Пролог
Вероника
– Я любовница вашего мужа и я беременна от него.
– Поздравляю, – спокойно говорю я.
И только я знаю, чего мне стоит это спокойствие.
Голова кружится. Пол как будто уходит из-под ног. И я лечу в ледяную бездну… Хватаюсь за ручку двери, чтобы удержаться на ногах.
– Мы давно любим друг друга. И надеемся, что вы не будете стоять на пути нашего счастья, – повторяет она явно заученные фразы.
– Не буду, – все так же спокойно отвечаю я.
Она растерянно хлопает густо накрашенными ресницами. Не к этому она готовилась, когда шла ко мне…
Я разглядываю ее. Пухлые губы, длинные темные волосы, карие глаза. И ноги от ушей. Все, как он любит.
Мой муж…
– Вы знали? – спрашивает она.
И я вдруг понимаю: да, я знала. Давно чувствовала, что у него кто-то есть. Но не хотела в это верить…
– Он весь твой, – произношу я.
И резко захлопываю дверь.
Глава 1
за полтора года до этого
Вероника
– Волнуешься, котенок?
– Очень.
– Я тоже.
– Правда? По тебе незаметно.
На лице моего мужа играет его вечная самоуверенная ухмылка. И только по тому, что в последние полчаса он сильно превысил свою обычную норму шуток, я могу догадаться, что ему не по себе.
– Я же мужчина. Должен скрывать свои чувства, – произносит Максим.
– Я не хочу, чтобы ты что-то скрывал от меня.
– Ты тоже кое-что скрываешь!
Максим дергает за пояс моего халата. Он распахивается. И я с наслаждением наблюдаю, как в глазах мужа вспыхивает желание.
Он хочет меня так же сильно, как два года назад, когда мы не могли отлипнуть друг от друга ни днем, ни ночью. И когда я очень боялась незапланированной беременности, которая помешала бы мне получить второе образование и закрепиться в новой профессии.
Максим подхватывает меня на руки.
– Не трусь, солнце. Я все время буду с тобой.
– Уж надеюсь! – улыбаюсь я.
– И в тебе, – добавляет он.
Максим подходит к двери в спальню, открывает ее ногой и вносит меня.
– Ух ты!
Я вижу, что комната уставлена цветами, а на кровати рассыпаны розовые лепестки. Кажется, даже была попытка выложить из них сердечко. И пусть оно большое похоже на попу, мне все равно очень приятно.
Хотя, зная своего мужа, могу предположить, что так и было задумано…
– А ты говорила, что я не романтичный!
– Не помню такого, – виновато бурчу я.
Максим опускает меня на постель, падает рядом, нетерпеливо дергает тонкую лямку моей шелковой сорочки. Которую я купила специально для этого случая.
Для этой совершенно особенной ночи…
– Ну, поехали, – слышу я.
– А вот это было не романтично!
– Тогда – полетели! – смеется он, продолжая освобождать меня от скользкого шелка. – Готова к межгалактическому сверскоростному полету без скафандра?
– Сверхскоростному? – я иронично выгибаю бровь.
И невольно задерживаю дыхание. Потому что пальцы Максима сейчас рисуют знак бесконечности в самых чувствительных районах моей галактики....
– Я говорю о сверхскоростных супер устойчивых парнях, которыми набита моя ракета, – объясняет Максим.
Я не могу удержаться от смешка. Но сразу становлюсь серьезной. И говорю строго:
– Не смеши меня!
– А кто сказал, что мы должны делать это с постными рожами? Мы с тобой всегда веселились в постели. И жгли так, что чертям тошно было.
Что правда, то правда.
Мы всегда зажигали. И никогда не были серьезными.
Но сегодня…
Мы так долго готовились к этому дню… К дню, когда мы решили зачать ребенка.
– Ну что, зажжем, котенок?
– Зажжем!
* * *
– Как мы его назовем? – спрашивает Максим.
Я лежу в его объятиях. Совершенно обессиленная, наполненная неземным блаженством. И приблизительно миллиардом сверхскоростных супер устойчивых парней из ракеты моего мужа.
– Или ее, – вяло возражаю я.
И как у него хватает сил разговаривать таким бодрым тоном?
– Ее мы назовем Маргариткой. Мы же решили.
– Да…
Имя будущей дочери пришло в голову сразу. А с именем сына мы пока не определились.
– Пусть сначала будет Маргаритка, – произносит Максим, зарываясь лицом в мои волосы. – Я не против. А потом сделаем Александра. Или Марка. Или Порфирия…
– Только не Порфирия!
– Ладно, уговорила. Сначала Маргаритка. Потом Марк. Потом Александр.
Боже, какими мы тогда были самоуверенными! Ни секунды не сомневались, что у нас все получится с первого раза…
Глава 2
Вероника
– Ой, да все мужики гуляют. Просто умные не палятся.
Я сижу в салоне красоты – мы с мужем сегодня идем на новоселье, надо подготовиться. В зале маникюра работают несколько мастеров одновременно. И, естественно, по ходу дела идет неспешный разговор.
Провокационную фразу произносит мастер с бейджиком “Оля”. Видимо, в ответ на какую-то реплику, которую я не слышала.
– Мой не гуляет, – заявляет ее бойкая коллега Марина. – Знает, что я ему сразу гулялку отчерыжу. У нас в кладовке, на видном месте, висит остро заточенный секатор. Как напоминание.
Дружный смех.
– Ну ты, Маринка, даешь!
– Ну а что? Мужика надо держать в ежовых трусах!
– Держи – не держи, все равно рано или поздно налево пойдет. Такова мужская природа, – вздыхает рыжеволосая клиентка Оли.
– Чтобы гулять нужно много этого самого… энергии, – замечает кто-то.
– На чужих баб у них всегда энергия торчком!
– Нет, ну какой-нибудь пятидесятилетний слесарь Вася, может, и не гуляет. Только облизывается. А если молодой, здоровый, да при деньгах… кто такого удержит? Девки-то бесстыжие, сами вешаются.
– Ну есть же исключения! – не выдерживаю я.
– Где? В сказках?
– Некоторые мужчины по-настоящему любят своих жен.
– Конечно, любят! – восклицает Оля. – Изменит – и бегом к ней. Виноватый, нежный, заботливый. Не мужчина – золото!
Тему подхватывает вторая:
– Ага, нагулялся с шалавами, пришел домой, смотрит на свою уютную домашнюю жену и думает: какой же я козел! И давай подарки дарить, вину искупать…
– Виноватый муж очень полезная вещь в хозяйстве, – смеется моя маникюрша Эльвира.
А я больше ничего не говорю. Пусть себе болтают. Меня это не касается.
– Мой первый муж такой был, – мечтательно вздыхает Олина рыжеволосая клиентка. – На Канары возил, шубы дарил, бриллианты. Весь сейф был ювелиркой забит.
– А куда подевался?
– Сейф?
– Муж!
– Ушел к одной там… шалаве малолетней.
– Козел!
Ага, обычная тема женских разговоров. Все мужики козлы, а мы красавицы и умницы. Терпеть такое не могу. Все люди разные. Козлы встречаются среди обоих полов.
А уж эти “народные мудрости” об обязательных мужских изменах… вообще бесит! Даже не знаю, почему так сильно.
– К молодой – это еще что, – произносит Оля. – Некоторые к своим первым любовям уходят. Вот у нас случай был. Мужик пошел на встречу выпускников – а там его первая любовь. И взыграли чувства. Бросил жену с двумя детьми. Козел.
– Ну, тут хоть чувства. Не совсем козел.
– Да козлина! У него чувства, а у нее ипотека и двое детей.
– Ну, так-то да…
Все задумчиво молчат. Может, они, наконец, сменят тему?
Не тут-то было!
– Да все мужики козлы. Но некоторые прям козлища. Не просто бегают по шалашовкам, а вторую семью заводят. У меня так подруга попала.
– Сам сказал?
– Ага, как же! Его-то все устраивало. Падишах хренов… Спалился на мелочи, как это обычно бывает. Она у него в кармане ожерелье нашла. Думала, ей подарок на восьмое марта. А он ей сковородку подарил.
– А она что?
– Ну и получил этой сковородкой по щам! А потом все вскрылось. В общем, у него запасная жена была в соседнем городке.
Запасная жена… как мерзко звучит!
Сидишь, слушаешь все это – и тебя как будто засасывает в тухлое болото.
Больше не приду в этот салон, хоть он удобно расположен рядом с домом. Это, между прочим, непрофессионально – трепаться о чем попало во время работы с клиентами!
– Да хватит вам, девчонки, о подлюгах-кобелюгах, – произносит Эльвира. – Вы расстраиваете мою любимую клиентку.
Все поворачивают головы в мою сторону. Мне становится неудобно.
– И правда, хватит, – соглашается Марина. – Нагнали тут жути. Есть в природе и верные мужья.
– Конечно, есть! – кивает Оля.
Я вижу, как они тайком переглядываются. Как взрослые, которые хотят обмануть ребенка.
Мол, пусть она наивно думает, что мир состоит из розовых пони, какающих радугами. А на самом деле жизнь то еще дерьмо…
Может, ваша жизнь и дерьмо. И мужики у вас козлы. Я не знаю, вам виднее.
У меня все по-другому!
У меня лучший на свете муж. Он мне не изменяет. И отцом он будет прекрасным.
И никакая подобная грязь ни за что не может с нами случиться…
Глава 3
Вероника
– Офигенно выглядишь! Новая прическа?
Аня целует меня в щеку. Ее муж Леша забирает у меня пальто.
Мы с Максимом пришли в гости к его старым друзьям, которых он знает еще со времен спортивной юности. Вернее, Лешу – с детства. А его жену Аню с института.
У них сегодня новоселье – переехали в новый просторный дом за городом.
– Поздравляем с новосельем. У вас тут просто обалденно!
– У нас, кстати, сегодня годовщина, – вставляет Аня. – Пять лет женаты.
– Поздравляем!
– А знакомы больше десяти. С первого курса. Ты даже не представляешь, как мы тогда куролесили… Вместе с твоим мужем, кстати!
Да, не представляю.
Максим не любит рассказывать о своих студенческих годах. Хотя спортивную юность, наполненную тренировками и соревнованиями, вспоминает с удовольствием.
Многие из его друзей того времени сейчас здесь. И большую часть я знаю: Катю и ее мужа Руслана, Богдана, который сегодня пришел с новой девушкой, Марину, которая недавно развелась. И, конечно, Алекса – троюродного брата Максима.
Праздник в разгаре. Тосты, шутки, смех, шампанское рекой… И мы тоже вливаемся. Но без шампанского.
– А вы чего оба не пьете? Беременные, что ли?
От глазастой Ани ничего не утаишь!
– Пока нет, – отвечает мой муж.
– Пока? – радостно восклицает Аня. – Планируете?
– Работаем над этим.
Мне почему-то неприятно, что Максим ей это рассказывает. Не то чтобы это такая уж тайна… Но все же это личное.
– Давно пора!
– Нет. Не давно, – спокойно возражает ей Максим. – Только сейчас пришло время.
И я благодарна ему за это уточнение. Аня деликатностью не отличается, она не раз задавала мне бестактные вопросы. Мол, что такое, где дети? Поженились – будьте добры забеременеть.
Я понимаю, она не со зла. У них с Лешей двое, и они в них души не чают. Просто Аня такая… И она подруга моего мужа.
Сегодня она прямо в ударе. Видно, что ее распирает от счастья. Носится по дому, таская за собой гостей и наслаждаясь их восхищенными ахами и охами.
Я тоже внесла свою лепту в хор всеобщего восхищения. Абсолютно искренне. Дом, и правда, замечательный.
Но праздник меня уже утомил. Не очень-то весело на трезвую голову среди пьяных шумных гостей…
– А здесь у нас будет гардеробная. Представляете, целая огромная комната! Всегда о такой мечтала.
Аня затаскивает меня и Катю в помещение на втором этаже, уставленное коробками.
– Круто! – дружно восхищаемся мы.
– Здесь я повешу зеркало с подсветкой, тут будут полочки, там штанги для плечиков…
– А это что?
Я замечаю, что из порвавшейся коробки высыпались фотографии. И на одной из них очень знакомое лицо.
Подняв фото, я вглядываюсь в молодую задорную улыбку. Волосы торчком, футболка с черепом и…
– Джинсы с низкой талией! – смеюсь я. – Никогда бы не подумала, что Максим такие носил.
– Макс всегда был модный парень, – замечает Катя.
– Можно я возьму эту фотку? – спрашиваю я Аню. – Буду над ним прикалываться.
– Да забирай. У меня тут этого добра…
Катя рассеянно поднимает какую-то фотографию. Быстро кладет обратно, украдкой взглянув на меня. И нетерпеливо произносит:
– Пойдемте к гостям.
Это как-то странно… Я присаживаюсь на корточки и беру ту самую фотку. На ней Максим. Обнимает какую-то девушку. Они сидят на подоконнике и смеются. Он такой юный… совсем мальчишка. И явно влюбленный.
– Кто это? – спрашиваю я.
– Диана, – нехотя отвечает Катя.
– Диана… – повторяю я.
Чувствуя, как сердце царапает когтистая лапа ревности. Он так на нее смотрит…
– Макс тебе о ней не рассказывал? – спрашивает Аня.
– А должен был?
Вообще-то, рассказывал. Но мне интересно, что расскажет Аня.
– Ну как же, первая любовь. Такая сильная, что он чуть из окна не вышел, когда она уехала.
– Что?
Я понятия не имела, что у моего мужа когда-то были суицидальные мысли. И такие сильные чувства…
– Она невероятная красавица, – продолжает Аня. – Я от зависти умирала. Фигура – отпад. Длинные темные волосы. Черные глаза. Губы, как у Анджелины Джоли.
– Они же, вроде, недолго встречались, – вставляю я.
– Ага, – кивает Катя.
– Ничего себе, недолго! – возмущается Аня. – Они, конечно, сто раз расставались. И сто раз сходились снова. Скандалы, битье посуды… Страсть была нереальная. Через год после института решили пожениться. А она сбежала с другим.
Я молчу. Версия Ани, действительно, отличается от того, что мне рассказывал Максим…
– Он долго не мог в себя прийти. Сначала вообще девушек избегал. Потом, наоборот, пустился во все тяжкие. А потом появилась ты.
– Таким счастливым, как с тобой, я его никогда не видела, – вставляет Катя.
А Аня смотрит на меня и выдает:
– Слушай, а ты ведь на нее похожа. На Диану. Ну, то есть… тот же типаж.
Да, я тоже брюнетка. И когда мы познакомились, у меня были длинные волосы. Сейчас, правда, я их обрезала.
Но…
Я что, замена?
Копия той, кого Максим так сильно любил?
Глава 4
Максим
– Котенок, ты чего? Устала?
Мы едем домой.
Я вижу, что Вероничка какая-то смурная. Сидит на переднем сиденье, съежившись и нахохлившись, как замерзший воробушек.
И вдруг задает сакраментальный женский вопрос:
– Ты меня любишь?
Блин. Началось.
Я что, где-то накосячил?
– Конечно, люблю. Как будто ты не знаешь!
– Не знаю. Я совсем тебя не знаю…
Ну точно. Классический случай. Разговоры о чувствах, философские вопросы… Я, как любой мужик, с трудом переношу подобные беседы.
Все же нормально было! И вот, пожалуйста. До дома часа полтора ехать…
Ладно. Поговорим.
Вообще, мою жену редко переклинивает. Она у меня умница. Абсолютно адекватная. Обычно. Но и у нее бывает…
Надо быть терпеливым. Тем более, сейчас. Может, она уже беременна? Отсюда и необъяснимые перепады настроения. Да наверняка!
Следующий вопрос убеждает меня, что с моей Вероничкой что-то не так.
– Если я перекрашусь в блондинку, ты перестанешь меня любить?
– Да хоть в зеленый красся. Можешь, кстати, налысо побриться, если жаждешь кардинальных перемен. И все равно останешься самой красивой и самой любимой.
Ника молчит. Даже не улыбается. А потом вдруг выпаливает:
– Ты не говорил мне, что собирался жениться на Диане.
Черт.
Откуда это вылезло?
Анька наплела. Ну да, больше некому. Ей же всегда неймется… Коза болтливая!
– Это было помутнение рассудка, – спокойно отвечаю я. – Если бы тот брак состоялся, я стал бы самым несчастным человеком на свете.
– Почему?
– Потому что я тогда был молодым дебилом. Которым управлял тестостерон.
– А не чувства?
– Да какие в жопу чувства! Это было что-то вроде детской ветрянки. Которой нужно было переболеть.
– Долго же длилась твоя ветрянка…
– Да все никак не мог вылечиться. Прилипчивая оказалась, зараза.
Ника молчит.
А я понимаю, что молчать не должен. Нужно что-то говорить. Убеждать ее. Но я не знаю, какие слова ее убедят. А какие могут случайно ранить.
Диана…
Да я давно ее забыл! И вспоминать не хочу. Ни ее, ни тот безумный период. Когда меня мотало на эмоциональных качелях, а я думал, что это и есть любовь.
Это была болезнь. А Диана была той еще истеричкой.
Какое счастье, что она тогда свалила!
– Аня сказала, что ты чуть с собой не покончил, когда она уехала.
– Что?! Полная хрень. Не было такого. Это Анька тогда вбила себе в голову, что мне плохо и меня надо спасать.
– А тебе не было плохо?
– Ну да, я пострадал какое-то время. А потом как будто проснулся. И понял, что жизнь прекрасна – без нее. У тебя же тоже была первая любовь?
Я пытаюсь перевести разговор.
– Была.
– Виталик со старшего курса, – вспоминаю я.
Ника мне когда-то рассказывала. У нас с ней был откровенный разговор о бывших.
– Ой, не напоминай! Я тогда такая дурочка была!
– Вот! Все мы были дурачками в двадцать лет. Но, к счастью, с тех пор поумнели. Я же не обижаюсь на тебя за Виталика. Или надо?
– Не надо.
Ника уже улыбается… А потом вдруг снова становится серьезной. И выпаливает:
– Я на нее похожа?
– Ты?! – изумленно переспрашиваю я. – Вообще ни капли!
– Я тоже брюнетка. У меня тоже были длинные волосы. И глаза…
– У тебя совершенно уникальные глаза. Поверь, такого шоколадно-вишневого оттенка больше нет нигде во всей вселенной. И не слушай ты Аньку! Она всегда отличалась буйной фантазией и длинным языком.
Уф. Кажется, “серьезный разговор” прошел успешно. Вероничка успокоилась.
Нет, ну надо было вытащить на свет эту давнюю историю! Да еще и расстраиваться из-за нее.
Ну да, я страдал, когда Диана сбежала. Наркоманы тоже страдают, когда не могут уколоться. Это был чистый маниакально-депрессивный психоз.
От такого можно тащиться только в юности. Сейчас бы я от таких нездоровых отношений бежал, сверкая пятками.
Истерички – не мое.
С возрастом ценишь другое…
Глава 5
Максим
– Ну подумаешь, не с первого выстрела! – бодро успокаиваю я жену, готовую разреветься.
В этом месяце к ней все-таки пришли дни, которых мы совсем не ждали.
– Не с первого выстрела… Да ты стрелял пулеметными очередями! Набил меня своими головастиками по самые уши!
– Ну да, я старался.
– И ничего не получилось…
– Слушай, это нормально, – уверенно говорю я.
А у самого неприятно сжимается желудок. И поджимаются яйца. Я был абсолютно уверен, что все сработало!
Но нет. Осечка.
Я плохой стрелок?
Ага, блин, плохо целился. Не попал.
Да хватит загоняться! Никаких поводов для волнений нет. Пока что…
– Работаем дальше, – говорю я.
– Нет! – восклицает Ника.
– Что – нет?
– Больше никакого секса.
– В смысле?
– До самой овуляции. Я рассчитаю день и скажу, когда можно. А ты выращивай отборных сверхскоростных ребят. И не вздумай заниматься этим без меня!
– В смысле – без тебя?
Что за предъявы?!
– Я имею в виду – самостоятельно.
– Ну вот еще, – фыркаю я. – Я не такой. От этого волосы на руках растут, мне пацаны в школе говорили…
Мы смеемся.
Напряжение спало.
Да все будет супер! Не с первого раза, так со второго заделаем бэбика. Главное – мы к этому готовы.
Мы этого очень-очень хотим.
* * *
Я уже два месяца не пью. Ем здоровую пищу типа индейки, сельдерея и брокколи. Горстями заглатываю витамины, которыми меня пичкает жена. Естественно, не курю, хотя раньше изредка баловался. Даже стараюсь не ругаться матом. Хотя на работе иногда очень хочется.
А теперь меня еще и секса лишили!
Я что блин, в монахи записался?
Мне кажется, Вероничка перегибает палку. А с палкой надо делать совсем другие вещи…
И сегодня я собираюсь с ней серьезно поговорить. Чтобы зачать ребенка, надо действовать! Активно, часто и много.
А не это вот все.
Я вернулся с работы. Вхожу в спальню. И вижу, что на нашей кровати лежат.. семейные трусы!
В первую секунду меня чуть Кондратий не хватил. Во вторую я ору:
– Ника!!!
– Что случилось? – прибегает она.
– Это что?!
– Трусы.
– Я вижу, блин, что не пальто! Чьи они?
– Твои.
– Да у меня сроду таких не было.
– Теперь будут. Я прочитала, что для зачатия очень важно поддерживать правильную температуру яичек. Она должна быть на шесть-девять градусов ниже температуры тела. В семейных трусах все как раз проветривается правильным образом.
Блин. И ведь даже выпить нельзя…
* * *
– Ну когда уже? – я снова пытаюсь приставать к жене.
– Послезавтра.
– Я больше не могу!
– Можешь. Я в тебя верю.
– Лежать рядом с тобой всю ночь, прижиматься к твоей нежной попке…
– И правда… Я тоже не могу. Это невыносимо!
– Вот именно! – радуюсь я.
– Иди спать на диван.
– Что?!
Если меня будут кормить сельдереем, лишать алкоголя и секса, да еще и отправлять спать на диван, нарядив в стремные семейники… Я озверею раньше, чем стану отцом!
Глава 6
Вероника
Опять неудача.
Третий месяц мы пытаемся забеременеть – и ничего.
Я уже на взводе. А мой муж… он тоже сильно нервничает, хотя пытается это скрывать. К тому же он недоволен ограничениями, наложенными на нашу сексуальную жизнь.
Но это работает! Должно работать. Я читала. Так повышается качество сперматозоидов. А от недели-другой воздержания еще никто не умирал.
Зато потом мы отрываемся по полной! Соскучившись, набрасываемся друг на друга, как дикие. Каждый месяц – безумная медовая неделя.
Сегодня я потащила Максима в клинику. К своему любимому гинекологу Любови Викторовне. Она опытный врач, я у нее уже давно наблюдаюсь.
Она всегда говорит, что главное – не мешать организму выполнять свои задачи. А медицина должна вмешиваться в его работу очень аккуратно, чтобы не навредить. Мне ее подход импонирует.
И, когда мы решили, что готовы к малышу, я сразу пришла к ней.
Мы тогда прошли основные обследования и Любовь Викторовна сказала, что мы здоровы и готовы стать родителями.
Но что-то пошло не так… Может, нужно что-то еще проверить?
– Сколько времени вы уже пытаетесь? – спрашивает врач.
– Три месяца, – трагическим шепотом произношу я.
– Результата ноль, – так же трагически добавляет Максим.
– Три месяца? – Любовь Викторовна поправляет очки. – Знаете, что я вам скажу?
– Что?
Мы оба напряжены. Максим держит меня за руку…
– Идите-ка отсюда!
– Что?!
– Три месяца… Это вообще ни о чем! Вы знаете, что даже у здоровых партнеров в момент овуляции статистическая вероятность зачатия составляет всего 25 процентов?
– То есть один из четырех? – переспрашивает приободрившийся Максим.
– Именно!
– А мы всего три месяца пытались…
– Идите домой, не вылезайте из постели и не приходите ко мне в ближайший год. Три месяца… Ну вы насмешили!
Мы выходим на улицу окрыленные.
– Больше никакого воздержания! – сразу выпаливает Макс.
– Да!
Я сама этому рада.
– Начнем прямо сейчас!
– Подожди. Давай посидим. Что-то я переволновалась…
Мы плюхаемся на скамейку. И оказываемся прямо перед детской площадкой.
– Смотри, какой классный мальчишка, – я засматриваюсь на малыша в синем комбинезончике.
– Скоро и у нас такой будет.
– Или девочка. Как вон та принцесса на качелях.
– Почему “или”? – улыбается Максим. – Мы же договорились на двоих.
– Или даже троих…
– Мне нравится ход твоих мыслей!
Я разглядываю мамочек на площадке. Две из них совсем девчонки! Наверное, им и двадцати пяти нет.
Лично я в двадцать пять о детях даже не помышляла. Думала: потом, потом, сейчас не до этого. Слишком рано.
А кто-то не растерялся! Например, Катя из спортивной тусовки Максима вообще в двадцать два родила. И сейчас, в двадцать восемь, у нее уже двое детей. И у Ани двое.
А я училась, переучивалась, делала карьеру…
Да к черту всю эту работу! Я хочу быть мамой. Это самое главное и самое сильное мое желание.
Есть еще кое-что. О чем я раньше совершенно не парилась, но что не дает мне покоя в последнее время.
Я старше Максима. Всего на год с небольшим, но все же…
Через четыре месяца мне исполнится тридцать. А ему только будет двадцать девять.
Я понимаю, что это глупо, но цифра “тридцать” сейчас вызывает во мне необъяснимую панику.
Как будто, если я не забеременею до тридцати, то стану слишком старой и уже никогда не смогу иметь ребенка…