С любовью и памятью о моих маме и папе, и, конечно же, моей мудрой прабабушке
Все события и персонажи вымышленные, любые совпадения случайны.
Книга представлена в авторской редакции. Автор искренне надеется, что возможные опечатки и ошибки не помешают вам получить удовольствие от прочтения книги.
Стоит также отметить, что книга писалась в 2016-2017гг. Автор просит учесть это, если при прочтении книги вас вдруг смутят некоторые события, которые вы посчитаете несоответствующими сегодняшнему дню
1
Утро началось, как всегда. Меня разбудил запах свежесваренного кофе и круассанов. Будильник давно перестал быть нужен, от этих дразнящих запахов проснётся любой. Пока Сильвен колдовал над завтраком, я после привычного утреннего блока упражнений (пресс, подтягивание, отжимание) принял душ. Прохладная вода взбодрила меня окончательно.
На кухне застал расстроенного повара.
– В чём дело, Сильвен?
– Молоко закончилось, – ответила за француза Антонина Степановна. – Недостаточно, чтобы Сильвен смог приготовить свой фирменный французский кофе с молоком.
– Что значит, молоко закончилось? Вы куда смотрели? – М-да, удачное же выдалось у меня начало дня.
– Вот только не надо нас ругать, Дмитрий Олегович, – Антонина Степановна, уперев руки в бока, посмотрела на меня так, словно собралась меня отчитывать. И я не ошибся. – Вы сами виноваты. Зачем вы уволили Альбину?
Ничего себе! Она мне выговор делает?
Антонина Степановна работала у меня почти десять лет. Домработницей она была хорошей, но с годами стала позволять себе слишком много вольностей. И с каждым годом позволяла всё больше и больше. Наверное, работая на меня столько лет, она начала воспринимать меня не столько как работодателя, сколько как сына, и решила, что имеет право вмешиваться в мою жизнь и поучать. Но тут она здорово ошибалась.
– Я уволил её, во-первых, потому что она это заслужила. А во-вторых, потому что так захотел, – резко ответил я домработнице. Ещё не хватало, чтобы прислуга учила меня. – Желаете оспорить моё решение?
– Что вы, Дмитрий Олегович, ни в коем случае, – тут же сдала назад Антонина Степановна. Вот и хорошо, не хотелось её увольнять. Не сейчас, по крайней мере. Я и так остался без помощницы, а если придётся ещё и домработницу искать… – Я хотела сказать, что теперь некому следить за домом, за покупками…
Как будто я не знаю! Меня всё это начало порядком раздражать, я чувствовал, что закипаю. И не собирался это скрывать.
– …схожу за молоком.
Моя закипающая ярость была настолько очевидна, что домработница поспешила ретироваться с кухни. Я обернулся на Сильвена. Тот по-прежнему растеряно стоял, держа в одной руке чашку с кофе, в другой – практически пустой пакет молока.
– Выпью чёрный, – и, взяв у француза кофе, сел за стол. Если круассаны остынут, утро можно будет считать неудавшимся на все сто процентов.
И всё же день был безнадёжно испорчен. И почему женщины считают, что имеют право во всё вмешиваться, принимать за нас решения и при этом думают, что им всё сойдёт с рук? Вот и Альбина решила, что может командовать и распоряжаться моей жизнью. Да, она была хороша и удовлетворяла меня во всех смыслах. Она одинаково хорошо справлялась с работой секретаря, следила за домом, а в постели вообще была бесподобна. Давно мне не попадался такой персональный помощник, но всё закончилось, как и всегда. Альбина нафантазировала себе невесть что, возомнив себя полновластной хозяйкой моего дома, и, уверен, уже выбирала себе свадебное платье. Пришлось поставить её на место, напомнив, для каких целей я принимал её на работу. И как результат – обиды и слёзы. Как же я ненавижу все эти женские истерики.
Когда Альбина уходила, она самоуверенно заявила, что понимает «мою растерянность» и готова вернуться, когда я позову её назад. Но в таком случае мне «придётся пересмотреть наши отношения». Так вроде она выразилась. Какие отношения? Всё предельно ясно – я ей плачу, она выполняет мои распоряжения. Обычный трудовой договор, но с несколько расширенным функционалом. В любом случае – ничего личного.
Я всегда сразу, с самого начала при приёме на работу чётко озвучивал свою позицию. Но нет же! Все нанимаемые мною помощницы в итоге грезили только об одном. Каждая из них была просто уверенна, что я не смогу устоять перед её очарованием и красотой, влюблюсь по уши и буду на коленях умолять стать моей единственной.
Глупости! Брак вообще не входит в мои планы. Уже давно я решил, что никогда не женюсь. Конечно, родить ребёнка-другого надо. Продолжить, так сказать, род. Но сейчас это не проблема. Лет через пять, ближе к сорока, воспользуюсь услугами суррогатного материнства, найму нянек. И никаких жён, а значит ограничений, сцен ревности, истерик и всего прочего.
Но было кое-что, в чём Альбина, похоже, оказалась права. И это раздражало. Время шло, а новый помощник не находился. Всё бы ничего – домашние заботы можно временно передать Антонине Степановне, обычная офисная работа тоже пока распределена между сотрудниками, с сексом проблем нет, но на носу был приезд потенциальных заказчиков из Австрии. Подготовкой к встрече с австрийцами должна была заниматься Альбина, а значит, сейчас ею не занимался никто.
2
Проснулся не в духе. Снова. В последние дни это моё привычное состояние. Почти машинально сделал зарядку, принял душ и позавтракал. Кажется, даже не почувствовал вкус кофе и круассанов. А всё из-за этих австрийцев и Альбины. Время уходило, и, если я сегодня никого не возьму на работу, не останется ничего другого, как звонить Альбине. Уже представляю себе её довольную ухмылку. Нет! Этому не бывать!
Отдал распоряжение разместить на сайтах вакансию персонального ассистента руководителя в тот же день, как распрощался с Альбиной. Но вот прошло уже больше недели, а подходящего кандидата так и не нашлось.
Нет, претендентов было много, очень много. Но большинство из них пустоголовые девки, способные только ноги раздвигать. Кое-кого при других обстоятельствах я, возможно, и принял бы, но не сейчас. Сейчас организация встречи австрийцев стояла на первом месте. На днях, конечно, приходили две кандидатки, способные справиться с этой задачей, но они обе сейчас работали и могли приступить к работе лишь через две недели. А я ждать не мог.
Может, не стоило мне так торопиться с увольнением Альбины? Уволил бы после того, как австрийцы уедут. Но теперь уже ничего не попишешь, что сделано, то сделано. А Альбина явно рассчитывала на триумфальное возвращение, уверенная в своей незаменимости. Посмотрел на часы. Пятый час. Неужели всё-таки придётся звонить ей? Тяжело вздохнул и поднял трубку.
– Олеся Игоревна, зайдите.
Сусанина пришла ко мне сразу после института. Я поначалу сомневался – брать мне её к себе или нет, но отказать лучшему другу не смог. Но Олеська с первых дней повела себя профессионально, ни разу не воспользовалась нашим давним знакомством, ни разу не допустила фамильярности. На работе мы были босс и подчинённая. Никому даже в голову не приходила мысль, что мы знакомы практически с детства, а её старший брат является моим лучшим другом.
Начальник отдела кадров стояла в моём кабинете и терпеливо ждала. Она никогда не начинала разговор первой.
– На сегодня есть ещё собеседования? – устало откинулся в кресле.
– Нет, это все кандидаты, которых вы одобрили.
– А новые отклики были?
– Был… Один… – Олеся Игоревна замялась. – Но вы даже его рассматривать не захотите.
– Да? И что не так с кандидатом?
– Она не совсем подходит по профилю… Точней сказать, совсем не подходит… Без соответствующего опыта … ей тридцать девять лет, и она не замужем, – выдала наконец Сусанина.
Старая дева! Я дал себе зарок – не брать на работу старых дев. По моему опыту старые девы делятся на две категории. Первая вечно недовольна жизнью и считает своим долгом отравлять жизнь других. Вторая вечно находится в поисках мужика. Устраивается на работу не столько с целью работать, сколько устроить личную жизнь. Не чурается ничем, бросается на всё, что движется. И если не добивается успеха в поисках мужика, то неизбежно переходит из второй категории старых дев в первую.
– Будете смотреть резюме? – а вот это неожиданно. Олеся как никто другой знает, как я отношусь к старым девам. Зачем же она притащила с собой резюме?
– А стоит? – я спрашивал не начальника отдела кадров, мне был нужен совет друга.
– Да, – решимость, с которой ответила Сусанина, поразила меня. – В данный момент она нигде не работает, поэтому может приступить к работе хоть завтра. Для нас сейчас главное австрийцы. А она, я думаю, справится. Возьмём её на время, пока не закроем вакансию.
Я прикрыл глаза. Надо хорошенько подумать, всё взвесить. В словах Олеси был смысл. Прежде всего, мы должны достойно встретить австрийцев. А для этого нужно будет либо звонить Альбине, либо… Как же я ненавижу выбирать из двух зол!
– Хорошо, пригласите… как там её? – как же я устал от всех этих собеседований, даже глаза не хотелось открывать.
– Ирина Ильинична, – сделал вид, что не заметил, как изменились нотки в голосе Олеси, но я кожей чувствовал, как она смотрела на меня в этот момент.
– Хорошо, – вот уж не думал, что из-за одной женщины мне придётся изменить моим собственным принципам. Но, кто сказал, что это будет легко сделать, – если Ирина Ильинична успеет прийти сегодня на собеседование до шести, то мы возьмём её временно помощником персонального ассистента руководителя. Оклад тридцать тысяч.
– А резюме…
– Занесёте, когда она придёт. Если придёт. А пока рано. Всё. Идите.
Я слышал, как за Сусаниной закрылась дверь, и, не сдержавшись, выругался. Ненавижу, когда меня припирают к стенке и вынуждают принимать решения, на которые я в обычных условиях никогда не пошёл бы.
Заставил себя открыть глаза и посмотрел на часы. Стрелка неумолимо приближалась к пяти. Интересно, эта Ирина Ильинична успеет появиться здесь до шести?
Без четверти шесть охрана на воротах сообщила, что к Олесе Игоревне пришёл кандидат. Успела, значит. Что ж, пора знакомиться. Кинув пару слов по корпоративной сети Сусаниной, я стал ждать. Буквально через несколько минут Олеся Игоревна уже стояла передо мной и протягивала мне резюме.
Открыв папку, невольно ухмыльнулся. На меня с фотографии, улыбаясь, смотрела молодая девушка. Ох уж эти старые девы! Она бы ещё школьную фотографию прикрепила.
– Пусть зайдёт. Вас я позже позову.
Не отрывая взгляд от бумаги, отдал распоряжение Сусаниной. Бегло пробежавшись по резюме, я готов был согласиться с Олесей, эта Ирина Ильинична сможет помочь нам с австрийцами.
– Здравствуйте.
– Проходите, – буквально на секунду оторвал взгляд о папки. – Достаточно.
Да, судя по резюме, кандидат нам подходил по всем параметрам. Кроме одного – возраста. Разочаровано вздохнув, я захлопнул папку.
– Итак, Ирина Ильинична, скажу прямо: вы последний человек, кого бы я взял на эту работу.
Во время приёма сотрудников на работу всегда предельно откровенен с кандидатами. И теперь юлить не собирался.
– Но, к сожалению, выбора у меня сейчас нет. Олеся Игоревна продолжит поиск кандидатов, а вас пока примут на должность помощника персонального ассистента руководителя с окладом тридцать тысяч рублей. Вы временно будете исполнять обязанности секретаря, также завтра я передам ключи от своей квартиры. Будете руководить работой домашнего персонала, следить за закупками, при необходимости пополнять мой гардероб, для этого на вас оформят карту…
– Простите, – Ирина Ильинична бесцеремонно перебила меня, не дав договорить. Это заявление, однако. – Вы сказали: тридцать тысяч? Но на сайте было указано до восьмидесяти.
– Это зарплата персонального ассистента. У вас же другие обязанности…
– Какие другие? – что она себе позволяет?! Её где воспитывали?! – Вы только что перечислили всё, что было указано на сайте. И при этом хотите сказать, что я буду целый день или даже больше работать в офисе. Плюс к этому покупать вам рубашки и носки, а также следить за тем, полон ли ваш домашний холодильник, за тридцать тысяч?
То, как она говорила, было больше похоже не на собеседование, а на наезд.
– Тридцать тысяч – это хорошая зарплата, – так, Дима, сохраняй спокойствие, думай о сделке с австрийцами. Успеешь поставить её на место.
– Видимо, другие кандидаты с радостью согласились на неё, раз вы так уверенно говорите.
Вот это напор! А она оказалась не так проста, как я мог подумать.
– Оклад тридцать тысяч, плюс пятьдесят процентов надбавка за повышенный объём работы, – поразмыслив, добавил я. Если она так выбивает себе зарплату, то и с организацией встречи определённо сможет справиться.
– Сорок пять? – переспросила Ирина Ильинична. Интересно, она хочет убедиться или продолжает торговаться?
– Да, и это максимум, который можем вам предложить, – я твёрдо решил поставить точку в нашем финансовом споре. – Восемьдесят тысяч предлагалось за исполнение всех требуемых обязанностей. Вы же их в полном объёме выполнить не можете.
– Не могу?
Вот упёртая попалась! Что же, сама напросилась.
– Вы, может, и можете, – я наклонился вперёд, – но Я не хочу этого, – ненавижу грубить женщинам, стараюсь избегать этого. Но сейчас, боюсь, без этого не обойтись. – Вам сорок лет…
– Тридцать девять, – меня в очередной раз перебили, как бы это не вошло в привычку. Но я продолжал, чувствуя, что мои слова способны возыметь нужный эффект.
– Неважно. У вас какой размер? Эль? Сорок восемь? Пятьдесят?
– У меня эмка. Сорок четыре-сорок шесть, – что это? Обида в голосе? Приятно осознавать, что я близок к своей цели.
– Вижу, у вас седые волосы.
Не мог не заметить, как Ирина Ильинична зло сощурила свои глаза. Замечательно. А то условия свои собралась диктовать. И я продолжал.
– В вакансии было указано «выполнение личных поручений», а это подразумевает услуги интимного характера.
Выражение тёмно-карих глаз Ирины Ильиничны изменилось. Больше всего в них читалось: «Так я и знала!». А если знала, то зачем пришла? На что рассчитывала-то?
– А от вас мне такие услуги точно не нужны.
Странно. Последовавшая реакция была не такой, какой я ожидал. Не было даже намёка на то, что она расстроилась. Скорей это было удивление женщины, которую впервые кто-то не захотел. Что она там о себе возомнила?
– Сомневаюсь, что они хоть кому-нибудь нужны. Вы ведь не замужем.
Ну, Ирина Ильинична, что на это скажете? Ликуя в душе (как я её уложил на обе лопатки!), откинулся на спинку кресла и наблюдал за реакцией на свои слова.
Ирина Ильинична молчала. Молчание – последнее, что я мог ожидать в сложившейся ситуации. Но она молчала. Было заметно, как она, медленно и глубоко дыша, гасит огонь праведного гнева внутри себя. Чувство триумфа покидало меня. Глядя на то, с каким достоинством эта женщина приняла всю ту грязь, что я на неё с такой щедростью вылил, я начал чувствовал себя гадко. Всё, надо с этим заканчивать. Я нажал на кнопку.
– Олеся Игоревна, зайдите, – Сусанина почти мгновенно материализовалась в кабинете. – Оформите Ирину Ильиничну на должность помощника персонального ассистента руководителя с окладом в тридцать тысяч. И назначьте доплату в пятьдесят процентов за повышенный объём работы, – ручка Олеси замерла на бумаге, но спрашивать, почему я изменил своё решение, она не будет. – И это должен быть срочный трудовой договор на время отсутствия персонального ассистента. Обновите вакансию на всех сайтах, всем откликнувшимся сразу назначайте время собеседования.
Ирина Ильинична изменилась в лице.
– Ирина Ильинична? У вас всё в порядке?
– Да, всё хорошо.
– Вы плохо выглядите.
– Почему же? – спокойно ответила она. Слишком спокойно, я бы сказал. – Я всегда так выгляжу. Это нормально для моего возраста.
Это что такое было? Какие черти водятся в этом омуте? Ладно, разберёмся. А если и не разберёмся, она здесь всё равно ненадолго.
– Тогда можете идти. Жду завтра в половине девятого. Олеся Игоревна, позаботьтесь обо всём.
Женщины ушли, и я остался в кабинете один. Мой взгляд упал на лежащую передо мной папку с резюме. С фотографии на меня, по-прежнему улыбаясь, смотрела молодая женщина. Вряд ли найдётся кто-то, кто даст ей тридцать девять лет, максимум тридцать. Но, как ни удивительно, фотография кандидата была вовсе не многолетней давности, как можно было бы подумать сначала. Она отражала настоящую действительность. В этом я только что смог убедиться лично.
Наверное, всё из-за того, что она небольшого роста. Не зря же говорят: «Маленькая собачка до старости щенок». Но характер у неё тот ещё, не заметишь, как укусит. Надеюсь только, проблем в работе он не доставит.
3
Сегодня прилетали австрийцы. Я старался не думать, как идёт подготовка к их встрече, но, признаться честно, у меня это плохо получалось. Ирину Ильиничну эти дни я практически не видел. Олеся заверила меня, что та по уши занята подготовкой.
Удивительное дело, но Сусанина быстро с ней сдружилась. Обычно она никого из моих помощниц и близко не подпускала к себе. Откровенно говоря, она их всех терпеть не могла. «Твои проститутки». Так она их называла за пределами офиса. Впрочем, наверное, она и с Ильиничной сдружилась потому, что той в силу её возраста явно не светило стать одной из моих…
В общем, Сусанина была очень довольна тем, что я взял-таки себе на работу эту старую деву. И не она одна. Настроение Антонины Степановны заметно улучшилось. Она больше не вспоминала и не грустила по Альбине. Сильвен так вообще преобразился. Постоянно что-то напевал себе под нос. Раньше я такого за ним не замечал.
Я уже подъезжал к офису, когда увидел на воротах Ирину Ильиничну, о чём-то разговаривающую с охранниками. Они улыбались друг другу, а Олег, казалось, вот-вот обнимет её – до того близко они стояли друг к другу. Неужто она всё-таки относится ко второй категории старых дев – охотниц за мужиками?
Неожиданно перед глазами возник консьерж Артём, который последние три дня нестерпимо душится одеколоном и смазывает гелем волосы. М-да, остаётся надеяться, что она справится со своей работой с тем же успехом, что и заманивает мужиков.
Я застал Ирину Ильиничну за компьютером. Надеюсь, по работе.
– Доброе утро, Дмитрий Олегович, – оторвавшись от монитора, поприветствовала меня.
– Зайдите ко мне. Сейчас же! – не терпелось узнать, что ей удалось сделать. Схватив блокнот с ручкой, она тут же проследовала за мной в кабинет. Уже хорошо. Не надо повторять и ждать её.
Расстёгивая пиджак, мне вдруг захотелось удостовериться, действительно ли она старая дева второй категории. Я начал медленно снимать пиджак. По опыту знаю, женщины наблюдают за этой картиной, не отрывая глаз.
Никогда не хотел быть дряхлым стариком, поэтому ревностно слежу за своим телом. И если пиджак в достаточной степени скрывает, то рубашки только подчёркивают, в какой идеальной физической форме я нахожусь. Рубашки в облипку не ношу. Но и мешком они на мне не висят. Даже под сорочкой легко читался рельеф моих мышц.
Помня о том, какой огонь загорается в глазах женщин при виде моего мускулистого тела, как в их глазах читаются неприлично смелые фантазии, желание самим продолжить меня раздевать, я нарочито медленно повесил пиджак. Не забыв при этом продемонстрировать себя во всех ракурсах, а затем с шумом приземлился в кресло.
Ирина Ильинична была невозмутима. Даже бровью не повела. На вторую категорию это не похоже. Но вернёмся к австрийцам.
– Что с сегодняшней встречей?
– Всё готово. Рейс прибывает в одиннадцать десять. Расчётное время прибытия делегации в офис двенадцать часов. Приветственный кофе-брейк в двенадцать ноль пять. Обед по плану в пятнадцать сорок. Ужин в ресторане «Орфей» в двадцать один тридцать, – рапортовала она. – Официанты прибудут к половине одиннадцатого. Обеденные блюда подвезут за пятнадцать минут. Общалась с ассистентом господина Мейера, австрийцы изъявили желание вечером прогуляться пешком до ресторана. Говорила с главой администрации района, получила гарантии чистоты на всём протяжении дороги. Утром перед работой прошлась там сама, коммунальные службы вовсю работают. Номера забронированы в Хилтоне, все рядом на одном этаже, вид на реку. Администрация отеля заверила, что это их лучшие номера. Багаж из аэропорта доставят сразу в гостиницу, прямо в номера. Для этого выделен отдельный транспорт. Администрация аэропорта предоставила для нас отдельную стоянку, так что проблем с выездом не будет. Автомобили для делегации заранее прибудут непосредственно в аэропорт. На наших воротах имеется список с номерами. Утром звонил представитель фирмы по прокату машин, у них замена.
Я машинально нахмурил брови. Уже не по плану. Что ещё за замена?
– Им что-то не понравилось в заранее оговорённой с нами машине, кажется что-то с дворниками. Прогноз дождя ни сегодня, ни завтра не обещает, но во избежание недоразумений они заменили её на другую. Той же марки и серии. Абсолютно идентичная, только без претензий к дворникам. Аэропорт предупредили о замене. Ребятам на воротах я сообщила.
– Я видел, – зачем я это сказал?
– На завтра тоже всё готово. В девять утра машины заберут австрийцев из гостиницы и отвезут на ознакомление с нашим производством. Влад заедет за вами в восемь сорок, поэтому вы сможете встретить их непосредственно на производстве.
Вот это новости! Работает всего ничего, а уже решает за меня, что и когда мне делать. Не слишком ли много на себя берёт? Она тем временем невозмутимо продолжала.
– В десять сорок подвезут закуски, а в одиннадцать делегация выезжает на обзорную экскурсию по городу. В двенадцать тридцать вы все возвращаетесь в офис для подписания документов. В час обед, вручение памятных сувениров. После обеда австрийцы возвращаются в гостиницу. В два сорок машины забирают их в аэропорт. Вы, кстати, поедете их провожать?
Что за глупый вопрос! Она идиотка или прикидывается?
– Тогда я предупрежу Влада.
Заметила мою реакцию? Вот умница! А самой до этого догадаться не судьба была? Знает, что для нас австрийцы важны, и при этом решила, что я им у ворот офиса платком на прощание махну, а потом вернусь в кабинет и буду спокойно кофе пить?
– И да, переводчик приедет примерно через час.
Замолкла, наконец. Как ей только дыхания хватило? Однако, молодец. Похоже, что Сусанина в ней не ошиблась. Остаётся надеяться, что срывов не будет.
– Хорошо, проводите его ко мне, как появится. А пока можете идти.
Она закрыла за собой, и я задумался. Если встреча пройдёт хорошо, то можно будет её и оставить. Будет заниматься организацией такого рода мероприятий, а персонального ассистента от этих обязанностей можно будет освободить. А значит, можно будет взять себе какую-нибудь глупую девку без претензий. Благо, дефицита в них нет. В последние только дни сколько таких приходило. За деньги и подарки ублажат тебя по полной. А надоест или претензии проснутся, то легко заменить можно будет. А эта пускай работает.
Фирмы, которые нашла Ильинична, сработали просто на отлично. Превосходная организация встречи в аэропорту. Идеальной чистоты машины, новенькие, словно только из салона. Водители высокого класса, подтянутые, чуть ли не одной комплекции и роста, в одинаковых чёрных костюмах и белоснежных рубашках.
Когда уезжал из офиса в аэропорт, как раз пришли официанты. Не какие-нибудь студенты на подработке, а люди, чётко знающие своё дело. Тут же принялись за работу, слаженно, без слов. Сразу чувствовался уровень. Не знаю ещё, во сколько мне это обошлось, но они, без сомнения, стоят этих денег.
Австрийцы встречу оценили. Это был настоящий европейский уровень: всё чётко и без вычурности. Нам явно удалось произвести на них впечатление, расположить к себе. А значит, половина успеха была уже в кармане.
Переводчик тоже оказался хорош. Говорил именно на том немецком, на котором изъяснялись австрийцы. Во время нашего разговора был живым человеком, а не сухим роботом-переводчиком. При этом, ни разу не вышел за рамки протокола, не допустил панибратства и фамильярности. Я всё больше склонялся к мысли оставить Ильиничну на постоянку.
Когда расселись по машинам меня (нас всех) ожидал приятный сюрприз. В салоне каждого автомобиля был видеоэкран, подключённый к единой сети. И мы могли начать знакомство и общение друг с другом, даже находясь в разных машинах. Австрийцы были впечатлены, а вместе с ними и я. Мне самому такая, казалось бы, простая идея даже в голову не пришла.
В офис мы входили уже так, словно были старыми добрыми партнёрами. Но на пороге приёмной господин Мейер внезапно застыл. Увлечённый разговором, я на сразу заметил то, что увидел он.
Возле стойки секретаря в тёмно-сером костюме, бледно-розовой блузке, в туфлях на высоких каблуках, улыбаясь, стояла Ирина Ильинична. Странно. Не мог понять, что не так, но мне показалось, утром она выглядела иначе. Что она с собой сделала?
– Guten Tag! Willkommen! 1 – не знал, что она говорит на немецком. В резюме этого точно не было. Специально что ли выучила слова? – Bitte hier!2 – и она приветственно протягивает руку в сторону зала заседаний.
Для Мейера, похоже, это было уже слишком. Если она всё испортит, я за себя не ручаюсь. Однако я ошибся. Австриец скоро пришёл в себя и, расплывшись в улыбке, поспешил к Ильиничне.
– Oh ja! Guten Tag! Guten Tag! 3– стою на пороге и смотрю, как пожилой австриец целует моей сорокалетней (ах простите, тридцатидевятилетней) помощнице руку. – Wie schön! 4
Следом за Мейером один за другим в зал заседаний проходят члены австрийской делегации, предварительно улыбнувшись и кивнув в знак приветствия Ирине Ильиничне. Она отвечает им тем же. Поравнявшись с ней, я остановился и задумался. Может она так старается не из-за работы, не ради фирмы, а ради себя. Решила ухватить шанс, охмурить иностранца и свалить в Австрию. Неужели всё-таки вторая категория?
Решив разобраться с нею позже, молча проследовал за всеми в зал. Практически следом за мной в зал вкатили столики с фруктами и лёгкими закусками. Заметив среди закусок тарелку с жаренными тигровыми креветками, я уже собирался их отослать. Это же надо было догадаться подать на деловой кофе-брейк закуску к пиву! Надеюсь, это единственный косяк в организации встречи.
Но отдать распоряжение я не успел, так как глава австрийской делегации тоже заметил тарелку. Увидев креветки, он весь расплылся в счастливой улыбке и, крепко пожав мою руку, устремился к столу. Подошедший ко мне первый советник Мейера Лойцль сообщил, что это любимое блюдо его начальника. Мало, кто знает, но тот не начинает свой день без тарелки жаренных тигровых креветок. А если и начинает, то весь день будет ко всем и ко всему цепляться. Именно поэтому сделки в подавляющем большинстве если и совершаются, то либо на австрийской земле, либо когда на встречу выезжает Лойцль. Без Мейера. Так и только так.
Что ж, значит, это был точный расчёт моей новоиспечённой помощницы, а не просчёт, как я решил поначалу. Интересно, какие ещё пристрастия наших австрийских товарищей она изучила.
Как бы то ни было, креветки сделали своё дело. Нам удалось договориться с Мейером по всем пунктам договора. Он оставался неподписанным лишь по той причине, что австрийцы прежде хотели своими глазами увидеть наше производство.
Завершив переговоры, мы отправились в ресторан. Я ещё никогда не видел наши улицы в таком идеальном состоянии. Ухоженные и ярко освещённые, они просто сияли чистотой на всём протяжении нашего пути к «Орфею». Уж, не знаю, что сказала Ильинична, какие доводы привела администрации района, что всё вокруг так преобразилось буквально за пару дней.
Ужин также удался на славу. Ещё бы не удался! Это был один из лучших и уж точно один из самых дорогих ресторанов города. Изысканнейшее меню, впечатляющая винная карта, безупречный сервис. Австрийцы расслабились окончательно. Думаю, мы можем рассчитывать на долгосрочное сотрудничество. Надо будет утром обсудить это с Мейером. Когда он протрезвеет и съест свои креветки, конечно.
Австрийцы быстро оказались в состоянии сильного алкогольного опьянения, хотя их никто насильно не спаивал, да это и не входило в наши планы. Я переживал, как мы дойдём от ресторана до офиса, но на выходе нас уже ждали машины. И Влад в том числе.
Снова решила за меня. Но я уже не сердился. То ли из-за воздействия алкоголя, то ли из-за тех успехов, что мы уже смогли добиться в переговорах с австрийцами. Скорей из-за австрийцев. Вряд ли выпитые мною пятьдесят граммов коньяка могли сильно повлиять на меня.
Влад заехал за мной рано утром и отвёз на производство. До приезда австрийцев было ещё время, и я отправился инспектировать сотрудников. Нужно было лично удостовериться в том, что всё готово. Интересно, креветки подадут вместе с закусками или же Хилтон предупредили о пристрастиях их постояльца. Надо было спросить вчера у Ирины Ильиничны.
Неожиданно перед глазами возникла жуткая картина. Мейер, развалившийся на софе. Белый хилтоновский халат распахнулся на его груди. Моя помощница в нежно-розовом прозрачном неглиже и на каблуках. Её длинные волосы ниспадают вперёд, как бы специально прикрывая от похотливого взгляда австрийца упругую грудь. Но вот она подходит к Мейеру, садится рядом с ним на софу, слегка наклоняется вперёд и начинает кормить его креветками. От увиденного меня тут же перекосило.
– Что-то не так, Дмитрий Олегович? – испуганный голос заведующего производством вернул меня к реальности.
– Нет, всё в порядке, Геннадий Константинович. Всё в порядке. Желудок… – сказал первое, что пришло в голову.
– Понимаю, со мной тоже такое бывает, – вот уж сомневаюсь. – Моя супруга… – к счастью, подъехавшие австрийцы избавили меня от выслушивания чудодейственных рецептов жены завпроизводством.
Австрийцы после вчерашнего застолья выглядели на удивление хорошо. А по сияющему лицу Мейера я легко догадался, что креветок ему подали ещё в Хилтоне. Снова перед глазами возникла Ирина Ильинична, потчующая моего австрийского гостя его любимой закуской. Я решительно отогнал видение прочь. Обменявшись рукопожатиями, мы начали экскурсию по производственным площадям.
Геннадий Константинович подробно рассказывал о процессе производства, достаточно полно (но не раскрывая деталей наших разработок) отвечал на вопросы наших гостей. Немного переживал, как Руслан справится с технической частью перевода, но зря. На лицах Мейера и компании ясно читалось удовлетворение от ознакомления с нашими мощностями.
Производство наше австрийцам понравилось. А нашему производству понравились австрийцы. Верней сказать, женской части производства понравился Лойцль. Ещё бы! Даже я оценил по достоинству его отличную спортивную форму. Он был почти также хорош, как и я. Женщины бросали на него полный страсти взгляд, но завидев меня тут же отворачивались. Все знали установленное мной негласное правило: никаких романов и интрижек с коллегами и, тем более, с клиентами. Достаточно быть только заподозренным в чём-то подобном, чтобы с треском вылететь с работы.