Глава 1
– Он мужчина! А ты девушка. Все твое предназначение – это выйти удачно замуж и, кстати, сегодня я и хотел это сказать, что твой жених скоро приедет, чтобы познакомиться с тобой. Мы удачно соединим наш бизнес, расширим сферы своего влияния, выйдем на новый рынок. Ты выходишь осенью замуж, Элеонора и никаких отказов я не принимаю!
Стою и смотрю на папу, широко открыв глаза. Да не может такого быть, чтобы он говорил все это всерьез! Это же разрушит мою жизнь полностью. Я с таким трудом отвоевала себе поступление именно в этот университет и именно на эту специальность. С детства люблю возиться с животными и, хотя у мамы дикая аллергия на шерсть, но я очень хотела. В дом мне нельзя было приносить никакую живность, тем более с улицы. Максимум на что согласился папа – это небольшой аквариум, но это совсем не то.
– Папа, я не собираюсь выходить замуж, тем более ради бизнеса. Я хочу быть врачом, а не вот это вот все, – обвожу кабинет руками.
– Не врачом, а ветеринаром!
– Суть от этого не меняется. Я так хотела попасть на стажировку в какую-нибудь частную клинику или питомник. Мне просто повезло, как ты не понимаешь? – расстроено заламываю руки, я знаю, что это жест мамы. Именно она себя так ведет, когда чего-то пытается добиться от папы, но почему-то моя мольба не имеет нужного эффекта.
– Нет, – короткий ответ и я должна, по сути, послушаться, согласиться, что папа прав.
– В этот раз извини папа, но я тебя не послушаю.
– Вот как ты заговорила? – хмурится папа, – И куда ты поедешь? Ты же одна никогда не выезжала, ты не знаешь как в магазин сходить и речь не о бутиках. Ты знаешь, что такое метро?
– Папа!
– Что папа?! Ты жила в своем мире, который я построил для тебя и оберегал от всего. Нет, Элеонора, ты никуда не поедешь!
– Поеду! – упрямо дую губы. Если сейчас я ему уступлю, то на моей жизни можно поставить крест.
– Хорошо, что ты хочешь? Клинику свою не хочешь, давай машину тебе поменяем? Меня всегда напрягал твой Жук, это не машина, а недоразумение.
– Вот только не трогай моего жучка! – еще не хватало, чтобы мой, цвета фуксии по спецзаказу Volkswagen Beetle, пострадал, – Мне нравится моя машина!
– Моя дочь не может ездить на таком убожестве!
– И что? Я уже два года на ней катаюсь, к чему этот разговор сейчас?
– Таааак… – цепляет руки перед собой папа и я понимаю, что сейчас будет казнь, – Карты на стол, я блокирую тебе все счета. На бензин у тебя нет, карт нет, далеко не уедешь. Ты даже навигатором пользоваться не умеешь!
– Научусь, – рычу я, но что для моего папы мое возмущение.
– Элеонора, ты понимаешь, что я сейчас не шучу?
– Я тоже!
Смотрим друг на друга, как дуэлянты, пока папа не прикрывает глаза и не трет переносицу, словно устал. Мне его жалко, но себя еще жальче. Если сейчас не отстою свою свободу, то все, я снова домашняя овечка.
– Ладно, поезжай. Далеко не уедешь, – папа встает из-за стола, – А сейчас я бы хотел поужинать, и мы вернемся к нашему разговору о свадьбе, когда ты вернешься домой, сразу, как уедешь. Я думаю, что именно так все и будет.
Папа выходит из комнаты, а я стою, глотаю слезы. Только бы не расплакаться перед ним. Мне и самой страшно, до трясучки страшно, но я должна когда-нибудь вырваться из этой золотой клетки. Ладно, вернуться я всегда успею, а вот уехать из дома – это такая возможность. Хочу жить как нормальный человек, узнать, как это. Не могу больше быть привязанной к своим родителям и этому дому. Ведь есть другая жизнь, я так думаю?
Плюю на ужин с высокой колокольни, мне сейчас кусок в горло не полезет. Убегаю к себе в комнату и достаю из шкафа большой розовый чемодан. Кидаю туда вещи как попало, даже не думая о том, какие они. Мой гардероб просто ломится от шмоток. Мы с мамой любим ходить по магазинам. Даже не задумываюсь какого они цвета и о практичности. Мне главное – уехать, а дальше все само как-нибудь.
Последними сметаю кремы и шампуни с полок, с трудом застегиваю молнию на чемодане. Все, я готова. Завтра с самого утра поеду. Докажу всем, что не такая уж я и бестолковая. Еще какая толковая! Я умная, красивая, животных люблю. Что еще нужно?
И я со всем справлюсь. Что такого может быть особенного в элитном питомнике для аляскинских маламутов и мейн-кунов? Я немного почитала в интернете про этих животных, такие плющевые милашки. Няшечные мордочки, ушки, хвостики. Пушистики, конечно, чуть великоваты в размерах, но на картинках ничего так. Все же это просто животные, а я с ними всегда ладила. Подумаешь, почистить ушки, промыть глазки, расчесать. Да я все смогу, все сумею.
С этой мыслью завалилась на кровать, сдвинув в сторону остатки вещей и открывая нужную страницу на своем телефоне.
«Элитный питомник аляскинских маламутов и мейн-кунов ищет на работу ответственного врача, знающего особенности породы и проблемы в их воспитании. Возьмем даже студентов, если вы любите животных и знаете, как за ними ухаживать. Наши собачки и кошечки вас ждут».
Туда я и подала свое резюме и мне пришел ответ, что я принята на испытательный срок. Я так была рада, что дар речи потеряла на первые пару минут.
– Ты сошла с ума! – вертела пальцем у виска Настя, – Ты ничего не знаешь о питомнике и как он устроен!
– Ничего, я быстро учусь и не совсем бестолковая, Насть. Поеду и сама все узнаю. Просто пожелай мне удачи!
– Ох, Элька! – вздыхала подруга, но я-то знаю, что все будет хорошо.
Все уже хорошо, только как уехать без денег?
Глава 2. Как все начиналось
– Пап, мам, я дома, – скидываю свой рюкзак на банкетку в викторианском стиле и стягиваю с ног белые сапожки на высоком каблучке.
Шлепаю в тонких капроновых носочках, тоже белых, по теплому плиточному полу в гостиную.
– Элечка, – мама поднимается из кресла, где сидела и читала книгу по садоводству, – Как раз к ужину, сейчас и папа приедет. Уже звонил.
– Хорошо, мне как раз с тобой нужно поговорить, – чмокаю маму в щеку, вдыхая сладковатый запах ее любимых духов.
– Может, после ужина все вместе? – вздыхает мама, – Чувствую, ты нам испортишь аппетит, а Галя лазанью приготовила с кабачками.
– Представляю, что это, – фыркаю в ответ, но замолкаю, видя сердитый взгляд мамы.
– Нужно питаться правильно, Эля.
– Ага, согласна, но кабачки уже вот где… – поднимаю руку и хочу провести по горлу ребром ладони, но вовремя останавливаюсь, видя ужас в глазах моей великосветской родительницы.
Мама сегодня в светло-кремовом платье, туфлях на невысоком каблучке. Прическа из белокурых волос забрана вверх и заколота заколками с натуральным жемчугом. Мама красивая, ухоженная, элегантная. И я должна быть такой, меня такой и воспитывали.
– Пойду, переоденусь, – ворчу, направляясь в свою комнату.
Лучше сейчас не спорить о кабачках, иначе моя просьба так и останется не услышанной. А если ее и внимательно выслушают, то все равно лучше не портить настроение до ужина. Там у папы с мамой начнется несварение желудка, нервы, сердце, что там еще.
– Руки не забудь помыть, – кричит мне в след мама, а я закатываю к потолку глаза, пока поднимаюсь по лестнице.
У себя в комнате быстро снимаю нежно-пудровый джемпер из приятной и дорогой шерсти, серые брючки. Аккуратно вешаю в шкаф и достаю с плечиков домашнее платье. Сегодня это светло-голубой трикотаж с белым воротничком. Забираю светло-каштановые волосы в высокий хвост, на ноги белые мохнатые угги для дома. Потом вспоминаю, что папа их терпеть не может, и меняю на розовые тапочки с помпонами.
Разглядываю себя в зеркало и стираю прозрачный блеск с красивых, чуть полных губ. Маленький носик, слегка курносый, красивые скулы, брови, а глаза большие, зеленые, ресницы длинные. Моя подруга, Настя, говорит, что я как кукла. Только не Барби, а наша, советских времен. Откуда она знает такие игрушки не могу понять. Но Настя уверяет меня, что если заплети мне косу, то я буду Настенька из сказки. Я посмотрела эту сказку, чушь собачья. Ну да, похожа, но неужели у меня и голос такой противный? Я не говорю так, словно мышь пищит, когда ей хвост прижали. А Настя уверяет, что говорю, но это все неправда, наговор.
Слышу под окном шорох колес по гравию, папа приехал. Черт, не успела поговорить с мамой. Думала заручиться ее поддержкой, но теперь уже была не была. Поправляю платье, убираю непослушную кудрявую прядку обратно в прическу. Мой вид должен быть идеален, я все-таки на казнь иду.
Спускаюсь по лестнице, прислушиваясь к голосам в гостиной. Папин басовитый и мамин ласковый. Сколько уже лет вместе, а мне всегда нравится наблюдать за ними. Папа такой грозный, властный, а мама как куколка рядом с ним. Если сравнивать с собаками, то папа питбуль, а мама пушистый и игривый шпиц. Господи, о чем я думаю? Это от волнения, наверное. Даже руки подрагивают.
– Геночка, приказать чтобы ужин подавали? – мама на своей волне.
– Пусть накрывают и рюмку коньяка мне.
Захожу в гостиную и встаю напротив родителей, которые сидят на диване. Папина рука на маминых плечах, пиджак расстегнут, поза довольно расслабленная. На лице усталая улыбка. Папа много работает, он у меня крутой бизнесмен, олигарх, от этого и все проблемы. Понимаю, что разговор со мной ему сейчас ни к чему.
– Эля? Что стоишь и молчишь? – хмурится папа, ну вот, не с того начинаю. Но я просто не могу уже держать новость в себе, а как сказать не знаю.
– Пап, мам, я… – голос срывается от нервной трясучки, и я цепляю ледяные от волнения руки в замок перед собой.
– Беременна?! – хватается за грудь мама, а папа цыкает на нее:
– С ума сошла, Лиза! – сердится он.
– А что еще говорят с таким лицом? – выдыхает полуобморочным тоном мама.
– Мам, пап, я не беременна, – пытаюсь продолжить я.
– Слава Бога, Гена, я чуть не умерла, – жалуется мама, а я хочу сделать жест «рука, лицо». Ну сколько можно меня прерывать? Мне и так не хватает смелости, чтобы сказать.
– Подожди, Лиза, – отмахивается папа, – Не видишь, что наша дочь сейчас в обморок от волнения упадет?
– Ой и правда, ты что такая бледная, Элечка? – тревожится мама.
– Пап, мам… – снова начинаю я, уже умоляющим тоном, – Выслушайте меня, пожалуйста. Только сразу скажу, чтобы вы мне не сказали, как ни среагировали, решение мое уже взвешено и обдумано со всех сторон. Я все решила и ничего уже не изменить.
– Ты меня пугаешь, Элечка, – начинает обмахиваться ладошкой мама, – У меня, кажется, давление поднимается.
– Лиза, потом будешь умирать, – рявкает папа, – Давай послушаем, что скажет наша принцесса.
Это его ласковое прозвище сейчас точно не в тему и особой смелости мне не придает. С детства была Принцессой империи, Принцессой холдинга, да и вообще любимой дочкой, которой позволено все, но в то же время ничего. Абсолютно никакой свободы. Я не могу одеваться как хочу, не могу встречаться с подругами как все девушки моего возраста, про женихов вообще отдельный разговор. Тут или у папы инфаркт, или у мамы нервное расстройство.
– Итак… – нажимает на меня папа, а я вдыхаю воздух полной грудью, чтобы выдать:
– Я уезжаю от вас.
Все, сказала, теперь можно и в обморок падать.
Глава 3
Папа сидит и ошеломленно смотрит на меня, мама тоже, только с открытым от удивления ртом.
– Таааак.... – тянет папа, а по моей спине холодок страха пробегает.
Нет, я не боюсь своего отца, ничего он мне не сделает. Но вот это его «Таааак…» с детства вызывает у меня дрожь во всем теле. За этим следует долгий разговор, точнее, разбор моего поведения, дальнейших действий и поступков.
– Как это? – прижимает теперь обе руки к своей груди мама, – Ты уезжаешь? Одна?
– Да, одна.
– А что так можно было? – поворачивается к папе за ответом.
– Нельзя! – рявкает тот.
– Папа говорит нельзя, – кивает как болванчик мама.
– Вы меня недослушали, – торопливо перебиваю их и подхожу чуть ближе, опираясь дрожащими руками на спинку стула.
В гостиную входит наша домработница, Галя, с большим сервировочным блюдом.
– Уйди! – приказывает ей папа и Галя тут же разворачивается, скрывается в кухне.
– Дальше, – это уже мне, и я вижу перед собой не папу, а собранного и властного бизнесмена, каким он бывает на работе.
– Я уезжаю недалеко, но не скажу куда, – продолжаю на свой страх и риск, – Мне предложили пройти практику в собачьем питомнике.
– Собачий питомник, – снова закатывает глаза мама.
– Да, мама, это моя будущая профессия, я хочу учиться и знать, как лечить собак и остальных животных.
– Собак, значит, – встает с дивана папа, одергивая свой пиджак, – Марш в мой кабинет! – рычит он, а мои ноги превращаются в кисель. Тело отказывается двигаться.
– Иди, – шепчет мама, когда папа скрывается в своем кабинете, громко протопав мимо меня, – Я зайду, чтобы его успокоить, если начнет кричать.
– Спасибо, мам, – хрипло отвечаю ей, так как в горле внезапно пересохло и кое-как сдвигаю свою несчастную тушку с места.
Прохожу в кабинет и встаю посередине, как провинившийся ученик у доски. Папа сидит в своем кресле, с бокалом коньяка в руке, а во второй вертит любимую сигару, но не прикуривает.
– Жду подробный рассказ о том, что снова втемяшилось в твою хорошенькую головку. Когда ты изъявила желание учиться на … – небольшая заминка, – Ветеринара… Я смирился только из-за того, что РУДН – это довольно престижный институт, а высшее образование для тебя неважно. Оно необходимо, но совсем не нужно тебе как будущей жене и матери. Все понятно?
– Да, – упираю глазки в пол, изображая несчастную и послушную девочку.
– Твой выбор был немного мне неприятен, ты выбрала вместо иностранных языков крутить хвосты хомячкам и собакам. Я закрыл на это глаза, причину сказал раньше, но сейчас… Это переходит все границы!
Подпрыгиваю от удара кулаком по столу. Папа в ярости? О божечки!
– Это твое увлечение должно было остаться лишь красным дипломом и обычным хобби, не более! И что сейчас?! Ты действительно веришь в то, что из тебя выйдет хороший врач? Точнее, даже не врач, а ветеринар! – выплевывает папа последнее слово, – Ты, которая никогда даже живую корову или козу не видела, хочешь идти работать на ферму?!
– Конечно, нет! – наконец, отмираю я, – Хочу работать в клинике, помогать животным. Возможно, со временем, открою свою.
– Будешь лечить собак и кошек от глистов и блох?!
– С этим сейчас довольно хорошо справляются капли и таблетки.
– Эля, ты в своем уме? Хорошо, я куплю тебе клинику здесь в Москве, развлекайся. Думаю, твой будущий муж оценит, что его жена – образованная женщина.
– Прежде чем что-то открыть, нужно набраться опыта! – возмущаюсь я.
– Вот и набирайся в своей клинике, зачем тебе куда-то ехать? И о каком сроке идет речь?
– На все лето, – тут же вскидываю упрямый подбородок, глядя папе в глаза, – Я уеду на три месяца и вернусь к началу учебного года.
– Нет!
– Да, папа! И ты не можешь мне запретить! – взрываюсь я.
– Могу и сделаю это! – папа макает кончик сигары в коньяк и вставляет себе в рот, прикуривает от золотой зажигалки.
– Мне двадцать лет! Я уже давно совершеннолетняя! Никуда не хожу, везде только с охраной и водителем! Даже Владу позволено больше!
– Твой брат учится и работает в Англии. Он изучает основы бизнеса и вскоре вернется в нашу компанию, чтобы продолжить мое дело. Он мужчина, Элеонора!
– И что? – раз в ход пошло мое полное имя, которое я терпеть не могу, значит, папа очень зол. Сильно.
– Он мужчина! А ты девушка. Все твое предназначение – это выйти удачно замуж и, кстати, сегодня я и хотел это сказать, что твой жених скоро приедет, чтобы познакомиться с тобой. Мы удачно соединим наш бизнес, расширим сферы своего влияния, выйдем на новый рынок. Ты выходишь осенью замуж, Элеонора и никаких отказов я не принимаю!
Глава 4
Лежу на кровати, листаю страницы в телефоне, рассматривая картинки котов породы Мейн-кун. Такие няшечки вообще, даже улыбаюсь, глядя на серьезные мордочки.
– Элечка, – голос мамы вырывает меня из царства кошачьей красоты.
Она заходит в комнату и садится на край кровати.
– Нам нужно поговорить, – строго сводит брови, поджимая губы.
– Давай, – с готовностью откладываю телефон и сажусь, опираясь на спинку кровати. Руками прижимаю к себе розовую подушку в виде сердечка.
– Элеонора… – начинает мама, а я внутренне взвываю, сейчас начнется, – Ты знаешь, что мир жесток и довольно агрессивен…
– Так, мама, стоп, – прерываю ее, иначе это растянется надолго, – Давай начнем с того, что я все равно уеду. Я хочу уехать, понимаешь? Хочу начать самостоятельно жить, думать, что-то решать сама. И ты не сможешь меня отговорить, как бы тебя не просил папа.
– Это не он! – тут же возмущается мама.
Угу, конечно, так я и поверила.
– Скажи мне, куда ты едешь? – ласково гладит мою руку мама.
– Нет, больше этот прием не прокатит, – убираю свою руку, – Я знаю, если я скажу, куда направляюсь, уже утром мне откажут в работе или я поеду туда с эскортом из пяти машин и мне откажут уже на месте. Нет, мама, даже не проси.
– Хотя бы место куда отправляешься? Обещаю, я папе не скажу!
– Нет и нет, телефон у меня с собой, если что звони.
– Но как ты без денег?
Вот тут и правда проблема, мне нужно как-то машину заправлять. Чем там вообще заправляют моего жучка? Обычно в гараже машина стоит всегда с полным баком, да и куда мне ездить? Меня возит водитель, лишь пару раз я сама добиралась до университета, на этом все.
– Ты даже водить не умеешь! – словно читает мои мысли мама.
– Умею, – с сомнением в голосе признаюсь я.
– Хорошо, – мама достает из кармана платья карточку и несколько купюр, – Раз ты все решила, тогда возьми хотя бы это. Карта моя, я делала ее, чтобы покупать себе разные безделушки …
– Мама?! Ты делаешь покупки в интернете, сама?! – удивляюсь я.
– Ну да, бывает, только никому не говори, особенно папе! Там немного денег, но на что-нибудь хватит. Папа об этой карте не знает.
– О, вот это круто! – перебираю купюры, пара тысяч и пятисотки, – Странно, что у тебя еще и наличные есть.
– А, случайно получилось, – отмахивается мама, – Как устроишься на месте, сообщи мне сразу. Я буду переживать, – наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку и уходит, пожелав спокойной ночи.
Я же долго ворочаюсь, не могу уснуть от волнения. Как поеду, куда вообще ехать, как меня там примут? Вырубаюсь буквально на пару часов и потом вскакиваю с кровати, как только начинает светлеть за окном. Для меня вставать в такую рань вообще событие. Но я хочу выехать раньше, чтобы миновать пробки. Все-таки за рулем я чувствую себя неуверенно, мне чем меньше машин на дороге, тем лучше.
Принимаю душ, сушу волосы и замираю опять перед своим гардеробом. Так, у меня что тут есть из нормальной одежды? Возможно, вот эти белые джинсы от Армани подойдут, а к ним сиреневая блузка. Да, точно, я должна произвести впечатление. Натягиваю эту красоту на себя и верчусь у зеркала. Отлично, просто красотка. Прихватываю к этому образу голубой приталенный пиджачок и туфельки белые на высоком каблуке. Потом задумчиво смотрю на них, и все же здравый смысл пересиливает, мне за рулем ехать. А, ладно, сниму в машине.
Пыхтя и отдуваясь, стаскиваю вниз свой чемодан и выскакиваю на крыльцо. Смотрю на свою машинку, которую я вчера вечером попросила выгнать из гаража. Сейчас шесть утра, интересно, мне ворота откроют или будут папиного распоряжения ждать. Ковыляю до машины, проклиная высокий каблук, и открываю багажник своего жучка. Пытаюсь приподнять чемодан, чтобы всунуть его в машину и понимаю, что не могу. Ну не поднимается никак.
– Вам помочь Элеонора Геннадьевна? – рядом встает пожилой охранник и я облегченно выдыхаю.
– Куда собрались, если не секрет? – втискивает мое розовое безумие в багажник.
– Работать поеду, – ворчу я, усаживаясь за руль и снимая туфли.
– А ваш отец знает? – хмурится охранник.
– Должна ему отчитываться? – взвиваюсь я. Почему все думают, что я какая-то совсем неразумная малолетка. Сама не могу куда-то уехать, сама не могу работать. Бред какой-то.
– Нет, конечно, но лучше бы вам разрешили выехать за ворота. Все же вы редко сама за руль садитесь, – ухмыляется охранник.
– Пусти ее, – папа стоит на крыльце в черном бархатном халате и тапочках на босу ногу. В руке чашка с кофе, – Все равно через пару часов вернется или привезут.
– А вот и нет! – выкрикиваю я, хлопая водительской дверью.
– А вот и да! – смеется мне в след папа, а я выезжаю за ворота под этот смех, дуюсь, сержусь, но через пару метров съезжаю на обочину.
Куда ехать-то? Направо или налево? Что там папа говорил про какой-то навигатор, где его купить можно? Или как вообще люди едут и находят дорогу, куда им ехать?
Задаю этот вопрос в поисковике и мне тут же вылезает, сколько стоит навигатор, его модели. Да не нужно мне все это, дорогу мне покажите! Набираю, как проехать в питомник маламутов и мейн-кунов. Ого, восемнадцать часов, что-то далеко. Я думала, ближе будет как-то. Не представляла, что Подмосковье такое большое. Ну ладно, поедем туда, по дороге разберусь. Главное, я смогу уехать и ближайшие дни, постараюсь не вернуться, да и не смогу в любом случае. Если уехать, куда глядят глаза мне представляется более вероятным, то вернуться домой без поводыря в виде загадочного навигатора я вряд ли смогу. Ну, с богом!