Между мирами (глава первая)
Стекло автобуса рассыпалось ветвями морозных деревьев, сплетенных в бескрайние джунгли. Сверкающие переливы серебра спрятали реальность. Я приложила ладонь. Обожглась о дивную красоту, но настойчиво растапливаю полынью во внешний мир. Мне не нравится полная темнота. Охватывает страх от того, что кажется – летишь в неизвестность. Мне надо быть уверенной в постоянстве мира. Даже маленькое пятнышко, свободное ото льда, помогает контролировать реальность. В полынье – черноту ночи иногда разрывает освещенные пятна пролетающих фонарей. Неизменная борьба тьмы и света успокаивает. Я засыпаю, укачиваемая ритмом движения автобуса.
Проснулась от того, что кто-то пытается улечься у меня на коленях, по-хозяйски утаптывает себе местечко. Кот? Я обожаю представителей кошачьего рода, но откуда он здесь? Неизвестный потоптавшись, свернулся в клубок. Моя рука невольно упала на тёплый мурлыкающий бок, и я провалилась в странный сон.
Стало невыносимо жарко. Что-то пробежало по лбу. От страха хотела подскочить, но не было сил даже открыть глаза. Пошевелилась, и пекло подо мной ожило, тихо шурша. Ужас сжал грудь, выдавив остатки разума. Оттолкнулась от неизвестного, села. Стукнулась головой о твёрдое и горячее. Тупая боль пронзила все тело.
– Я в аду? – открыла рот, в попытке закричать. На ресницу упала капля, скользнула по щеке, обожгла губы, попала на язык, растаяв солено-горьким вкусом. Это всего лишь пот, я успокоилась.
Приоткрыла глаза и застыла от удивления. Сердце стучало в висках так, как будто хотело разбить реальность на куски иллюзий. Я лежала на песке, среди барханов, надо мной нависло крыло аэроплана – откуда я это знаю? Заходившее солнце полоснуло красным клинком, разрезало мешок с прохладным воздухом, давая отдохнуть от жары. Рядом с колесом летательного аппарата рос какой то куст. Около него суетилась неизвестная пушистость: с огромными ушами и рыжим хвостом.
"Похоже на лису. Фенек", – слово выплыло из сознания и, рассыпавшись на буквы, исчезло.
– Кто ты?
– Я Ежаси.
–Кто???
– Ежаси – странник между мирами, – пояснило существо, похожее на лису.
– Странно выглядишь странник, – пробормотала я.
–Я могу вселяться только в тела животных, они пускают меня ненадолго, – продолжил Ежаси, – Через время и пространство может перемещаться только сознание.
– Почему в животных? – а сама думала с ужасом: "Боже! Я разговариваю с лисой!". Хотя с трудом можно было назвать это общение разговором. Ответы Ежаси звучали в моей голове, и от этого мне было еще страшнее.
–У них нет такого страха перед непонятным. Раньше и люди пускали нас, но теперь они слишком боятся. Страх самая большая преграда в познании неизвестного, – я понимала, что голос хочет успокоить меня. Но! "Слишком много странного: кот, лис… Надо выспаться, а то, похоже, схожу с ума! Маааамочка родная!" – беззвучный крик сознания, и я опять провалилась в сон.
Пришла в себя от того, что люди выбираясь из духоты автобуса, торопясь на волю, впопыхах задевали меня. Они громко разговаривали, радуясь благополучному прибытию. Общим людским течением и меня вынесло на улицу. Ничего не понимая, словно меня завернули в пленку для сохранности, а по прибытию забыли освободить, я в недоумении смотрела на чёрное небо, Луну. Пыталась понять – что это было? Жар пустыни еще не отпустил, а мороз, учуяв легкую добычу, набросился с холодной яростью минус 25 градусов.
Инстинкт самосохранения подталкивал к входу в метро. Но мне хотелось тепла и покоя, а не трястись в вагоне с заспанными и хмурыми людьми. Я повернула направо к манящей вывеске Макдоналдса.
"Умоюсь, выпью кофе – приду в себя, дела не убегут", – успокаивала себя.
Вряд ли москвичи могут представить, что по утрам в общественных туалетах происходят чудеса: преображение жителей Подмосковья в респектабельных людей.
Люди выбирают хорошую зарплату и надежду на карьеру, отказываясь от нормального сна и отдыха, существуют в вечном желании получить несколько лишних минут в объятиях любимых или одеяла. И если честно – какой макияж выдержит: если стоишь на промозглом ветру в ожидании автобуса, пытаясь вжаться в толпу таких же людей-пингвинов. Одна радость – влиться в тесную стаю себе подобных , топчась с ноги на ногу.
Кафе на конечных станциях метро – не только точка общепита, это место возрождения перед работой. Немного усилий, и вот через десять минут машинальных движений перед зеркалом в туалете и бумажного стаканчика кофе, из кафе выходят беззаботные люди. И не важно, что иногда маска настолько прикипает к лицу, что становится больно: и улыбаются только губы, а глаза… Они смотрят в будущее, вдаль моря, которое обязательно этим летом будет ласкать своими волнами, насыщая энергией, чтобы пережить ещё один год в ожидании…
Надежда превращается в веру. Людям нужна вера – иначе теряется смысл жертв.
Девушки пьют кофе, постепенно превращаясь в беззаботных бабочек. Они с удивлением смотрят на меня. Я среди них гусеница – без макияжа, уплотнённая броней многослойной одежды. Но, несмотря на отсутствие перспектив, стать ненадолго нежным мотыльком, я чуть счастливее их: не сижу целый день в офисе, уткнувшись в компьютер.
У меня есть моя свобода. Свобода – делать то, что люблю больше всего – наблюдать.
Я вышла из Макдональдса и пошла к метро. Увидела сбоку раскатанную дорожку льда и жутко захотелось прокатиться. Это детское чувство всевластия. Когда, хотя бы два метра, ты – повелитель стихий. Разбежалась, оттолкнулась и, тут сбоку мелькнула тень, а я рухнула на лёд. Последнее, что увидела чёрное звёздное небо.
"Удивительно, что в городе так ярко светят звезды, как в пустыне", – мелькнуло на краю сознания, и я провалилась в пустоту.
Очнулась от того, что кто-то лижет лицо. Открыла глаза: половину звездного неба заслоняла чёрная тень.
– Опять!– воскликнула с негодованием. У меня расписан весь день, и эти перемещения уже начали раздражать.
"Если уж сходить с ума, то уж как то бы раз и навсегда!" – существо легло рядом, его пушистость успокаивала.
– Но с другой стороны – это лучше, чем гореть в аду своих воспоминаний. Хотя при чем тут ад? – я легла на спину, песок обнимал, отдавая дневное тепло. Сверху на меня смотрело бесконечное небо, подмигивая миллионами звезд. Ветерок ласкал, баловал терпкой нежностью наступающей прохлады. Сердце сжалось от восторга. Слетевшая с неба звезда напомнила о заветных желаниях. Поэтому восточная любовная поэзия такая чувственная. Ночь приносит не только облегчение от жары, но и желание истомы и неги.
Внезапно ветер усилился, поднял песчинки, застучал ими о корпус аэроплана. Стук походил на азбуку Морзе. Будто кто-то молил о спасении. Кто это был? Пилот аэроплана?
– Почему это происходит именно со мной? – сказала я в пустоту.
– Ты стоишь на перекрёстке дорог, в раздумьях. Как жить дальше? Видимо, твоё сознание открыто новому, поэтому ты понимаешь меня, – Ежаси придвинулся ко мне.
– Понимаешь, закон сохранения энергии действует не только в физике, но и в чувствах. В мыслях редко образуется энергия созидания. Человек решил, что его мысли создают реальность. Я думаю, значит – я существую! Но люди заблуждаются. Процесс созидания намного сложнее. Эмоции – самое большое сокровище! Есть люди, они как передатчики, могут улавливать эмоциональный фон Земли, – Ежаси заволновался, закрутился на месте.
– Это сказал Декарт, – перебила я. – Я мыслю, следовательно, я существую. Смотрю, ты тоже очень эмоционален.
– Это блохи! Ненасытные блохи. Я чувствую боль, сильнее, чем носитель. Он привык к ней. Ох! Почеши, хоть за ухом, – Ежаси жалобно смотрел на меня.
Я с опаской посмотрела на него. Вроде, у лисиц бывает бешенство или чумка? Но разве можно отказать гостю? Все-таки пришелец. Странник. Преодолел такие космические расстояния, а мучается от обычных блох. Собственно и люди, считая себя венцом творения, страдают от банального, не замечая очевидного.
– Да, да – именно так. Точно! – Волнение открытия нового вытолкнуло меня из полудремы, – Есть места, где ощущаешь тихую радость. Даже воздух там – необыкновенно чистый, наполненный сладостью надежды. Помню, в Оптиной пустыне я почувствовала такое умиление и восторг. Видимо, не зря такие места называются намоленными. Какая-то энергия притягивает людей туда, а их вера и искреннее раскаяние создают благодать. Теплый свет любви.
–Да, если есть желание прислушаться, можно узнать много интересного, – довольный Ежаси терся о мою руку, благодаря за почесывания. Мне показалось, что он улыбнулся. Разве может так быть? Видели бы все это занудные поклонники НЛО. Инопланетный разум наслаждается примитивными земными радостями.
– Чувство эмпатии людей – передатчиков – обостряется по ночам, потому что меньше помех. Днем мешают злость, раздражение, ярость окружающих, которые, как радиация, глушат и губят все вокруг. Эмпаты, не бояться принять информацию от Вселенной. Они могут поделиться знаниями с миром, но у них не хватает настойчивости, чтобы им поверили. Люди не доверяют необычному, неочевидному на первый взгляд. Они слишком погружены в мысли о быте. Не могут избавиться от переживаний, которые не имеют никакого отношения к реальности. Опыт прошлых ошибок порождает страх, который убивает любопытство к миру, жажду познания. Вы лишаетесь богатства, которое есть у каждого ребенка.
