращаются. Это бытописательская, местами почти мемуарная проза, написанная очень неровно. Тем не менее о прочтении я нисколько не жалею. Книги такого рода дают прекрасное представление о духе эпохи, да и главный герой, обаятельный и симпатичный, стал мне прямо родной, и очень хотелось узнать, как сложится его судьба. Обаяние его столь велико, что даже когда он ведет себя весьма сомнительно в моральном плане, осудить его почему-то не получается (а он между делом бросает беременную от него горничную, вернее, когда девушку удаляют из дома, никак не интересуется ни ее судьбой, ни ребенка, и в результате любовных похождений заболевает сифилисом).Так я добралась и до очерка «Несколько лет в деревне». В сюжетном плане это продолжение «Инженеров». Здесь мы видим уже взрослого, женатого Тему (хотя по имени рассказчик, кажется, и не назван, но герой тот же самый, горячий, увлекающийся, энергичный и обаятельный). Оставив службу, рассказчик едет в имение, где со всей своей энергией принимается за сельское хозяйство. Он полон грандиозных планов и современных идей, горит желанием хозяйничать на благо себе и мужикам.И терпит столь же грандиозное поражение.Не по своей вине (все его сельскохозяйственные расчеты оказываются верны), а по вине тех самых мужиков, о благе которых думал радеть. Не поняв и не оценив намерений героя, крестьяне сжигают его амбары и хорошо, что оставляют в живых самого с женой и детьми.Говорят, в советские времена, если хотели загубить какого-то чиновника, его бросали на сельское хозяйство. В условиях нашего климата это и вправду тяжелейшее и неблагодарное дело. А столкновение с ригидным, ультраконсервативным крестьянством приводит как будто к невозможности каких-либо улучшений. Во всяком случае «добром», либеральными методами, как это пытается делать герой.Как взрослый человек с уже немаленьким жизненным опытом о деятельности главного героя я не могла читать без боли. Мне было по-матерински жаль его, как-то понятно было, что вся эта кипучая деятельность до добра не доведет.Крестьянство абсолютно любой страны, как армия и школа, среда очень консервативная. Может быть, можно было достигнуть успеха, если не пытаться так резко изменить их жизнь, а главное, не жалеть всех и каждого, не пытаться всех обнять и приголубить. Как ни странно, людям трудно принять, что кто-то просто так, без своей выгоды поступает в их интересах. Действуй герой с самого начала построже и осмотрительнее (страхуй свое имущество), глядишь, и не дошло бы до греха. Он же ведет себя как все тот же мальчик, ласковый и горячий, готовый обнять весь мир. Это выглядит умилительно в детской литературе, но не работает во взрослой жизни, во всяком случае там, где надо управляться с большим количеством народа. Толпа признает силу.Человеческая зависть, злоба перечеркивают годы труда и заботы. Это не значит, что человек плох по самой своей сути, но это надо принимать и брать в расчет. Нельзя ждать, что крестьяне, среди которых полно молодых энергичных парней, будут бросаться на шею барину, который просто по своей социальной природе выступает их врагом. Дело тут и не в нравственности даже, а в биологии. В любой группе авторитет лидера периодически подвергается проверке. Слабого, неспособного постоять за себя скидывают более сильный. Так у приматов и у людей тоже так. Запретил открыть кабак, в бога не веруешь, сеять по-дедовски не хочешь? Так мы тебя так, посмотрим кто кого.Почему герой, не один год проработавший на постройке железной дороги с рабочими, выходцами из крестьян, не понимал всех этих очевидных вещей, я не знаю.Возможно, если бы люди сами почувствовали свою выгоду, а не барскую ласку, они бы постепенно пришли к пониманию необходимости улучшений в своем труде. Насильно в рай не заманишь. Сначала пошли бы самые умные и энергичные, за ними потянулись бы остальные. И всегда будет какой-то процент тех, кому легче на печи лежать и ничего не делать.Впрочем, со стороны судить легко. С сельским хозяйством в России толком не удалось разобраться и большевикам, и удерживать им приходилось народ в деревне самыми крепостническими способами. Что уж говорить о теперешних временах. Россия перестала быть крестьянской страной. Но количество дачников говорит о том, что память предков сильна и тяга к земле никуда не делась.

Творчество Николая Михайловского, писавшего в конце 19 века и начале 20 под псевдонимом Гарин в нашей стране известно немногим. Больше всего люди слышали о его книге «Детство Тёмы», которая была включена в школьную программу. Её помнит старшее поколение. Но с другими книгами писателя люди почти не знакомы. Его имя не гремело на всю страну, хотя человеком он был выдающимся. Больше всего его талант помнят за Уралом, где Николай Михайловский построил множество железных дорог, соединивших Самару с Челябинском, а Челябинск с будущим Новосибирском. Люди до сих пор с любовью вспоминают его трудовые подвиги и таланты, его борьбу с пороками российской коррупции и бюрократии.Данная книга интересна тем, что была писательским дебютом автора. В его насыщенной жизни было не так много времени, чтобы заниматься сочинением. Он не мог по 20 раз переписывать свои книги как граф Л.Н.Толстой. Ему приходилось изобретать новаторские приемы, благодаря которым он даже вошел в историю как человек больше всех правивший свои книги посредством телеграфа. Мало кто об этом знает сегодня.Имение Гундоровку в Бугурусланском уезде Самарской области Николай Михайловский купил в 1883 году, куда и переехал с женой и детьми, будучи совсем молодым, 31-летним помещиком. Впоследствии этот опыт он переосмыслит, живя в Усть-Катаве, на Урале, во время строительства железной дороги в Златоуст. Там же и появится на свет эта рукопись. Но еще долгое время она пролежит без дела, пока Константин Станюкович не приедет за тысячи верст из Петербурга в Гундоровку, чтобы лично встретиться с автором этой повести. Так сильно было впечатление от прочтения этой книги известным писателем, который и стал крестным отцом в литературе для Николая Гарина-Михайловского, вместе они же и придумали его псевдоним Гарин.Прочитав эту книгу вы поймёте, почему Станюкович захотел встретиться с автором лично. Это очень сильное произведение. Оно написано в формате очерка или мемуаров, но вместе с тем составлено таким образом, что имеет все необходимое для успешного драматического художественного произведения.Да, эта первая книга автора оказалась просто гениальной и шедевральной. Жалко, что сегодня она незаслуженно забыта, а публика на самой большой книжной социальной сети в России не знает о ней почти ничего. Это позорно, конечно. Забыт сегодня и автор этой книги, хотя личностью был выдающейся. Его путевые очерки о реальной жизни на стройке железных дорог, его очерки о кругосветном путешествии, правдивые очерки о японской войне – сегодня мало кто читает, изучает. О нем не снимают сериалы, не пишет интернет, как сказал бы Игорь Растеряев.Что же такого особенно в этой книге? Всё очень просто: здесь в довольно кратких, но правдивых и ёмких наблюдениях автор умудрился передать глубинную суть психологии того самого простого русского мужика, его противоречивую, неоднозначную, трудно понимаемую, трудно объяснимую натуру. Прочитав эту небольшую книгу можно получить гораздо больше, чем от знакомства со множеством томов русских классиков. Просто потому что здесь удачно сошлись два фактора: суровая правда жизни и честность автора. Когда честный человек искренне описывает свой опыт, ты получаешь возможность увидеть вещи такими, какими они были. А дальше каждый может сделать для себя свои выводы.Примечателен для меня тот факт, что совсем недалеко от места действия, описанного в книге, сегодня находится одно из ведущих предприятий России, продукция и качество которого вызывает множество споров и нареканий. Это завод ВАЗ в Тольятти. Сколько слез и проклятий порождено продукцией ВАЗа, сколько вопросов ко всему, что делает это предприятие сегодня. И нет ответов. Но они появляются, когда узнаешь из какого места и из какого теста вышли те самые люди, которые создают сегодня наш автопром. Книга Гарина-Михайловского помогает найти ответы, и не только на этот, но и на многие другие вопросы о нашей стране, её судьбе, её роли.В завершении я хочу предложить провести небольшой эксперимент: взять книгу «Письма из Ламбарене» Альберта Швейцера, например отсюда, и прочитать её как можно внимательнее. А после этого погрузиться в чтение книги Гарина-Михайловского «Несколько лет в деревне». После этого честно спросите себя: не кажется ли вам, что между жителями экваториальной Африки и провинциальной глубинки в России есть много поразительно схожих черт?