Переломный вечер
Было уже совсем поздно, когда дверь нашего номера распахнулась. Наконец-то Гера вернулся после игры в карты. Мне эти развлечения акул бизнеса не нравились. Тем более было неприятно находиться рядом, пока владельцы заводов-газет-пароходов играют в скучнейший покер.
Мы были в Сочи уже третью неделю. Гера договаривался о сотрудничестве по бизнесу. Я купалась, ездила в горы, плавала на яхте, вместе с другими жёнами бизнесменов. И успевала поработать за компьютером, потому что свободного времени было очень много.
Мужчин мы почти не видели. Они запирались в переговорной с утра и до самого вечера. А после работы усаживались рубиться в покер.
Жёны вились рядом. Мне же такие вечера навевали тоску. Поэтому, походив между столиками игроков с бокалом вина, я поднималась в свой номер. Ждала мужа в постели или за ноутбуком. Скучала по нему и беспокоилась. Почему-то вечерний покер вызывал во мне тревогу. Гера возвращался после игры нервный и расстроенный.
Поэтому я кинулась в гостиную с видимым облегчением и радостью на лице. И уже распахнув дверь в гостиную увидела, что муж не один. Вместе с ним в номер вошёл Денис Терлянский. И я словно натолкнулась на бетонную стену.
С Терлянским до этой поездки мы не были знакомы. Он владеет недвижимостью на юге страны. Кстати, этот отель, также принадлежит ему. Мы уже встречались несколько раз. И это всегда было неприятно.
В день заезда он подошёл ко мне в холле. Представился, пригласил прокатиться на яхте. Я сказала, что замужем и не могу оказывать ему знаки внимания. Денис настаивал.
После того как подошёл Гера и нас представили, стало легче. Но напоследок Терлянский сказал, что предложение остаётся в силе. Я ответила, что женщины стоят горой за своего мужчину и за своим мужчиной. Чужие им не нужны. Он хмыкнул и сказал, что мужчины настойчивы.
И с этого момента каждая наша встреча была стычкой. Он нападал, я избегала и защищалась. Подавал мне руку на ступенях, приносил шампанское. Ухаживал, как гостеприимный хозяин. Но я знала, что у него далеко не светский интерес. Он высматривал меня в толпе как хищник. Пока мне удавалось прятаться.
Сейчас муж с Терлянским рассматривали меня с одинаковым оценивающим интересом. Я стояла в огромной гостиной в прозрачной ночнушке и накинутом поверх шёлковом халате с райскими птицами и орхидеями. Халат я сразу же запахнула и завязала пояском.
– Простите, не ожидала увидеть гостя в столь поздний час. Собиралась ложиться в кровать, поэтому всего хорошего.
Я уже двинулась в сторону спальни, когда меня окликнул Денис. – Посидите с нами, пожалуйста, Алёна. Мы специально поднялись в номер, чтобы побыть с вами.
– Если моё общество вам необходимо, разрешите переодеться. – Я уже начала разворачиваться, когда меня поймал за руку Герман. – Останься, Аль. Ничего не нужно. Посиди с нами.
Это было сказано таким голосом, словно он уже умер. С каким-то бесцветным, с металлическим оттенком. И я поняла, что у Геры неприятности. Прильнула к его плечу и легко коснулась щеки губами. А он усадил меня на диван рядом с журнальным столиком.
Официанты принесли алкоголь, закуски и удалились. Я не заметила, как в моей руке оказался бокал с шампанским. Мужчины тянули коньяк и настаивали, чтобы я пила до дна.
Беседа была лёгкой и не имела какого-то смысла. Но было видно, что у неё есть второе дно, о котором я не знаю. И вот когда я уже захмелела и положила голову Герману на плечо, Денис кивнул приглашая мужа перейти к сути встречи.
Сначала я ничего не могла понять. То ли от выпитого алкоголя, то ли от абсурдности ситуации. Но Гера был настойчив, и я начала вникать в суть происходящего.
– Алёна, я проиграл весь наш бизнес в карты. Сеть отелей, строительную компанию с жилыми комплексами, торговые центры. У нас практически ничего не осталось.
– Но ведь есть какой-то выход? Мы бы не сидели здесь и не вели светские беседы, если бы всё было безнадежно, да Гера?
– Да, Алёна. Есть выход вернуть все активы. И только ты можешь это сделать.
– Каким образом, Гера? Я в карты не умею играть вообще.
– Тебе не придётся садиться за покерный стол. Дело в том, что я проиграл всё Денису. И он готов вернуть нам активы за твою благосклонность.
Герман был встревоженным. Мне никак не удавалось взглянуть в его бегающие глазки. Кожа на лице мужа стала серой, можно сказать, даже пепельной.
– Гера, я не понимаю, что ты имеешь в виду?
Я никогда не видела его таким. Всегда подтянутый, молодой красавчик. Ухоженные руки, стильная стрижка, модные костюмы. И уверенность во взгляде, сила и надёжность.
Сейчас это был совершенно другой человек. Потерянный и истеричный. Его было невозможно узнать. И понять было сложно.
– Тебе нужно провести время с Терлянским. Мы оценили каждый актив. Чем дороже он стоит, тем больше времени ты проведёшь за него с Денисом.
Я растерялась. Мозг до последнего пытался скрыть от меня правду. Туманил алкоголем, камуфлировал сказкой, что мой муж хороший человек, порядочный. До меня никак не могла дойти суть происходящего.
– Что это значит, Гера? Скажи прямо.
Но он молчал. Побледнел ещё сильнее и сжал губы в тонкую полоску. Трясущимися руками передал мне стопку карточек, похожих на игральные. На каждой из них было напечатано название объекта недвижимости и номер.
– Тебе придётся спать с Денисом. Возле каждого объекта количество проведенных с ним ночей.
– Что значит спать?
Теперь руки задрожали у меня. Пролистав фотографии я вернула карты на стол. Герман молчал и инициативу перехватил Терлянский. Вот уж кто не растратил своей мощи во взоре и трезвости ума.
– Алёна, на самом деле всё немного сложнее. Вы будете проводить со мной время не просто так. Цифра на картинке означает не только ночи. – Он потёр переносицу, поморщился и продолжил. – Мы пришли к соглашению, что во время совместного времяпрепровождения каждый из нас получит по одному оргазму. Если их будет больше, лишние не пойдут в зачёт. Если меньше, не засчитывается ночь. То есть получить оргазм должен каждый из нас.
– А что, если я не согласна? – Я не продажная женщина. Я верна мужу. На яхтах с чужими мужиками не катаюсь. Можно же отказаться. И пусть Герман сам как-то выкручивается. Сумел проиграть, значит знает, как вернуть активы обратно.
– Ничего страшного. Вас никто не будет неволить. Недвижимость останется моей. Включая ту, которую подарили на свадьбу ваши родители. Я не зверь и не хотел этого соглашения, но вы мне симпатичны, и я готов пойти на уступки. Поэтому приму только добровольное согласие.
– Я не буду участвовать в этом мероприятии. Денис, время позднее, прошу вас уйти. Гера, ты у меня самый лучший. Ты сможешь заработать своим трудом. Всё будет хорошо. Мы с тобой сможем начать с начала. У нас всё получится…
– Замолчи! Ты ничего не соображаешь! Мне нужна эта недвижка срочно! У меня горят соглашения. Сделай, как я тебе говорю. Хоть когда-то сделай что-то важное для семьи! Только и умеешь, что тратить! – Я отпрянула, как от удара. Слова полоснули меня огненной плёткой.
– Гера, ты выпил лишнего и не понимаешь. Ты сейчас проигрываешь не квадратные метры зданий, а меня. Свою жену. В карты, Гера.
– От тебя не убудет! Денис ласковый любовник, я узнавал.
– Так спи с ним сам! Я давала тебе клятву верности и не хочу её нарушать. Хочу сохранить нашу семью.
– Вот и сделай полезное для семьи дело. Это единственный выход! Мы уже трое суток отрабатывали разные варианты. Другого выхода нет. Помоги мне, Алёна! Я прошу тебя! – Его трясло крупной дрожью. Глаза блестели, на лице выступил лихорадочный румянец. Он наклонился ко мне, и я непроизвольно отпрянула. – Ты же никогда ничего не делала для семьи. Даже не родила. Я пахал с утра и до ночи. А ты просто улыбалась. Жила на всём готовом. Теперь твоя очередь бороться за нашу семью! Раздвинь ноги и верни нам активы.
Эти слова хлестанули меня хуже, чем физическая боль. Мне стало реально страшно. Мой муж сошёл с ума. Он всё это говорит абсолютно серьёзно. Я встала и пошла к двери в спальню. Надо отсюда бежать. Вырваться из этой клетки с сумасшедшими.
Но Герман меня догнал. Больно схватил сзади двумя руками за талию, прижав руки по швам, и развернул лицом к Денису. Он оторвал меня от пола и халат распахнулся. Что-то рычал шёпотом мне в ухо. Но это было неважно.
В этот момент стало ясно, что если понадобится, мой собственный муж потащит меня волоком в постель к другому мужику. И держать будет, пока тот будет меня насиловать. И рука не дрогнет.
А этот другой сидел с бокалом коньяка и внимательно наблюдал за представлением. И во взгляде проскользнуло сострадание, жалость ко мне. И у меня что-то внутри сломалось. На перепаде жестокости мужа и сочувствия чужого человека. Хрустнуло ещё до того, как Терлянский сказал:
– Герман, не надо так. Только добровольно и только сегодня. Это вы, Алёна, должны сделать сами. Без насилия. Это принципиально.
Герман прекратил сжимать меня своими тренированными ручищами. Услышав хруст у меня внутри и заметив, что я больше не вырываюсь. А может быть, подчинившись словам Терлянского.
И я вернулась к столу. Взяла карточки с названиями и цифрами. Кое-как справилась с трясущимися руками, пересчитала и снова вернула на стол.
– Значит ты продал меня Денису на 46 ночей. С учётом месячных на 50. Так-так. – И уже обращаясь к Терлянскому – а что, если вы будете в отъезде или не захотите? Не будет настроения для секса?
– По договорённости с Германом вы продолжите жить у меня.
– Тут есть ещё один скользкий момент, Денис. С вами моральный аспект вопроса я обсуждать не буду. Только технический. Что будет, если кому-то из нас не понравится и никакого оргазма не будет?
– Будет. Вы невероятно привлекательная женщина. Я вас давно хочу.
– А если я не смогу получить с вами оргазм? Если я фригидна, или не смогу расслабиться? У меня нет опыта с мужчинами. Только с Германом. – Терлянский хмыкнул и поставил бокал на столик. – Алёна, у меня богатый опыт. Просто, поверьте, всё получится. От вас нужно только принципиальное согласие. Остальное я сделаю сам в лучшем виде.
Он говорил это так просто. Словно про езду на велосипеде. Типа, не переживай, я уже весь двор научил, и ты сможешь. А это не про велосипед. Это про продажную, во всех смыслах, любовь.
И меня накрыло внезапное осознание. Мой муж продал меня за квадратные метры и материалы кровли. И я буду ложиться под чужого мужика за деньги. Как проститутка. И насосу себе отель, торговый центр или собственный дом. Он, кстати, тоже в наборе карточек.
Слёзы полились рекой. Я всхлипывала и размазывала их по лицу. Герман уговаривал меня и подбадривал. Говорил, что ничего страшного не произойдёт. Но больше ко мне не прикасался. Только говорил, что любить меня будет так же.
Да только я не смогу больше любить. Потому, что это предательство. Я постаралась успокоиться. Сняла обручальное кольцо и положила на столик. Подхватила набор долговых карточек и двинулась к выходу. Остановилась, прижавшись спиной к входной двери.
Герман говорил что-то про то, что не надо рубить с плеча. Со временем я всё пойму, и кольцо будет кстати. Про то, что он меня любит. А я словно заморозилась изнутри. Меня поменяли на деньги. Продали. И спрятаться мне некуда. Не за кого.
Оба мне сейчас не помощники. Один обещал быть каменной стеной, а оказался хлипкой картонкой. Второй… Этот сильный. Но именно он картонку и сломал.
Денис подошёл вплотную. Поставил руки с обеих сторон от моего лица, словно отгораживая от Германа. Посмотрел в глаза и спросил перейдя на ты, как про прыжок с парашютом:
– Ты хорошо подумала? Жалеть не будешь?
– Сейчас я жалею, что вышла замуж. Не надо больше разговоров. Пойдём.
И он распахнул дверь. Мы вышли в коридор. Нас тут же обступила охрана. И я внезапно поняла, как выгляжу в распахнутом шёлковом халате и ночнушке в коридоре пафосного отеля. Постаралась запахнуть посильнее шелк на груди, но у меня не очень получилось. Руки ходили ходуном, да и поясок остался в номере.
И тогда Терлянский снял свой пиджак и накинул мне на плечи. Прикрыл мой стыд. Это было невыносимо. Меня, почти голую, окружали мужчины. И к одному из них я добровольно шла в номер.
Ещё сегодня утром я бы решила, что такое не может произойти в моей жизни. Гера разобьётся, но будет защищать меня до самого последнего вздоха. А он не смог, даже до последнего кирпича.
Обратный отсчёт
Я передвигала ноги автоматически. Денис взял меня аккуратно за локоть и направлял. Мы свернули по коридору, ехали в лифте. Потом вышли на каком-то этаже и сели в другой лифт без кнопок.
Наше путешествие закончилось в пентхаусе. Номер был огромный. Денис показал мне гостиную, две спальни, столовую, кабинет. Привёл в душ и сказал, что моя косметика и шампуни уже разложены. Вещи в шкафу.
Значит, пока мы разговаривали, всё уже было решено. Неприятно, что они были уверены в моей продажности. А теперь уже поздно. Нужно что-то делать. Как-то жить дальше.
С абсолютно пустой головой я отправилась в душ. Автоматически двигая руками искупалась, вытерлась полотенцем и вышла в коридор. Там стояла напольная вешалка с красивым вечерним платьем насыщенного бутылочного цвета. И бельё. Невесомые туфельки аккуратно примостились рядом.
Всё моего размера и любимых цветов. Когда они успели? Ах, да, три дня решали как разрулить ситуацию. Разрулили.
На платье я заметила записку «надень, пожалуйста, ты в нём будешь неотразима». Денис прав. Я бы выбрала себе такой же наряд в магазине. Для милого романтического вечера или совместного выхода с любимым.
Любимого больше нет и надо как-то прожить с нелюбимым почти два месяца. Значит играть по его правилам. Я надела бельё, чулки, платье и туфли. Всё село идеально.
В гостиной мерцали свечи, играла тихая музыка. Денис переоделся в другой костюм. Он тоже вышел из душа, кончики волос были мокрыми. С мягкой улыбкой протянул мне бокал.
– Твой любимый Просеко.
– Спасибо. Ты хорошо осведомлён о моих пристрастиях.
– Да, я потратил много времени наблюдая за тобой. Ты любишь рыбу и овощи гриль. Из морепродуктов выбираешь мидии в сливочном соусе. Никогда не заказываешь устриц и бычьи тестикулы. Любишь китайскую еду, сыры всевозможных видов. Птицу в кисло-сладком соусе. Крепкий алкоголь в твоих руках я не видел ни разу. Белое сухое или Просеко. Одеваешься в оттенки зелёного. Предпочитаешь бутылочный и изумрудный. Не любишь шумные компании и рискованные мероприятия. Духи выбираешь под настроение, но всегда лёгкие, без восточной тяжести. И ещё ты очень правильная. Надёжная. Верно?
– Да, ты ни в чём не ошибся. Только в ситуации. Ты меня придумал идеальной, а я не такая. Я здесь по договору.
– Не думай об этом. Давай просто поужинаем. Мидии и шампанское – всё, что нам сейчас нужно.
В книгах пишут, что в стрессовых ситуациях кусок не лезет в горло. У меня с этим проблем не было. Мидии были нежными, шампанское приятным, мужчина интересным.
Это было удивительно. За три недели в Сочи мы ни разу не разговаривали после первой встречи в холле. Денис оказался лёгким, остроумным собеседником. У нас было похожее чувство юмора. Мы болтали о всякой ерунде и произносили шутливые тосты. А потом он пригласил меня танцевать.
Даже на каблуках я была чуть выше его плеча. А в остальном мы очень похожи. Как брат и сестра. Смуглые брюнеты. Но у него карие глаза, а у меня зелёные. И вот-вот станем любовниками по договору.
Весь вечер я прислушивалась к ощущениям. Денис приятный. Ладное, крепкое тело. Однозначный, но не навязчивый, мужской до последней нотки парфюм. Чистый аромат, без шлейфа этого ужасного смоляного полена. Тёплые руки, уверенные и не наглые.
Если бы не было ничего до этой минуты, и я родилась в этом танце, мне бы всё понравилось. Мужчина покачивал меня, согревал своим теплом. Не лапал, просто держал в объятиях. И хотел. В мой живот явно ткнулось несколько раз его естество.
Мне стало страшно. Наверное, только сейчас я начала осознавать ужас происходящего. Я в чужом номере, с малознакомым мужчиной. За дверями охрана и я полностью в его власти. Даже если сейчас он меня изнасилует, никто не узнает. Я вздрогнула.
– Алёнушка, не паникуй. Я не сделаю тебе больно. Мы просто побудем вместе. Привыкнем друг к другу. Близость случится только тогда, когда ты захочешь сама. И ещё, не переживай, я всегда использую презерватив. Так что о контрацепции можешь не беспокоиться.
– А я всегда принимаю противозачаточные таблетки. Но я не смогу сегодня быть с тобой.
– Не думай об этом. Потанцуй еще немного. Я не тороплю. Если делаю что-то не то, просто скажи. Пока я не знаю, как тебе нравится, но обязательно найду.
Получался странный, абсурдный разговор. В котором мы досконально обсуждали сроки и условия поставки моего секса. Цена была уже оговорена, и мы, как торговцы на базаре рядились о получении дополнительных выгод.
Особенно вымораживала корректность поведения Дениса. Если бы он нагнул меня у двери, и насухую овладел, как зверь, всё было бы понятно. Адекватно, я бы сказала. Он купил, может больше не цацкаться.
Но он угощает моими любимыми блюдами. Пытается успокоить, сделать общение приятным. Не любит доминировать? Точно мимо. Типичный альфа. Всё по его правилам. Всё будет так, как он решил, и никак иначе. Захотел, и я тут. Вижу цель, верю в себя.
Меня передали из собственности мужа в безраздельное пользование кому? Как это называется? Кредитору? Как неодушевлённую вещь. А может у меня и нет души? Если бы была, горела бы сейчас огнём. А у меня какое-то отупение. Анестезия после удаления души.
– А если мне не нравится вся эта ситуация? Если я захочу уйти, ты сможешь меня отпустить?
– Разумеется. В любой момент ты можешь разорвать договорённости и вернуться к мужу.
И голос такой обволакивающий. Такому веришь без сомнений. Кажется, что этот ни предать, ни обидеть не сможет. Надёжен как скала. Порядочен, силён как лев. И красив. Безумно красив.
От его пальцев на моей талии побежали мурашки. Меня предали все. Сначала муж. Теперь собственное тело.
– Думаю, что ты сможешь справиться со страхом. Просто слушай свои ощущения. Иди за мной.
И он поцеловал меня в губы. Сначала только легко скользнув по ним. Потом погладил пальцами по лицу, словно отводя выбившуюся прядь. И снова припал к губам. И я пошла за ним. За его манящими руками, дразнящим языком.
Прикрыла глаза и пробовала его на вкус. Ждала, что вот-вот станет неприятно или противно. Но меня затапливало совсем другими чувствами. Руки сами скользнули по его плечам и обхватили шею. Губы раскрылись навстречу поцелуям.
Во мне разгорался огонь желания, который умело раздувал Денис. Его рука скользнула с моей талии по спине и легла на затылок. Теперь он целовал, направляя мои губы, наполняя языком мой рот. Словно каким-то возбуждающим десертом.
Это была тонкая чувственная игра. Я увлеклась, и когда его язык выскользнул, робко толкнулась следом. И теперь уже мой язык нырнул в его рот с привкусом коньяка. Меня даже тряхнуло от возбуждения. Я никогда так не целовалась. Несколько раз Гера пробовал, но мне было противно.
Сейчас всё было совсем иначе. Казалось, что наши языки стали одним целым. Как только отступал один, на его место проникал другой. Они скользили, заманивали, наступали.
И когда Денис толкнулся несколько раз подряд в мой рот, у меня в животе скрутило узлом. Я распахнула глаза и увидела мужское вожделение. Прижалась ища поддержки всем телом и натолкнулась на встречное движение.
Он негромко застонал и по моим венам потекло чистое желание. Я никогда такого не чувствовала. Чтобы не просто полежать в кровати и даже испытать оргазм от ласк. Но самой тянуться и ластиться к мужчине, желать его, искать близости, молить и требовать. Такого со мной не было никогда.
Гера всегда был инициатором. Он возбуждал меня в постели и всё делал хорошо. Мне было приятно. Но захватывающе, всепоглощающе, жарко – никогда. И это меня испугало. Почти отрезвило.
Я дёрнулась, захотела убежать. Не от него, а от себя и своих порочных чувств, но Денис не дал. Он так страстно меня поцеловал, что всколыхнул огонь между ног. И я не смогла устоять. Расслабилась и загорелась окончательно.
Молния на спине разошлась, словно сама собой. Пиджак полетел на пол и меня подхватили на руки, не переставая целовать.
Мы оказались на громадной кровати. Руки Дениса порхали по моему телу. Он словно закутал меня в возбуждающий кокон своих прикосновений. Целовал шею, плечи, спустил лямочки бюстгальтера и приник к соску.
Это было невероятно прекрасно. Я возбуждалась до мурашек от каждого прикосновения. Стонала не сдерживая себя и терлась промежностью о его ногу.
– Алёнушка, ты меня хочешь?
– Ты же сам видишь.
– Скажи мне.
– Возьми меня прямо сейчас.
– Скажи «я хочу тебя, Денис».
– Денис, я тебя хочу, возьми меня, пожалуйста.
После этого с меня были сорваны трусы и чувственную точку между ног захватил беспощадный ласковый вихрь. Когда я была близка к разрядке Денис нырнул пальцами между мокрых складочек в глубину и сделал несколько размашистых движений.
Мой мир взорвался миллионом сверкающих осколков. Затопил жаром каждую клеточку тела и выгнул меня дугой. Мир кричал моим голосом и цеплялся моими пальцами за твёрдые плечи. Он искал мягкие губы и хотел заполнить пустоту внутри.
– Алёнушка, какая же ты чувственная. – Денис целовал моё тело и гладил лицо, а потом наоборот. Он вложил мне в руку что-то большое и твёрдое. Оно было скользким наощупь и пульсировало в такт сердцу. – Я плохо чувствую в резинке. Направь меня сама.
Это был член! Такой огромный. И, главное, я не знала, что с ним делать. Увидев моё бестолковое барахтанье, Денис рассмеялся, чмокнул меня в нос и снова начал управлять процессом сам.
Сначала разгладил головкой складочки, а потом нырнул одним движением в мою тёплую глубину. Подождал, пока я обхватила его ногами, и заскользил, постепенно наращивая темп.
У меня клиторальный оргазм. Ото всего остального мне иногда бывает приятно. Но сейчас на меня надвигалась волна чувственного удовольствия, которую вбивал в меня Денис. Сначала медленно, а потом ускоряя темп, увеличивая глубину погружения. Он приподнимал мои бёдра выше и выше. И я тонула в наслаждении.
– Ещё, ещё немножечко, пожалуйста – с моих губ срывались то ли просьбы, то ли мольбы. Темп был бешеным, стоны высокими и срывающимися. До разрядки не хватало совсем чуточку. И тогда Денис размашисто проехался пальцами по клитору.
– Кончи для меня! – И небо взорвалось. Я кричала. Денис стонал изливаясь в мою глубину. С такой невероятной нежностью на лице, что хотелось гладить и целовать его бесконечно. Потом очень аккуратно уложил меня на кровать и прижал к себе. – Спасибо. Это было здорово.
Он поцеловал меня в губы едва касаясь. Потом развернул спиной к себе. Уложил на бок так, что я касалась его тела каждой клеточкой своего. Обнял своими сильными руками, и я потухла, как лампочка от щелчка выключателя.