Глава 3
Помощница
Люси вернулась домой и сделала уроки.
О, Люси, какая же ты зануда!
– Нет! Я не зануда! – возмутилась Люси.
Да-да, зануда! Люди купили эту книгу не для того, чтобы узнать, как ты делаешь уроки! Эта книга о том, как ты спасла город!
– Правда? – спросила Люси.
Да! А теперь отложи-ка свои домашние задания и начинай спасать город!
Люси отложила домашние задания и начала спасать город.
Первым делом она сняла школьную форму и надела свой любимый джинсовый комбинезон.
– Если уж в школу идти не нужно, то я надену то, в чем мне удобно, – сказала она, застегнула кнопки и внезапно почувствовала, что ей уютно, удобно, и она готова на любые свершения. Удивительно, как джинсовые комбинезоны влияют на наше настроение.
– Так-то лучше, – сказала она и убрала челку с глаз.
Как только она это сделала…
Люси выбежала на улицу и увидела машину, которая застряла в аккуратной живой изгороди у дома, за которой так ухаживала ее мама. Из-под капота валил пар и дым, а из машины доносились смех и хихиканье.
– Вы с ума сошли? – закричала Люси, когда водительская дверь распахнулась, и она увидела, кто за рулем. Водителей было двое: мальчишки из ее школы. Они были братьями и вечно попадали в разные переделки.
– Базз? Бадди? – крикнула Люси. – Да что же вы делаете?!
Базз сидел за рулем и едва дотягивался до окна, а Бадди съежился на полу и жал на педали.
– Просто решили покататься, – объяснил Базз.
– Но ты – маленький мальчик! Тебе нельзя управлять автомобилем!
Из-под руля раздался голосок Бадди:
– Почему мы остановились?
– Наверное, бензин кончился! – ответил Базз.
– Вы остановились потому, что врезались в изгородь! Вам еще повезло, что вы никого не задавили, и сами остались целы! – крикнула Люси. – А теперь вылезайте из машины, или я скажу… – Она замолчала.
Мальчишки смотрели на нее.
– Кому? – спросил Базз, и братья нахально улыбнулись, как улыбаются люди, которые знают, что им всё сойдет с рук.
– О! – воскликнула Люси, вдруг сообразив, что нет никого, кому можно пожаловаться. Никого, кто запретит мальчишкам вытворять всё, что им вздумается.
Она осталась одна.
– Детям нельзя водить машину. Это глупо и очень опасно, – сказала Люси, заглянула в машину, заглушила двигатель и забрала ключи.
– Эй, это же ключи нашего папы! – запротестовал Базз. – Нельзя вот так их забирать! Это воровство!
– Так и есть: это ключи вашего папы от его машины. Что бы он сказал, если бы увидел вас сейчас? – спросила Люси.
– Да, но он ведь нас не видит, верно? – ответил Базз.
– Но увидит, когда вернется. Вы же не думаете, что ваш папа исчез навсегда, правда? – сказала Люси.
Базз вдруг переменился в лице.
– Конечно, он вернется! – уверенно сказал Бадди.
– Отлично! Так вот, когда он вернется, передайте ему, чтобы он зашел ко мне и забрал ключи. А до тех пор они останутся у меня! – И Люси положила ключи в карман комбинезона.
Она уже хотела вернуться в дом, как вдруг услышала, что кто-то зовет ее с другого конца улицы.
– Люси! Люси! Помоги!
Люси пошла на слабый голосок, раздававшийся из дома Элли, и вошла внутрь. Элла играла в прятки и застряла в барабане стиральной машины. Вообще-то, ее не могли найти целых три часа, и все уже давно бросили играть, так что, можно считать, что она выиграла.
– Да! Я – лучшая! – обрадовалась Элла, когда Люси шуруповертом осторожно отвинтила крышку стиральной машинки, как делал ее отец, и Элла выбралась наружу, готовая снова доводить своих друзей до белого каления.
– Самое время перекусить, – сказала Люси. Но…
– ЛЮСИ! ПОМОГИ! – послышался другой голос.
Люси вздохнула и поспешила туда, где еще один ребенок нуждался в помощи. А когда она помогла этому малышу, ее позвал следующий, а затем еще, и еще, и снова, и снова!
В этот день (день, когда всё началось) у двенадцати детей головы застряли в банках с печеньем. У семерых ноздри забились пластилином. Одна малышка умудрилась выкрасить себя всю целиком в фиолетовый цвет… даже пупок!
И каждый хотел, чтобы его выручила Люси.
Это продолжалось еще долго после захода солнца. Люси оказала помощь половине населения Уиффингтона, но ты и представить себе не сможешь, в каком состоянии оказался город к концу дня.
Что значит – сможешь?
Ладно, тогда прочти это!
В домах был такой беспорядок, как будто там готовились к Хэллоуину. С веток деревьев свисала туалетная бумага, окна были распахнуты, диваны вынесены в палисадники, и дети прыгали на них, как на батутах,
В одном доме всё содержимое гостиной оказалось на крыше, а в другом – крыша переместилась в гостиную. Уиффингтон словно перевернули вверх тормашками! Не прошло и суток после исчезновения взрослых, а город уже напоминал декорации к фильму ужасов.
Возвращаясь вечером домой, Люси помогала всем, кому это было нужно, пыталась подбирать весь мусор, который могла унести, и складывала его в папин грузовик. Умение быть ответственной стало неотъемлемой частью Люси, особенно с тех пор, как отец исчез. Она видела, как тяжело приходится маме, и быстро повзрослела.
Остальные дети проводили первую ночь-без-взрослых, безудержно проказничая и шаля – никто не лег спать вовремя, все уплетали мороженое на обед и пиццбургеры на сладкое, (пиццбургеры – это бургеры, в которых вместо булочек кусочки пиццы; они восхитительны, обязательно попробуй если твои родители вдруг исчезнут), а Люси готовилась ко сну. В тот вечер она была единственным ребенком в Уиффингтоне, который почистил зубы. И единственным ребенком, который вымыл посуду, вынес мусорное ведро, надел пижаму, сам прочел себе сказку на ночь и погасил свет.
Не успела она уютно устроиться в постели, как раздался жуткий грохот.
– Люси, не могла бы ты нам отдать папины ключи? Пожалуйста! – раздался с улицы голос Базза. Он говорил громко и как будто с эхом, и Люси, выглянув в окно, увидела, что у него в руках мегафон. – Мы обещаем не ездить на машине!
– Ты же говорил, что мы собираемся побить рекорд скорости! – прошептал Бадди, но мегафон усилил его голос.
– Ш-ш-ш! – шикнул на него Базз.
Люси спустилась в тапочках вниз и выглянула из двери. И выхватив у непослушных мальчишек громкоговоритель, спрятала его в надежное тайное место, где уже лежали ключи их отца. В холодильник.
Всё стихло. Люси валилась с ног от усталости. Она поднялась обратно к себе в комнату и залезла под одеяло.
– Наконец-то все угомонились! – вздохнула она.
Но Люси не знала, что осталась не одна, хотя ее родителей и не было дома.
В доме Люси был кто-то чужой.
В комнате Люси был кто-то чужой.
Кто-то прятался под кроватью и дожидался, когда она уснет – как делал это каждый вечер…
Становится страшно, да?
Только не говори, что я тебя не предупреждал.
Ты готов?
Дыши глубже.
И – вперед!..
Глава 4
Люси была не одна
Веки Люси отяжелели. Она измучилась, весь день помогая детям Уиффингтона приспособиться к жизни без взрослых. Но, несмотря на то, что она еще ни разу в жизни так не уставала, уснуть ей не удавалось.
Она лежала в постели и представляла себе, как мирно погружается в матрас, как будто это не матрас, а пушистое облако. Она закрыла глаза и на мгновение увидела, как на край кровати садится мама: она делала это каждый вечер. Потом снимала с головы ободок, сдерживавший волосы, и длинные каштановые пряди падали ей на плечи, и она пила какао, а потом передавала чашку Люси.
– Закрывай глазки, мой маленький Люсипупс, – сказала бы миссис Дангстон, блеснув карими глазами. – Представь, будто паришь на самом пушистом облаке на свете. Легком как перышко.
– Но, мам, мне совсем не хочется спать. Это невозможно! – ответила бы Люси.
– Невозможного не бывает, Люсипупс. Невозможное – только в твоей голове.
Люси почувствовала, как уголки ее губ поползли вверх, когда она вспомнила прозвище, которым называла ее мама – Люсипупс. Папа тоже так ее называл. Пока не ушел.
Внезапно пушистое облако, на котором она парила, растворилось, и оказалась, что она лежит на холодном матрасе в пустой комнате пустого дома. Одна.
Невозможное казалось очень даже реальным.
Люси снова закрыла глаза, мечтая вернуться на уютное облако. Она представляла, как погружается в него. Это она любила представлять себе больше всего. Но в ночь того дня, когда всё началось, воображение Люси отказывалось ей помогать. Без мамы уютное облако было вовсе не таким уютным.
Мама, где ты? – подумала Люси, повернувшись на бок и глядя в щель между занавесками на полную луну, которая смотрела на Уиффингтон. Может, мама где-то там?
Люси постаралась прогнать тревожные мысли. Она перевернулась на другой бок, потом обратно, потом еще раз. Ничего не помогало, поэтому она легла на спину и уставилась в потолок. Ей стало ужасно грустно, когда она увидела маленькие, светящиеся в темноте звездочки и планеты: папа однажды составил из них на потолке гигантское улыбающееся лицо.
Люси поняла, что почти все вещи в ее комнате напоминают о родителях. Краем глаза она видела грамоту, которую сделал для нее папа в тот день, когда она выиграла семейный конкурс на поедание мармеладок, проглотив двадцать семь штук за тридцать секунд (даже зеленые). Она отвернулась от стены и тут же уперлась взглядом в книжную полку, которая ломилась от книг со сказками, которые читала ей мама.
Мамы дома не было, кругом царила тишина. Непривычная тишина. Такая тишина, что она казалась громче шума. Люси попробовала напевать колыбельную, но это не помогло, а только напомнило о папе.
– Настало время колыбельной, Люсипупс, – сказал бы он сейчас, опуская руку в карман за своим самым драгоценным сокровищем: серебряной губной гармошкой. – Какие-то пожелания? – спрашивал он каждый раз, но Люси знала, что он шутит, потому что он всегда играл одну и ту же мелодию. Это была песня его собственного сочинения под названием «Колыбельная для Люси». Он играл ее каждый вечер, пока не исчез.
Люси вздохнула.
Она встала с кровати и подошла к шкафу, но когда собиралась открыть дверцу, услышала тихий звук. Как будто скрипнули половицы.
Люси вдруг стало очень страшно. По спине побежали мурашки, ей казалось, будто на нее кто-то смотрит (ты-то уже знаешь, что так оно и было, но Люси этого еще не знала).
– Кто здесь? – спросила она.
Она оглянулась, но никого не увидела.
– Не будь дурочкой, Люси! – строго сказала она себе. – Тебе страшно просто потому, что ты одна. Ну-ка, соберись!
Она открыла шкаф и отодвинула одну из деревянных панелей. За ней скрывался тайник, где Люси хранила особенные вещи, которые не хотела никому показывать.
Их было не так уж много. Красивая ракушка, которую она нашла на пляже. Треснувший каштан, благодаря которому заняла второе место в соревнованиях на детской площадке. И фотография в рамке.
Она взяла ее в руки. С фотографии ей улыбались трое: маленькая Люси, обхватившая маму ручками за шею, мама, которая целует ее, а за ними – отец, обнимающий две самые большие драгоценности в своей жизни.
Люси становилось больно каждый раз, когда она смотрела на эту фотографию. Как же они втроем были счастливы! Она всегда с особым вниманием всматривалась в лицо папы, как будто боялась забыть его. Она поднесла фотографию ближе к лицу, чтобы изучить все детали.
Она увидела его глаза, глубокие, сияющие, голубые.
Нос, который был великоват – как и у нее.
Губы, которые, казалось, вот-вот расплывутся в улыбке, и тогда на щеке появится ямочка.
Люси улыбнулась и прижала фотографию к груди.
В тайнике Люси хранилась еще одна вещь, аккуратно сложенная под другими сокровищами. Яркая, зеленая, со светоотражающими полосками, от которой сильно пахло тушеной капустой и рыбьей чешуей. Люси достала папину рабочую куртку, ту самую, которую он носил, когда водил большой пузатый мусоровоз. Люси прятала куртку здесь, чтобы мама не нашла и не выбросила, как поступила с остальными папиными вещами.
Люси просунула руки в рукава и надела яркую, резко пахнувшую куртку. Куртка была ей велика, Люси утонула в ней как в одеяле. Она села на пол, спиной к шкафу, и глубоко вздохнула. Запах навевал воспоминания о папе, и она почувствовала себя немного лучше.
Она завернулась в куртку и удобно устроилась на полу, но, пока вертелась, что-то выпало из кармана и громко ударилось о половицы. Что-то серебряное и блестящее.
Папина губная гармошка.
Люси улыбнулась, подняла ее и попыталась сыграть «Колыбельную для Люси». Она старалась, как могла. Мелодия получилась вовсе не такой волшебной, как у папы, но всё равно заставила Люси забыть о проблемах, хотя бы на мгновение.
Закончив играть, Люси крепко сжала гармошку в руке и посмотрела на отражение в ее блестящей поверхности. Она увидела свое лицо. Слегка наклонив гармошку, она увидела просвечивающую сквозь шторы луну. Еще немного – и она разглядела столик, затем кровать, и… блестящие как бусинки глаза существа, которое пряталось под кроватью.
Люси оторвала взгляд от губной гармошки и уставилась в черное пространство под кроватью, но следящие за ней глазки исчезли.
Сердце Люси неистово – нет, бешено – колотилось в груди. Может, ей показалось? Или там действительно была пара сверкающих глаз, наблюдающих за ней из-под кровати?
Люси захотела встать, но не смогла. Она прилипла к месту, окоченев от страха. Она была совершенно одна в темной комнате, в опустевшем доме, в ночи, а под кроватью притаилось неизвестное существо.
Но впереди ее ожидало нечто еще более зловещее…
Глава 5
Первый Скрипун
Тебе когда-нибудь случалось испугаться так, что ты не мог пошевелиться? Тебя когда-нибудь охватывал среди ночи такой ужас, что ты замирал и просто ждал, что вот-вот появится нечто ужасное и украдет тебя? И ты молился, чтобы солнце взошло как можно скорее, и всё снова стало хорошо?
Вот что чувствовала тогда Люси.
Она сидела на полу комнаты и дрожала от страха, завернувшись в папину куртку, в которой он собирал мусор. Ее взмокшие от пота волосы прилипли ко лбу, сердце стучало в груди как барабан, и она совершенно не могла пошевелиться. Она была буквально парализована страхом.
Люси попробовала спросить «Кто здесь?», но запнулась уже на первом звуке.
– К-к-к…
Поэтому она просто сидела, глядя на темное пятно под кроватью, где заметила наблюдавшие за ней глаза.
Она не знала, сколько времени просидела, как вкопанная. Сколько минут… или часов? Когда ты так напуган, время перестает существовать. Но как бы долго Люси ни просидела, уставившись в темноту, сон всё-таки победил ее.
Знаю, теперь ты думаешь: Как можно уснуть, если тебе так страшно? В том-то и дело…Уснуть нельзя!
Если только в твоей комнате не находится Скрипун.
Что такое Скрипун? Только не говори, что никогда не слышал о Скрипунах!
Начнем с того, что так называется наша книга. Ты что, не обратил внимания?
А еще – слышал когда-нибудь, лежа в постели, всякие звуки в доме? Это и есть Скрипуны.
Тебе когда-нибудь казалось, что кроме тебя в комнате есть кто-то еще? Это тоже Скрипун.
Находил когда-нибудь мешок с подарками у камина на Новый Год? Ой, подожди, это же не Скрипун – это Санта-Клаус!
Случалось тебе крепко уснуть, хотя перед этим тебе было очень страшно? Это точно Скрипун и один из его фокусов! И в ту ночь именно этот трюк Скрипун использовал, чтобы усыпить Люси.
Она ничего не заметила, но из-под кровати вырвалась струя горячего воздуха. Это было зловонное дыхание Скрипуна: он вдул в комнату пригоршню чего-то золотистого и рассыпчатого, и оно тихо залетело в глаза ни о чем не подозревающей Люси.
Через десять минут она задремала, а Скрипун вылез из своего убежища.
В спальне по другую сторону Хламской улицы Норман Квирк в своей любимой пижаме с трансформерами гладил белье.
– Складки, складки, складки! – раздраженно фыркал он водой на ткань, в пятый раз принимаясь утюжить скаутскую форму. С брюками всегда было сложнее всего, и без папиной помощи Норману никак не удавалось отгладить их как следует.
– Гм-м, боюсь, лучше уже не станет, – вздохнул Норман и устало покачал головой, рассматривая каждую штанину сквозь увеличительное стекло. Брюки он повесил на вешалку, а вешалку – на дверцу шкафа, на серебристую ручку. Теперь он был готов к утру.
СКРИП.
Норман застыл на месте. Звук раздался у него за спиной. Затем на отполированной гладкой поверхности дверной ручки он заметил два черных пятнышка, как будто чьи-то глазки-бусинки глядели на него из-под кровати.
– Кто здесь? – прошептал он, в ужасе представляя, что может скрываться у него за спиной.
Ответа не последовало. Норман преодолел страх, схватил утюг и быстро развернулся, но сзади ничего не оказалось. Никаких глаз-бусинок. Только полки, забитые его коллекциями трансформеров.
Норман с облегчением вздохнул. Его сердце колотилось как бешеное.
– Зато у меня есть вы, хоть какая-то компания, – приговаривал он, насыпая корм двум водным улиткам в аквариуме. (Раньше у Нормана была золотая рыбка, но она сбежала: так сказал папа). Он посмотрел, как улитки, похожие на пугало в раковине, медленно и с хлюпаньем поднимаются по стенке аквариума, оставляя след на внутренней стороне стекла.
Зевая, он опустил руку в холодную воду и погладил каждую улитку по твердой склизкой ракушке.
– Спокойной ночи, Оптимус. Спокойной ночи, Мегатрон, – сказал он, взял со стола фонарь, выключил лампу на тумбочке у кровати и залез в постель.
Сначала он читал. Прочел страницу «Ежемесячника для бойскаутов» и узнал о последних техниках завязывания узлов. Это было его любимое чтение перед сном, но перевернув страницу, он вдруг почувствовал, что на него навалилась страшная усталость. Он тряхнул головой, протер глаза и начал читать первую строчку, когда…
– К-кто здесь? – пискнул Норман, вдруг почувствовав себя маленьким и слабым. Он был уверен, что слышал в комнате какие-то звуки, но только уж очень… хотелось… спать.
Глаза закрылись сами, голова упала на мягкую подушку. Он погрузился в странный сон о мерзких созданиях с маслянистой кожей, которые скрипели у него под кроватью.
Люси в мешковатом синем комбинезоне шла по улице и тащила за собой большой пластиковый мешок.
– Пап, ты забыл это! – напомнила она, стараясь перекричать звук урчащего двигателя мусоровоза.
– Ой, молодчина, Люсипупс! – похвалил мистер Дангстон, заглушил двигатель и вышел из своего огромного фургона. – Хочешь сегодня поработать вместе со мной? Мистер Дангстон протянул руки к Люси, а она изо всех сил старалась поднять тяжеленный мешок.
– Да что у тебя там такое? – спросил он, подавая ей руку.
– Просто мусор, – ответила Люси.
– Просто мусор? – недоверчиво повторил мистер Дангстон. – ПРОСТО мусор? Мой маленький Люсипупс, это гораздо больше, чем просто мусор! Это великолепный, чудесный, вонючий, протухший мусор! – Он поднял Люси вместе с мусором и покрутил их в воздухе. – Этот тот самый чудесный вонючий мусор, благодаря которому у нас есть еда на плечах и одежда на столе.
Люси рассмеялась.
– Пап, ты хочешь сказать, одежда на плечах и еда на столе?
– Разве я оговорился? О, да, конечно! – поддразнил он ее. – Ты права. Ну, бросай! – Он поднял Люси высоко, чтобы она смогла закинуть мешок с мусором в заднюю часть кузова.
– Отличный бросок, мой Люсипупс. А теперь возвращайся к маме, а я попробую превратить этот мешок мусора во вкуснейший пирог нам к обеду.
Он опустил Люси на землю, откинул ее челку на бок и поцеловал в лоб. И Люси побежала к стоявшей на пороге маме.
– Хорошего дня, Ларри! – крикнула миссис Дангстон.
– Кучу гнилья, как всегда! – сказал он, залез в грузовик и захлопнул дверь с громким
Люси очнулась, охваченная страхом.
Как я могла уснуть? – спросила она себя и быстро осмотрелась. Из окна струился розовый свет: первые лучи солнца робко пробивались сквозь шторы. Последнее, что она помнила – это как она таращилась на тени под кроватью, а в следующее мгновение она уже проснулась!
Она поморгала и вдруг краешком глаза уловила какое-то движение. Люси протерла глаза, и незаметно для себя стряхнула крошечные крупинки сна.
Люси не знала, почему, но теперь, когда солнце взошло, ей было уже не так страшно! Удивительно, как действует на нас солнечный свет, правда? Ночью ты дрожишь от страха, но с наступлением дня ты снова в порядке. Потому что все мы знаем: по ночам происходят странные вещи.
Люси встала, сняла грязную папину куртку и раздвинула шторы. Комната до краев наполнилась солнечным светом.
Потом она направилась прямиком к кровати и нагнулась, чтобы как следует всё под ней рассмотреть. Между кроватью и полом было довольно приличное расстояние – при желании Люси могла там поместиться. И она хорошенько разглядела стену за кроватью. К ее огромному облегчению, там ничего не было. Никаких маленьких глазок, следящих за ней, а только пыльные и скрипучие старые половицы.
Люси успокоилась и глубоко вздохнула.
Должно быть, мне показалось, – подумала она.
Неужели это было только у меня в голове? – удивилась она.
Это ночной кошмар, – уговаривала она себя. – Очень правдоподобный кошмар!
Но вскоре Люси предстоит узнать, что всё это было на самом деле. Очень скоро Люси снова увидит черные глазки-бусинки… и в следующий раз Скрипун придет уже не один.
Вот это да! Напряженная глава, не так ли? Глаза под кроватью. Скрипуны во тьме! Конечно, мне хотелось бы сказать, что теперь-то уж всё пойдет на лад, и оставшаяся часть этой книги будет наполнена красивыми крылатыми пони, которые скачут по радуге, а из-под копыт у них сыплются мармеладные конфетки… Но, боюсь, всё будет не так. Станет только хуже. Намного хуже. А что может быть хуже Скрипуна?..
Это ты и узнаешь…