Энциклопедия мифов. А-К

Книга состоит из небольших глав, названных в честь какого-то мифологического создания, причем его краткое описание связано с содержанием главы, но я не настолько этой связью заинтересовалась, чтобы отмечать её каждый раз. А внутри истории главный рыжий герой постоянно сталкивается с чудесами, странными личностями и необычными сущностями, перекрестками миров и параллельными судьбами. При этом очень много слов, может и милых, и забавных, но погребающих под своей массой сюжет.Половина и даже чуть больше книги приходится на май 1992 года, когда чудеса активно вторгаются в жизнь героя, вызывая его отклик, в том числе и в виде переезда и смены рода деятельности. После лето, в котором герой живет как в сладком сне или приятной сказке, промелькнуло за пол страницы, а вот осень, оказалась более тягучей и минорной и заняла ещё четверть объема книги. А потом начинается временной штрих-код: Новый год, март, август в Праге, снова Новый год и снова путешествие, приглашение на которое было получено за пару лет до него, оно ведёт к чему-то совсем новому, пока неизвестному, ведь книга закончилась. Закончилась не точкой, а многоточием. Дальнейшее во второй части мифологического алфавита, думаю я доберусь и до него когда-нибудь.Начала читать и сразу почувствовала подвох – герой по имени Макс и оооочень странные разговоры, навели меня на мысль, что книга из известного авторского цикла, о чём до начала чтения я как-то информацию проморгала. Заглянула в карточку книги – ну, точно! Еще и из самого хвоста цикла. Ну да мне не привыкать читать циклы в произвольном порядке. Тем более, если сейчас бросить, это когда ж я до неё по порядку доберусь?! Так что продолжила, хотя до этого прочитала только 6 первых повестей из Лабиринтов Ехо и роман из середины Хроник Ехо. Не настолько я фанатка и знаток цикла, чтобы получить истинное удовольствие от данного параллельного сюжета, так что читалось хоть и легко и с интересом, но как-то бессмысленно.Насколько я поняла, безымянные он и она, встреченные Максом в этом романе – это соавторы Ехо Светлана Мартынчик и Игорь Степин, которые в книге в какой-то момент названы «недалекими жрецами», такая вот самоирония. С другой стороны они названы неосознающими своё могущество демиургами (а кем ещё быть писателям, создающим миры и всех персонажей эти миры населяющих).

Макс Фрай узнаваем и неизменен как вкус и запах медицинского спирта. Про накхов мне нравится читать даже больше, чем про злоключения в Ехо. Потому что тут тебе самый что ни на есть магический реализм и самое что ни на есть городское фентези. А значит, в то, что это все может внезапно случиться веришь особенно остро.По крайней мере, в 17 лет. когда я эту книгу читал, мне верилось. Сейчас я чуть постарше, и другие произведения сэра Макса, которые я не успел осилить в 15-18 лет, даются мне с бОльшим трудом. Пообтрепался слегка флер романтизма. Начинаешь замечать ограниченность словаря, перекочевывание из книги в книгу излюбленных словечек и конструкций, вплоть до того, что можешь влегкую угадать, что же будет на следующей странице. Но это вовсе не отрицательная рецензия =)Просто читать Фрая нужно или в определенном возрасте, или в определенном состоянии. когда каждой мурашкой и каждой вздыбленной волосинкой, торчащей из мурашки, ждешь. что вот-вот чудеса напрыгнут на тебя из-за угла, Небесная Канцелярия пришлет персональное письмо и живительный щелчок по макушке и странности-чудесатости прочно войдут в жизнь.

Первый раз читала приблизительно в мае 2006 годаОчень я люблю «Энциклопедию», этакую точку соприкосновения всех историй о Максе. Самая сложная, самая ошеломляющая, жесткая, не щадит читателя своего. В отличие от везунчика Макса, который умудряется в любом мире отыскать свою дорогу, ну. Вот бы мне какая-нибудь сумасшедшая, но убедительная гадалка разъяснила, кто и зачем меня придумал, что хотел этим сказать, какой из этого следует вывод. И рассказала бы правила игры.Конечно, в первый раз «Энциклопедия» стучит по голове сильнее, чем теперь. Теперь видно, насколько мой любимый писатель вырос за двадцать лет в качестве текста. Как-то очень чувствуется в сравнении, что нынешние тексты стали более зрелыми, продуманными, пропорциональными, что ли, а тогда еще перла залихватская удаль: а вот как я еще могу. Под стать тому юному Максу, выпендреж ради выпендрежа.Форма изменилась, а вот суть, сила воздействия текста уже тогда была – ух. Такие дела, а подробнее я про второй том напишу; все-таки в моей голове это однозначно цельное произведение, и тяжело писать про его неполные кусочки.PS Дорогая «Амфора», ну переиздай ты уже «Энциклопедию», ради всех святых в Небесной канцелярии. Книгу уже сто лет как везде раскупили, а страждущие остались. Я в хотелках книгу держала, потому что собиралась перечитывать, когда куплю издание в твердой обложке, а пришлось старый потрепанный мягкий томик еще раз терзать, потому что книгу нигде не достать.