Калинов мост. По краю пропасти

Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различны меж собой.

«Евгений Онегин» А. С. Пушкин

Глава 1

Не знаю почему, мне вдруг припомнилась расхожая фраза «свет в конце тоннеля». Коридор, по которому я продвигался, ничем не напоминал тёмный и мрачный тоннель, свет в котором воспринимался бы как надежда на спасение. Наоборот! Высокий сводчатый потолок с тонким лёгким узором лепнины, светлого дерева стены с изящной резьбой. Я плёлся нога за ногу словно в музее, с восхищением разглядывая художественные сценки, вырезанные с потрясающим мастерством. На листьях растений виднелась каждая прожилка, а звери будто живые выглядывали из травы. Жаль, экскурсия продолжалась недолго. Я почувствовал озноб, мурашки, пробежавшие по спине, оглянулся и увидел, как позади клубится, стелется по полу туман. Я попятился, но белое марево резко ускорилось, взвилось вверх и по сторонам, и мне показалось что я упал в молочную реку. Где же тут кисельные берега? Я вытянул руки в стороны, и мои пальцы скрылись в белёсой дымке. Я бочком, мелкими шажками двинулся к стене, чтобы не плутать при полном отсутствии видимости, но это не потребовалось. Прохладный ветер пронёсся по проходу, унося с собой клочья туманной мути, и впереди, в конце коридора, я увидел огромный стрельчатый дверной проём, который озарился желтоватым, будто солнечным светом. Свет тёк, переливался и плясал подобно живому жаркому пламени.

Этот смотрелось необычно и красиво, я заворожённо разглядывал огненные переливы, и тут моих ушей достигла музыка. Весёлая, очень красивая, гармоничная мелодия поманила за собой, и я поддался зову, легко двинулся к свету в конце коридора. Вслед за музыкой я различил лёгкий гул разговоров, смех, перезвон посуды. Там явно была вечеринка. Не помню, чтобы меня приглашали, но… раз уж я здесь… я только взгляну.

Белое пламя, виденное мной у дверей, вблизи слепило, плясало, солнечными зайчиками, всполохами сверкало на потолке и стенах, закрывало проход. Я аккуратненько протянул руку – никакого жара я не ощущал и, подойдя вплотную, бесстрашно коснулся огненной преграды. Пламя, будто только того и ждало, скользнуло по руке, в мгновенье ока охватив всё тело, ослепив на секунду и, видимо признав моё право здесь находиться, опало, пропуская меня вперёд. Я сделал шаг и огляделся.

Зал был не настолько большим, как ожидал увидеть я, но я всё равно впечатлился. Гигантские окна без стёкол были столь велики, что практически превращали стены во множество изящных резных колонн, поддерживающих ажурный белый мраморный потолок, сквозь вязь которого проглядывало голубое небо с плывущими по нему облаками. Дождя и ветра здесь, по-видимому, не боятся. Впрочем, за окнами был погожий день, яркое солнце щедро одаривало теплом и светом пространство, сплошь заросшее ухоженными кустами полными зелени и цветов, чарующий аромат которых наполнял зал. Посреди зала стоял пиршественный стол, и у стола, сидя на лавках, увлечённо пировали несколько десятков человек.

Вернее, не человек. Некоторых я узнал мгновенно, других видел впервые, но откуда-то точно знал кто они. Вон во главе стола сидит пара: Высокий, атлетичного сложения мужчина с пронзительным взглядом синих глаз. Строгое лицо обрамляла густая русая борода и длинные волосы, убранные с высокого лба кованым витым обручем с россыпью блестевших, прозрачных драгоценных камней. Это, без всякого сомнения, сам Сварог¹. Я обратил внимание на его руки – руки настоящего кузнеца: литые мускулы, широкие мозолистые ладони, а кованые узорчатые наручи выдавали опытного воина. Лада², его жена, была полной его противоположностью – худенькая, хрупкая, изящная, лёгкая, будто готовая взлететь от малейшего ветерка. Облако её светлых волос едва сдерживал венок из мелких ромашек с ярко-жёлтыми солнечными сердцевинками. Что тут гадать? Очевидно, я в светлом Ирии в Синей Сварге³! Конечно, тут и такая крыша вся в дырках неплохо послужит, и окна во всю ширь – здесь непогоды не бывает. Во всяком случае, пока хозяин Сварог того не пожелает.

По правую руку от Сварога на почётном месте сидел Дажьбог⁴, я узнал его сразу, хоть он и сидел спиной ко мне. И его соседку я тоже узнал, пусть даже это и не доставило мне никакого удовольствия. Морана⁵ склонилась к моему боевому товарищу и что-то нашёптывала ему, нежно держа за руку. Меня аж передёрнуло от такого зрелища. Я отвёл взгляд. Перун⁶ сидел с другой стороны стола, а рядом с ним его жена Дива Дыевна⁷. Очень красивая, без всяких шуток, теперь я вполне понимаю и Перуна, и Велеса⁸. Далее сидел Огненный Волх⁹ с Деваной¹⁰ и другие боги, с которыми я до сего дня не имел возможности познакомиться лично. Я быстро обшарил взглядом всех присутствующих, но Велеса среди пирующих не обнаружил. Я вздохнул с сожалением.

Сварог словно расслышал мой вздох, белое солнечное пламя взметнулось со всех сторон, пространство зала как будто подёрнулось рябью, мигнуло, а я, не сделав и шагу, очутился перед божественной четой, которая вдруг оказалась на возвышении на двух резных белых тронах. Я растерялся, глядя снизу вверх, не приходилось мне на подобных приёмах бывать, да ещё без приглашения. Лада ласково, ободряюще улыбнулась, Сварог же нахмурился и перевёл взор куда-то в сторону, мне за спину. Я оглянулся, проследил за взглядом – заставленный яствами стол исчез, а посреди зала за устройством, напомнившим мне древний ткацкий стан с натянутым узорчатым холстом, сидела миловидная женщина. И хотя раньше с ней не встречался, я безошибочно опознал в ней великую Макошь¹¹ – властительницу судеб. Она кончиками пальцев перебрала несколько разноцветных нитей и неспешно с достоинством кивнула. Я тотчас обернулся и уставился на хозяина Синей Сварги, вокруг его глаз побежали лучики морщинок, губы дрогнули в лёгкой улыбке, и он привычным жестом огладил бороду. Он не сказал ни слова, не задал ни единого вопроса, но моя судьба, видимо, была решена. В очередной раз пламя на мгновенье заполнило всё вокруг, пространство опять мигнуло, я вновь оказался на старом месте у входа в зал, а центр по-прежнему занимал стол с пирующими богами. Я помотал головой, отгоняя морок и справляясь с лёгким головокружением.

Владыка Сварог степенно встал с места, поднял в руке золотой кубок, разговоры мгновенно стихли, и все взгляды устремились на бога-кузнеца.

– За победу! – возвестил он. – За возвращение небесных коров!

За столом его поддержали улыбками, громкими радостными возгласами, звоном кубков. Так вот что они празднуют?! Победу над Велесом?! Я-то решил было, немало времени прошло с тех пор, как я вернулся домой, а выходит совсем наоборот: мои знакомые только с поля боя вернулись. А Перун уже совсем молодцом выглядит, ни следа от ран. Интересно, как там Велес? Очухался?

Мне надоело стоять возле дверей словно бедному родственнику, я же почти свой, даже в Ирии уже второй раз, и я неспешным прогулочным шагом стал приближаться к столу. Есть-пить мне, как обычно, не хотелось, да и нельзя мне в Ирии есть, если хочу отсюда выбраться, но поболтать с друзьями, повеселиться-то со всеми я могу. Э… ну рядом с Мораной я веселиться не желаю – себе дороже может выйти, но надеюсь меня Перун и Дажьбог в обиду не дадут, да и сам владыка Сварог вроде не возражал против моего присутствия. Я так понял недавнюю пантомиму.

Я приблизился к столу, оказался почти за спиной у Дажьбога, но тот продолжал мило ворковать с Мораной, совершенно меня не замечая. Прерывать их вроде как неловко, да и злить ещё больше богиню зимней стужи мне совершенно не с руки, она меня и так не любит. Я пораскинул умом и замер в нерешительности. Перун на другой стороне стола задумчиво поднял на меня глаза. Я радостно помахал ему рукой, но он лишь скользнул взглядом и с улыбкой обернулся к жене, отвечая на какое-то её замечание.

Вот это я сейчас не понял! Это что такое было?! Он меня не заметил? Или не узнал? Или он на меня обижен, за то, что я Велеса защищал? Нет, ну не так же! Хоть «Привет, Ваня» мог сказать?! Ладно, пусть, он здесь не единственный мой знакомый. Я опять помахал рукой, пытаясь обратить на себя взгляд теперь уже Огненного Волха. И снова безрезультатно. Да что со мной не так?! Я шагнул ближе к Дажьбогу, кашлянул, привлекая внимание, рискуя вызвать неудовольствие Мораны. Но ни тот, ни другая не обратили на меня ни малейшего внимания. Я что призрак? Невидимка?

– Могучий Дажьбог – главный герой сегодняшнего пира, – ворковала Морана на ухо моему другу, но я был так близко, что расслышал каждое слово.

– Это не так, – добродушно отнекивался Дажьбог. – Перун одержал эту победу, он заслужил все почести. А я и вовсе оплошал. Наткнулся я на узилище навье подземное, да выпустил ненароком Кощея Чернобоговича¹². Много сил теперь у тёмной стороны прибудет, тяжко нам придётся в скором времени. А Перун со своим делом прекрасно справился.

– Тогда за Перуна! – не стала спорить Морана подымая свой кубок.

– За Перуна, – согласился Дажьбог.

Они сдвинули кубки, причём Морана так сильно ударила своим, что часть белой пузырящейся жидкости из её кубка плеснулось через край в кубок Дажьбога.

– Пей, дорогой Дажьбог, пей до дна.

Ой-ой, у меня прямо внутри всё взвыло, как всё было фальшиво. Поручиться могу, что-то здесь не чисто! Уж не отравить ли она его хочет?! Не так ли она Кощея в своё время опоила перед тем, как в темницу упрятать.

– Не пей! – крикнул я.

Мой боевой товарищ меня не услышал, впрочем, как и никто из окружающих. Дажьбог опустошил кубок.

– Не печалься, светлый Дажьбог, ты мне всегда люб был, – продолжала нашёптывать Морана, сжимая ладонь моего друга. – А лучше наведайся сегодня в светлый мой дворец.

– Это зачем же, Морана Свароговна? – удивился Дажьбог. Мне показалось, что голос его стал более тусклым и безвольным.

– Будем песни о славной победе петь, – усмехнулась Морана. – Позабудем все тревоги.

– Мне твоё предложение по сердцу, Морана прекрасная, – закивал Дажьбог. – Жди меня вечером в твоём ледяном дворце.

Ушам своим не верю. А глаза б мои такого никогда не видели. Я едва не плюнул себе под ноги, но вовремя вспомнил, что я вроде как в гостях, поглядел на хозяев пиршества и, глубоко вздохнув, пошёл прочь от стола. Хватит с меня подобного зрелища, вообще не понимаю, чего я здесь делаю. Задуматься всерьёз над этим вопросом я не успел, потому как вечеринка внезапно закончилась, гости поднялись из-за стола, поклонились хозяевам и начали расходиться. Я посторонился, хотя и подозревал, что никому не помешаю, меня вообще никто не заметит. Перун едва мне на ногу не наступил, но даже головы не повернул, мило с женой ворковал. Волх как из-за стола поднялся, так подобрался весь, головой по сторонам крутит, взгляд внимательный, сам настороже. Ему положено, он ведь Светлому Ирию защитник, выходит, всегда на службе. А меня он так и не заметил, как по сторонам взгляды не бросал, как не прислушивался. Ладно бы меня вовсе никто не замечал, но Сварог с Ладой, да ещё мудрая Макошь меня определённо видели, тут двух мнений быть не могло. Странно это. Чего-то я не понимаю, а чего я не понимаю, я не понимаю.

Дажьбог, в противовес Волху, брёл словно потерянный: плечи опущены, голову повесил, взгляд в пол. Мне его вид внушил серьёзные опасения, ой неспроста его Морана охаживала. Видимо, не я один такой внимательный оказался, дорогу моему другу преградила молодая красивая богиня, босиком, в зелёном длинном платье с растительными узорами, с венком полевых цветов на голове. Своей красотой она была удивительно похожа на Морану, но без её холодности и надменности. Мне она понравилась, от неё на меня повеяло могучей силой, я словно стакан живой воды выпил, будто соображать лучше стал и тотчас догадался, что это сама Жива¹³, сестра Мораны.

– Не стоит тебе, светлый Дажьбог, к Моране ходить, – Жива ласково улыбнулась, положила ладонь на локоть светлого бога. – Недоброе она замыслила, колдовство подлое. Тебе ли о её коварстве не знать?!

Дажьбог остановился, в недоумении глядя на богиню жизни, словно только что её увидел. Я поспешил поближе, как же хорошо, что не один я манипуляции гадкой Мораны заметил. Жива сестрицу свою хорошо знает, присматривает за ней, о замыслах Мораны догадывается, сейчас все её мерзкие чары рассеет.

– Да ты, видать, красоте сестры своей завидуешь, – заявил Дажьбог скучным голосом. Дёрнул рукой высвобождаясь. – Обойдусь без твоих советов.

Жива лишь улыбнулась печально и отступила в сторону. Дажьбог тут же потерял к ней всякий интерес и ушёл.

– Опоздала я, подействовало уже тёмное колдовство, – проговорила Жива тихонько. – Теперь Дажьбог над собой не властен. Ждёт его беда неминучая, и для всех настают трудные времена.

Вот тебе и раз. А я-то надеялся. Уж на что Дажьбог был всегда выдержанный, вежливый и обходительный, в здравом уме он так никогда бы не ответил, тем более женщине. Надо друга спасать, да только что я против колдовства богини смерти противопоставить могу? Если уж сама богиня жизни отступила, то у меня поди и шансов нету? Ну, нет! Я так просто не сдаюсь, побегу за ним, растормошу, приведу в чувство. Я развернулся и бросился было догонять Дажьбога, но белое пламя взметнулось стеной, преграждая дорогу. Я отшатнулся, споткнулся буквально на ровном месте и полетел на пол. Но пол словно расступился, я провалился сквозь него и оказался в воздухе, вокруг лишь голубое небо, а подо мной снежные шапки Рипейских¹⁴ гор. Мгновенное ощущение невесомости, замирание в груди, и я свалился на пол, тут же вскочил в недоумении, оглядывая тёмную комнату общежития.

– С тобой всё в порядке? – спросонья, не открывая глаз, спросил Валентин, мой сосед по комнате. – Что случилось?

– Всё нормально, – я сел на кровать. – Сон плохой приснился.

– М-м-м, – промычал сосед, – хорошо, – и, отвернувшись, тут же уснул.

Я тоже лёг и натянул одеяло. Чего ж хорошего? Только что пережитые события стали быстро терять чёткость и связность, улетучиваться из моей памяти, как это обычно бывает со сновидениями после пробуждения. Я сосредоточился, стараясь припомнить как можно больше деталей и подробностей, закрепить последовательность событий. Главное лишнего не напридумывать, фантазия-то работает, мозг сам недостающие детали достраивает, не уследишь.

Странно всё как-то. Я о Нави¹⁵ нередко думал, приключения свои вспоминал, но сны об этом мне раньше не снились, да ещё такие подробные, детальные. Хотя, начался странно, внезапно как-то. Чего, спрашивается, я в Ирии в коридоре каком-то делал? Как там оказался? Неизвестно. Пламя белое – что бы это значило? Предупреждение? Хотя оно не жглось совсем. Или стол, пропавший со всеми гостями вместе и обратно появившийся – куда как странное событие. Но во сне такие странности не замечаешь, идёшь вперёд, значит тебе туда нужно, и ты чётко понимаешь, куда идёшь, зачем, и вдруг можешь оказаться совершенно в другом месте, и вроде так и должно быть. Сны, что тут скажешь. Или вот: меня там никто не замечал, я, как сейчас помню, удивился, и тут же почти забыл об этом, словно так и надо. А впрочем, я бы и в жизни не стал бы особо паниковать по этому поводу, мало ли я чудес там видел.

Я зевнул и повернулся на другой бок. Сновидение не шло из головы, совершенно непонятно, есть ли повод беспокоиться? С одной стороны – просто сон, видение, реакция уставшего от экзаменов мозга, с другой – в последние дни я только сессией занят, про свои прошлые приключения не вспоминал. С чего бы такой сюжет? А если есть хоть крошечный шанс, что то, что я во сне видел, имеет отношение к реальности… хм, все немногочисленные друзья, кому я про Навь рассказывал, за реальность её вообще не воспринимают, всё на счёт моей буйной фантазии относят. Ну да пусть… я же не сомневаюсь. Так о чём я?.. Ах, да. Если хоть крошечный шанс имеется, что я настоящие события во сне видел, то… нужно спасть Дажьбога. Ну и всю их божественную компанию, потому как, очевидно, затевается что-то недоброе и весьма серьёзное.

Глава 2

Валька, сосед по комнате, с трудом растолкал меня утром. Я встал хмурый, не выспавшийся, ладно хоть сегодня у нас только консультация, а последний экзамен завтра. Впрочем, к нему я готов, повторить несколько тем и нормально. За экзамен я не особо волновался, потому неспешно позавтракал и как раз успел на занятия. Как я и предполагал, утро в университете прошло штатно, обыденно, и освободился я довольно рано. Занял столик в кафе, вытащил конспекты и планшет и на три часа выпал из обычной жизни, вцепившись зубами в гранит науки.

В конце концов, кофе окончательно перестал помогать, буквы в конспекте стали сливаться в пляшущих человечков, я понял, что дальше штудировать науку бесполезно. Ночные приключения сказывались на моём состоянии не лучшим образом. Я поколебался, не пойти ли мне на тренировку, которые я в последние дни совсем забросил из-за сессии. После того как я вернулся из прошлого путешествия, после сражений в глубинах пещер Нави, памятуя как я едва не погиб от меча навьего воина, я решил подучиться. Нашёл, правда, только секцию кендо¹⁶, а это совершенно другой тип меча, другая техника владения, мало похоже на то, как меня Дажьбог обучал. Но другого ничего нет, а на безрыбье и рак рыба. Держать равновесие, быстро двигаться, внимательно смотреть за соперником, по его напряжению и расслаблению угадывать направление атаки и правильно на неё реагировать там тоже весьма неплохо учат, а это само по себе уже немало.

Поразмышляв минуту-другую, я всё-таки на занятия кендо не пошёл, всё одно скоро на каникулы домой поеду и тренировки придётся отложить до возвращения в университет. Поэтому я махнул на кендо рукой и вместо этого позвонил Насте. С Настей я познакомился только здесь в университете, хотя мы оба приехали из одного города – моего родного Старого Ельска. Город наш хоть и небольшой, но не деревня всё-таки, чтобы все друг друга знали. Я выяснил, что мы земляки, совсем недавно и, как обычно бывает, совершенно случайно: учились мы на разных факультетах и на занятиях не пересеклись. Хотя ситуация нас и позабавила – уехать за тридевять земель, чтобы познакомиться с человеком, проживающим в двух кварталах от твоего дома. С тех пор мы проводили некоторое время вместе, обедали в кафе, пару раз сходили в кино, а в основном просто гуляли по парку и набережной. Отношения у нас были дружескими, не без намёка на романтику, но во что-то большее пока не перерастали. Впрочем, ни я, ни она события не форсировали, уж не знаю, что было тому причиной. Я хмыкнул и взялся за телефон.

– Привет, – провозгласил я в трубку. – Гулять пойдёшь?

– Гулять? – в её голосе явно послышалось сожаление. – Нет, у меня завтра последний экзамен.

– Так у меня тоже. Как раз отдохнём, развеемся.

– Ага! А потом что? Халява приди?

– Ну, почему? Я вроде как готов, больше сегодня ничего учить не стану, иначе только хуже будет – каша в голове.

– Везёт тебе! – заявила она без всякой, впрочем, зависти в голосе. – Мне бы твою уверенность, я вот боюсь завалить.

– А вот бояться не надо, страх совсем не помогает, только отвлекает от дела. Поверь в себя.

– Ну-ну. Сильно мне это поможет, когда препод мне пару вкатит?

– Не поможет, – согласился я. – Значит, не пойдёшь?

– Сегодня не получится.

– Хорошо, – вздохнул я. – В смысле, ничего хорошего, конечно. Я имел в виду: как скажешь.

– Пока, – она отчётливо зевнула в трубку. – Пойду заниматься.

Настя отключилась, и я сам чуть не начал зевать, всерьёз подумывая: а не завалиться ли спать? К концу сессии усталость неизбежно накапливалась и заметно давала о себе знать. Но всё-таки спать в середине дня не стоило, иначе рискуешь встать с больной головой. Я, пообещав себе лечь сегодня пораньше, чтобы перед экзаменом хорошо выспаться, отправился гулять в одиночестве. Несмотря на хорошую тёплую погоду, солнце в ясном небе, это занятие мне быстро наскучило, и приблизительно через час я сдался и поспешил домой. В смысле не домой в Старый Ельск, само собой, а в университетское общежитие. И почти у самых дверей едва не споткнулся о большого упитанного чёрного кота, шмыгнувшего мне прямо под ноги.

– Чтоб тебя! – ругнулся я. – Куда лезешь?!

Комендантша общаги прикармливала одну рыжую кошку, но других кошачьих я поблизости никогда не видел. Отчего-то они предпочитали держаться на расстоянии. Впрочем, студенты – люди непредсказуемые, настроение их зависит от тысячи разных причин и событий. Будь я котом, я бы точно держался от студенческого жилья как можно дальше – для здоровья полезнее.

– А ну, брысь! – шуганул я кота, бесстрашно усевшегося неподалёку как ни в чём не бывало и нагло глядевшего мне прямо в глаза.

– Так-то ты старых друзей встречаешь?! – услышал я голос, который я ни за что бы ни с кем не спутал. – Я для него столько всего сделал! Жизнью рисковал! А он – брысь! Куда делась человеческая благодарность?! Что за времена настали?!

– Тише, тише, Баюн¹⁷, – засмеялся я. – Для тебя всё что угодно. Не признал тебя сразу, никак не ожидал тебя здесь увидеть.

– Не признал, – передразнил меня кот ворчливо. – Разве можно меня с кем-то перепутать?! Второго такого на свете нет.

– Ну, знаешь, – развёл я руками, – это в Тёмном лесу¹⁸ ты один такой, а здесь чёрных котов немало. Извини, в лицо их распознавать не научился.

– Я не просто кот, я кот Баюн, или забыл, как я на самом деле выгляжу?

– Помню-помню, только не превращайся сейчас, не пугай народ, вдруг кто увидит.

Не хватало мне ещё чёрного кота размером со слона посреди города, да ещё рядом со мной, мне ещё здесь учиться.

– Ну, узрит, – отмахнулся Баюн. – Ерунда какая! Безделица. Уж головы-то человекам заморочить я всегда смогу. Песенку спою, сказочку расскажу и потом сожру… э… в смысле забудут всё, будто ничего не видели.

– Меня же не сожрал, – улыбнулся я.

– Сытый был, – буркнул кот. – И любопытный я, интересно было, откуда ты взялся.

– Ладно, – не стал я спорить. – К себе не приглашаю, сосед, наверное, уже вернулся. Пойдём вон на лавочку, посидим, побеседуем без помех, пока меня в сумасшедший дом не сдали, за то, что я с котом разговариваю.

Место было не самое удобное, зато безлюдное и прикрыто деревьями от посторонних глаз, окон и проходящего мимо шоссе. Правда, невдалеке была университетская спортивная площадка, и у турников даже кучковалось несколько знакомых студентов, но на меня они не обратили ровным счётом никакого внимания. Ну вышел человек на свежий воздух, то ли конспекты лекций почитать, то ли пиво попить в одиночестве – никому дела нет. Я плюхнулся на старую, видавшую виды лавочку, жалобно скрипнувшую подо мной, кот придирчиво выбрал место почище, запрыгнул на сиденье, брезгливо потряс лапой и наконец замер в любимой позе египетской статуэтки, обвив лапы хвостом. Жёлтые глаза с узкими вертикальными зрачками уставились на меня не мигая.

– У вас что-то случилось? – не утерпел и начал я первым.

– Нет, всё в порядке, – тон у кота был странный

– Точно? Уверен? Я беспокоюсь.

– А есть повод?

– Ну… – не нашёлся я сразу, про свой недавний сон я рассказывать пока не собирался. – Ты же не просто так пришёл.

– Я что же, не могу просто в гости заглянуть?

– Ну заешь, Баюн! Я всегда тебе рад, да что-то ты ни разу за много лет не нашёл времени наведаться.

– Устал я, Иван, – вдруг вздохнул кот. – Всё время как на иголках. Вроде бы ничего нового не случилось, а чую я недоброе.

– Ты погоди, расскажи поподробнее, что не так?

– Да всё не так как раньше, – печально заявил Баюн. – После того как светлый Дажьбог, будь он неладен, Кощея Чернобоговича из темницы выпустил…

– Темницу Кощея я обнаружил, – прервал я жалобы кота.

– Что? Ах, да… Ну, без Дажьбога ты бы туда не попал и освободить бы его не смог. И потом, какой с тебя спрос? Ты у нас гость, в наших делах плохо разбираешься.

– Плохо ли, хорошо ли, а моя вина в том есть.

– Да я не виню никого – случилось и случилось, чего теперь когти выпускать. Но только дядюшка моей хозяйки Яги Виевны¹⁹… – кот замолчал надолго.

– Так что Кощей? – поторопил я.

– Понимаешь, что ни день он у Яги Виевны в избушке. Поначалу-то всё пирушки закатывали, набьётся навьего главенства полна изба и ну хмельные чарки за Кощея подымать. Шум, гам неделями, свары, склоки, драки. А хозяйка на дядюшку наглядеться не может, всё ему позволяет, о порядке в тёмном лесу вовсе позабыла.

– А Велес как же? Как он позволяет?

– Да не знает никто, где он скрывается. Как очухался после битвы, так и словно растворился, и больше не показывался.

– Ясно, – пробормотал я растерянно.

– Всё бы ничего, пока они пьянки устраивали, ещё терпимо было, хотя они многих в тёмном лесу допекли. Представляешь, леший с водяным свои свары забыли и вместе с кикиморой втроём на самый край леса перебрались, практически к самому Лукоморью, лишь бы от избушки подальше. Водяной с помощью лешего даже болото своё туда переместил. Что там говорить, даже я стал подумывать, чтобы к ним присоединиться, хоть я с лешим и не в ладах. Всё одно Яге Виевне не до меня, а этому я прислуживать не нанимался! – кот зло фыркнул. Но быстро взял себя в лапы и продолжил с былым спокойствием: – А потом они начали шептаться. Явно планы какие-то строят, но так, чтобы даже я не слышал, даже колдовство не помогает их подслушать, уж на что я мастер.

– А что Яга? Тебе не рассказывает? Я думал, она тебе доверяет.

– Так и было в прежние времена, а теперь… Ты бы её не узнал, так она изменилась.

– Я видел…

– Я не о внешности, – перебил меня кот. – Хотя и внешность тоже, конечно. Я же о характере, о норове, о мнительности и ревности. Равновесию конец! Люди, приходившие к избушке с той стороны, из Яви²⁰, раньше получали то, что заслуживали. Это всегда было опасно и непросто повстречаться с Ягой, но, если ты приходил без корысти, без лжи, без камня за пазухой, ты мог рассчитывать на совет и даже на помощь. Пусть не задарма, но хотя бы за честный обмен, за службу, ну ты и сам помнишь, – я лишь кивнул, не рискуя прерывать откровения. – Теперь… – он бросил на меня быстрый взгляд и прикрыл глаза. – Несколько людей, искавших встречи, расстались с жизнью практически без причины. Она забрала их живу²¹, представляешь! Зачем ей, ума не приложу!

– Они что-то затевают, и она копит силу?

– По всему выходит, что так. Но что у них на уме, я не знаю. Я стал уходить подальше, чтобы им глаза не мозолить. Не то боюсь, она и меня заподозрит, решит, что я на светлых богов работаю. Я! Я с ней рядом столько веков!

– Ну, Баюн! Уж тебе-то она доверяет.

– Ты просто не видел, что там в избушке творится. А в последний время… – кот тяжко вздохнул. – Туда зачастила Морана. И уже втроём они засели всерьёз. Морана с Кощеем воркуют, словно и не было того случая, когда она его подпоила и в подземелье упрятала. От Кощея я всегда старался подальше держаться, а с Мораной у меня вообще натянутые отношения, после того как ты её ловушки избежал и Чудо-Юдо²² на Калиновом мосту²³ укокошил. В общем к этой тройке мне даже близко подходить опасно. Я в избушке почти перестал бывать, разве что Яга Виевна зовёт с поручением.

– Да, не позавидуешь тебе. Может, здесь останешься?

– Не могу, – Баюн нервно дёрнул хвостом. – Как ты не можешь слишком долго в Нави, так я тут в Яви долго не продержусь. Разве что, туда-сюда прыгать.

– Так ты говоришь, Морана с Кощеем любезничают?

– Поладили, столковались, снюхались, как хочешь назови – всё удвоить надо будет.

– А светлые боги что? Ничего не предпринимают? На самотёк пустили?

– Спроси, что полегче! Они мне весточек не шлют, в свои дела и замыслы не посвящают.

– Так-таки ничего не знаешь? – не поверил я. – Совсем-совсем ничего не слышал даже краем уха? Баюн, я нипочём не поверю.

– Слухи одни, – буркнул кот, – не стоят твоего внимания.

– Давай-давай, колись.

– Чего делать? – кот уставился на меня с подозрением.

– Рассказывай, говорю, со всеми подробностями.

– Эх, Иван! Кто тебя интересует? Перун? Последнее время ничего про него не слышал, Ирий почти не покидает, всё время вместе с женой. Да и как ему отлучаться, при таких событиях? Ирий должен кто-то защищать, вот он и старается.

– А Волх, что же? Он же Ирий охраняет или один не справляется?

– Огненный Волх на Буян остров отправился. Темницу укрепляет, в которой его отец заточён. Опасается, как бы Кощей Чернобогович племянника своего, Огненного Змея²⁴, из темницы мрачной не освободил.

– Ну, да к Моране, Яге и Кощею ещё Змея Горыныча только и не хватает, – пробормотал я себе под нос.

– Ты, Иван, Ягу Виевну к этой компании не приплетай. Я надеюсь её из этой заварушки вытащить.

– Да разве я против? Буду только рад, но ведь сама она по доброй воле… не ты ли говорил?

– Ничего, поглядим ещё.

– Ладно, а Дажьбог что? Неужели Кощея без присмотра оставил?

– Да ты ведь не знаешь ничего, – поскучнел кот, сверкнул жёлтыми глазами в наступающих сумерках. – Дажьбог теперь Моране Свароговне муж, дворец её почти не покидает.

– Как так?! – вскрикнув я вскочил с лавки. Оглянулся – со спортивной площадки уже все разошлись, и моих воплей никто не слышал. Но я всё-таки заставил себя успокоиться и сесть на лавку рядом с котом. – А я-то не поверил, думал вымысел, быть такого не может, а выходит правда.

– Так ты заешь уже? – глаза кота расширились. – Ну, Иван-царевич, прими моё подлинное восхищение. Здесь в Яви, в ваше шальное время, когда и в богов-то никто не верит?! Потрясающе! Даже не буду спрашивать, откуда узнал, понимаю – секрет.

– Да, знаю, – кивнул я, – только верить никак не хотел. Думал, сможет мудрый Дажьбог подлое колдовство Мораны преодолеть.

– Так она его, стало быть… – пробормотал кот. – Что-то подобное я и подозревал. Не устояла мудрость против коварства.

– Надо Дажьбога спасать!

– Это ты, Иван, без меня, пожалуй. Мне в дела светлых богов соваться не резон, да ещё помогать светлому против Мораны. Раньше Яга меня бы защитила, а теперь уж и не уверен.

– А в дела тёмных богов?

– Так я в эти дела давно замешан, сколько себя помню. Мне уже из них не выбраться, разве что я стараюсь только с хозяйкой Ягой Виевной да с хозяином Велесом дело иметь, от остальных подальше держаться.

Ну да, это мне Дажьбог друг и боевой товарищ, а для кота он кто? Один из светлых богов, противоборствующая сторона, источник вероятных проблем. Не нужно забывать, что кот Баюн, хоть и нравится мне и отношения у меня с ним вполне дружеские, но он – тёмный дух и первый помощник бабы Яги – тёмной и опасной богини. А я его на битву света против тьмы подбиваю.

– Слушай, Баюн, – вдруг встрепенулся я. – А ты чего вдруг объявился-то, быть может, тебе помощь нужна? Ты говори, не стесняйся.