Облачно, возможны косатки

Полевые научные исследования далеко не романтика. Романтизация полевого образа жизни развеивается, когда сталкиваешься со сложностями: многообразием кусающихся, жужжащих насекомых, неожиданными встречами с дикими животными, порой и хищными…они портят и растаскивают припасы, гадят, шумят и создают массу неудобств…А также, жара, холод, сырость, скудная еда, ночевки в трясущихся от ветра палатках или в барабанящих по ним дождю, длительные переходы с горы в гору, по кущам, по осыпям, камням. Выдержать все невзгоды полевого образа жизни смогут только истинные фанаты, влюбленные в свою работу и природу. С такими фанатами мы знакомимся в этой книге. Эти люди терпеливо переносят неудобства благодаря идее жизни… Такого рода работа дисциплинирует, воспитывает характер, закаляет тело и душу, помогает нарастить «толстую шкуру», которая пригождается в борьбе…Домик выстыл за ночь, холодина градусов десять, и меньше всего хочется вылезать из теплого, уютного спального мешкаКнига доктора биологических наук позволяет нам окунуться в мир полевых исследований и мир морских млекопитающих (косатки, белухи, сивучи, горбачи, серые киты, дельфины, афалины, морские котики, ларги и тд), изучению которых автор посвятила многие годы, в частности косаткам. Она проводила исследования в регионах с самой непредсказуемой погодой, Камчатка, Сахалин, Командорские острова и даже научилась распознавать по запаху ухудшение погодных условий.Книга раскрывает некоторые сложности в работе исследователей, например, работа с животными не может гарантировать стабильность исследований, ведь неизвестно как животные себя поведут в той или иной ситуации, сегодня или завтра, здесь только терпение, которое периодически лопается и оперативность, практикующаяся годами.Честно говоря, на этот раз косаток я оставляю без сожаления – за три часа работы они вымотали все нервыПонравилось, что автор не констатирует факт того, что наблюдает, она выдвигает гипотезы, так как разные животные по-разному реагируют на происходящее.С первого взгляда это выглядело как гонка наперегонки с катером – убедившись, что мы быстрее, они потеряли интерес к игре. Но не исключено, что мы тут были не при чем и до катера им вовсе не было делаКнига смогла увлечь и одновременно вызвать легкую неприязнь к автору. Ее разъяснения о важности и необходимости научных исследований полностью разделяю.И совершенно неясно, какие из кажущихся сегодня бесполезными исследований станут завтра основой прогрессаПомимо тонкостей работы с косатками, она раскрывает позиции людей, организаций в отношении этих животных, их роли в жизни человека, в жизни океана, их образ жизни, эмоции, поведение, влияние современности на место обитания: шумовое воздействие, сокращение пропитания, миграция в следствии изменения климата.Но сколько просветительского столько в этой книге и критики в адрес людей с которыми автор пересекалась. Много цинизма к простым работягам, их желанию поделиться личными бедами, к студентам, в первые столкнувшимися с полевой работой, к другим ученым… Некоторая критика была уместна, например, сотрудников Академии наук, со слов автора, абсолютно некомпетентных, или экспертов, выступающих в судеВылов рекомендуемых объемов должен осуществляться на акваториях, включающих в себя особо охраняемые природные территории (заповедники, заказники, памятники природы) и их охранные зоны…Судя по всему, не знающих Федеральный закон об особо охраняемых природных территориях.Но некоторая критика откровенно раздражала и злила. Честно, многовато своего «Я» автор вставил в книгу. За что люблю зарубежные научно-популярные книги так это за тонкие подводки к проблеме и возможность самостоятельно проанализировать ситуацию и сделать вывод, без навязанного автором мнения.

Хорошая книга от человека, который занимается любимой работой и находится на своем месте. Благодаря описаниям экспедиций и наблюдений за китообразными, появилось ощущение присутствия среди членов команды, ощущая их радость от встреч с редкими видами.Мне вдвойне приятно, что книга написана соотечественницей, все же привыкла, что книги с подобной тематикой переводные. Автор хорошо проходится по Гринпису и я согласна с ее позицией, что это политическая организация, наплевательски относящаяся к природе и животному миру. Они подмазываются к чужим победам и участвуют только в громких и распиаренных кампаниях. Автор немного зубоскалит, вспоминая неприятные ситуации с людьми и их плохому поведению, творящие препоны их исследованиям. Не знаю насколько это уместно и правильно вспоминать о них, но не думаю, что это мелочность автора, скорее всего она хотела показать с какими трудностями приходится сталкиваться в своей деятельности и твердолобость некоторых индивидуумов.Ух, как я болела за защитников косаток и негодовала от безрезультатность их усилий. В заключительной части книги подробно рассказывается путь, который пришлось проделать активистам, чтобы запретить отлов и продажу плотоядных косаток и белуг китайцам. Главной движущей силой в итоге оказалось общественное негодование и заваливание гос. аппарат письмами.Благодаря книге больше узнала про косаток, оказалось они намного миролюбивые, чем принято о них думать. Косаток разделяют на рыбоядных и плотоядных, на первый взгляд их сложно отличить, но если понаблюдать за группой косаток, то можно определить к какой популяции они относятся. Встречаются и косатки-альбиносы, они среди сородичей чувствуют себя комфортно.Продолжительность жизни косаток схожа с человеческой, 50-90 лет.Когда что-то пошло не так и работа над диссертацией чуть не провалилась.Новость о глухоте Морган прозвучала как гром среди ясного неба для португальского студента по имени Мигел – моего коллеги по лаборатории в Сент-Эндрюсском университете, где я в тот момент работала. Мигел писал магистерскую диссертацию по акустическому репертуару Морган, и предполагалось, что основной упор в исследовании будет сделан на вокальное обучение – освоит ли она какие-то звуки из репертуара местных косаток после того, как попадет в Лоро-парк. К тому моменту Мигел как раз завершил анализ записей ее звуков, сделанных в Хардервейке, и собирался ехать в Лоро-парк за новыми. Когда в лабораторию пришла новость о глухоте Морган, Мигел стал известен в университете как «единственный в мире студент, изучающий вокальное обучение глухой косатки».Китообразные могут контактировать с человеком, чтобы поиграть.Как-то раз исследователи Ланс Барретт-Леннард и Джон Дурбан наблюдали за плотоядными косатками, поедавшими убитого серого кита в проливе Фолс-Пасс на Восточных Алеутах. На поверхность неподалеку от лодки всплыл большой кусок китового жира. Поскольку косаток поблизости не наблюдалось, ученые решили отрезать кусочек для генетического анализа. Надев резиновые перчатки и вооружившись скальпелем и пинцетом, Ланс перегнулся через борт. В этот момент крупный самец косатки резко вынырнул рядом с лодкой, схватил кусок жира и утащил его под воду.– Он меня до смерти перепугал, – рассказывал потом Ланс. – Я отпрыгнул назад и чуть не проткнул Джону глаз скальпелем.Тем временем самец отплыл метров на триста и выплюнул вожделенный кусок. Ученые выждали некоторое время и, когда им показалось, что кит потерял интерес к добыче, медленно приблизились к ней. Когда до куска оставалось всего ничего, самец снова резко вынырнул перед лодкой и уволок приманку. Он проделывал это снова и снова, семь или восемь раз подряд.– Он явно играл с нами, – говорит Ланс. – Каждый раз, когда он бросал кусок, мы видели его удаляющийся плавник, как будто он уплывал прочь. А затем он незаметно разворачивался под водой.Процесс придумывания имён косаткам забавен.Наш горбачиный каталог стремительно рос, и ему настоятельно требовалась хозяйская рука. У меня заниматься анализом китовых фотографий не было тогда ни времени, ни желания – мне вполне хватало головной боли с данными по косаткам. Поначалу горбачей разбирала Женя Лазарева, так как ее возвышенная натура гораздо больше тяготела к перебиранию фотографий китов, чем к анализу охотничьего поведения косаток, которое теоретически было темой ее (так и не состоявшейся) диссертации. Чтобы лучше запомнить китов, Женя давала им имена, отражавшие ее внутренний мир, такие как Шагал, Пикассо и Вивальди. В 2010 году к нам присоединилась студентка Маша Шевченко, которая писала диплом по горбачам, – именно на ее плечи лег разбор бесчисленных фото горбачиного нашествия. Маша тоже давала китам имена, но к их выбору подходила несколько проще – так в каталоге появились Веник, Крючок, Паровозик и Мухобойка. А в 2012 году в нашу команду влилась Ольга Титова – сначала как волонтер, а потом и как полноправный член экспедиции. Она взяла горбачей в свои руки, и имена китов приобрели новый уклон – не такой утонченный, как у Жени, но более оригинальный. В каталоге появились такие шедевры, как Буревестник пешком, Дырявая акула, Комплементарность и Битва с мельницами. Несколько лет спустя, когда искусственные нейронные сети научили различать горбачиные хвосты и появился проект Happywhale, объединивший каталоги из разных районов севераТихого океана, наш каталог так и вошел туда со всеми этими именами.Урон от сетей и слепость зоозащитников, потому что бабла и славы на этом не срубить.У северных плавунов таких круглых шрамов очень много, не встречаются они только у совсем маленьких детенышей. Есть у них и другие следы далеких миграций – у нескольких командорских плавунов имеются хорошо заметные шрамы от китобойных гарпунов. Этих животных довольно активно добывают в прибрежных водах Японии – они считаются «малыми» китообразными (хотя и существенно крупнее малых полосатиков, относящихся к «большим») и поэтому не подпадают под юрисдикцию Международной китобойной комиссии, так что любая страна может добывать их в свое удовольствие без оглядки на международное сообщество.Но самые распространенные шрамы на разных видах китов – это следы от рыболовных сетей. В наше время не китобойный промысел, а именно запутывание в сетях – наиболее серьезная угроза китообразным со стороны человека. Страшно подумать, сколько сетей расставлено по морю и сколько их плавает бесхозных, сорванных штормом и несомых течениями, изготовленных из прочного пластика, не разлагающегося веками. Дельфины и морские свиньи, запутываясь в них, обычно гибнут сразу, а крупные киты иногда могут вырваться, но нередко сети зацепляются за плавники или хвост и волочатся за китом, замедляя его и оставляя на теле глубокие шрамы. Однако поскольку захватывающее кино в стиле «Китовых войн» про это не снять, общественность об этом почти ничего не знает. Упоминание о китобойном промысле или добыче гринд на Фарерах неизменно вызывает у зоозащитников бурную реакцию – китобоев поливают самыми грязными словами, называют нелюдями и желают им самим оказаться в роли загарпуненного кита. Но я ни разу не слышала подобных высказываний в адрес рыбопромышленников, на счету которых намного больше китовых жизней.Пример условий, в которых они работали, при этом ни слова жалобы на это за всю книгу!Мы быстро перекидали все оборудование в лодку, оделись в «мустанги» и решительно направились к киту. При нашем приближении он сразу же занырнул, показав хвост, как и положено делать всякому воспитанному горбачу в присутствии исследователей. Но, кроме хвоста, нам непременно нужна была еще и биопсия. Мы подождали, пока кит вынырнет, и попытались быстро подъехать к нему, но не тут-то было – он занырнул метров за пятьдесят, не дав нам ни малейшего шанса. Между тем погода, как и положено по законам жанра, начала портиться. Поднимался ветер, волна становилась выше, и попытки быстро подъехать к киту сопровождались такой тряской, что казалось, будто позвоночник сейчас проткнет мозг, а тот, в свою очередь, вытечет через уши. Несколько раз нам все же удавалось подойти близко, но из-за тряски и ветра я безбожно мазала. Ситуация казалась безнадежной, и в этот момент рядом с нами вынырнул еще один, нет, еще целых два горбача!……Промокшие, замерзшие и уставшие, мы вернулись на яхту, повесили «мустанги» сушиться и двинулись дальше на север. Больше мы в тот день ничего интересного не видели, поэтому на следующее утро повернули на юго-запад, взяв курс на остров Атласова. Этот день для разнообразия выдался солнечным и почти безветренным, так что мы загорали на палубе всего лишь в двух свитерах, а не в четырех, как обычно. А это позабавило меня)Поскольку Минприроды и Минсельхоз так и не пришли к соглашению по поводу спорных видов, решать их судьбу предстояло вышестоящей инстанции – вице-премьеру, на должность которого после смены правительства в январе 2020 года была назначена Виктория Абрамченко. В середине марта мой ватсап снова затрясся от сообщений Лисицына. На этот раз Дмитрию нужно было, чтобы я срочно бросила все дела и в течение пары часов переделала справку о внесении плотоядной косатки в Красную книгу, так как замминистра требует, чтобы она была написана более простым языком и звучала более убедительно. Вообще говоря, уже написанная справка казалась мне образцом кристальной простоты и убедительности, но я честно постаралась упростить ее еще сильнее, понизив планку с «Юного натуралиста» до «Пионерской правды».Очень классная книга, хочу ещё подобного!

Я в восторге от книги и от автора! Очень сложно, насколько я могу судить по нонфикшн книгам, соблюсти баланс между автобиографичностью, научной статьёй и развлекательной литературой. Тут же баланс идеален! Так много новых и интересных фактов о мормлеках, и разные экотипы косаток, и особенности их поведения, и различные китообразные. При этом есть и повседневная жизнь экспедиции, есть противостояние с чиновниками, есть и совместная работа с ними же. Ну и юмор, куда без него!Рекомендую книгу к прочтению!P.S. Так вышло, что пару лет назад участвовала в краудфайндинговом сборе на Планете на мотор для работы Татьяны Ивкович. Особенно приятно было в процессе чтения книги открыть файлы вознаграждения и посмотреть на фото семьи Гусли и Призрака, и послушать записи их голосов!