Лучи, стоявшего высоко в небе солнца, светили прямо в глаза, не давая насладиться поездкой. Обычно мне нравится сидеть возле окна и наблюдать за тем, как проплывают пейзажи города, особенно, мне нравится следить за трамваями, их пути проходят параллельно дороге, поэтому, когда наша машина догоняет какой-нибудь трамвай, я устраиваю воображаемые гонки. Я представляю, что мой папа и водитель трамвая соревнуются, пытаясь выяснить, кто быстрее машина или трамвай. Но сегодня, как назло, трамваев почти не было, а те, что были, я не успел разглядеть из-за солнышка. Радовало только то, что мы ехали к дедушке. Дедушка мой сильно болел, чем – не знаю, но лежал в больнице он уже долго и я по нему сильно скучал. И пока за окном смотреть было не на что, я решил пофантазировать, представить как войду к дедушке в палату, как подарю нарисованную для него картинку, как он ей обрадуется и как я буду рассказывать ему о том, что на ней изображено. И пока я так фантазировал, наша поездка подошла к концу. Папа заехал на автостоянку перед огромной больницей, остановил машину, выключил мотор, повернулся ко мне и сказал:
– Ну что Колька, пошли к дедушке.
– Пошли. – кивнул я.
Выйдя из машины, я взял папу за руку и мы направились к проходной. Там нас остановил строгий охранник.
– Куда? К кому? – спросил он.
– Палата 437, к Николаю Афанасьевичу. – ответил папа.
Да, у моего дедушки имя такое же, как у меня, а точнее у меня такое же, как у него.
После ответа папы охранник потребовал у него предъявить паспорт, затем сделал пару записей в своём журнале, вернул паспорт и сказал:
– Идите прямо по коридору к лифту, четвёртый этаж, там снова прямо, третья дверь слева.
– Спасибо. – поблагодарили мы и отправились по указанному маршруту.
Без труда найдя нужную палату, папа открыл дверь и я наконец увидел дедушку. Он лежал на кровати, читал книжку.
– Дедуля! – крикнул я, кинувшись к нему.
Дедушка, увидев меня, очень обрадовался, убрал книжку и даже постарался привстать чтобы обнять меня, но ему тут же стало не хорошо и он лёг обратно.
– Как ты, дедушка? – спросил я.
– Уже лучше внучок, уже лучше. – он улыбнулся. – А когда ты с папой пришёл, стало совсем хорошо.
