Дорога к Храму представляла собой прогулку вдоль проспекта Маяковского. Прогулка, насыщенная видами несущихся автомобилей и хрущевок.
Варвара выдохнула облачко пара и зашага быстрее. Рядом с церковью находилась автобусная остановка, именно оттуда и уезжала в школу девушка.
– Когда мимо церкви проходишь—крестись. А если не можешь или стесняешься других, то посмотри на крест и проговори про себя «Господи, спаси и сохрани!» – эти слова, прямиком из детских воспоминаний всегда вспоминались Варваре, когда она проходила мимо таких религиозных мест. – И тогда Господь тебе обязательно будет помогать.
Девушка невольно поджала губы и стала вглядываться в приближающиеся автобусы. Двери со скрипом раздвинулись, и школьница ступила в транспорт.
–Черт! – выругалась она, когда запнулась, упав прямо на грязный пол. Поднявшись, прошла в конец салона и снова погрузилась в раздумья.
С утра всегда темно, солнце всходит все позже и позже с приближением зимы. И вот этот парадокс – человек уже проснулся, а светило еще не встало. Пока еще вокруг горят фонари и светофоры, видно редкие звезды. И можно было рассмотреть то единственное, чему импонировала Варвара – подсветка дома божьего, от которого она отъезжала каждый день на учебу.
«Храм Иконы Божией Матери был заложен еще в XVI веке. Правда, построен был в деревянном стиле. После пожара в городе объявили сбор средств и Храм предстал в каменном обличье. Белый камень, золотые купола и архитектурные элементы здания голубого цвета – это описание делает данный архитектурный памятник нашего города несколько банальным. Но самое удивительное ожидает нас впереди. В этом Храме находится икона Богородицы Неупиваемая Чаша. Чудотворная икона «Неупиваемая Чаша» находилась во Владычнем монастыре до 1919 года, а затем была утеряна. И некоторые исследователи уверяют что именно в нашем Храме и находится подлинник…» – вспоминались слова священника.
Холодный ветер ударил в лицо, девушка направилась к школе.
Храм знаний, особый мир. У каждого свои отношения с основным общем образованием. Варвара же презирала это место. Наверное, каждый кто прошел школу за что-то обязательно её не любил. Куда сложнее найти повод для симпатии к этому месту!
Когда она подходила к школе то морщилась при виде серых, обветшалых зданий и мусора на тротуарах. Затем, как правило, часто падала из-за одного фонаря на всей улице. Вернее, из-за того, что на всей улице был лишь один рабочий фонарь.
Следующее разочарование ожидало её, когда она заходила внутрь самого здания. Оранжево-коричневые полы, светло-зеленые стены. Толпа в раздевалке. Аромат кислой капусты на весь этаж – верный признак того, что на обед сегодня щи.
Но самым отвратным атрибутом учебного заведения Варвара считала «уголок доверия». Это место находилось посреди коридора, рядом с кабинетом психолога. Кроме устаревших плакатов на стене висел почтовый ящик с надписью «Почта Доверия». По идее, туда можно было написать записку и таким образом попросить о помощи или просто выговориться. По факту положить письмо туда – означало сдать себя с потрохами всей школьной администрации, запустить череду абсолютно не эффективных событий – от беседы с психологом, до звонков из школы родителям и так далее. Впрочем, беседа с психологом – это для особо везучих. Такой специалист с такой нагрузкой и заработной платой, как правило, работает минимум в трех учебных заведениях одновременно, чтобы просто хватало на жизнь.
Учебные дни тянулись один за другим и порой Варваре удавалось не обращать внимания на многочисленные моменты, которые она желала бы изменить.
«Была бы сила – я бы все поменяла. Все было бы иначе» – думалось девушке. Действий она не предпринимала. Ну как ученица десятого класса может повлиять на ситуацию с школьным психологом?
Варвара чувствовала, что у неё внутри души есть какой-то огонь. Он не ослабевал, но и не становился сильнее. Окутанное какой-то броней это пламя горело и давало силы жить в самые трудные моменты. Это явление девушка сравнивала с птенцом, который еще не вылупился из скорлупы. Она терпеливо ждала изменений.
Заканчивались занятия днем. Это время было самым любимым – мать еще на работе, сестры в садике, а отец как всегда «где-то там». Можно побыть одной, спокойно сделать домашнюю работу, вздремнуть, или если будет настроение, немного прибраться.
Заходить в подъезд – отдельное удовольствие. Двухэтажное многоквартирное здание не знало ремонта с момента постройки. А на каждом видном месте снаружи или внутри дома обязательно были какие-нибудь похабные надписи. В целом, район в котором проживала Варвара был, мягко говоря, не слишком благополучным. Одно лишь упоминание улицы вводило некоторых в легкий шок. Да, всему городу были известны эти слухи про район с бараками и алкашами-наркоманами. Район, славившийся регулярными убийствами и просто высокой смертностью от естественных причин.
Когда наступал вечер вся улица погружалась в темноту. Мать Варвары возвращалась с работы забирая по пути из садика Женю и Дуню. Близняшки только в следующем году должны были пойти в первый класс, но копить на это дело можно было начинать уже сейчас.
– Скорее бы уже дверь в подъезде починили, – рассуждала женщина, наливая себе чай.
– Починят, как же, – отозвалась Варя усмехнувшись. – Или снесут все подчистую как уже с десяток лет обещают и квартиру нам дадут. И жить будем как соседи наши в новостройках, да с шлагбаумом во дворе, да с детской площадкой! – растягивая буквы проговорила Варвара и сестры засмеялись с высказываний сестры. Разумеется, никто не верил в то, что дом снесут и дадут жилье. Верилось больше в тот вариант, при котором дом сам развалится от старости, без чьей-либо помощи.
Дуня и Женя были не капризными и в целом смышлеными девочками. Так что укладывать их спать слишком долго никто не приходилось.
– Варь, сходи за отцом. Опять, наверное, у магазина, – поникла мать, – А уже вечер ведь. Я пока девочек уложу.
– Ну и что вот с ним сделается?
– Варя.
– Ладно, – закатила глаза школьница и накинув куртку вышла из дома.
Знакомый маршрут до местного ларька пролегал по более-менее освещенной дороге. Девушке нравился этот желтый электрический свет, делающий все вокруг словно черно-белым.
Дом их находился среди себе подобных двухэтажных старых, ветхих зданий. Неподалеку была и детская площадка. Ну, или то, что от нее осталось. Когда солнце начинало клониться к закату, место для детей оккупировали не самые трезвые личности, с не самыми лучшими намерениями и манерами поведения.
Проходя мимо, Варя порадовалась, что их сейчас не было в привычной среде обитания.
Истеричный крик доносился впереди. Под фонарем, у урны лежали чьи-то ноги. Где лежало остальное – не позволяло разглядеть освещение.
Варя вздохнула – типичная ситуация.
«Напился и валяется»
Мужчина уже храпел, когда девушка к нему подошла. Касаться его не хотелось, а разбудить было нужно. В целом к своему родителю она испытывала отвращение и брезгливость. В редкие моменты «просветления» отца, когда он долго был трезв и более мене пытался общаться с семьей – могла испытать и жалость вперемешку с сочувствием, но не более.
Варвара легонько пнула отца, чтобы тот очнулся.
–Домой пошли, – скривила она лицо.
–М-м-м…
Мужчина перевернулся на живот, а затем встал на четвереньки и шатаясь пытался подняться. Потом замахал рукой, словно пытаясь за что-то зацепиться. Девушке все-таки пришлось помочь родителю подняться, пытаясь не обращаться внимание на исходящий от него смердящий запах.
Проклиная родителя на чем, свет стоит, придерживая его, Варвара направилась в сторону дома. Теперь дорога займет в два раза больше времени. Отец её мужчина высокий и сильный, так что тащить его «отдельное удовольствие».
– А Ва-а-арваре на базаре нос оторвали, – дразня дочь и растягивая слова орал мужчина. Когда-то в детстве именно этим выражением он и «отрезал» дочь от себя. Теперь, даже если бы он и захотел, то не смог бы найти с родным ребенком общего языка.
– Когда тебе твой Боженька уже язык оторвет, – переговаривалась девушка, понимая, что ничего её отец и не вспомнит. Пьющий он был человек, но при этом как-то странно верящий в Бога.
Когда был трезвый так порой любил читать мораль и говорить о том, как тёска его – Владимир Красно Солнышко Русь крестил. Когда жену свою бил – ссылался на то, что воспитанием занимается. Потом, было дело и на Варю пытался руку поднять. Да только девушка не из робкого десятка, да и он был не совсем трезв. Раз она ударила отца сковородкой, другой раз ногой пнула удачно – и более он её не трогал, только смотрел зло и боязливо. Мать свою Варвара сначала защищать пыталась, но, когда та раз за разом останавливала свое дитя и оправдывала «кухонного бойца» – перестала обращать внимание и предпринимать попытки изменить ситуацию.
– Ах ты, – попытался в ответ на слова дочери огрызнуться. Рукой замахнулся и… упал на спину. Тут его трясти начало, как в припадке.
– Эй, ты чего?
Варвара сначала стояла, кричала на родителя пытаясь дозваться. Но когда он стал биться головой об асфальт, попыталась остановить его.