«…психологические травмы из детства могут значительно влиять на поведение взрослого человека. Если речь идет о вторичных способностях (поведенческих, социальных), таких как пунктуальность, усердие, аккуратность, чистоплотность, вежливость, которые помогают нам социализироваться и направлены на познание мира, то возможно проработать их самостоятельно при достаточной мотивации.
Но если мы говорим о первичных способностях (эмоциональных): любовь, принятие, доверие, терпение, надежда, уверенность, то в этом случае никакие книги или психологические экспресс-методики не помогут. Данные способности развиваются только в отношениях. И в этом случае без помощи психолога уже не обойтись
А самые страшные детские травмы, такие, как психологическое, физическое и сексуальное насилие, излишне строгое и жестокое воспитание, при нарушениях функций мозга, вызванных внутриутробными инфекциями, гипоксией плода, злоупотреблением алкоголем и наркотиками беременной женщиной, может привести даже к появлению серийных убийц-маньяков».
Ульяна поставила точку, еще раз медленно перечитала статью для своего блога «Профайлер» о последствиях детских травм и нажала «отправить». Потерла уставшие от долгого сидения за компьютером глаза, откинулась на стуле, не глядя опустила руку вниз и почесала теплый шерстяной бок питбуля Чары. Та зевнула во всю свою чудовищную клыкастую пасть и вопросительно повернула башку в сторону кровати.
– Да, милая, сейчас, – Ульяна вытащила из-за стола длинное худое тело, подошла, разминая ноги, к окну, и, прежде чем задернуть тяжелые портьеры, полюбовалась на ветки заиндевевших деревьев у подъезда, красиво подсвеченных одинокой тусклой лампочкой. Красиво… Только бегать по утрам, как привыкла Ульяна, в такие сильные рождественские морозы, которые длились уже вторую неделю, не получалось. Приходилось ограничиваться пешими прогулками. Ульяна взглянула на часы. До утренней прогулки с Чарой осталось совсем немного времени. Ну, все. Спать.
Утром, натягивая пальто с капюшоном на собаку, она старалась не смотреть в черные от гнева питбульи глаза.
– Холодно, мороз, – оправдывалась Ульяна, – мы недолго, никто не увидит, темно еще.
Чара ничем не помогала, не протягивала лапы в рукава, упрямо не нагибала башку, чтобы облегчить застегивание капюшона: она считала, что любая одежда уродует ее мускулистое красивое тело, и вообще одежда – это для людей и маленьких собачьих уродцев, которым завязывают бантики и носят на руках.
Спустя два часа, когда Ульяна допивала вторую чашку кофе и торопливо заносила на флешку файлы, которые могли сегодня пригодиться во время работы, раздался оглушительный звук полицейской сирены. Ульяна вздрогнула и ругнулась вполголоса. Вера, Ульянина закадычная подруга, опять поставила на звонок своих вызовов эту кошмарную мелодию. Ульяна регулярно убирала телефонный оглушительный вой, ставила что-нибудь нейтральное, а подруга с такой же регулярностью восстанавливала звонок, когда Ульяна оставляла свой мобильный без присмотра.
– Вера, мне некогда. – Ульяна выдернула флешку из гнезда компьютера и сейчас пыталась дотянуться до сумочки, не вставая из-за стола, – ко мне сегодня на собеседование пять человек придут, мне нужно будет проверять их на лояльность, а я не успела подготовиться. Вчера, вернее уже сегодня ночью дописывала статью для блога. Кстати, тебе полезно тоже почитать, там про детские травмы, которые влияют на характер взрослого человека, –ехидно добавила Ульяна, – мне кажется, тебе уделяли в детстве слишком много внимания и выполняли все твои прихоти, поэтому ты…
– Ага, ага, – перебила Вера, – потом расскажешь про то, какая я эгоистка, ты в блог свой как раз взгляни, там у тебя в чате сейчас ядерная война идет.
– В смысле, ядерная война?
– В смысле, выживших – при любом исходе конфликта – не будет. Имею в виду твоих подписчиков. Перезвони мне, когда разберешься, я что-то волнуюсь.
И Вера отключилась.
Ульяна поспешно открыла чат блога. Тысяча сообщений? Тысяча?! А что случилось-то? У нее вполне себе скромный блог, с восемью тысячами подписчиков, иногда чуть больше, иногда чуть меньше, в зависимости от активности автора, то есть ее, Ульяны, а еще в зависимости от выкладываемых постов. Вчерашняя статья не предполагала каких-то бурных обсуждений, вот если бы она привела примеры детских травм известных серийных маньяков, тогда возможно. И что же мамочек-домохозяек, интересующихся, как правильно воспитывать своих чад, так зацепило? Ульяна крутила ленту сообщений и чувствовала, как холодеют пальцы. Одни обвиняли ее в том, что она привлекла оплачиваемого рекламщика, чтобы поднять рейтинг блога. Лилась ругань и обещания навсегда покинуть чат. Другие сочувствовали и предлагали обратиться к администраторам, чтобы заблокировали пользователя под безобидным ником «Рождественский сюрпрайз», который выложил в сеть такие изображения. А где, где фотографии-то? Ульяна все быстрее терзала мышку, нервно стучала ею по столу и наконец, дошла до изображений. Господи, что это? Что. Это. Такое?! Это были не фотографии. Это были видео. С хорошим разрешением, так что можно было разглядеть самые мелкие подробности. С подписью под ними: «Жертва детских травм». На каждом видео подвешенная за обе руки к чему-то под потолком висела страшно избитая, завернутая в клочья одежды, женщина. Вернее, то, что от нее осталось. Со спины свисали куски кожи черного цвета от запекшейся крови. Лицо, опухшее, оскаленное, с блестящими в темноте зубами, высунутым языком, распухшим, не вмещающимся в рот. Ноги, окровавленные, синюшные, с вырванными на пальцах ногтями. И звук. Жертвы, медленно, каждая со своей скоростью, вращались, поворачиваясь к зрителям то лицом, то спиной. Откуда-то доносилась мелодия известной песенки, которая исполнялась измененным тоненьким детским голоском: «Новогодние игрушки, свечи и хлопушки в нем, а веселые игрушки мой перевернули дом, завели веселый хоровод, до чего смешной теперь народ…»
Ульяна почувствовала, как горячий комок скручивается спиралью в районе желудка, висящие женщины сливаются в одну сплошную карусель, и последнее, что она увидела, как экран ноутбука поехал куда-то вбок.
