Часть 1. Я – его добыча
Глава 1
Эти люди появились ночью.
Вошли крадучись, как воры, и разделили мою жизнь на «до» и «после» в буквальном смысле. Я хорошо помню, что было до этой трагедии, а сам ужасный момент остался в памяти фрагментами: чёрные мужские туфли из лаковой кожи, массивные часы, галстук в полоску…
А еще полгода назад жизнь казалась безоблачной, полной надежд и планов.
* * *
Звонок от главного редактора застаёт меня врасплох.
Мы с подругами только-только пришли в ресторан, устроились за столом, и тут…
– Селезнёва, немедленно в редакцию! Срочная новость! – кричит Сан Саныч в трубку так, что мне кажется, у меня сейчас лопнет барабанная перепонка.
– Что? – одними губами спрашивает Юлька. – Опять?
Пожимаю плечами: это уже не первый случай, когда меня выдергивают на вызов с какого-нибудь торжества.
– Но… а другой никто не может? У меня… девичник… подруга замуж выходит.
– Что? Какого хрена! А работать за тебя дятел будет? Живо на телестанцию!
– Юль, прости.
Я хватаю сумочку и пальто, конец апреля в этом году выдался холодный, и несусь к двери, но выход мне неожиданно преграждает здоровенный амбал. Делаю шаг в сторону – он тоже, я в другую – и он туда же.
– Пропустите! – поднимаю на парня глаза.
– Не могу!
На красивом, но совершенно бесстрастном лице нет ни одной эмоции. Серо-синие глаза, опушенные длинными ресницами, смотрят внимательно и строго, но от этого пристального взгляда не спрятаться. Морозом охватывает плечи, и я невольно передергиваюсь.
– Мне срочно нужно идти. Хочешь, чтобы охрану позвала?
– Девушка, мой босс приглашает вас за свой стол.
– Чт-о-о-о?
От удивления я икаю и смотрю в ту сторону, куда указывает рука парня.
За столиком в углу ресторана сидит мужчина, небрежно откинувшись на спинку стула. На нем надет строгий костюм с золотыми пуговицами и белоснежная рубашка. Лучи люстры отражаются в хрустальных бокалах, наполненных красным вином, и разбрасывают вокруг свечение. Издалека кажется, что этот человек окутан ореолом силы и власти, как греческий бог.
Заметив мой взгляд, он важно поднимает руку и широко улыбается. Я почему-то жду, что сейчас мелькнет золотая фикса, но нет, мужчина демонстрирует ряд идеально ровных и снежно-белых имплантатов.
Симпатичный дядечка, вот только мне сейчас не до него.
Я разворачиваюсь и смело иду к столу. Мужчина медленно поднимается. О Боже! Какой же он высокий, как скала Эль-Пеньон-де-Гуатапе в Колумбии, о которой я делала репортаж для дипломной работы.
– Что вам от меня надо? – спрашиваю с вызовом.
Мужчина отодвигает стул.
– Садитесь.
– Не могу, – делаю шаг назад. – Тороплюсь на работу.
– Скажите, где вы работаете, и я позвоню вашему шефу. Юные девушки вечером должны отдыхать и развлекаться.
– Простите…
Я теряюсь от такой наглости, просто смотрю в непроницаемые зрачки, и вижу в них своё растерянное лицо.
– Назовите своё место работы, – повторяет мужчина и поворачивается к помощнику, который остановил меня у двери: – Кирилл, запиши.
– Но я не собираюсь отлынивать! Я вас не знаю, и не хочу знакомиться. Вы в два раза меня старше!
Действительно, несмотря на моложавое лицо, выбритые виски мужчины серебрятся сединой, в аккуратной бороде тоже блестят белые искорки, а я в двадцать один год не планирую заводить папика.
– Что здесь происходит? – за моей спиной появляются встревоженные подруги. – Лиза, нам вызвать охрану?
– Все в порядке. Мы уже прощаемся. Правда, мальчики?
Мужчина улыбается уголками рта, его лицо смягчается и становится ещё более привлекательным.
– Вы не дадите мне и шанса?
– Нет! Я очень тороплюсь!
Я гордо вздергиваю подбородок: никто не смеет остановить будущую звезду экрана, Елизавету Селезневу, от выполнения важной миссии. Уже намного позже вспоминая свою глупую наивность, проклинала себя за длинный язык и несдержанность. Но в тот момент я была мисс Решительность и Непреклонность.
– Кирилл, пропусти девушку, – по-кошачьи мягко говорит мужчина, и в его голосе слышатся нотки акцента.
Помощник делает шаг в сторону, я мчусь на всех парах к двери, прыгаю в такси, которое уже ждёт на стоянке у ресторана, и лечу на работу, в телестудию канала «Честные новости».
Форс-мажор – наше все! Без него свежие новости не делаются. А успеть подготовить репортаж раньше других – пунктик нашего продюсера.
– Что у нас? – взмыленная, вбегаю в кабинет босса.
– Пожар в доме на Пролетарской, взрыв газа. Оператор и Баусова уже в машине.
– А я зачем нужна?
– Ты идиотка, Селезнёва? Кто информацию собирать будет?
Минивэн трогается сразу, как только я прыгаю в салон. Анна Баусова – известная тележурналистка – сидит, поджав губы, и роется в своей сумочке. Оператор Максим обнимает камеру. Мы переглядываемся.
«Что?» – киваю я и показываю глазами на нашу приму.
«Ужас!» – качает головой он.
– Заставляешь себя ждать, милочка, – замечает наконец меня Баусова. – Дом успеет сгореть, пока ты появишься.
«И не надо меня ждать», – хочется возразить мне.
Но я молчу: бесполезно, Баусова не может полностью сама выполнять всю работу, считает, что статусом не положено. Ей непременно нужны шестерки – подай, принеси, сделай. Сегодня эта функция возложена на меня.
Место пожара заполнено дымом и окружено полицейскими и пожарными машинами. Вокруг суетятся люди. Толпы зевак теснятся за ограждением. Мы с трудом пробиваемся сквозь строй и находим пятачок для парковки. Конечно, прибываем в числе последних. Я вижу, как другие телеканалы уже приготовились работать.
– Слушай, как тебя…, – Баусова удостаивает меня взглядом.
– Лиза.
– Да… кстати… у тебя косметика есть с собой?
– Нет, только помада, – теряюсь я.
Какая косметика? Нужно срочно вести репортаж!
– Анна Павловна, пора начинать, – умоляет Максим.
Он уже вытащил аппаратуру и установил ее на асфальте.
– С таким отёкшим лицом я в эфир не выйду! – резко отвечает прима и бросается к знакомой журналистке, заметив в ее руках косметическую сумочку.
Я вставляю наушник, поворачиваюсь и… на мгновение замираю, парализованная открывшейся картиной. Подъезд многоэтажного дома охвачен пламенем. Из него на каталках вывозят пострадавших людей. Отовсюду несутся громкие крики, слышится тоненький детский плач, кто-то протяжно стонет и проклинает Бога. Огонь, дым, отвратительный запах, от которого из желудка поднимается тошнота. Мощные струи воды бьют по окнам и стенам и исчезают в густой мгле.
Встряхиваю головой, включаю диктофон и начинаю расспрашивать пробегавших мимо людей: медиков, пожарных, очевидцев происшествия. Один просто отмахивается, другой односложно отвечает, а третий посылает матом подальше и надолго. Но остановить репортера, нюхом чувствующего горячую новость, можно разве что танком. И пусть я ещё только начинаю свою дорогу, хватку имею железную.
Мимо пробегает пожарный. Я дергаю его за локоть. Он тормозит, недовольно смотрит на меня сквозь стекло шлема. В ярком свете налобной лампы я вижу мужественное сосредоточенное лицо, покрытое копотью. Из черноты на меня сердито смотрят яркие синие глаза, словно два аквамарина сияют в витрине ночного магазина.
Завораживающее зрелище!
– Что загорелось? Какой этаж? – торопливо спрашиваю я.
– Девушка, идите отсюда! – парень отталкивает меня и торопится к пожарной машине, где в это время раскручивают шланг.
Я забегаю вперёд.
– Очень нужно, пожалуйста! Я журналистка.
– Лиза, – в ухе раздаётся голос ведущего. – Что у вас? Почему не начинаете? Соседние каналы уже ведут трансляцию!
– Сейчас! – отвечаю ему. – Пожалуйста! – умоляю пожарного.
Парень в защитном костюме мельком бросает на меня взгляд, но выполняет свою задачу, не останавливаясь. С помощью напарника он раскручивает шланг, выравнивает кольца и тащит металлический конец к колодцу гидранта, расположенному недалеко от горящего дома. Отработанными движениями пожарные откручивают вакуумный клапан и начинают заполнять рукав водой.
Умом понимаю, что этим мужчинам сейчас не до меня, но и я не ради праздного любопытства здесь ошиваюсь.
– Взрыв произошёл на седьмом этаже, – на ходу отвечает пожарный.
– А люди все спаслись?
– Трудно сказать, сейчас повторно проверяем квартиры.
– Анна Павловна, начинайте! – слышу голос оператора за спиной и оборачиваюсь.
Наша прима стоит с зеркалом в руках и выглядит так нелепо на фоне всеобщей паники и хаоса, что хочется треснуть ее по затылку, чтобы пришла в себя. И тут Баусову кто-то задевает. Рука с зажатой в ней кисточкой от туши дергается и чертит по лицу.
– Что за хрень! – вопит фифа. – Я не могу, размазала тушь!
– Больше ждать нельзя! – оператор хватает меня за руку и тащит к камере. – Лиза, начинай!
– Но я… ещё ни разу…
– Как это понимать? – вопит прима. – Ты хочешь заменить меня… этой?
– Не мешайте. Отодвиньтесь, – Максим решительно оттискивает приму в сторону и суёт мне микрофон. – Готова? Поехали!
Я выдыхаю и смело смотрю в объектив. Высоко на доме напротив я вижу огромный экран, а на нем лицо ведущего новостей, и в правом углу, в квадрате, свою физиономию. Сердце колотится, как бешеное. Я боюсь, что мой голос будет дрожать, едва справляюсь с волнением и начинаю:
– Мы находимся возле жилого дома по улице Пролетарской. Сейчас двадцать три тридцать ночи. В жилом комплексе произошёл взрыв, который повлёк за собой возгорание. Из подъезда эвакуируют людей. Скорая помощь и пожарные работают на пределе возможностей.
– Есть ли пострадавшие? – спрашивает ведущий.
Так прикольно наблюдать за нашим диалогом со стороны!
– Несколько человек получили травмы и надышались дымом. Списки уточняются.
– Пожар сейчас под контролем?
– Да, но порывами налетает ветер, есть вероятность, что огонь может усилиться, поэтому машинам рекомендую объезжать эту область.
– Вы упомянули, что был взрыв. Уже выяснили его причину?
– Да. Шанс того, что произошёл террористический акт, минимальный. Пожарные предполагают, что взорвался бытовой газ. Следственные органы уже приступают к выяснению всех обстоятельств возгорания.
– Что вы посоветуете автомобилистам?
– Пролетарский мост через реку будет перекрыт до утра. Во избежание пробки я советую воспользоваться Кузнецким мостом.
– Спасибо.
– С вами была Елизавета Селезнёва, канал «Честные новости».
Максим начинает загибать пальцы. «Раз, два, три, – считаю я про себя. – Ура! Все!»
Оператор посылает мне воздушный поцелуй и одобрительно хлопает в ладоши.
– Ну, ты даёшь, Селезнёва! Просто невероятно! Когда ты успела узнать столько подробностей?
– Так получилось? – смущаюсь я от похвалы.
– Дуракам везёт, – бурчит недовольная Баусова. – Это о тебе поговорка.
– Сегодня вы провалились в канаву, а я была на высоте.
От бьющих через край чувств отвечаю дерзко. Меня ее яд не трогает. Пусть плюётся. Гордость так и переполняет грудь, эмоции захлестывают. Максим качает головой, но улыбается.
– Ах, ты…
Взрыв над головой раздаётся неожиданно и подхватывается криком невольных зрителей. От испуга я вжимаю голову в плечи и приседаю, но тут же выпрямляюсь и делаю шаг в сторону, чтобы самой видеть происходящее и дать обзор оператору.
– Кажется, пожар вступил в новую стадию развития, – снова включаю микрофон и сую его под нос пробегавшему мимо пожарному. – Простите, что происходит?
– Девушка, немедленно уходите! Обратная тяга! – отталкивает он мою руку и несется дальше.
– Обратная тяга! Это опасная ситуация. Остаётся только надеяться, что все жители успели покинуть здание.
– Лиза, убирайся оттуда, – слышу в наушниках голос оператора. – Потом ещё раз выйдешь на связь.
Но я как заворожённая смотрю на облако пламени, взметнувшееся вверх и охватившее крышу, и не могу сдвинуться с места. Крики и суета усиливаются. И вдруг их перекрывает звук мотора, взявшийся из ниоткуда. Кажется, он доносится с неба.
Я задираю голову и вскрикиваю:
– Максим! Смотри! Там вертолёт! Снимай!
Глава 2
Дорога в тренажерный зал кажется мне бесконечной. Давлю на газ, обгоняю одну машину, другую. Вслед несутся гудки клаксонов, но мне плевать. За нарушения ПДД можно не волноваться, босс закроет все штрафы одним звонком.
Сегодня тренер – мой спарринг-партнер. Это хорошо. Сильный соперник. Он хватает меня обеими руками за пояс и делает подсечку, я ухожу от прямого удара ногой и пытаюсь достать его. Мы яростно сражаемся. Пот заливает глаза, в ушах звенит, а в голове дятлом стучит одна мысль: «Убью! Убью! Убью!»
Я злюсь на босса, на себя, но больше всего злюсь на мать, которая продала свою маленькую фирму Тавади, чтобы рассчитаться с банковскими кредитами, и влезла в новые долги. Конечно, она не виновата, что заболела, но, думаю, если бы она посоветовалась со мной, нашелся бы другой выход из ситуации, а теперь приходится работать на влиятельного человека, для которого не существует слово «нет».
* * *
Когда мать поставила меня перед этим фактом, я даже не сразу понял, о чем идет речь. Только вернулся из опасной командировки, устал, как собака, от бессонных дней и ночей. В ушах еще звучали звуки взрывов, крики людей, перед глазами стояли разрушенные дома, плачущие женщины и дети. До смерти хотелось тишины и покоя. Покоя и тишины.
– Кир, выслушай меня внимательно, – заявила мама, как только я вышел из ванной.
– Мамуля, давай завтра поговорим.
Я чмокнул ее в щеку, упал плашмя на кровать и даже начал проваливаться в сон, как следующие слова заставили меня вскочить.
– Я больна. Тяжело, – чеканила каждое слово мама. – Болезнь прогрессирует. Быстро. Слишком быстро! Нужны деньги на лечение, – тут она всхлипнула, и это было так неожиданно, так не по-маминому, что сон мгновенно улетучился из головы. – Кир, я боюсь умирать…
– Так! Так, не торопись! Не торопись. Умирать еще рано.
Обнимаю ее, а у самого сердце бешено колотится в груди. Что за новости? Откуда свалилась на голову такая напасть? Мама прислоняется к плечу и уже плачет, не скрывая слез.
– Так получилось… Не знаю…
– Давай по порядку! – Чем больна, сколько нужно денег? Мне должны выплатить большую зарплату за работу в «горячей точке». Мы справимся.
– Кир, лечение очень дорогое. Твоих денег не хватит.
– Займу. Кредит возьму.
– Не придумывай! Мне одолжил деньги Арсен Тавади. А взамен…
– А это кто? Я его знаю?
– Друг нашей семьи. Он вместе с твоим отцом учился в университете, – мама почему-то отвела глаза, но я в тот момент не обратил на это внимания, помолчала и добавила: – Потом их пути разошлись.
– И что я должен у него делать?
– Работать.
– У меня есть любимое дело.
– То же мне! Нашел любимое! Адреналина в жизни не хватает? Вот у Арсена его и получишь.
– Мама, я взрослый мужик. Сам решу, как мне жить.
– Ты хочешь свести меня в могилу? – она вскидывает заплаканные глаза. – Я больше не пущу тебя на войну!
– Я всего лишь военный корреспондент. В боях не участвую.
– Ничего слышать не хочу! Выбирай: я или твоя работа!
– И что ты от меня хочешь?
– Пойдешь работать к Тавади помощником и телохранителем. Арсен согласился взять тебя в память об отце и нашей старой дружбе. Ты владеешь боевыми искусствами, имеешь хорошее образование. Впитывай каждое слово босса, присматривайся к его действиям, знакомься с нужными людьми.
Я не стал спорить, решил, что слезы мамы – простой каприз. Но уже на второй день, слушая обеспокоенных врачей, понял: дело и вправду серьезное. Опухоль мозга, которая быстро прогрессирует, может в любой момент отнять у матери жизнь. И что делать? Бросить ее в беде? Врагу не пожелаю такого сына. В конце концов, журналистика от меня никуда не уйдет.
Вот теперь и работаю на человека, который вызывает в душе содрогание, ненависть и… бессилие. Чувствую себя его рабом, потому что связан по рукам и ногам. Если брошу все, босс прекратит финансирование израильской клиники, где сейчас лечится мама.
* * *
Я яростно бью в белое пятно, потом в черное. Лица не вижу. Ничего не вижу. Лишь туманный силуэт, который нужно непременно уничтожить. Накал боя постепенно нарастает, и черные мысли отступают, включаются рефлексы. Сражаюсь яростно, словно это последняя схватка в моей жизни.
– Ты спятил, Кирилл! – слышу крик тренера и прихожу в себя.
Он лежит на спине, я вывернул ему руку и изо всех сил давлю. Черт! Расцепляю онемевшие пальцы. Так недолго и покалечить человека.
– Прости, Леха! Прости, увлекся.
– Ты с увлечениями осторожней. Покалечишь кого-нибудь, сам в тюрьме окажешься.
– Да. Понимаю. День такой дурацкий!
Алексей садится и морщится. Его кисть отекла и покраснела. Он потирает руку и внимательно смотрит на меня.
– Опять босс?
– Да. А еще хочу устать до полубезумного состояния. Спать не могу. Совсем.
– Уходи от Тавади. Он же вампир, из тебя всю энергию высасывает.
– Не могу. Пока.
– А как мама?
– Болеет. Сейчас в Израиле. Босс оплатил лечение. Скоро операция.
– А шансы на выздоровление есть?
– Маленькие. Но без этого лечения их вообще не будет. Не могу ее бросить.
– Н-да. Тогда терпи.
Хорошее слово «терпи». Вот уже год я вместе с Тавади, и мое терпение на исходе. Выполняю все его просьбы и поручения, кроме грязной работы. Для нее есть свои чистильщики. Главаря он называет Чаки. Так и приказывает мне:
– Вызови Чаки.
Но и я гублю человеческие жизни. Босс сметает все проблемы со своего пути, принимает самые радикальные решения смело и никогда не идет на уступки, но делает это не своими руками. Для окружающих он честный бизнесмен, щедрый меценат, радушный хозяин. Если случится осечка, отвечать перед законом будет кто угодно, только не он.
– Хочешь управлять большой компанией, умей расчищать себе дорогу, – учит меня Тавади. – Но тебе, Кирилл, характера не хватает. Закаляй!
Остается только скрипеть зубами от бессилия и молчать.
Сегодня у босса деловая встреча в ресторане. Лев готовится сожрать очередную овцу, но, как всегда, обставит свою победу так, что несчастная жертва, директор маленького завода, будет счастлива сама отдать свой бизнес благодетелю.
Встреча проходит так, как я предполагал. Босс сверху вниз поглядывает на мужчину, сидящего напротив, и радушно улыбается. Сволочь! В этом оскале нет ни грамма чувства. Холодная маска бездушного монстра.
– Спасибо, Арсен Николаевич, спасибо, – бормочет директор, вытирая вспотевшую лысину. – Без вас не знаю, чтобы делал. Совсем бизнес встал, банки отказываются давать кредиты, инвесторы забирают деньги. Только вы с нами.
Я слушаю вполуха. Мне этого мужика не жаль. Плохой руководитель, жадный до денег. Готов предать своих сотрудников и выкинуть их на улицу, лишь бы в карман больше попало. Он даже не догадывается, какое сокровище создано в лаборатории его завода. Оно принесет Тавади миллионы долларов, а директору достанутся лишь ошметки.
Стою за спиной босса и по привычке оглядываю зал. Скука! Каждый день одно и то же. Сегодня Тавади даже отдельный кабинет не заказывал, рассчитывает разобраться с директором по-быстрому.
Громкий смех привлекает внимание. Поворачиваюсь на звук. За столиком у окна сидят девушки и оживленно беседуют. Молодые, яркие, самый цвет юности! Невольно любуюсь хорошенькой шатенкой. Она каждый раз встряхивает длинными волосами, когда заразительно смеется. На ее щеках появляются задорные ямочки.
Неожиданно и у меня поднимается настроение, я не свожу с девушки глаз и не слышу голоса босса.
– Кирилл, очнись! На что ты смотришь?
Тут же делаю каменное выражение лица и поворачиваюсь.
– Выполняю свою работу.
Но босс меня уже не слышит: он тоже замечает шатенку. Его взгляд стекленеет, как бывает всегда, когда в голове рождается идея.
– Проводи гостя, – приказывает он.
– Слушаюсь.
– И пригласи хохотушку за мой стол.
Я замираю. Вот оно! Хищник вышел на охоту, прячьтесь звери по кустам! Хотя… какое мне дело? У каждого своя жизнь.
Вблизи девушка оказывается еще привлекательнее. Прелесть ее лица невозможно описать словами. Оно просто выстреливает в тебя голубыми глазами, белоснежной кожей, по-детски пухлыми губами и завораживает. Хочется смотреть и смотреть, не отрываясь, и реагировать, повторять мимику и даже жесты. Я с трудом сохраняю суровый взгляд, хотя рот готов растянуться в улыбке.
«Иди к столу босса, – мысленно умоляю ее, – иди. Не создавай себе проблем!». Но строптивая шатенка показывает характер. Я едва сдерживаю стон: босс получает нужный сигнал, чтобы начать действовать. Отказы он ни в каком виде не принимает.
– Кирилл, узнай, кто эта малышка.
– Но… зачем она вам? Обычная девчонка, каких миллионы, – пытаюсь отговорить его.
– Разве я тебе давал слово? – холодно интересуется он и смотрит на меня.
– Слушаюсь.
Пара вопросов подругам незнакомки, пара звонков, и у меня в руках уже полная информация о девушке и о ее работе.
– Поехала на пожар говоришь? – хмыкает босс. – А набери-ка мне Мартынова.
Минута разговора с генералом МЧС, и вскоре над горящим зданием появляется вертолет с водой. Если босс хочет кого-то поразить, он всегда делает это с размахом.