Глава 1
На севере шла кровавая гражданская война, и во всех городах было полно солдат. Поэтому Волшебник отправился на юг в поисках местечек, где люди предпочитают иные, менее воинственные развлечения. В крупных городах отношение к колдовству и прочим фокусам было негативное; они, как и раньше, бурлили лозунгами и идеологическими призывами. Волшебник предпочитал простые провинциальные города, где горожане согласны платить за то, чтобы их скуку развеяли чудесами и ловкими трюками. Вместе с ним в путь отправился и его подмастерье, по прозвищу Клешня. Он вел за собой черного осла, Нг Гк, который нес на своей спине два черных короба-близнеца, набитые всевозможными магическими причиндалами Волшебника.
Итак, компания тащилась по пескам Великой Морской дороги, по тому ее участку, который проходил между горами, чьи вершины терялись в облаках, и бескрайним океаном. После нескольких дней изнурительного пути они достигли залива, окаймленного песчаным побережьем, где рыбаки забрасывали сети, распевая свои монотонные рыбацкие песни.
Волшебник посмотрел на них критическим взглядом и приказал Клешне остановиться.
– Давайте постоим немного и понаблюдаем за ними, – сказал он. – Иногда из моря вылавливают интересные вещи.
Рыбаки пели и тянули за веревки сеть; старший стоял в стороне, уперев руки в бока, и подбадривал их скупыми похвалами и щедрой руганью. Сначала показались поплавки сети, затем вздувшиеся веревки ячеек, и, наконец, на песчаной отмели побережья появился весь невод, тяжелый и разбухший. По сигналу старшего тянувшие сеть рыбаки схватились за края невода и рывком вытащили его из воды. Они бросили невод на берег, быстро вытряхнули его и принялись разглядывать, что он им принес.
Из невода не выпало ни единой рыбешки; на берегу лежала только женщина, обнаженная утонувшая женщина, безжалостно оплетенная водорослями.
Волшебник протиснулся в толпу рыбаков.
– Идиоты, бестолочь никчемная! – принялся браниться он. – Отойдите все в сторону! Вы пачкаете пропитавшуюся водой плоть бедной утопленницы своими похотливыми взглядами. Отойдите! Я заберу эту женщину и попробую оживить ее с помощью магии. Но пока я этим буду заниматься, мне не должна мешать куча пропахших рыбой дураков.
Он расталкивал их и пинал, бесцеремонно разгоняя в стороны. Рыбаки насупились – им это явно не нравилось, но вид утонувшей женщины встревожил и напугал их, ибо это было плохое предзнаменование. К тому же они не знали, кто такой Волшебник, а его манеры внушили им почтение.
Он перевернул женщину, положив ее на спину, присел рядом с ней и начал делать ей искусственное дыхание, вдувая воздух ей в рот, как будто это был детский воздушный шар. Наконец женщина зашевелилась, всхлипнула и закашлялась.
– Вот так-то, – сказал Волшебник. – Я изгнал смерть. Плевал я на нее. Эй, не вздумайте чинить препятствия тому, перед кем и смерть бессильна.
Он поднял женщину и положил ее между коробами на спину черного осла Нг Гк, и отправился в путь. Клешня последовал за ним, ведя Нг Гк с его новой ношей по Великой Морской дороге, и вскоре они скрылись из виду за изгибом залива.
Рыбаки уставились на своего старшего, ожидая от него какой-нибудь реакции.
– Это все дьявольская магия, – сказал тот, сплюнул, и его передернуло.
И прежде чем отдать приказ снова забрасывать невод, он начертил широкие оберегающие линии, отделяя то место, где столпились рыбаки, от того направления, куда скрылся по Великой Морской дороге Волшебник.
Этот Волшебник был толст, как два человека, а весил, как два с половиной. Для того, чтобы он надел плащ, погода должна быть такой холодной, при которой обычный человек одевает три плаща, потому что жир хранил его от холода, как кита.
На его пятках были странные шпоры. Он объяснял этот необычный факт тем, что в его фамильном древе присутствовал гигантский индийский питон, а гигантские питоны, по его словам, обычно обладают именно такими шпорами, которые являются рудиментарными остатками ног, на которых они когда-то ходили, но теперь утратили в них потребность.
Как-то Волшебник рассуждал на эту тему в разговоре с Финдом.
– Я знаю, что среди моих женских предков была змея, – сказал он, – потому что я тоже периодически меняю кожу.
– Ваши мужские предки, должно быть, отличались своеобразными вкусами, – заметил Финд.
– Это были мужчины широких и разнообразных интересов, – признал Волшебник.
После этого Финд начал его избегать.
Таков был человек, шагавший вразвалку по Великой Морской дороге; за ним следовал черный маньчжурский ослик, на спине у которого между двух ратановых коробов лежала чудесно воскрешенная женщина. Клешня шел рядом с ослом и следил, чтобы женщина не сползла на землю. После того, как на особо крутом песчаном склоне ослик споткнулся, и женщина тихо застонала, Клешня почтительно заметил, что путешествие, похоже, не идет ей на пользу.
– Для нее лучше балансировать меж двух коробов на свежем воздухе, – заметил Волшебник, глубоко погруженный в свои мысли, – чем прохлаждаться под водой среди водорослей. Однако мы сейчас на пустынном участке дороги. Посему давай сойдем с дороги, отойдем под те небольшие деревца и разглядим ее как следует. Будем рассматривать ее как дар морских богов, предназначенный персонально нам.
И под сенью колючих деревьев, скрывавших их от проходящих по Великой Морской дороге, они сняли женщину с крепкой спины Нг Гк и уложили ее на мягкий песок.
– Какая жалость, что она так безобразна, – сказал Волшебник, слегка пошевелив утопленницу ногой. – Очевидно, такова наша судьба: из всех утонувших в море женщин спасти самую непривлекательную. А вот когда императорский баркас Ли Чанга был зажат и перевернут четырьмя китами, некоторые наложницы, утонувшие во время этого бедствия, были настолько прекрасны, что до сих пор поэты слагают о них песни. Однако даже самого беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что мы имеем дело не с одним из этих воспетых в песнях лотосом.
– Но у нее на коленке браслет, – заметил Клешня.
– Ты весьма наблюдателен, – согласился Волшебник. – Дай-ка мне его. Может быть, он поможет нам узнать, кто она такая.
Клешня присел на корточки рядом с обнаженной женщиной и снял с ее левого колена украшение.
– Учитель, вы заметили, что ее ноги никогда не бинтовали 1? – спросил он.
– Заметил, – ответил Волшебник.
Он взял браслет из рук подмастерья.
Взглянув на украшение, он тут же нацепил на нос очки, чтобы лучше рассмотреть его.
– Очень необычная вещица, – заметил он, рассматривая безделушку.
Затем Волшебник вынул из одного из коробов на спине Нг Гк бутыль с вином и для подкрепления сил сделал большой глоток.
– Что означает эта надпись? – прошептал Клешня, почувствовав, что прочитанное мастером, возможно, грозит им неприятностями.
Волшебник огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, и еще раз приложился к бутылке с вином.
– Это королева, – ответил он, – королева Ла. – Волшебник ногой перевернул ее лицом вниз. – Сладострастная королева Ла!
И он еще раз приложился к бутылке.
– Как вы это узнали, учитель?
– По браслету, на нем стоит королевская печать Ла. А еще по этой татуировке, рисунок которой предназначен только для нее.
Он указал на вытатуированную красную мышку, бегущую по спине женщины к ягодицам.
– Существуют три королевы Ла, – пояснил Волшебник. – Прекрасная королева Ла, Праведная королева Ла и Сладострастная королева Ла. Вот последняя нам и досталась, ибо ни одна из ее сестер не позволит себе такую татуировку.
– Как же случилось, что она утонула в море? – изумленно выпалил Клешня.
– Политика! – вздохнул Волшебник. – Новая политика не допускает существования королев. Новая политика не допускает существования Волшебников. Я очень тревожусь, Клешня; если эти новые политиканы могут сделать такое с королевой, ты только подумай, что они могут сделать со мной! Мы все обречены на уничтожение, и мне это не нравится.
И Волшебник с сердитым видом отхлебнул из бутыли.
– И теперь наше будущее туманно, наполнено роковыми случайностями и неизведанными опасностями? – спросил Клешня.
– Ну разумеется! – ответил Волшебник, – Ты разве не слышал, что я сейчас сказал? Давай-ка приведем в чувство нашу королеву, услышим обо всем из ее собственных уст. У нас под рукой есть немного сырого мяса?
– Нет, учитель. Да и жареного тоже нет.
– Ну что же, возьми тогда самый острый нож и попытайся вон в тех холмах найти молодого козленка. Приведи его сюда, и я сделаю для нее похлебку. Если не будет похлебки, то нет смысла и беспокоить ее. А пока ты ходишь за козленком, я сотворю для нее какие-нибудь одежды, чтобы прикрыть ее наготу. Смотри, чтобы никто не увидел, как ты уводишь козленка!
Клешня удалился с озабоченным видом; его и в прошлом посылали с подобными поручениями, и почти каждый раз это кончалось крайне плачевно. А что касается Волшебника, тот покопался в огромном коробе, стоящем на спине Нг Гк и вытащил оттуда джутовый мешок. Заодно он нашел там еще одну винную бутыль. Он уселся рядом с королевой, держа в руке бутылку, и легонько пробежал пальцами по ее телу, стараясь представить, какая одежда подойдет ей лучшим образом.
– Вся трудность заключается в том, – сказал он сам себе, – что она настолько уродлива. Я не думаю, что ей вообще подойдет какая-нибудь одежда. Если нарядить ее в алый шелк, отделанный золотом и черным, она все равно останется отвратительной. Если укутать ее в пушистую белую шерсть с зеленым кушаком и зеленым тюрбаном, то все равно она будет не менее омерзительной. А голая, как сейчас, она просто отталкивающая, поэтому мне с этим надо что-то сделать, хотя бы для собственного успокоения, не говоря уже о других причинах.
Он снова обратился к запасам, сложенным в коробе, и вытащил оттуда черный флакон с каким-то таинственным лосьоном.
– Да простят меня царица Савская, Клеопатра и царица Нефертити, – сказал он.
И он смазал сладострастную королеву Ла лосьоном от пяток до макушки. Единственное место, которое он не стал массировать лосьоном, была красная вытатуированная мышка у нее на спине. Это был очень хороший лосьон, поистине творящий чудеса. Теперь на песке лежала уже не маленькая костлявая женщина в прыщах и родинках. Там пребывало нечто такое, что с удовольствием бы изваяли кхмеры Камбоджи.
Даже сам Волшебник был этим несколько поражен.
– У меня не было и мысли, что этот лосьон хорош… до такой степени, – сказал он. – Хотелось бы мне вспомнить, откуда он у меня. Я бы мог использовать его на женах политиканов с большой выгодой для себя. Но, увы, он весь вышел. Однако она теперь настолько прекрасна, что нет смысла делать для нее красивое платье. Она будет великолепна во всем, что вздумает надеть.
И он взял джутовый мешок, который нашел в коробе, и проделал в его дне дыру.
– Это для головы, – сказал он. Затем проделал две дыры поменьше по бокам мешка. – Для рук, – сказал он. Покончив с мешком, он снова заглянул в короб и вытащил оттуда кусок просмоленной веревки. – Это будет пояс, – пришел он к заключению.
Он еще раз основательно приложился к бутыли, после чего принялся любоваться своим произведением.
– Кутюрье, не больше и не меньше! Создатель одеяний женственных и практичных. Костюмов, которые по духу гармонируют с тем, кто их будет носить. Каждое платье соответствует оболочке души. Даже если это королева.
Он снова приложился к бутылке, после чего приподнял одной рукой королеву Ла, а другой натянул на нее джутовый мешок. Она, так и не приходя в сознание, только слабо простонала.
К этому времени как раз вернулся Клешня, неся на руках маленького козленка.
– Его мать совершенно не хотела с ним расставаться, – сказал он Волшебнику, – и мне пришлось пригрозить ей ножом. У нас с ней произошла стычка на том укромном холме. Мне это совсем не нравится, учитель.
– Но ты же выиграл эту схватку, глупый мальчишка! Должен бы радоваться. Не каждый день такой бесполезный и бестолковый человечишка, как ты, одерживает триумф над матерью-козой.
– Все это понятно, – согласился Клешня, – но поблизости был молодой пастушок. Когда я и ему показал ножик, он убежал… возможно, для того, чтобы рассказать кому-нибудь об этом.
– Ну что ж, – сказал Волшебник, – когда этот кто-нибудь появится здесь для того, чтобы создать нам неприятности, что будет довольно скоро, мы подумаем, как его встретить. Начинай разводить костер, Клешня; нам надо сварить похлебку для нашей царственной гостьи. Ты обратил внимание, какое я смастерил для нее прекрасное платье?
– Очень напоминает наш старый джутовый мешок, – заметил Клешня.
– Это и есть наш старый джутовый мешок. Но ты заметь, как она украсила его своим царственным блеском.
– Вы ее помыли, что ли? – поинтересовался Клешня. – Она выглядит намного симпатичнее и чище.
– Я смыл ее уродство, – заявил Волшебник. – А вот смыл ли я и ее грехи, это нам еще предстоит узнать.
После того, как козленок поварился некоторое время в воде, Волшебник перелил это снадобье в другой котелок, добавил туда капустных листьев и чеснока и снова поварил его, потом добавил туда немного вина и еще раз вскипятил варево. После того, как похлебка была готова, он остудил ее и поставил рядом с королевой.
– Еще немножко вина, чтобы собраться с духом, – сказал он, – и я волью это прекрасное варево в ее сжатые челюсти.
Он взял бутылку вина и одним махом опорожнил ее наполовину. Покончив с этим, он положил голову королевы себе на колени и начал ее кормить.
Теплая жидкость наконец-то привела ее в чувство.
– Прекрати! – воскликнула она и попыталась сесть.
– Полегче, полегче, – сказал Волшебник.
Он помог ей приподняться и снова поднес к ее губам ложку с капающим с нее варевом.
– Вылей эти ужасные помои! – приказала она, так как пришла в себя уже настолько, что смогла поднять голос до уровня визга жены рыбака. – Почему я нахожусь в этом мешке под отвратительными деревьями с длинными колючками? Как этот глупый мальчишка смеет меня так разглядывать? И кто ты такой, ты, жирный уродливый евнух? Разве ты не знаешь, что поплатишься головой за то, что притронулся ко мне?
– Полегче, – повторил Волшебник. – Такая злость соответствует слухам о вашем дурном нраве. Я вовсе не евнух. Этот юноша и я ваши спасители. Разве мадам не помнит, как упала в море?
– Ты просто жирный монстр! Я никуда не падала! Меня туда швырнули!
– Тяжкое преступление! А кто швырнул, мадам?
– Кто? Кто, как не Хан Али Бок? Идиот, кто еще может отважиться на такое?
– Действительно, кто еще, – согласился Волшебник.
Вдруг Клешня, который внимательно слушал разговор между магом и королевой, спокойно сказал:
– Учитель, идут мужики, а с ними тот молодой пастушок. Я предчувствую, грядут неприятности, учитель.
– Чепуха, – сказал Волшебник. – Сущая безделица. Почему нас именно сейчас надо было прервать? Мадам, спрячьте свое лицо, закройте рот и забудьте, кто вы такая. Клешня, дай ей свой пояс, чтобы она могла обернуть его вокруг своего лица. И главное, мадам, ни слова.
А тем временем к ним подходили три мужика и пастушок, и у всех у них были дубинки.
– Это он! Это он! – заголосил пастушок, как только сумел рассмотреть Клешню. – Как я вам и рассказывал перед этим, он, размахивая ножом перед козой, быстренько спер ее козленка. И мать, и дитя при этом так жалобно блеяли! Я перепугался и убежал. До сих пор моя пастушья жизнь проходила в тишине и спокойствии сельской жизни, и я никогда не сталкивался с такими явными преступлениями! И хотя я был очень взволнован, я могу со всей определенностью сказать, что это именно он. Я очень хорошо запомнил его лицо. А что касается этого толстяка и женщины в капюшоне, то я их не знаю, но я уверен, что они как-то связаны с этим презренным похитителем скота.
– Да умолкни ты, болтливый занудный дурачок! – сказал старший среди троих мужиков с дубинами. Волшебник склонил голову и поинтересовался, в чем заключается их беспокойство, если таковое вообще есть.
– Беспокойство? – взревел старший. – И это когда у нас украли нашего лучшего козленка, зарезали его и сварили? – Он схватил лежащую в стороне шкуру, потряс ею в воздухе и повернулся к своим товарищам. – Думаю, с таким преступлением мы разберемся по-нашему обычаю!
Волшебник всплеснул руками, после чего стыдливо закрыл свое лицо.
– Ты совершил ужасный поступок, – укоризненно сказал он Клешне и обратился к мужикам: – Перед вами любящий, доверчивый отец, который лицом к лицу столкнулся с ужасным преступлением его единственного сына. Все, что я сейчас могу, так это рассказать вам всю правду. Этим утром мать этого мальчика тяжело заболела, я дал ему деньги и послал его купить немного козьего мяса, чтобы сварить целительную похлебку для матери. После довольно долгого отсутствия он вернулся с козленком, сказав, что деревня находится намного дальше, чем мы предполагали. Я поверил ему на слово. А теперь вы, граждане, раскрыли мне глаза на то, какую ужасную вещь совершил он на самом деле. Рассказывай! – взревел он, обращаясь уже к Клешне. – Куда ты дел деньги, которые я тебе дал?!
– Я… э, – начал Клешня.
– Ты проиграл все деньги?
– Да, учитель.
– А потом ты украл козленка, чтобы скрыть от меня это?
– Да, учитель.
– Ты меня просто убиваешь! – воскликнул Волшебник. Он печально посмотрел на мужиков с дубинами.
– Какое наказание положено за такое преступление?
– В нашей деревне, – сказал старший, – руку, которая совершала преступление, отпиливают по самое запястье.
– Это если нет отягощающих обстоятельств, – заметил другой обладатель дубины, – а если есть, то в таких случаях голову, в которой родилась мысль о подобном преступлении, снимают с плеч.
– А в данном случае, отягощающие обстоятельства явно присутствуют, – добавил третий.
– Хорошо! – кратко сказал Волшебник. – Я никогда не противился законам, не собираюсь делать этого и теперь. На колени, сын мой. На колени, ты покрыл позором голову своего старого отца.
И Волшебник вытащил из короба да боа, или нож для отрубания голов.
– Только не это! – закричал Клешня, когда увидел, что делает Волшебник. – Не надо это опять! Это слишком больно!
– Боль будет недолгой, – заверил его маг.
И из того же короба он достал черную простыню.
– А по-другому нельзя, учитель? – взвыл Клешня.
– Нет, – отрезал Волшебник. – Набери воздуха и задержи дыхание. Наклоняй голову.
Подмастерье неохотно исполнил то, что ему сказали. Волшебник накинул на да боа черную простыню, широко замахнулся, и в одно мгновение голова Клешни покатилась на песок; потом все это накрыла черная простыня.
Волшебник залился слезами.
– Я никогда не противился законам, – всхлипывал он, – вы все трое тому свидетели. Забирайте то, что осталось от украденного козленка, возвращайтесь к себе в деревню и расскажите всем, что встретились с человеком, который ценит закон выше головы собственного сына.
– Насколько я могу судить, то, что осталось от козленка, совершенно бесполезно, – заметил старший из группы деревенских жителей, – А то, как вы разрешили сложившуюся ситуацию, ставит меня и моих товарищей в непонятное положение. Однако, думаю, что справедливость в какой-то степени восторжествовала, и тем не менее, считаю, что вам и вашей жене лучше покинуть эти места и больше сюда не возвращаться. В нашем обществе таких очень не любят.
– Оставьте меня со своим горем, – попросил Волшебник. – Мы уйдем отсюда сразу же, как только покончим с похоронами.
Вооруженные дубьем мужики удалились, а маленький пастушок бросил напоследок изумленный взгляд на Волшебника, королеву и накрытый черной простыней лежащий на песке бугорок. Как только вся группа скрылась из глаз, сладострастная королева Ла сорвала со своей головы покрывало и выпалила:
– Какой ужасный, чудовищный поступок ты совершил!
– Ерунда, – возразил Волшебник.
Он ухватился за угол черной простыни и сдернул ее. Голова в целости и невредимости снова находилась на своем месте.
– Я знал, что будет больно, – сердито сказал Клешня.
– Однако это не так больно, как если бы голову тебе отрубили те законопослушные крестьяне, – заметил Волшебник.
– Думаю, я схожу с ума, – сказала королева.
– Ваш ум, мадам, так просто не повредишь, – заметил Волшебник, открывая новую бутыль вина.
Клешня крутил головой из стороны в сторону, проверяя целостность шеи.
– Мне не нравится этот трюк и никогда не понравится, – плаксиво заявил он. – Но мне кажется, что вы так обожаете его, что специально создаете такие ситуации, чтобы поупражняться в нем и потешить свою извращенную натуру.
– Не надо так плохо думать обо мне, – сказал Волшебник, вытирая горлышко бутыли. – Когда ты подрастешь, ты поймешь необходимость и значение таких вещей.
– На меня, должно быть, наложено проклятье, – сказала королева. – Попасть в такое порочное общество можно только по воле проклятья. Ты, мерзкий жирный шарлатан! Если мы вернемся в мою страну, то я прикажу по-настоящему отрубить теперь уже твою голову и выставлю ее на шесте рядом с дворцовыми воротами, в назидание всем остальным мерзавцам.
– Здесь, в этих зарослях дурмана, мадам, командую я, – заметил Волшебник. – Не могу сказать, кто там сейчас заправляет вашей лавочкой в провинции Ла, но его лезвие сюда не дотянется.
Королева с подозрением и неприязнью посмотрела на его огромный отвислый живот, лысую голову и пятки со шпорами.
– Кто ты? – со страхом прошептала она. – Откуда ты знаешь про Ла?
– Расскажи ей, кто я такой, Клешня.
Клешня быстро затараторил, как будто цитировал заученный текст:
– Он обычный Волшебник из Маньчжурии, который направляется на юг в надежде найти мирные земли и процветающее население, где бы он смог развлекать людей своим искусством. Кроме владения магией, он умеет читать мысли, определять время без часов и находить утерянные деньги. Он никогда не просит большой платы за свои выступления, но всегда считал и считает, что жадность это грех. Таинственный Кут Хуми Лал Синх очень благосклонно отозвался о тонкости его ума. Единственная вещь, которую ненавидит этот Волшебник, так это политика. Именно из-за новой политики он и покинул навсегда Маньчжурию.
– Никогда о нем не слышала, – сказала королева, – а он, однако, слышал про мою провинцию Ла.
– Я так же слышал и о твоем противнике Хане Али Боке, – заметил Волшебник.
Королева кивнула.
– Будь моя воля, – сказала она, – я бы избила Хана Али Бока его собственным молотом и раскрошила на мелкие кусочки его собственным серпом.