Твоя боевая султанша

Сэл

(ракурс происходящего в лице Заи Гоз)

Прошло восемь часов после отведенного мне времени в капсуле автодок. Я была излечена на девяносто пять процентов. От ранений остались лишь красноватые рубцы. Слышала, что Шираиши запер Дикай в своей лаборатории. Но мне очень хотелось переговорить с Сэлом. Этот подонок должен отдать Элу свои ноги, и я заставлю его сделать это.

Двое варкгонов привели связанного Сэла в мою комнату. Встретившись со мной взглядом, он вдруг опустился на колени.

– Госпожа Гоз! Я прошу у тебя прощения.

– За что именно? – я не удержалась и вскинув подбородок, скрестила под грудью руки.

– Что напал на тебя, – во время извинения он опустил взгляд в пол, но теперь под его скулами заходили желваки и, вот, мы вновь смотрели друг на друга.

Я внутренне дрожала несмотря на то, что была не наедине с этим монстром, варкгоны все еще были со мной.

– Как ты готов загладить вину? – и сейчас едва выдерживая взгляд, вздернула бровью. – Что насчет Эла? Не спросишь, как у него дела?

– Прощу прощения, госпожа, – будучи все еще на коленях и глядя на меня снизу вверх, Сэл сдвинул брови. – Крм. Как дела у моего брата?

– Брата? Почему ты его так называешь.

– Разве госпожа не знала? Нас создали вместе. И мы всегда были вместе.

– Что за чушь! Это не делает вас братьями! – вспылила я, но вспомнив о главном, произнесла: – Разве что… ты должен чем-то пожертвовать, чтобы доказать это.

– Госпожа. Я готов прислуживать тебе и Элу, стать вашим покорным рабом и защищать ценой жизни.

Этот ответ присутствовавшим варкгонам явно пришелся не по нраву, и они наперебой загалдели:

– Быстро он переобулся!

– А что насчет Дикай?!

– Я ему не верю.

– И я тоже. Ни на грамм!

– Тихо! – устремив взгляд вперед, пришлось гаркнуть на охраняющих меня искинов, и те заткнулись. После, я снова посмотрела на Сэла, чтобы сказать, как есть: – Согласен отдать ему свои ноги?

– Конечно! – после некоторого ступора яро заверил он.

– Вот и отлично!

– Э-эй, сестренка, ты погорячилась! – в комнату вдруг вплыл довольный представлением Иши. Он обошел Сэла, прежде надменно взглянув на него, а после, поравнялся со мной и деловито облокотился рукой о мое плечо: – Скажи, вот зачем Элу его ноги? Тебе же придется в дальнейшем ласкать их, гладить.

Лица все еще стоявших у дверей варкгонов, казалось, порозовели от сыда. Они, включая Сэла, услышав об этом – как один округлили глаза, изображая удивление.

– Испанский стыд, – шепнул один другому.

– Я все слышу! А ну, вышли оба! – скомандовал Иши, и давясь в сдерживаемом безмолвном смехе, растянул губы в улыбке.

– У тебя есть идеи получше?  – я хитро взглянула на султана.

– Ну, конечно! Обижаешь.

Рип

Рип застал меня врасплох, когда я передвигалась по своей комнате в одних плавках и майке. Удивилась, когда застыл в моих дверях будучи в одном набедренном полотенце с блестевшими на груди каплями воды. Так обомлел, что увидев меня, забыл прикрыть за собой.

–Эй, ты чего, дверью ошибся? – попыталась подстроить голос как можно строже.

К сожалению, как на первой базе, ныне шикарными апартаментами на второй мы не располагали. И ванные комнаты всего было две – и то, общие. Слева для мужчин, справа для женщин. Находились они в разных концах коридора. Только, вот, моя комната была ближе, чем Рипа.

А,в ообще, наши комнаты располагались именно в таком порядке: “мальчик-девочка, мальчик-девочка…” – через одну комнату.

И, правда, вдруг попутал? Бывает! Рип оцепенело замер в раскрытом проеме, Осмысливая, что произошло, скользнул по мне влажным взглядом. Затем быстро прикрыл за собой дверь. Сейчас заметно сглотнул.

– Рип? – я выдохнула, прикрыв ладонями торчащие соски сквозь белую майку.

Что он задумал? И почему я сама пристыла ногами к полу? Оцепенев, сейчас пялюсь на него, а он продолжает пялиться – на меня. И никто из нас не двигается с места.

– Подумал, будешь не против, если я зайду на “поговорить”.

– На “поговорить”? Это теперь так называется? – я нервно усмехнулась.

С моих волос стекает вода – я плохо промокнула их полотенцем. Из-за их длины и густоты сейчас майка мгновенно намокла на спине и груди. От этого озноб прошибал еще больше.

– У меня всегда было неважно с юмором, – произнес Рип негромко и пожал плечами. Взгляд его сделался игривым. Гипнотизируя им, крадучись приблизился, осторожно позвал – Гоз…

Расстояние сократилось до вытянутой руки. Мне не по себе от резкой перемены в его поведении – отпрянула назад. Он сделал еще шаг вперед. Что задумал? Его глаза так блестят… маньяк!

– Генерал Рип?.. – устремила настороженный взгляд и снова шагнула назад, он – дразняще навстречу. Я не выдержала – Рип!

Глупо продолжать пятиться. Судя по взгляду, он уже все решил. Вскинул руку и обвив ею мои плечи, прижал к себе, другой – зарылся в мокрые, спутанные волосы. Расстояние между нашими лицами тоже сократилось.

Его дыхание осязаемо, и сам он смотрит то в глаза, то на рот.

– Думаю, все же, мы немного поговорим, да? – наклонившись, заявил уверенно, скользнул губами по моим, настойчиво проник внутрь языком, принудив их раскрыть.

– Ты чего? – шепчу, сама закрыла глаза от напористой нежности.

Рип оторвался, чтобы в следующий момент поймать мой млеющий взгляд, с хрипотцой произнес:

– Проявляю искренние чувства… разве ты не видишь? – поцеловал снова, зажал губами мою нижнюю, слегка оттянул и отпустил.

– Я… я…

Призвал:

– Гоз, не сопротивляйся.

После этих слов я выставила руки, чтобы упереться в его грудь:

– Прошу, не играй со мной, – выдала неуверенно заплетающимся от волнения языком, хотя в этот самый момент млела от нашей близости и одного дыхания на двоих.

– Играю? – вздернул бровью – Я сто раз извинился за ту подлость и умолял стать моей – еще один последовавший порывистый поцелуй и его пальцы в моих спутанных мокрых волосах – я почувствовала просыпающегося дружка.

От спровоцированной страсти и последующего глубокого поцелуя не сдержала стон. Выдох, вдох – прерывистые. Вот теперь я захотела Рипа. Безумно. Прямо здесь. И плевать, что теперь он зеленый и больше похож на азиатского нигера-метиса.

Новый цвет кожи отнюдь не уродовал ни его крепкое тело, ни хорошенькую мордашку.

…Задыхаюсь, рот немеет от поцелуев. Нужна передышка. Рип и не думает отпускать. Подкашиваются собственные ноги: не в силах удержаться, я цепляюсь в его руки и висну.

– Ну же, ты сдалась уже? – отрывается и произносит издевательски, улыбается.

Ловлю момент и стягиваю с себя майку. Соски поочередно оказываются в плену его рта и рук. Эти ласки сводят с ума. От них кружится голова. Испытываю вагинальное сокращение от охватившего наслаждения.

Черт, еще чуть-чуть, и я кончу до того, как он в меня войдет.

Запускаю пальцы в его волосы и привлекаю к себе, возвращаю поцелуи – такими же настойчивыми и жадными. Нахальную улыбку теперь ощущаю на губах.

Переместились на постель.

– Ты все еще не уверена во мне? – заметил что-то в моем ленивом взгляде, принялся покусывать шею с языком, и я в удовольствии смежила веки. Чтобы убедить в обратном закинула на него ногу, стремясь прижать к себе, к бедрам. – Нет, показалось, – ответив на свой же вопрос, Рип усмехнулся.

Отпрянул, становившись на колени, чтобы развести мне ноги в стороны, и я подумала: вот сейчас он в меня войдет. Уже не терпелось.

Но нет. Опустился к бедрам, принявшись медленно целовать их внутреннюю сторону, перемещаясь ближе к просочившемуся сквозь плавки лону. Застонала, когда его губы нашли набухший клитор.

Я приподнялась на локтях сквозь пелену вожделения, принялась наблюдать за его ласками. А в голове немое – “о, боже, зачем?”

Оказывается, и так можно? Мне стало хорошо.

Оторвавшись, чтобы затем стянуть плавки, он сделал это уже без них: глядя в глаза, наблюдая, как я плыву от прикосновения его рта и языка к намокшей промежности. Меня затрясло словно в лихорадке. В последний момент полностью прижалась к постели: тело извивалось, содрогаясь от оргазма.

Снова оказываясь надо мной и целуя в шею, он зарычал по хищному, завладел одним резким рывком, и я прикрыла рот рукой в попытке заглушить стон от неимоверного наслаждения.

– Не сдерживайся, – замечая, убрал ее с лица, и уперевшись руками по обе стороны от меня, задвигавшись как бешеный – прерывисто потребовал: – Хочу слышать…кричи, стони, царапай, бей… покажи, как тебе кайфово.

Отвернувшись и вцепившись ему в плечи и волосы, я уже не сдерживала стонов наслаждения. Не потому, что он просил, а от того, насколько быстро и глубоко входил в меня. Я только успевала ловить ртом воздух.

Устав, задвигался медленнее. Больно. Влага в промежности высохла и теперь трения стали болезненными, я ощутила член сильнее. Устремила на Рипа взгляд, скривилась в лице, попросила: