Мантисса

Любопытно, что случится в крошечном королевстве человеческого мозга, если временно передать его хрупкий трон буйству воображения? Наверняка, его подмостки сотрясёт неистовая буря безумия. А, если лабораторный эксперимент состоится в королевстве писательского мозга, обремененного деликатным вторжением… коварной музы? Интересно представить последствия вмешательства? Тогда обратимся за диагнозом к Фаулзу.Итак, составляя вердикт клинической картины писательского мозга по Фаулзу, с помощью читательского рентгена, направленного на участки творческого созидания, мы без труда разглядим подвижную точку с изящной женской фигуркой, пребывающей в беспрерывной… перемене поз. Да, эта прелестная болезнь именуется музой. Всё верно. И её пленительно южная нагота мучительно будоражит стимуляцией к деятельности творческие рычаги писательского мыслительного органа посредством… полового акта с носителем таланта. Доктор Фрейд заплакал бы от умиления… Да, познакомьтесь, эта муза – Эрато. Сотканная из невесомых ручейков мифа, рассекающих серебряным эхо лиры изумрудный бархат поэзии оливковых рощ под нержавеющим медальоном вечной Эллады. Да, она божественно прекрасна! Но почему-то так похожа на… обыкновенную женщину, вольно примеряющую безразмерные облики дамских силуэтов в зависимости от палитры авторской кисти. Да, муза калейдоскопично многолика, но монолитно едина: властная, но нежная; мудрая, но наивная; сильная, но ранимая; коварная, но доверчивая… Обычная женщина?Не совсем. Муза озаряет трепетным электричеством перегруженные полушария писательского мозга, заставляя его мерцать. Или же писатель лучиной вдохновения освещает музе тусклый путь творческого лабиринта? Их отношения лишены скучной статичности: это – бесконечный океан жаркого творческого диалога между двух тире, изборождённый бурунами восклицательных литературных разногласий, колеблемый волнами сомнения сюжетных многоточий, испещрённый зыбью подводных вопросов читателю и наполняющий гармонией объятия на творческом штиле согласия в писательском процессе! Они – соперники на полигоне любовного созидания. Но как вдохновенно чудесен результат! И кажется, непорочное рождение нового произведения сравнимо с психологическим соитием, в котором муза воплощает роль… духовного семени для зачатия книжной души?Да, книжный диагноз «Мантиссы» составлен доктором Фаулзом довольно талантливо. Среди преимуществ даже невооруженному глазу заметны привлекательные выпуклости: роман обладает интересным остовом идеи; он выполнен по гротескной формуле вечного диалога Писателя и Музы; психологическая канва сюжета прошита забавными стежками вечного антагонизма Мужчины и Женщины; книга увлекает иллюзорным ароматом мифологии с ярким шлейфом примечаний; произведение вскрывает ребристые раковины литературных проблем, открывая взору ранимый мир изнанки творчества. И замыкает алмазную цепочку смысловых преимуществ величественный кулон метатекста: комплекс художественных средств, рассеивающих лучистую красоту глубины идей сквозь зыбкую мглу фабулы.Казалось бы, идеальное сочетание компонентов для хорошего романа? Но у меня он оставил растерянные впечатления. И здесь речь не про обилие секса на квадратный метр страницы, которое многим показалось неприятным. Нет, на мой взгляд, автор переусердствовал с искусством комических и художественных средств, которыми жонглировал слишком беспечно. Вышло похоже на неудачную комедию философского посыла с использованием истерического закадрового хохота, который вызывает тихое недоумение. По итогу, произведение, в которое погрузили все нелепые составные части, показалось мне пошлым. Имитация дешевого бульварного чтива сыграла решающую роль в моём отношении к роману, который привлёк, но не увлёк. Глубина смысла терялась под многочисленными наслоениями многозначительных улыбок, большая часть которых принадлежала доктору Фаулзу – не мне. Поэтому ожидаемой болезни вдохновения от общения с последним я не получила. Диагноз «муза» – не мой. Не мой диагноз.

Любовь к Фаулзу сыграла со мной злую шутку. Обожаю его слог, обожаю его чувство юмора, обожаю его игры с читателем, хочу от него все книги, но. Видимо, под конец своей активной литературной деятельности маститый писатель стал настолько мастит, что обычные истории ему стало рассказывать мастито скучно, и он написал историю необычную, да и вообще не историю, а мета-книгу, где реальное проникает в воображаемое, где доктор-психиатр превращается в греческую богиню и обратно, где персонаж превращается в автора, а автор начинает выпрыгивать на читателя из страниц.Не люблю сюр, не люблю фантасмагории, но могу потерпеть, если надо, ради хорошей истории. Здесь история была мне странна с самого холодно-отстраненного эротического начала. Хотя эпитет «эротический» тут неправильно подобран, скорее, отвратительно-сексуальный, автор захотел и показал бесчувственный акт, якобы по замыслу лечебный, но что он так может вылечить, только приапизм. Более скучной первой главы я давно не встречала. Почему автор так захотел – не знаю, но знаю, что в четвертой главе главный персонаж будет обсуждать этот первоглавный акт с напарницей по действию и упомянет, что написал так намеренно, чтобы отвратить ненужных ему читателей. Ах эти постмодернистские игры.Главный герой, Майлз Грин, просыпается, видимо, после какой-то травмы или аварии в больничной палате, где его приветствуют две незнакомые женщины. Одна из них якобы его жена, не вызывающая у него никаких воспоминаний, зато вызывающая дрожь, трепет и отвращение своей жаждой обладать им. Ты же мой муж, у нас дети, у тебя наши деньги, отдай деньги, божечки, была б я мужчиной, тоже бы попала в аварию лишь бы не помнить такую. Вторая же, странно привлекательная, но холодная как тварь, – якобы доктор. Однако доктор, которая носит под халатом ничего и применяет интересные методы лечения – посидеть на больном; полежать на больном; распахнуть халат, а потом полежать на больном; пригласить медсестру и полежать голыми вместе с ней на больном, под больным, вокруг больного. Вроде как это вернет ему память. И вот тут меня забомбило, потому что читать про то, что должно быть страстным и прекрасным, а пишется как про два пошлых айсберга, было мерзко, хотя я уж на что могу читать про акты, но даже для меня это было слишком. Наверное, это как быть порнорежиссером. Подвинь руку туда, выше, еще выше, нет, ниже, о да, так, теперь ты ногой ей загородил всякое, отодвинь. Не удивлюсь, если они там в этой индустрии все сплошь импотенты.Ну а далее, прекрасная доктор с прекрасной грудью и жо в воспаленном мозгу больного писателя воплотится в Эрато, Музу, и начнется их роман. Роман в диалоге, потому что, более не будет ни единой авторской ремарки или описания, сплошь диалог писателя (больного) с собственной музой (врачом). Обсуждать будут все: и шизофренические страдания Музы по поводу собственного мифологического происхождения, а также по поводу фальшивого лишения ее девственности неким мохнатым Фавном, но ей понравилось, но это было так ужасно, но плева осталась цела, но я лишилась девственности; и страдания Майлза по поводу ее недоступности, когда она так нужна; и тот самый ужасный акт первичного безэмоционального соития, когда писатель боится себя-пустой лист, и муза спускается и буквально насилует его образами, дабы тот родил уже произведение. Через диалоги же показаны их отношения, токсичные до невозможности, где то Она обиделась и сидит дуется, но нидайбох Ему уйти и не обратить внимания, то Он изображает из себя экзекутора с плеткой и запрещает ей выходить из дома, то он ласковый и понимающий и внимает ее проблемам, то самадуравиновата. Что-то я передумала писать книгу.Я восхищаюсь Фаулзом, правда. Уметь такое делать, так писать, подбирать такие слова, метафоры, так вести читателя за собой, так дурить ему голову, так играть с ним, так пронизывать реальность книгой и книгу реальностью – Фаулз невероятно талантлив. Невероятно. Я преклоняюсь перед его мастерством. Но вся беда в том, что мне было очень скучно. Мне не близка эта история, проблемы автора и его музы – нет. Кажется, первая глава меня вообще травмировала настолько, что я теперь буду от книг о писателях бегать кроссы. Срочно нужно прочитать что-то страстное!Кажется, я не люблю философию и философские рассуждения. И еще кажется, что теперь я не слишком-то жалую и мифологию, которую у всех этих выпускников Оксфорда можно половниками хлебать. Ах, козлиные ноги фавна обозначают сложный исподвыперт характера писателя, которого в детстве укусила мохнатая пчела. Сюр. Сюр и фантасмагория. А я книжный помоечник. Мне, оказывается, не нужны со мной игрища. Хотя нет. Игрища нужны, но я совсем не хочу, чтобы автор показывал мне, как он со мной играет. Верни свою ногу на место, автор, закрой это зияние. Я хочу, чтоб было просто и увлекательно. Либо сложно и увлекательно, пойдет. Мне отчасти важно КАК написано, но куда важнее ЧТО я буду читать. Эта порно-история от литературы меня не задела. Так что с сожалением ставлю нейтральную оценку, и надеюсь на другие его книги.

Флэшмоб 2011, книга 1, за рекомендацию искренняя благодарность linni .– Вот если бы мы могли отыскать совершенно невозможный..– Не поддающийся написанию…– Не поддающийся окончанию…– Не поддающийся воображению…– Но поддающийся бесконечным исправлениям…– Текст без слов…– Тогда наконец-то мы оба могли бы стать самими собой!Что было бы, если персонажи могли разговаривать со своими авторами? Поблагодарили бы за четко выписанные характеры, улыбнулись за виды окружающих пейзажей и колоритных спутников в своих странствиях, или же плюнули в лицо за надуманные проблемы и бесконечно надоедливые рассусоливания, фальшивые переживания, переливания из пустого в порожнее и плохой авторский язык? Если посадить в одну комнату персонажа и автора – чем это могло бы закончиться?«Мантисса» – отчасти ответ на этот вопрос, и ответ многозначительный. Тон книге с самого её начала задает упоминание о палате, где находится Автор – палате, в которой до этого лежал некий ирландец – в котором легко угадываются черты Джеймса Джойса. Но только там, где у обычного автора началось бы подражание, имитация или пародия, у Фаулза начинаются как будто ненаписанные или потерянные страницы рукописи «Улисса». Сама же палата, которая на наших глазах становится миром внутри головы писателя – отчасти весь наш мир, где могут появляться и исчезать вещи, смыслы, воспоминания и ощущения.Если «Мантиссе» и можно дать какую-то характеристику, это будет фраза «Много Хорошо». Потому что хорошо, когда у подкованного во всех культурных смыслах интеллектуала от литературы, владеющего силой Слова, есть настоящее чувство юмора. К тому же английского, что немаловажно, юмора – и не с шутками о погоде и самих британцах, о нет. Во время чтения «Мантиссы» легко себе представляется профессор от литературы, сидящий в огромной библиотеке, который берет свои любимые книги, начинает в них шебуршаться, а потом аккуратно вынимает нужные слова и начинает жонглировать ими, каждый раз добавляя, добавляя и добавляя новые элементы к этой словесной эквилибристике. Там, где обычный человек увидит просто занятный текст, отсылку к произведению или зачатки сюжета для истории, профессор извлечет повод для шутки, иронии с аллюзией, сарказма с букетом ассоциаций.Хорошо, когда читателя в некотором смысле не щадят. К тексту «Мантиссы» нужно быть готовым. То, что обычно подразумевают под «читателем Эко», уверенно применяется и к «читателю Фаулза». Потому что здесь герои греческих мифов запросто могут сравниваться с музами синематографа, эротические фантазии детства становиться реальностью, а сама реальность превращаться в иллюзию. Ниже дна с удивительной простотой обнаруживается и двойное, и тройное дно. Очень понравилась фраза, она прекрасно отражает то, что Автор делает – «ущипнуть архетипы за щиколотку». Хорошо, когда переводчик проделывает колоссальную работу, а именно так Ирина Бессмертная и поступила – в результате текст почти поется, диалоги практически мурчатся и завораживают одновременно и своей легкостью, и своей многозначительностью – как будто кэрроловскую Алису превратили в зерна и рассыпали посреди текста. Половину абзацев смело можно рассматривать как отдельные истории – которые можно брать за костяк и уже нанизывать на них знания психологии, мировой культуры и даже собственного опыта. Перемешивая размышления о литературе, значении творчества в жизни, угасающей роли Знания, собственном мире автора и самовыражении, Фаулз не теряет основную мысль, на которую смотрит сразу со всех возможных углов.Если предварительно обобщить – книга ОБЯЗАТЕЛЬНА для человека, который хочет быть Автором – «Мантисса» дает огромное количество размышлений о самой сути творческого процесса – какими видеть своих Героев, о чем от их имени говорить Читателю, как использовать творческую энергию и как обращаться с Музой, чтобы она позволяла не только на себя смотреть, но иногда и дотрагиваться. У меня это первое знакомство с Фаулзом, и знакомство сразу великолепное. Буду и дальше изучать этого удивительного англичанина. Честно говоря, к «Мантиссе» придется возвращаться еще не раз – в рамках флэшмоба, на лету, удовольствие не было получено в том объеме, в котором можно – фундамент книги стоит на множестве слоев культурной почвы, в котором можно найти все или почти все. От таких книг хочется размышлять, хочется читать и главное – хочется творить.P.S. Режим «Спасибо, что поели, приготовить каждый сможет»: чтобы все были счастливы, для молодого поколения, которое рецензии не читает, а картинки все-таки иногда смотрит, «Мантисса» =