000
ОтложитьЧитал
А руки Августа упали по швам, глаза сощурились, а взгляд наполнился недоверием, от которого в конец стало жутко. Словно не только я сомневалась в том, что передо мной тот-самый-Август, но и его теперь терзали сомнения – а та-же-самая-ли-перед-ним-Ника?
Ещё на ступеньку выше. Ещё… и ещё… и раздалось рычание, от которого сердце упало в самые пятки, а изо рта вырвался приглушённый крик.
Позади стояли два огромных чёрных добермана, глядя на меня ядовито-красными глазами, рыча и скалясь.
– Они не тронут тебя… пока я им не прикажу, – с неприкрытой угрозой прозвучал голос Августа, и лишь спустя долгую паузу я сумела оторвать взгляд от собак и вновь взглянуть на свою ожившую фантазию.
– Я не понимаю… – зашептала, слабо качая головой. – Ты… здесь. Как? Как это возможно?
– Успокойся, Рони. Ты забываешь дышать, так и до обморока недалеко.
Рони. Только Август меня так называл, выдрав середину из моего полного имени и сочтя это оригинальным.
Боже… но как? Как?..
– Я… Ты мне кажешься? Или снишься? Это… ведь сон, да?
– Погладь собачку – проверишь, – скривил губы в едкой ухмылке и ещё шаг вперёд сделал, оказавшись в полуметре от меня. – Вот же как нехорошо получается, – нахмурил брови и прищёлкнул языком, – когда ты ко мне приходила, у меня и в мыслях не было сомневаться в твоей реальности, в том… что ты нуждаешься во мне. А стоило мне прийти в гости к тебе и-и-и… что в итоге?.. Воздух воняет страхом. В глазах отторжение. В словах холод. Вот уж не рассчитывал на такой приём.
Псы зарычали громче.
– Видишь? Ты даже Барсика с Рексом расстроила, – цокнул и усмехнулся. – Что? Неужели даже на чай не пригласишь? Объедать тебя не стану, даю слово.
– Боже… я сошла с ума. Спятила… – схватившись за голову, попыталась смотреть, куда угодно только не на Августа и его псов. Надеялась, что таким образом они растворятся, оставят меня в покое, потому что я не хотела… не могла… не желала верить в то, что ВСЁ ЭТО происходит на самом деле. В то, что ЭТО может быть реальным. Ведь если это реально, то я безоговорочно точно сошла с ума!
Ещё на одну ступень выше… Размытое пятно пронеслось перед глазами, а миг спустя руки Августа тугим кольцом обвились вокруг моей талии, и он прижал меня к своей груди настолько плотно, что, клянусь, я слышала, как громыхало в груди его сердце. Я проводила каждый его удар через себя.
Знакомое тепло растеклось по телу. Знакомое покалывание возникло в кончиках пальцев…
– Отпусти, – попыталась вырваться, но хватка Августа стала лишь сильнее. Брови выгнулась, а взгляд наполнился укором.
– Кажется, ты совсем не скучала по мне, Рони.
– Я не могла скучать по тому, кого не существует, – солгала.
– А вот это было обидно, – спустя паузу прошипел. – Разве не ты звала меня?
Набрав в лёгкие побольше воздуха изо всех сил постаралась, чтобы голос не дрогнул:
– Я не звала тебя.
– Разве?.. А мне казалось… ты умоляла меня прийти. Умоляла спасти тебя. Умоляла защитить.
– Это… это было пять лет назад. И я не…
– Всего-то пять лет назад! – перебил громко. – Всего пять лет, когда у нас с тобой впереди должна была быть целая вечность! Помнишь, я обещал тебе её?.. Нет? Не помнишь? Как же много ты успела забыть… Я так разочарован.
Это был первый раз, когда я по-настоящему его испугалась. Этот дикий пронзительный взгляд, стальная хватка рук на моём теле, тяжёлые брови сдвинутые к переносице, напряжённые челюсти, губы собранные в тонкую линию. И голос… голос, которым он говорил проникал в самую глубь меня и распространялся по телу, как вирус, поражающий каждую клеточку кожи, каждую частичку организма, вынося смертный приговор.
Это был не тот Август, каким я его знала. Мой Август никогда и ни за что не стал бы меня пугать.
– Ты изменилась, – его голос вдруг стал низким и с лёгкой хрипотцой, а каждое слово казалось шёпотом промозглого ветра. – Мне нравится твоя кожа, – костяшками пальцами провёл вниз по скуле, – такая мягкая… Мне нравится твоё тело, – вниз по шее и тёплыми подушечками пальцев отчертил ключицу, а затем каждый побелевший с годами шрам. Замер. – Ты дрожишь.
Да, я дрожала. Просто не могла это контролировать.
Он был там. Держал меня в объятиях. Говорил со мной. И пах точно так же, как и пять лет назад… Запах лета, солнца и полевых цветов. Мне нравился этот аромат.
– Но больше всего… – заскользил взглядом вверх: от высоко вздымающейся груди, по изгибу шеи и замер на губах, – больше всего я люблю твои губы. Такие же… сочные, яркие. Нежные, как лепестки розы. Так и хочется…
– Я тебя не знаю, – выдавила из себя натянутым, как струна голосом. И повторила громче, с требованием: – Отпусти! Я тебя не знаю!
Псы вновь утробно зарычали. Одновременно с тем, как во взгляде Августа появилось что-то новое, что-то… что заставило меня оставить попытки вырваться из его объятий и замереть на месте, неотрывно глядя в глаза, в глубине которых вдруг забрезжил тот самый свет, что Август дарил мне изо дня в день.
Это он…
Боже, это он!
– Как?..
– Ну наконец-то, – признала, – небесно-голубой свет в глазах вмиг погас, уступив место мраку ночи, а губ его коснулась колючая ухмылка. – Думал, не дождусь уже. Ну? Теперь будут обнимашки? Нет?.. Ну и ладно.
Я его почти не слышала… То, что творилось у меня внутри, в моей голове, в моих мыслях, это было похоже на… на мощное землетрясение, после которого уже ничто не вернётся на свои места.
– Почему сейчас?.. – просипела, неотрывно глядя ему в глаза. – Прошло пять лет…
Плечи Августа дрогнули, уголки губ опустились, а задумчивый взгляд устремился в сторону, прежде чем прозвучал легкомысленный ответ:
– Вообще-то… я всегда был рядом, Рони. Всегда. Просто ты не могла меня видеть.
Голова вдруг закружилась, а в ногах появилась такая слабость, что, больше чем уверена, если бы Август не держал меня, я бы без сил рухнула на пол. И он почувствовал это…
– Всё такая же слабая и беспомощная, – прищёлкнул языком, глядя с пренебрежением. – Ничего не изменилось, Рони. Абсолютно ничего.
Никогда он не говорил со мной в таком тоне, так грубо. Кем бы ни был этот Август, он пугал. Он не вызывал ни капли доверия и тёплых чувств.
– Ладно, – на тяжёлом выдохе опустил руки по швам и с явным удовольствием наблюдал за тем, как я едва успела схватиться за перила, чтобы к чёртовой матери не свалиться с ног. – Наша игра затянулась. Пришло время платить по счетам, маленькая моя. Для этого, собственно, я и здесь.
– Что? – шёпотом. – О чём ты?
– Ха! – холодный смех вороньим карканьем вырывался у него изо рта, а голова запрокинулась, будто я его очень повеселила. – А ты думала, моя помощь будет бесплатной? Серьёзно, Рони?! БЕСПЛАТНОЙ!? Дьявол… да ты сама наивность! Что хорошего ты за свою жизнь сделала, чтобы получать такие подарки?
– Я… я ничего не понимаю, – затрясла головой и с силой заморгала, всё ещё рассчитывая на то, что он – галлюцинация и вот-вот исчезнет.
Но самым ужасным было то, что я готова была признать себя сумасшедшей, но не была готова к тому, чтобы признать Августа таким, каким он предстал передо мной спустя пять лет.
Сделав шаг вперёд, он сложил руки на груди и пронзил меня острым взглядом исподлобья, так что вновь мурашки побежали по коже.
– Верни то, что по праву моё, – голосом, словно приговор вынося. – Верни… и может быть… я позволю тебе умереть максимально безболезненно.
– О чём ты говоришь? – голос мой слабел, а перед глазами всё раскачивалось, как на волнах. Во рту было сухо и горячо, а ещё я чувствовала жжение в глазах… Это было самым странным, – мне хотелось плакать, но не от потрясения, а от чувства, словно… словно меня только что жестоко предали.
– Ты ненастоящий. Тебя не существует. – В тот момент отрицание стало моей спасительной таблеткой от чувств, что словно лавина обрушились на голову. – Тебя нет. Тебя нет! Исчезни! Тебя не существует!
Поднявшись ещё на несколько ступенек, почувствовала, как в обнажённую икру уткнулся холодный нос одного из доберманов, но я больше не боялась… Я точно знала, что ни Август, ни его псы не смогут причинить мне вреда. Потому что он был создан по МОЕМУ сценарию! На МОИХ условиях! Самым главным из которых было – никогда не причинять мне вред! Я разрешала ему ненавидеть всё и всех, делать всё, что ему вздумается, но никогда и ни при каких обстоятельствах не делать больно мне.
– Стой на месте, Рони! – прозвучал его приказ, но я проигнорировала. И я не ошиблась – псы не тронули меня. Так же, как этого не мог сделать их хозяин.
Ещё шаг вверх по лестнице и доберманы, надобность в которых пропала, двумя чёрными дымками растворились в воздухе.
– Отдай её мне, Ника!
– Его нет. Его нет…
– Отдай её мне! – он вихрем устремился ко мне, схватил за плечи и несколько раз встряхнул.
– Его нет… – Мои глаза были закрыты. – Его не существует!
– Вер-р-рни мне её!
– Тебя нет! Н-е-ет!
– ВЕРНИ!
– ТЕБЯ НЕТ!
– Верни мне мою свободу, Рони!!!
– Вероника? – прозвучал вдруг озадаченный женский голос, и стало поразительно тихо. Везде: вокруг, в моей голове. Удивительно спасительно тихо. – Что случилось? Почему кричала?
Моя пожилая соседка с восьмого этажа выскочила на лестницу в одном халате и с бигуди в волосах, и теперь смотрела на меня совершенно обескураженным взглядом. Точно так же, как я смотрела на то место, где секундами ранее стоял Август. Но больше его там не было.
– Вероника? Всё хорошо?
– Д-да… Да, – ответила тихим слабым голоском, обливаясь потом с ног до головы.
Ещё смогла подхватить с пола пакет с мусором, бросить его в мусоропровод, извиниться перед соседкой за то, что навела шуму из-за безобидного паучка, а затем закрылась в квартире и…
***
– …и напившись снотворного, лучшее, что смогла сделать, это с головой залезть под одеяло и провалиться в сон. Что? Что за недоумение во взгляде, доктор? Уже жалеете, что взялись за это гиблое дело?
– Нет, я… я задумалась. То есть после того, что случилось, ты захотела уснуть?.. Даже будучи в курсе, что Август может прийти к тебе во сне?
– Вы плохо слушали, доктор?.. Моя фантазия стала реальностью. Августу больше незачем было приходить ко мне во снах, если он мог просто постучать в дверь. Если раньше я сбегала в сон, где Август мог спасти меня от реальности, то пять лет спустя я начала сбегать в сон, чтобы спастись от Августа. Я говорила вам: это черта, переступив которую, дорогу обратно уже не найти.
Глава 3
Я создала тебя прекрасным: от кончиков пальцев и до макушки.
Потерялась в глазах твоих ясных и забыла создать тебе душу.
** ** **
– Всё в силе? Сегодня вечером?
– Да, как и договаривались.
– Эй, Ник, ты в порядке? Голос какой-то странный.
– Да, всё отлично, – выдохнула я в трубку. – Уволили разве что.
– ЧТО?! – заорала Динка, да так громко, что пришлось отдёрнуть телефон от уха и смачно чертыхнуться, – прохожие на улице оценили. – Тебя уволили и ты… ты вот так просто об этом говоришь?!.. Когда этот старый козёл выпер тебя?!
– Эм-м… два дня назад.
– Класс! И говоришь ты мне об этом только сейчас? Вот так, да?.. Почему сразу не сказала?!
– Ну… не знаю. Просто не сказала. Что такого? – тяжело вздохнула, борясь с раздражением.
Если честно, к тому дню, я всё ещё не отошла. Сомневаюсь, что кто-либо вообще в этом мире способен был справиться с такого рода потрясением всего за сорок восемь часов. И я всё ещё не разобралась в том, что это было: видение или реальность.
Август больше не появлялся, но с тех пор мне казалось, что он везде. Наблюдает за мной и гнусно улыбается тому, как я шарахаюсь каждого внезапного звука, стука ботинок на лестничной клетке, шелеста листвы, шёпота ветра.
Иногда я чувствовала его запах…
Я становилась параноиком. Я была не готова к подобному. Я не знала, как с этим справиться. И самое страшное – мне не было с кем об этом поговорить.
Дина?.. О, зная о моих сложностях, она бы ни за что не приняла меня всерьёз. Максимум – сделала бы вид и всеми силами попыталась вытащить меня из состояния некого дикого транса… Возможно, настояла бы на встрече с психиатром, на которого я забила пару лет назад, но, так или иначе, моя подруга не поверила бы в то, что моя давняя фантазия вдруг ожила и наведалась гости. Серьёзно, – как? Если даже я до конца не верила.
– Это третья работа за полгода! – верещала Дина в трубке. – Твою мать… Вероника! Ты неисправима, в курсе? И что на этот раз?
– Четвёртый прогул.
– Круто. И что теперь планируешь делать?
– Искать новую работу, что же ещё?
– А может, для начала, поищем тебе мозги?
Я тяжело вздохнула:
– Давай потом поговорим?
– Буду у тебя к семи, – ответила Динка. – И только попробуй лечь спать!
Сбросив вызов, я запихнула мобильный в задний карман джинсов и остановилась, глядя, как по мощённому гладким булыжником тротуару, словно патока, разливается солнечный свет.
Красиво.
Май радовал теплом. Казалось, ещё две недели назад на улицу невозможно было выйти без шарфа и перчаток, и вот… все уже сбросили куртки, облачились в пёстрые наряды, натянули на лица улыбки и предвкушают празднование Дня Победы, которое власти в этом году обещали провести с небывалым размахом для нашего крохотного провинциального городка.
Меня это и раньше мало заботило. А сейчас так и вовсе стало всё равно. Мне бы со своим «праздником» жизни разобраться.
***
– Значит, тебя уволили из магазина зоотоваров?
– Да, «старый козёл», – как называла его Дина, не поверил во внезапно скосивший меня кишечный грипп. Пришлось срочно искать новую работу, чтобы не остаться на улице со всеми пожитками.
– Твоя квартира съёмная? – интересуется доктор.
Киваю.
– А квартира матери? Насколько я знаю, после её смерти, она осталась твоему сводному брату?
– Да. И он попытался её продать, но попытка не удалась.
– А твой отчим?
– Выписался и свалил куда-то со своей новой пассией.
– Но ты ведь всё ещё прописана в квартире матери… – вновь во взгляде Евы мелькает недоумение. И вновь она с ним очень быстро справляется. – Почему так легко отказалась от положенных тебе по закону метров?
Вздыхаю.
– После того, как мою мать «сожрал» рак, её квартира потрясающе быстро с руки моего так называемого братца стала напоминать притон. И если два года назад на территории положенных мне метров можно было найти лишь пустые бутылки и горстки окурков, то очень скоро ко всем этим сокровищам присоединились еще и шприцы. Я не хотела воевать за территорию, на которой мне тошно находиться. Проще было уйти.
– Твой брат наркоман?
Выжидаю паузу, и, не отводя глаз от сосредоточенного лица Евы, отвечаю:
– Мой брат угробил себя сам, но больше это не имеет никакого значения. Но… он видел Августа. Не верите – спросите его сами.
– Мы говорили с твоим братом, Ника, – поджав губы, кивает Ева и выглядит неутешительно. – Он сказал, что не знает никакого Августа.
– Ха! – отвернув голову, невесело смеюсь. – И почему я не удивлена? Август замёл за собой и этот след.
И вновь наступает пауза, за время которой я в лишний раз понимаю – этот разговор не имеет смысла, он пустая трата времени. Они все, и добрый доктор Ева в том числе, уже давно сделали вывод… А вывод таков: я – слетевшая с катушек убийца, а никакого Августа не существует и никогда не существовало.
Но Ева почему-то настаивает на продолжении разговора. Не знаю… может и вправду больше заняться нечем?
– Давай продолжим, хорошо? – добродушно улыбается. – Расскажи немного о своём сводном брате. Когда он впервые повстречал Августа?
– Хм… так вы же не верите в это.
– Я этого не говорила, Ника. И я очень хочу услышать твою версию. Пожалуйста, продолжай.
** ** **
До прихода Дины оставалось несколько часов. И так как полы в моей маленькой однокомнатной квартирке уже были вымыты, одежда выстирана и развешана на балконе, пиццу вот-вот должны были доставить, а пиво охлаждалось в холодильнике, решила уделить время поиску вакансий и рассылке резюме.
Выбор был невелик. А, учитывая то, что работу я меняю со скоростью света, а за спиной имеется лишь одиннадцать школьных классов, решила, что придётся мне, скорее всего, плестись в очередной фастфуд и умолять взять меня посудомойкой, или уборщицей на испытательный срок. Ну не могла же я всем объяснять, что после похищения пятилетней давности, я всё ещё не смогла прийти в себя, воспылать желанием взяться за ум, вернуться к учёбе и получить образование. Динка часто поднимала эту тему, уговаривала хотя бы в училище какое-нибудь поступить, но… боюсь, что моя психическая нестабильность, социопатия а, с недавних пор, ещё и галлюцинации, ну никак не могли поспособствовать в получении знаний и поиске новых друзей. А ещё этот любимый вопрос незнакомцев: «Боже! Откуда у тебя эти ужасные шрамы?.. Бедняжка-а-а»…
На тяжёлом вздохе закрыла нетбук и взялась за блокнот и карандаш.
Вот что мне действительно нравилось – рисовать. Особенно животных и портреты людей. Особенно…
Раздался звонок в дверь. Пиццу привезли даже раньше, чем это обычно бывает.
Но за дверью оказался вовсе не доставщик, а…
– Приве-е-ет, малая! Давно не виделись. Скучала по братишке, небось? Ха, ещё бы не скучала. Ну, я зайду. Давай, подвинься.
– Чего тебе, Ден? – Стоило только взглянуть на этого утырка, что по стечению обстоятельств является моим сводным братом, и внутри всё протестовать начинало, кричать, возмущаться и требовать немедленно выгнать его из квартиры, пока он и её в притон не превратил!
И каждый раз меня что-то останавливало, стопорило и лишало нужной решительности. И я никак не могла понять, что мною движет. Денис собрал в себе все качества, что я ненавижу, презираю, то, чем брезгую, то, что вызывает у меня дикое отвращение и напоминает о том, какой я раньше была, какими ужасными вещами занималась. Но каждый раз, стоило Дену появиться на пороге моей квартиры (а это случалось стабильно раз в пару месяцев), и вся моя злость на него угасала, оставляя на душе лишь призрачный след, а на место ей приходила жалость.
Да, вот так бывает…
Когда-то давно, «в прошлой жизни», я и сама была не прочь напиться в стельку, закинуться таблеткой и в компании друзей-отморозков отправиться в какой-нибудь затхлый клуб на окраине города. Злая ирония, что мой похититель в какой-то степени сумел стать и моим спасителем.
Иногда я думала, что мы с Деном не такие уж и разные – оба изгои этого мира, и кто, как не я способна его понять?.. Оба мы зависимые – оба жалкие безвольные трусы.
– Уходи, Ден. У меня нет денег, – глядя на то, как он в своих вонючих грязных обносках рухнул на моё свежее постельное бельё, пришлось с силой прикусить язык, чтобы не наорать на него благим матом и не начать угрожать полицией. Дело в том, что на таких, как Ден подобное не действует, а скорее даже срабатывает с точностью да наоборот. Стоило повысить голос, и он превращался в самого настоящего безумца с налитыми кровью выпученными глазами, и чёрт пойми какими мыслями в голове. Злить его было опасно. Поэтому…
– Меня уволили. Следовательно, денег у меня нет и в ближайшие пару месяцев не будет.
– Уволили? – заведя руки за голову, бросил на меня мутный взгляд. – Так значит, расчёт должны были дать, не?
Чёрт.
– Ещё не дали.
– А когда дадут? Я в гости зайду, – отвратительно усмехнулся, обнажив жёлтые зубы, и махом подскочил с кровати, впившись пальцами мне в предплечья. – Эй, сестрёнка, ну чё ты, а? Ну войди в положение. Всего пару тысяч. В долг. До конца месяца. Отдам, честное слово! Да чтоб мне сдохнуть – отдам! Ты что, брату своему не веришь? Кому, как не мне?!
– Уходи, – зашипела сквозь сжатые зубы, одним взглядом давая понять, что подобное больше со мной не прокатит! Ни копейки он от меня не получит! – Серьёзно, Ден, хватит приходить. Нет у меня денег! Лучше за голову возьмись пока не поздно…
– Да ты затрахала меня жизни меня учить! – наклонился ниже и, сузив глаза, взглянул с презрением. – Ты со своей убогой жизнью разберись сначала, сестрёнка, чтобы других воспитывать. Эй? Ну чего напряглась? – резко изменился в лице, улыбнулся и мягко похлопал меня по плечу. – Расслабься. Я же пошутил. Пошутил я. Ну? Дашь в долг?
– Я не пытаюсь тебя воспитывать, Ден. Я лишь прошу тебя уйти и забыть сюда дорогу. У меня нет денег!
– Хм… – гадко ухмыльнулся на одну сторону рта, выждал паузу, не отводя от меня взгляда, а затем вдруг сорвался с места и принялся рыскать по комнате, как ищейка.
– Ты что делаешь? Ден! Остановись, чёрт тебя побери! – Самообладание было потеряно. Бегала за ним по квартире, кричала, приказывала убираться и угрожала всем, чем только можно.
Сглупила.
В тот раз Денис забрал мой нетбук. Пока я молила его этого не делать, он клялся и божился, что вернёт всё с лихвой, но сейчас ему позарез нужны деньги! А когда попыталась отобрать свою вещь, то Ден сделал взмах рукой, и уже спустя миг я таранила спиной комод, чувствуя привкус крови во рту.
Перед уходом он ещё долго извинялся, говорил, что не собирался меня бить, что погорячился. А потом заорал, что вообще-то я сама виновата, ведь семья должна помогать друг другу, а не выставлять вон, так что и под руку лезть не нужно было.
Дверь захлопнулась за его спиной, и в ту же секунду мне померещилось лицо Августа, будто бы перекошенное от боли, а уже спустя мгновение исчезло. Тогда я решила, что это была очередная галлюцинация.
Это было один из первых моих заблуждений.
Я ещё долго сидела на полу в тёмном коридоре, совершенно опустошённая, без слёз, истерик и даже обиды… Ден был прав – я сама виновата. Я сама довела до этого, когда из-за своей чёртовой неоправданной жалости впервые открыла Дену дверь своей квартиры.
Но ведь жалость – это уже что-то.
Жалость – живая эмоция. А мне было страшно необходимо чувствовать себя живой.
Хотя бы немного.
Хотя бы иногда.
***
– Значит, первая встреча Дениса с Августом произошла в другой день?
– Нет. В этот же. Но узнала я об этом гораздо позже.
– Что насчёт нетбука? Ты купила себе новый?
– Серьёзно? Новый? – усмехнулась, глядя на доктора. – За какие деньги-то?
– Но… – Ева облизала губы, бросила взгляд в бумаги и как можно тактичнее произнесла: – При обыске квартиры, твой нетбук был обнаружен на столе и без каких-либо видимых повреждений. Денис его тебе вернул?
Выдержав паузу, опускаю локти на стол и выразительно смотрю на Еву, не надеясь, что поверит, но надеясь, что прочувствует каждое моё слово.
– Вы знаете, что такое ломка, доктор? Когда-нибудь в своей жизни испытывали нечто подобное?.. Ломку, когда все резервы искалеченного организма уходят на то, чтобы найти, вернуть «себя настоящего». Того, которому хорошо, весело, беззаботно… Когда «чистый» ты – уже не ты, а всего лишь твой призрак, твоя тень. То, что от тебя осталось. Когда ты душу дьяволу готов продать за дозу. Когда реальный мир становится твоим кошмарным сном, а мир, где ты под кайфом – беззаботной реальностью. И ты не хочешь от неё отказываться. Ты не понимаешь тех, кто хочет отказаться… Так неужели вы думаете, Ева, что у кого-то вроде Дениса могло проснуться чувство вины и вместо того, чтобы загнать нетбук барыгам на рынке, он, мучаясь угрызениями совести, решил вернуть его своей жалкой сводной сестрёнке?.. О, не-е-ет… всё не так, Ева. Ден лучше сдохнет, чем совершит нечто подобное, будьте уверены. А нетбук вернул тот… в кого никто из вас – блюстителей закона, псов правосудия и грёбаных мозгроправов, не верит и никогда, ни за что не поверит. Нетбук вернул мне Август.
** ** **
Курьер доставил пиццу, а уже через минут двадцать на дисплее мобильного высветилось имя моей подруги.
– Открывай дверь, – вместо приветствия прозвучало в трубке. – Забыла дома свою «палочку-выручалочку». Не могу до звонка дотянуться.
– Дина, блин! – бросила телефон и ринулась к двери. – Почему не позвонила, когда у подъезда была? – впилась в неё злым взглядом, как только увидела невинную улыбку и глаза хлопающие накладными ресницами. – Я бы помогла тебе. Вот же…
– Я что, по-твоему, не в курсе, что такое пандус? Или не знаю, как лифтом пользоваться? Ты кого во мне видишь вообще?
– Да я не…
– Вот и заткнись. Давай, так и быть, теперь можешь помочь мне через порог перекатиться.
Я познакомилась с Диной около пяти лет назад. У нас был один психотерапевт. Дина, как и я, проходила курс реабилитации, но каждый раз, когда мы с ней сталкивались, она была в таком хорошем настроении, всегда улыбалась, что я никак понять не могла, какого чёрта ей нужна эта долбаная психологическая поддержка, ведь она и так отлично справляется! Не унывает после аварии, в которой получила серьёзную травму позвоночника и стала колясочницей, а даже наоборот, продолжает радоваться жизни, словно ничего страшного и не случилось, словно потеря чувствительности ног сродни сломанному ногтю. Так, – мелочи жизни.
С каждой нашей встречей разговоры становились всё дольше, манера общения проще, а шутки… Да, порой её шутки были грубыми и чересчур правдивыми, способными обидеть, но, как ни странно, злиться на неё не хотелось. Ведь Дина была настоящей, искренней, безо лжи и притворства.
Однажды она бросила шутку по поводу моих шрамов на открытом участке груди, что-то в стиле: «Кайф ловила, или от котиков убегала»? А я ответила: «По крайней мере, я на это способна». С того дня мы и стали подругами. И я, руку на сердце положа, могу сказать, что Динка самый сильный, самый стойкий и самый потрясающий человек из всех, каких мне только доводилось встретить в жизни.
Она редко унывала. А ещё, Дина была более чем уверена, что однажды её спинной мозг выйдет из долгой спячки, к ногам вернётся чувствительность и она пропишет мне с десяток пенделей, которые я, по её мнению, заслужила. Да что уж там… у этой чертовки даже ухажёров было хоть отбавляй! Весёлая, лёгкая в общении, красивая и ухоженная жгучая брюнетка, всегда макияж, как у куклы, а кофточки с нереально глубоким декольте. А главное – у моей подруги совершенно не было комплекса неполноценности. Ну не удивительная ли она?
– Твою мать, я же просила: только не пепперони! – фыркнула Дина, бросив кусок пиццы на тарелку.
– На неё была акция, вот и взяла. Чего выделываешься вообще? На прошлой неделе ты одна почти всю такую же схомячила.
– Вот именно, – скривилась, но вновь подхватила кусок пиццы с тарелки, – на той неделе схомячила, – на этой неделе от неё тошнит. И где вообще моё пиво?
Всё было как обычно… Лёгкое пиво, пицца, мороженое на десерт, разговоры обо всём на свете. Разговоры о Витьке и о том, как скоро я собираюсь ему дать. О, да. Это же Дина.
А затем пошли вопросы в стиле: «В каких облаках ты витаешь? Думаешь, я слепая? Не вижу, что с тобой что-то не так? И что у тебя с губой? И вот только не говори, что об дверной косяк стукнулась»!
– Всё в порядке, – приходилось врать и улыбаться. Врать в очередной раз.
Теперь же думаю, может и стоило ей рассказать про Августа? Стоило втянуть в своё безумие и попытаться убедить, что у меня не поехала крыша, и психиатр тут уже вряд ли поможет.
Думаю, что хреновая из меня вышла подруга. Я так и не смогла разрушить стену, что выстроила перед собой после встречи с Марго и Филипом. Я так и не смогла позволить Дине до конца разрушить эту стену. Я слишком много ей врала.
– И ты просто взяла и впустила его в квартиру?.. – выдохнула с осуждением, после моего короткого рассказа о Денисе. – Этого наркомана? Взяла и впустила?.. Чёрт, Ника… Да ты совсем еб***ая?! А если бы он с ножом на тебя кинулся, что тогда? Он же больной на всю голову урод! А ты…
– Хватит! – не выдержав, воскликнула и добавила тише на тяжёлом выдохе: – Пожалуйста, хватит. Да, я идиотка, и прекрасно осведомлена об этом. Давай сменим тему, ладно?
Брови Дины выгнулись:
– Сменим тему? И даже в полицию не позвоним? Тебя так-то обокрали, подруга!
– Ну я же просила: хватит.
Боже…
Потерев лоб пальцами, с уставшим видом я покачала головой.
Ну вот и дёрнул меня чёрт рассказывать Динке об этом?.. Зная её характер, молчать, как партизану нужно было. Теперь ещё минут тридцать возмущение своё унимать будет и параллельно меня воспитывать.
Пришлось предложить ей напиток покрепче.
– Особо не налегай, – после второго бокала вина, я решила убрать бутылочку как можно дальше от уже далеко не трезвой подруги. Зато атмосфера заметно изменилась, напряжение спало, никто не пытался меня жизни учить, и даже дышать как-то легче стало. Да, и я уже говорила – подруга из меня вышла хреновая.
Наконец Дина сменила тему и принялась рассказывать о своём последнем ухажёре, с которым, к слову, познакомилась в сети.
– Он такой секси, ты даже себе представить не можешь! Просто БОГ СЕКСА! – кричала Динка заседая в туалете, пока я, развалившись на кровати, пялилась в потолок и с трудом удерживала открытыми наливающиеся свинцом веки. Клонило в сон. – Эй, ты там меня слушаешь?
– Ага! – постаралась ответить с энтузиазмом да погромче. – Откуда тебе знать, что он Бог секса, если ты с ним даже не спала?
– Я… ну, я просто чувствую это! Интуитивно и на все сто, понимаешь? Этот парень просто нечто! Такого красавчика у меня ещё не было! А ещё он смешной, умный, харизматичный! Просто «ММ»!
– Чего?
– Мужик Мечты! Мечта-Мужик! Мега-Мужик! Мачо-Мэн! Мистер-Монстр! Продолжать?.. Ну ты деревня, конечно.
– Да с чего ты вообще взяла, что он такой? – я цинично усмехнулась.
– Из нашего с ним общения вообще-то! – Уверена, Дина сейчас закатила глаза.
– Вы ж только по сети общались, – последнее моё слово съел смачный зевок, но Динка, кажется, суть уловила. Ещё бы, если дело касается её «ММ».
– И что? – закричала из туалета. – Ничего ты не понимаешь в мужиках, Ник. Я прям нутром чувствую: он – моё! Вот прям МОЁ!
– Вот как, – прозвучал сбоку весёлый смешок с хрипотцой, а следом слова, от которых кровь застыла в жилах, в висках застучало с силой гидравлического молота, а сердце с силой ударило о рёбра, а следом от страха рухнуло в самые пятки. – «ММ», значит?.. Видишь, Рони для кого-то я – мужчина мечты, а для кого-то… всего лишь оживший кошмар. Обидно, знаешь ли.
Август стоял у изголовья моей кровати и, сверкая чёрными, как ночь глазами, опасно улыбался.
***
– Думаете, я и это придумала, доктор?
– Нет, но… было проведено тщательное расследование, Вероника, и между Августом и Диной не было обнаружено никаких следов переписки, – отвечает Ева.
– Да говорю же: он всех нас одурачил! Меня, вас, следствие, Дину! Всех, кто когда-либо вставал у него на пути!.. Боже…
– Прошу, успокойся, Ника. Давай немного передохнём, хорошо?
– Какой смысл? – качая головой и истерично посмеиваясь, бросаю на Еву лихорадочный взгляд. – Какой смысл мне всё это выдумывать, а? Для чего?! ДЛЯ ЧЕГО?!
Ударяю кулаками по столу, одновременно вскакивая на ноги, и тут же оказываюсь в захвате у налетевшей на меня охраны.