Птица и Король

Я стою на коленях рядом с его телом. Он пытается выровнять дыхание и держит на лице маску уверенности. Но я вижу в глубине его глаз страх и отчаяние.

– Что происходит?

Он не отвечает мне. Облизывает пересохшие губы и пытается подняться, но заваливается на спину.

– Папа, вы больны, – удерживаю его голову. – Почему вы продолжаете упираться? Вам необходим осмотр лекаря.

Он качает головой и хватает меня за руку.

– Мне никто не нужен, дочка. Я стар.

– Вы не настолько стары, отец! – упрямо вскидываю голову.

Граф хлопает меня по руке и с усилием встаёт. Я придерживаю его. Ощущаю, как трясутся его мышцы от перенапряжения. В саду появляется мой брат Райн и, заметив нас, бежит, чтобы оказать помощь.

– Что произошло? – в его голосе звучит волнение.

– Просто устал, Райн. Я просто устал, – лжёт отец.

Мы с братом встречаемся глазами. Никто из нас не верит графу.

– Замени меня, – просит племянника граф.

Райн смотрит мне в лицо, затем переводит взгляд на своего дядю. На его лице читается замешательство и неуверенность.

– Я не буду драться с ней, – качает он головой.

Граф грустно улыбается и передаёт племяннику свой меч. Тот берёт его с неохотой.

– Тренировка – это не битва. Тебе и Абигейл нужно чаще упражняться.

– Я могу ранить её!

– Не можешь, – ухмыляюсь я.

Брат смотрит на меня, как на ребёнка с палкой. Его взгляд выражает смятение и недоверие. Знаю, о чём он думает: ему кажется, что я плохо обучена и разобьюсь, как стекло при первом же неверном движении. Внутри загорается желание доказать обратное. Делаю шаг в сторону и достаю Тень из ножен. Клинок блестит, отражая свет дня.

– Абигейл, я не уверен, – кривится брат.

– Начинай, – даю команду.

Какое-то время, довольно долго, мы стоим неподвижно друг напротив друга. Потом Райн неуверенно машет мечом, и я в ответ резко обвожу клинком по оси, задевая его плечо. Судя по звуку, получилось больно. Я недовольно моргаю. Райн встряхивает рукой и подаётся вперёд. Он делает резкий выпад. Пытаюсь отпрыгнуть, но меч задевает моё бедро. Я кривлюсь от лёгкой боли и, защищаясь, выставляю меч.

– Неплохо, сестрёнка, – хвалит меня Райн. – Признаюсь, не ожидал.

Теперь я действую более расчётливо и атакую оппонента с разных сторон. Снег взлетает вверх при движении моих ног и попадает в лицо брата.

– Основы боя ты постигла, – ухмыляется он, отражая все мои попытки коснуться его, – но тебе не хватает хитрости.

Райн обезоруживает меня безжалостно и быстро. Выбитый из моих рук меч глухо падает на снег.

– Вот и всё. – Брат возвращает графу его меч.

– Я безнадёжна…

Разочарование душит.

– Ты прекрасна, – не соглашается брат.

Плечи опускаются. Я смотрю, как Райн ухмыляется и, держа моего отца под руку, уходит прочь. Облегчённо выдыхаю и возвращаюсь в свою комнату.

***

За окном оранжевый диск близится к горизонту. Стены моей спальни окрашены в приятный тёплый цвет заката. Я сижу в кресле у окна. Мышцы неприятно ноют после утренней тренировки. Внутри скребётся отчаяние и разрушенная надежда. Никогда мне не стать настоящим мечником. Для всех всегда я буду просто девчонкой с палкой. Никто не будет воспринимать меня в серьёз.

Раздаётся стук в двери.

Дёргаюсь от страха и с недоумением отзываюсь:

– Да?

– Аби! – Райн говорит тихо.

Открываю дверь и вижу стоящего вплотную к ней брата.

– Тише. Если меня застукают, то графиня снимет с меня скальп, – шутит он.

Я закрываю рот руками.

– Птенчик, знаю ты не откажешься прокатиться ночью верхом. – Заметив, что у меня глаза поползли на лоб, брат продолжил: – в лесу в полночь намечается тайное бракосочетание.

Я с шумом выдыхаю воздух.

– Это же незаконно! Кто мог решится на такое?

Смотрю на брата, который поглядывает с тревогой в пустой коридор.

Служитель обители Матери, который покрывает тайный брак, видимо, получил огромное вознаграждение. Иначе он бы не стал подвергать свою жизнь опасности. Верховный судья снесёт его голову с плеч, если о бракосочетании станет известно большому кругу лиц.

– Не важно «кто», – серьёзно отвечает брат. – Важно «когда» и «где».

– Мы просто возьмём и прибудем на чужую тайную свадьбу? – Я сложила руки на груди в защитном жесте.

– Меня пригласили и я не отказался, – разводит руками он и садится в кресло у окна.

Храм Матери был построен много-много лет назад. Не знаю, когда точно появилась эта религия, но все почитатели богини именуют себя – Возрождёнными. Служители храма ведут закрытый образ жизни. Спрятанные в вырытых под землёй пещерах и заснежанных горах, – они день и ночь воспевают Мать Прародительницу. Если родители не благословляют брак, то и обеты в храме Матери считаются незаконными. Незаконными они также будут, если один или оба влюблённых связаны с магией. В таком случае всех ожидает казнь.

Райн обходит меня и заходит в мою спальню. Рассматриваю его высокую мужскую фигуру в моём «женском» пространстве. Он замечает книгу на столике, склоняется над ней и читает название:

– «Влюблённая Амадина», – не без отвращения произносит он. – С каких пор ты читаешь романы?

Я краснею до корней волос. Эту книгу принесла Миа и оставила так, чтобы я непременно обратила на неё внимание. Это очередные попытки моей матушки выработать у меня адекватную реакцию на влюблённость и романтику.

Только я открыла рот, чтобы объясниться, как вдруг услышала стук в дверь. Райн вздрагивает. Осматриваю комнату в поисках места, где можно незаметно спрятать большого мужчину.

– Сюда. – Глазами указываю на шкаф.

– Ну уж нет! – Райн машет руками в знак протеста и залезает под кровать.

Я нагибаюсь, чтобы убедиться в том, что его не видно, и пониже опускаю покрывало.

– Милая, ты уже спишь? – ангельским голосом интересуется мама.

Я ещё больше начинаю волноваться. Подбегаю к зеркалу, дабы убедиться в том, что выгляжу не испуганно, и открываю матери дверь.

– Ты спала, дорогая? – Графиня проходит в комнату и осматривается. – Здесь давно не делали уборку? – Её взгляд задерживается на смятой постели.

Я поспешно на неё сажусь.

– Ну что вы! Я просто читала и помяла тут всё, – невинно улыбаюсь и складываю руки на коленях.

Мама махнула рукой и села в кресло. Она выглядит уставшей и взволнованной. Её тонкая фигурка облачена в чёрное шерстяное платье с высоким воротом, обшитым золотыми нитями. Волосы уложены в красивую гладкую причёску. Ни одна прядь не выбивается на лицо. Мама набирает полную грудь воздуха и начинает разговор:

– Дорогая, я долго не могла выбрать время, чтобы поговорить с тобой, – её голос срывается.

Матушка нервно перебирает пальцами шёлковый платок.

Я неловко отвожу взгляд и спрашиваю:

– О чём вы хотите поговорить, мама?

– Пообещай мне, что не будешь сильно ругаться.

Возвращаю взгляд к лицу матери. Она напугана и смущена. Я несколько раз неуверенно моргаю и затем киваю.

– Ты уже вошла в брачный возраст, – шепчет графиня, – и твой отец занялся подбором выгодной партии для тебя.

Теряю дар речи. Я ожидала услышать когда-то эту фразу, но надеялась, что не услышу её ещё несколько лет. В Ильштрассе леди не обязаны выходить замуж, если они того не желают. Если же девушки вступают в союз с мужчинами, то теряют любые права. Муж может сделать всё со своей женой. Всё, что угодно! Да, у животных больше прав, чем у замужних женщин. Потому у нас очень ответственно подходят к данному вопросу и за первого встречного своих дочерей не выдают. Провожу заледеневшими пальцами по лбу. Ощущаю дрожь во всём теле.

– Это не значит, что ты должна давать своё согласие прямо сейчас! – вскакивает мама. – Вы встретитесь. И тогда ты решишь…

– Когда?

Мама замялась. Её тонкая фигурка замирает в шаге от меня. Мой взгляд твёрдый, и я не отвожу его, заставляя графиню обессиленно сесть в кресло.

– Претендент на твоё сердце уже на пути в Олтгейм.

– На «моё сердце»? – горько смеюсь я и встаю. – О каком сердце идёт речь, мама?

– Аби, не будь так сурова…

– Сурова? – перебиваю её я. – Вы много лет делали всё, чтобы я стала суровой. Дрессировали меня, как животное. А теперь говорите мне о таких вещах, как замужество?

– Абигейл! – злится мама. – Что ты такое говоришь?

– Ничего, мама, – уступаю и заканчиваю спор. – Жду приглашения на собственную свадьбу.

Лёгкий поклон.

Мама смотрит на меня долгое время, затем уходит. Я молча провожу её взглядом. Дверь аккуратно щёлкает, закрываясь за ней. Внутри назревает буря. Сердце учащает свой ход. Чувствую себя ужасно. Во мне словно художник набрызгал красок на холст, а затем яростно их перемешал. Разобраться в себе трудно. Замужество означает отъезд, что для меня равносильно смерти.

Райн вылезает из-под кровати. Стряхивает с себя пыль и смотрит на меня с нескрываемым удивлением.

– Ты расстроилась? – Он подходит ближе.

Я качаю головой. Как ни странно, но чувств нет. В комнате стало холодно. Я поспешно обнимаю себя руками.

– Птенчик? – Райн наклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза. – Ты в порядке?

Я улыбаюсь, услышав своё глупое детское прозвище.

– Поехали на ту свадьбу! – Резко произношу, прежде чем успеваю подумать. – Поехали на тайное бракосочетание, Райн.

Он смотрит на меня изучающе с минуту и, видимо, придя к определённому умозаключению, выпрямляется и подходит к двери.

– Если нас поймают – легко мы не отделаемся. Ты понимаешь? – спрашивает он.

Я киваю.

Мне страшно. Органы внутри сжимаются в клубок. Слуги Матери Прародительницы безжалостно убивают грешников и устраивают прилюдные казни. Тайные браки запрещены законом. Не хочу думать о том, что нас могут поймать.

– После заката, когда все разойдутся, выжди час. Я буду ждать тебя под лестницей.

Он открывает дверь, не дожидаясь ответа. Убедившись в отсутствии посторонних, уходит прочь.

***

Закат наступил. За окном сумерки. Внутри всё сжимается в предвкушении. Я надеваю простое тёплое синее платье, накидываю на плечи меховой плащ, натягиваю капюшон ниже, скрывая лицо. На пояс вешаю Тень.

Медленно перебирая ногами, иду по коридору к лестнице, ведущей вниз. Стоит ли говорить, что в этот момент моё сердце бьётся, словно пойманная птичка в клетке?

Коридор плохо освещён. Слуги оставили лишь пару свечей, остальные потушены. Замечаю стоящего внизу брата. Он одет в чёрную длинную тунику, на поясе висит меч с несколькими маленькими кинжалами. На плечи накинут чёрный плащ с внутренним мехом. Райн замечает меня и подходит ближе.

– Готова?

Киваю.

– Пообещай мне кое-что, – произносит он. – Если все пойдёт не по-плану, – ты не будешь сражаться, – а покинешь меня и вернёшься в замок. Сделаешь всё, чтобы сберечь свою жизнь!

– Да, брат. Если что-то пойдёт не так – я трусливо убегу и спрячусь в своей комнатке. Можешь на меня положиться, – язвлю я.

Он улыбается и берёт меня за плечо. Мы пробираемся в кухню. Здесь намного теплее. Подумать только, всё ещё пахнет жареной олениной. В углу лежат поленья для растопки печи. Рядом с ними нашли место большие брёвна для камина. Корзины с овощами стоят возле маленького столика. Чаны и котлы вымыты, затем перевёрнуты, чтобы с них стекала вода. По идеально вымытому полу я направляюсь к узкой двери, ведущей во двор.

Открываю дверь. Чувствую, как мне в лицо устремляется холодный поток воздуха. Выхожу под свет луны и замираю. Жду, пока глаза привыкнут к темноте. Райн берёт меня под руку и молча ведёт к северным воротам замка.

– У тебя есть план? – спрашиваю, стараясь не упасть в темноте.

Брат многозначительно улыбается и смотрит на ворота. Часовой, как и прежде, ходит вдоль стены, неся свою службу. Мы приседаем к земле. Я неуверенно поднимаю взгляд на стража. Вдруг он останавливается и оборачивается к нам. Я была готова бежать куда глаза глядят, лишь бы он меня не заметил. Но продолжаю сидеть возле брата. Натягиваю капюшон ещё ниже.

– Вы уже здесь? – тихо спрашивает часовой.

Кидаю взгляд на брата. Он держался уверенно и совершенно спокойно.

– Как обстоят дела за стеной? – Райн даёт мне знак подняться.

– Тихо, лорд Грефт. – Стражник держит руку на рукоятке меча.

Брат медленно идёт к воротам. Я следую за ним.

– Что, мы просто выйдем? – шепчу, когда мы останавливаемся.

Брат, не говоря ни слова, открывает створку двери и пропускает меня вперёд. Выйдя за ворота замка, я испытываю странное чувство. Всё выглядит по-другому: ночное небо, снег, деревья, дорога. Замок сейчас кажется таким тихим и уязвимым.

Где-то там, скрываясь в темноте ночи, двое влюблённых собираются дать друг другу вечные обеты. Их не пугает разлука с близкими, позор, который они навлекают на свои семьи. Им безразличны слёзы матери и гнев отца, репутация братьев и сестёр. Любовь затмила их разум. Они готовы сжечь все мосты ради мнимого счастья. Ни они, ни их дети не будут приняты обществом. Как сильно нужно любить, чтобы решиться на такое? У меня нет ответа, ведь я не любила и не знаю, почему люди совершают подобные поступки. Возможно, когда сама полюблю, пойму.

Моргаю, чтобы развеять мысли в своей голове.

Возле стены мирно стоят запряжённые кони.

– Справишься с мужским седлом? – с ухмылкой спрашивает брат, запрыгивая на своего коня.

Мне достаётся кобылка. Видимо, Райн подумал, что на таком сильном и быстром животном, как у него, я просто убьюсь.

– Уверена. – Ставлю одну ногу в стремя, а другую перекидываю через седло.

– Тогда следуй за мной, – весело отзывается Райн. И, пришпорив коня, исчезает в темноте.

Следую его примеру: легко хлопаю по бокам свою кобылку. Та медленно шагает вперёд. Нет, ну так дело не пойдёт! Давай же, дорогая, нам нужно торопиться. Ещё раз хлопаю её, но та даже ухом не ведёт.

– Не слушается? – Брат успел заметить мою неудачу и вернуться.

Поравнявшись со мной, он легонько хлопает лошадь. Та дёргается с места с такой силой, что я чуть ли не вылетаю из седла. Группируюсь и крепче обхватываю бока кобылы ногами. Снег больно бьёт в лицо.

– Не отставай, – кричит Райн и ведёт нас в сторону леса.

Чувство восторга сменяется страхом. Холод пронизывает до дрожи. Приближаясь к лесу, я всё больше теряю возможность видеть. Деревья не дают лунному свету пробиться. Причудливые, страшные изображения рисует моё воображение. Деревья нависают над головой так, что, кажется, сейчас упадут.

Тихо.

Я бы даже сказала, слишком тихо. Природа молчит.

Кони идут. Снег хрустит под их копытами. Спустя какое-то время я слышу голоса людей и вижу выход из леса на широкую поляну.

Райн спешивается, затем помогает это сделать мне. Я осматриваюсь: поляна небольшая. Женщины одеты достаточно просто, но волосы уложить в сложные причёски постарались. Горят факелы и костры. Возле огня люди что-то весело обсуждают. Они не придерживаются приличий и держатся близко. Я смущаюсь, когда замечаю, как один из мужчин вжимает тело хрупкой девушки в своё.

– Мы не опоздали, – говорит Райн.

Я проследила за взглядом брата и увидела молодую девушку с пышными светлыми волосами. Рядом с ней стоит счастливый мужчина. Она кладёт руку ему на плечо и что-то говорит с широкой улыбкой. Безупречное тёплое голубое платье струится по её женственной фигуре. Мягкие изгибы тела им выгодно подчёркнуты. Не для моих костей такая красота. Мама бы расстроилась. На плечах девушки лежат тяжёлые лисьи меха. Она кладёт голову на грудь мужчины и прикрывает глаза. Удивительно, я не могу оторвать глаз от этой пары влюблённых.

– Пойдём. – Брат утягивает меня в гущу толпы.

Люди расступаются и почтенно склоняют головы, замечая нас. Быть незамеченными просто невозможно. Все они знают, кто мы такие. Подойдя к большому костру, брат останавливается.

– Приветствую вас, пусть союз будет счастливым! – Райн пожимает руку светловолосому мужчине.

– Безумно рад, что вы смогли прийти, лорд, – смущается он и смотрит на меня, когда произносит: – Меня зовут Джозеф. А это моя возлюбленная Катрина.

– Приятно познакомиться, – киваю молодым людям. – Пусть будет во благо.

Катрина улыбается нам и сияет.

– Я познакомился с Джозефом, когда ехал в Олтгейм. Он помог мне подковать лошадь, – объясняет брат.

Мужчина выглядит добродушным. Но с чего ему приглашать Райна на тайную свадьбу?

– Интересное знакомство, – сухо замечаю я, не сводя глаз с Джозефа.

Он бледнеет.

– Моя сестра бывает суровой, но она не сдаст вас. Верно, Птенчик? – неуверенно улыбается Райн.

– Верно. – Злюсь не на то, что он усомнился во мне, а на то, что назвал меня детским прозвищем при посторонних.

– Мы рады вам, леди! – улыбается Катрина и склоняет голову.

Не знаю, что поразило меня больше: её белейшие зубы или ярко-голубые глаза. В этой девушке, казалось, всё было идеально.

– Это взаимно, – говорю я.

Силой заставляю себя улыбнуться в ответ. Катрина сияет не только внешне. Она не такая, как я. Свет, казалось, исходит из глубины её души. Ей бы точно не пришлось выслушивать в сотый раз от матери упрёки по поводу своей худобы.

Я опускаю взгляд и поджимаю губы.

– Я хочу поблагодарить тебя, Джозеф, за своевременную помощь, – будничным тоном говорит брат. – Если бы не твоя магия, – усмехается Райн, – мой конь остался бы без одной ноги.

Я вздрагиваю всем телом. Услышанное настолько сильно шокирует меня, что я не могу удержаться и взволнованно поднимаю взгляд от земли. Джозеф замечает перемену в моём лице.

– Джозеф – целитель, – поясняет для меня Райн. – Я чуть не потерял коня. Благодаря ему я добрался сам, и мой Великан цел и невредим. Из-за ошибки кузница ему чуть не оторвало ногу на каменной дороге.

– Вы не должны смущаться, – произношу с усилием. – Я не придерживаюсь взглядов Возрождённых и не считаю, что всех, кто связан с магией, нужно казнить.

Джозеф кивает и нежно смотрит на белокурую красавицу, притягивая её ближе к себе. Я бесстыдно смотрю, не в силах отвести взгляд. Так много нежности между ними.

Воздух заряжен любовью.

– Мы оставим вас, – улыбается брат и отводит меня в сторону.

Я останавливаюсь возле горящего факела на достаточном отдалении от толпы. Брат нависает надо мной и недовольно складывает руки на груди.

– Что? – спрашиваю я.

– Твой взгляд, Аби, – качает он головой. – Ты бы видела себя со стороны. Я и сам испугался.

– Ты должен был предупредить меня, – возмущаюсь на его замечание.

Он замирает. Его серьёзный взгляд сосредоточен на моём лице.

– Я знаю тебя. Мы похожи, – улыбается он. – Если маг, желающий жениться, не смущает меня, то и тебя не смутит.

– Это было неожиданно, – опускаю я голову. – Я никогда не видела прежде магов.

Брат опускает руки и притягивает меня к себе. Холодно. Руки замёрзли. Обнимаю его, пытаясь согреться. Замечаю, как из толпы выходит седой слуга Матери Прародительницы. Он одет в белую длинную рубаху с вышивкой, на его плечах уложена тяжёлая ткань с золотой ниткой. Он открывает толстую книгу и встаёт так, чтобы всем было хорошо его видно. Толпа разворачивается, чтобы видеть происходящее.

Влюблённые опускаются на колена.

– Пред лицом Создательницы Земли, создавшей всё и всему дающей начало, – гордо начинает Возрождённый. – Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать вступление в добровольный союз этого мужчины и этой женщины.

Я выпрямляюсь и слежу за происходящим. Мой взгляд падает на двух девушек, стоящих совсем рядом с парой влюблённых. Они смотрят с теплотой на Катрину и вытирают образующиеся слёзы на своих лицах.

Незаметно для всех улыбаюсь.

– Согласен ли ты, Джозеф, сын Алона, взять в жёны Катрину из рода Маклейка и стать для неё опорой, как земля, надеждой, как вода, и спасением, как воздух? – Слуга поднимает взгляд на Джозефа.

– Да! – гордо отвечает жених.

– Согласна ли ты, Катрина, дочь Маклейка, стать женой Джозефа из рода Алона и быть ему опорой, как земля, надеждой, как вода, и спасением, как воздух?

– Да. – Тихий голос красавицы прозвучал так уверенно, что ни у кого не осталось сомнений в её искренности.

– Пусть те, кто против этого союза, говорят сейчас или же молчат вечно, – строго произносит Возрождённый.

Я затаила дыхание.

Может, сейчас кто-то выскажет свой протест или скажет, что всё это неправильно и грешно? Затем разгонит нас всех или убьёт…

Поляну накрывает тишина.

Служитель оглядывается и продолжает:

– Властью, данной мне Матерью, я объявляю вас мужем и женой. Можете скрепить свой союз поцелуем любви.

Джозеф нежно касается губ своей любимой супруги. Народ радостно хлопает в ладоши. Я не знаю, что именно я чувствую в этот момент. Возможно, это облегчение.

Народ закружился в танце. Двое мужчин заиграли на лютнях. Мужчины свободно касаются женщин, а те ведут себя распутно, заставляя мои щёки краснеть. Брат засмеялся и включился в массовые гуляния.

Перевожу взгляд на виновников торжества: Катрина весело смеётся, её светлые волосы разлетаются во все стороны, несколько прядей упали ей на лицо. Джозеф подхватывает супругу на руки и кружит, отчего её смех становится ещё громче.

Отвожу взгляд. Вздрагиваю от ледяного ветра и обнимаю плечи руками. Волосы выбились из тугого пучка. Сжимаю губами пару шпилек и пытаюсь спрятать непослушные пряди.

Не танцуют всего несколько человек: я, Слуга Матери и пожилой мужчина с женой. Интересно, почему он поженил мага и его возлюбленную, а не сдал Судье? Разве не все Возрождённые против магов и магии?

Заканчиваю с волосами. Осматриваю счастливую толпу и поворачиваюсь к Слуге, который мирно стоит, сложив руки в замок. Уверенным шагом направляюсь к Возрождённому.

Успеваю совершить всего несколько шагов. Стрела со свистом пролетает возле меня и вонзает острие в спину Катрины. Девушка бесшумно падает на землю. Застываю и смотрю на белокурую красавицу, лежавшую в луже собственной крови. Постепенно до моего сознания доходит крик толпы. Двигаю глазами и замечаю, как Слуга достаёт меч из-под золотой накидки и вонзает его в живот несчастного мужчины, стоящего рядом. Запах крови долетает до моих ноздрей и приводит меня в чувства. Сильный крик, похожий на рёв, заставляет мои волосы на руках зашевелиться.

Это был Джозеф!

Он прижимает бездыханную жену к себе: касается её головы, гладит волосы, трогает руки…

– Цела? – Райн встаёт рядом, держа обнажённый меч перед собой. – Стрела не задела?

Я отрицательно качаю головой и достаю Тень из ножен. Начинается самая настоящая бойня.

– Нужно убираться отсюда, – твёрдо решает брат.

Мы отступаем, прикрывая спины друг друга. На поляне появляются вооружённые люди в серых плащах – наёмные убийцы! Они кромсают тела невинных гостей. Земля напитывается кровью. Джозеф не двигается. Не пытается спасти свою жизнь. Из его ладоней струится синий свет, а по лицу стекают горячие слёзы.

– Мы должны прикрыть его, – обращаюсь к брату. – Он пытается исцелить Катрину.

Райн смотрит на меня мучительно долго, но всё-таки кивает. Я перехватываю поудобнее меч и направляюсь в толпу. Серые плащи бьют, режут, разрубают. Как только один из них появляется на моём пути, я замираю в оборонительной стойке.

Сталь клинка блестит в свете луны, когда убийца размахивает им, чтобы отсечь мне голову. Я отражаю удар и бью в неприкрытый живот. Острие входит в плоть мягко и без усилий. Липкое отвращение струится по моим венам. Достаю меч и отхожу, давая возможность телу упасть на снег. Внутри всё холодеет.

Райн прикрывает Джозефа, пока тот пытается вернуть к жизни возлюбленную. Я встаю рядом с ними.

– Убила? – тихий шёпот брата.

– Да.

Понимаю, что не могут поднять на него взгляд. Руки захватывает мелкая дрожь. Пальцы деревенеют. Смотрю на тело молодой девушки. Катрина лежит на руках своего мужа, истекая кровью. В её теле уже нет жизни.

– Джозеф, – я кладу руку на его плечо.

Мужчина весь дрожит. Магия струится из его пальцев. Он из последних сил пытается вернуть к жизни свою возлюбленную. Пот капает с его лица, смешиваясь с кровью. Он не может принять случившееся. Он не готов смириться. Уверенна, он будет бороться со смертью даже ценной собственной жизни.

Хочу сказать Джозефу, что пришло время уходить. Но резкая, жгучая боль пронзает мою спину. Я с ужасом смотрю на свой живот. Платье быстро пропитывается алой кровью. Сгибаюсь в попытке прикрыться. Спину жжёт огнём. Оседаю на холодный снег.

– Аби! – Райн склоняется надо мной, прикрывая своим телом.

Я чувствую его рядом, слышу его голос. Перед глазами мигают языки пламени. Туманная пелена не даёт мне сосредоточить взгляд. Брат держит руку на моём плече, чтобы я чувствовала, что он рядом.

– Это стрела, Птенчик! – в его голосе страх и переживание. – Сейчас мы её достаним, и всё будет хорошо.

Мне спокойно. Сознание по капле уходит. Всеми силами стараюсь не спать. Веки тяжелеют, тело расслабляется, звуки стают тише. Жгучая боль утихает, уступая место покою. Внутренний голос подсказывает мне, что это совсем не сон. Я умираю.

– Чёрт, Абигейл, – произносит Райн у меня над головой. – Держись, милая.

Улыбаюсь окровавленными губами, когда произношу:

– Папа тебя убьёт.

– Если с тобой что-то случится – я ему даже помогу.

Усмехаюсь.

Нас окружают неизвестные. С их мечей стекает кровь. Силы покидают меня, я совсем не вижу и почти ничего не слышу. На грани сознания чувствую, как сильные руки поднимают моё тело.

– Добро пожаловать в мой мир, маленькая Абигейл, – произносит незнакомый голос.

По-прежнему не могу открыть глаза из-за сильной слабости. Голос принадлежит молодому мужчине. Он властный, хрипловатый, недовольный, пониженный и усталый. Пытаюсь представить себе его хозяина.

– Ты совсем скоро увидишь меня, – уверенно сообщает он мне.

– Кто ты? – Удивляет то, что я способна говорить.

Вокруг мёртвая тишина. Я не слышу ничего, даже своего дыхания.

– Я? – усмехается он. – Обидно узнать, что ты совсем не помнишь меня.

Пытаюсь сосредоточиться на звуке его голоса. Мы знакомы? Ничего не могу вспомнить. Я не уверена даже в том, что всё это не снится мне. Возможно, я уже умерла?

– Ты не умрёшь, Абигейл, – резко останавливает он мои размышления. – Не сегодня.

– Кто ты? – повторно задаю вопрос.

Ощущаю лёгкое движение воздуха. Мужчина опускается рядом со мной, и я слышу его заискивающий голос рядом.

– Я тот, кто прямо сейчас восстанавливает в твоём мёртвом теле жизнь, нежная моя. Ты очнёшься. И больше не будешь подвергать свою жизнь опасности. Запомнила? Иначе я буду очень сильно злиться. А мы ведь не хотим, чтобы я злился?

– Когда я очнусь, я буду помнить тебя?

Ощущаю кожей его улыбку.

– Скоро, маленькая Абигейл. Совсем скоро.

Меня затягивает в жуткий холод. Запах сырости ударяет в нос. Во рту ржавый привкус крови. Острая боль заставляет раскрыть глаза. Но прежде чем я смогла подумать, начали действовать рефлексы. Я перехватила чью-то руку, которая нависла надо мной. Колено резко поднялось, чтобы ударить чётко в подбородок. И оно попало бы в цель, если бы не моя слабость.

Меня прижимают крепче к земле.

– Я предупреждал, – усмехается брат.

Расслабляюсь. Вижу окровавленное древко стрелы. Его только что извлекли из моего тела. Даю незнакомцам завершить работу. Вижу измученное, уставшее лицо Джозефа. Он держит свои руки на моём животе. От них исходит свет и странное тепло.

– Швы разорвутся, если будешь так дёргаться. – Слышу чей-то бархатный голос.

Перевожу взгляд на незнакомца. Он сидит на коленях, склонившись надо мной. В темноте тяжело разобрать, но его волосы показались мне чёрными, черты лица резкими. Глаза тёмно-серые. В них отражается моё бледное лицо.

– Мне не хватит сил! – отчаянно говорит Джозеф.

– Достаточно будет остановить кровотечение и восстановить её внутренности. Рана затянется сама, – отвечает незнакомец.

Я невольно улыбаюсь на его слова. Ощущаю свои сухие губы и запёкшуюся на них кровь.

– Я рассмешил тебя? – отреагировал незнакомец на мою улыбку.

– Странное дело, но я чувствую себя полностью мёртвой, – хриплю я. – И что мы с вами знакомы.

Он медленно переводит свой взгляд на моё лицо.

– Джозеф, ты можешь остановиться, – произносит мужчина, но смотрит попрежнему на меня. – Остаётся только наложить швы.

Благодарно смотрю на несчастного целителя. Вспоминаю его жену и тихо произношу:

– Катри…

Джозеф качает головой и я замолкаю.

Он протягивает нить сквозь мою кожу. Крик вырывается из моей груди. Я вся дрожу. С каждым новым стежком я ощущаю, как медленно теряю возможность полноценно вдохнуть необходимый воздух. Живот горит огнём. Боль пульсирующая, резкая, мучительная. Когда Джозеф завершает, я лежу на холодном снегу в луже собственной крови и смотрю в тёмное звёздное небо.

– Верхом её везти опасно. Может открыться кровотечение. Придётся идти пешком и нести её по очереди. – Незнакомец встаёт.

– Я могу идти сама, – уверенно отвечаю и пытаюсь подняться с земли.

– Как пожелаешь, – незнакомец смотрит на меня осуждающе. – Джозеф наложил прекрасные швы. Жаль будет хоронить тебя с ними.

Я замираю. По лбу стекает капелька пота.

– Передумала, – ухмыляется он, пока смотрит на меня сверху вниз.

Его руки в крови. Он достаёт платок и яростно вытирает им пальцы. Жгучая боль никуда не ушла. Тошнота мешает полноценно дышать. Я обессилено ложусь на спину.

– Верное решение. – Он присаживается рядом со мной. – Этот маг потратил всю оставшуюся магию, чтобы спасти тебя. Так ты его отблагодаришь?

Я виновато смотрю на убитого горем Джозефа. Вся его одежда и руки в крови. Его трясёт и похоже, он на грани обморока.

Молчу.

– Я возьму её. – Брат подходит ко мне.

– Я и мои люди сопроводим вас. – Незнакомец не сводит с меня глаз.

Меня пробирает страх, когда я заглядываю в его чёрные расширенные зрачки. Серой радужки не видно. Он выглядит хищником, загнавшим жертву в угол.

Это он привиделся мне, пока я была без сознания?

Райн просовывает руки под моё тело и аккуратно поднимает, прижимая к себе. Я чувствую, чем пахнет его тело и одежда: боем, землёй, кровью и смертью. Терплю боль и не издаю ни звука. Он медленно начинает движение в сторону леса. Меня качает и от каждого движения в боку ноет.

– Прости, Птенчик, всё это моя вина! – в голосе брата звучит отчаяние.

– Я жива. Это главное. – Говорю тихо, потому что сил почти нет.

Он прижимается ко мне лбом, и я ощущаю губами его солёные слёзы. Мы медленно приближаемся к лесу. Я пытаюсь не смотреть вокруг. Пытаюсь не обращать внимания на неподвижные тела, разбросанные на снегу.

Позади нас идут неизвестные.

– Где Тень? – спрашиваю у брата.

– У меня, – грустно улыбается он.

Расслабляюсь и закрываю глаза. Каждая часть тела нестерпимо болит. Боль настолько невыносима, что я кусаю губы, чтобы не издать стон.

– Что будет с Джозефом? – задаю вопрос, чтобы отвлечься.

– Он опустошил себя, чтобы помочь тебе. Вскоре он умрёт.

Меня пробивает осознанием. Я слышала, что маги не могут жить без своей магической энергии.

– Зачем он это сделал?

– Он потерял жену, – голос брата полон боли. – Он так решил. Это его выбор – спасти тебя.

Я не чувствую облегчения. Джозеф не заслужил всего того, что произошло сегодня. Сожаление и грусть душат.