Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус.
(Газета «Аргументы и факты»).
***
Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем.
(Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни).
***
«На книжной полке- тайны и туманы».
( Журнал «Италия».)
***
Юлия учит нас, итальянцев, смотреть другими глазами на то, чего мы уже не замечаем в суете повседневности.
(Элизабетта Сильвестри, профессор права университета Павии).
Если бы я написала всю правду, то
ошеломила бы мир.
(Катерина Сфорца)
Все слабее звуки прежних клавесинов, голоса былые.
Только топот мерный, флейты голос нервный да надежды злые.
Все слабее запах очага и дыма, молока и хлеба.
Где-то под ногами и над головами – лишь земля и небо.
(Булат Окуджава)
26 декабря 1499 года Катерина проснулась на рассвете и долго стояла у окна, любуясь, как поднимается солнце над горами: все выше и выше, и вот уже первые лучи осторожно касаются стен старой крепости, и старый камень вспыхивает золотом.
Вокруг притих город, который ей больше не принадлежал. Испуганные жители пали духом, долго решали, выйдут ли на защиту Форли от папских войск, но так и не решили, виновато прятали глаза от своей правительницы. Как всегда, она взяла ответственность на себя и освободила их от клятвы. Казалось, ветер прошелестел по макушкам деревьев, так явно выдохнули ее сограждане.
Теперь город принадлежал Папе. Но тот был далеко и вряд ли мог испугать жителей маленького графства так, как пугал доселе непобедимый полководец и сын Папы, Чезаре Борджиа. Форли распахнул свои ворота противнику и у нее осталась лишь крепость. Тяжеловесными башнями, словно якорями, рокка Равалдино крепко вросла в землю. Не зря подобные крепости в Романье называют рокками-скалами, мощное сооружение и правда казалось скалой, выросшей из земли.
Как странно устроена жизнь! 23 года назад, именно в этот день, когда христиане вспоминают Святого Стефана, погиб ее отец, герцог Миланский. Этот день может стать последним и для его дочери.
Будет ли она жалеть, что все закончится? Не каждому суждено прожить такую жизнь, как прожила она за 36 лет. Столько всего за спиной… Страсть и любовь, мечи и сражения, заговоры и интриги, 8 детей и три мужа.
За горами лежит прекрасная Флоренция, которая открыла ей старинные книги о травах и алхимии, подарила великую любовь – прекрасного Джованни де Медичи, а сегодня спрятала ее детей. Судьба связала ее с главными именами в истории Италии: рождение с Миланом и Сфорца, любовь с Флоренцией и Медичи, поражение с Романьей и Борджиа.
Она не боялась. Казалось, за спиной незримо стоит тень человека, которого проклинали все. Человека, разрушившего мир в душе флорентийцев, сначала вознесенного ими до небес, а потом сброшенного в ад. Ей же Савонарола дал душевный покой, и если сегодня суждено умереть, ее ждет дорога в Рай, а Чезаре Борджиа попадет в преисподнюю.
Стук копыт слышался уже совсем близко. Катерина оделась и поднялась на смотровую площадку. Холодный зимний воздух обжог, тишина, не слышно криков, выстрелов пушек, лишь стук копыт.
Всадник на белом коне подъехал к самому краю рва. Он отличался от своих гвардейцев роскошью одежд, серебристо-черный плащ наброшен на доспехи, вместо шлема – бархатный берет, украшенный белым пером. Словно не на битву собрался, а явился с визитом вежливости!
Чезаре Борджиа соскользнул с коня, снял берет и, вытянув руку, отвесил глубокий поклон прекрасной даме на стене крепости.
Катерина царственно наклонила голову…
Глава 1. Незаконнорожденная Сфорца.
– Какая необычная девочка, – обеспокоенно качали головами придворные. – Герцогиня, вы уверены, что ребенка нужно воспитывать в таком духе?
– Я прикажу запечатлеть на картине того, кто сможет ее обуздать. Катерина мятежница, ни во что не ставящая дисциплину. Но знаете… я надеюсь, что она никогда не изменится. И я люблю ее именно такой, мою маленькую девочку!
Девочка действительно не уважала никаких запретов. Запрет сразу превращался в непреодолимый соблазн его нарушить. Так, запрещение общаться – даже приближаться!– с низшими чинами миланского двора позволил ей узнать истории и сплетни о своем происхождении и своей семье.
В большинстве государств тогдашней Европы незаконнорожденность была клеймом, не позволяющим достичь положения в высших кругах общества. Но не в Италии. Здесь незаконнорожденные дети были нормой, что ж поделать с южным темпераментом! Папы выдавали своих детей за племянников, обеспечивая им лучшие посты в церкви и государстве, правителям же не было резона скрывать своих «bastardi»: те воспитывались при дворе вместе с законными наследниками, их браки устраивались во благо герцогства или княжества. Не было исключением и герцогство Миланское.
Катерина родилась и была воспитана настоящей Сфорца, носила фамилию с гордостью и ни в одном из браков не отказалась от нее.
***
Герб Висконти, одной из двух главных семей в истории Милана, удивит непосвященных: огромный змей, стоящий на хвосте, с маленьким человечком в огромной пасти.
Когда-то в незапамятные времена член этого семейства во время Крестового похода убил сарацина и присвоил себе его герб. Надо сказать, что пришлась эмблема впору: семья Висконти отличалась змеиным нравом и готова была сожрать всякого, кто стоял на пути.
Сегодня герб города Милана, некогда герб Висконти, можно увидеть и в других городах Ломбардии и соседних земель, например, в городке Грациано-Висконти неподалеку от Пьяченцы в Эмилии-Романье, на фресках в ломбардской Кремоне и даже на сегодняшних логотипах некоторых компаний.
Имя человека, пожираемого змеем, открывает старая легенда. Во втором Крестовом походе под предводительством Готфрида Буйонского в 1147 году миланским войском командовал Оттоне Висконти. Во время осады Иерусалима он встретился в поединке с сарацином Волуче (или Волюсом), известным как непобедимый воин, ни один христианин не сталкивался с более свирепым противником. На его гербе и был изображен змей, пожирающий человека.
Бой длился несколько часов, но в конце концов Оттоне удалось нанести врагу смертельный удар. По традиции, победитель лишил поверженного противника оружия и личных знаков; победа была так знаменательна, что Оттоне решил сохранить память о ней для потомков. Семья Висконти приняла герб поверженного соперника, а человек в пасти змея стал красным, как символ сарацина, побежденного миланским змеем.
В 1395 году Джан Галеаццо Висконти добавил к лазурно-серебряному змею чёрных орлов, символизирующих, что герцогство являлось частью Священной Римской империи.
Сколько страстей кипело вокруг семьи Висконти! Многих из них называли колдунами и еретиками, Папа Римский слал проклятья и отлучения первому хозяину Милана, ставшему императорским наместником- Маттео Висконти, обвиняя в том, что наместник захватил все бумаги архиепископства и присвоил себе Милан, переделав под себя даже городские гербы.
Появлялись свидетельства «очевидцев», что военные победы Маттео связаны с потусторонней силой – он каждый раз общался с демонами перед битвой. Семью обвиняли в превышении власти и присвоении имущества церкви, хищении средств, предназначенных для Крестовых походов.
Но власть семьи лишь крепла.
Когда синьор Милана проезжал через какой-то город, любой встреченный обязан был пасть на колени. Есть историческое свидетельство, что однажды в XIV веке архиепископ Милана отказался рукоположить некоего человека по распоряжению владетельного синьора, тогда Бернабо Висконти приказал ему преклонить колени со словами: «Ego sum Papa et Imperator et Dominus in omnibus terris meis (Я есть Папа и Император и Господь на всех землях моих)».
Но не только военными подвигами славилась семья. При дворе правителей Милана собирались поэты, ученые, историки, и прошлое семьи превращалось в легенду. Так и историю герба приукрасили: якобы Умберто Висконти убил однажды дракона, терроризировавшего город, ну просто Георгий Победоносец!
История безжалостна, хоть сто драконов убей. После смерти Филиппо Марии Висконти в 1447 году прямых наследников не осталось и на пару лет Милан превратился в Амброзианскую республику. Чем плоха республика? И Светлейшая Венеция и Прекрасная Флоренция не жаловались! Возможно, Милан так республикой бы и остался, но тут из тени появился Франческо Сфорца, кондотьер, женатый на незаконнорожденной дочери почившего правителя. Началась одна из самых ярких страниц в истории города.
Кондотьерами в Италии называли руководителей наёмных военных отрядов. И прозвище «Сфорца» было не случайным, оно основано на итальянском слове «forza» – сила, мощь. «Работа» кондотьера была опасной для жизни, но и награда могла быть весьма достойной, так бывший кондотьер Федерико да Монтефельтро стал герцогом урбинским. Франческо Сфорца не менее повезло- он получил Милан.
Правда в его случае никто титул и герцогство не вручал, Сфорца сам решил, что достоин этого по праву брака с дочерью предыдущего правителя. Он закрепился в Милане и отстроил разрушенную резиденцию Висконти, превратив её в знаменитый замок Сфорца.
После смерти Франческо герцогом стал его сын Галеаццо Мария. Особой любви у своих придворных он не вызывал, унаследовав от предков жестокость и подозрительность, хотя старался. укреплял герцогство, покровительствовал искусствам.
В 1463 году в Милане родилась девочка Катерина, внебрачная дочь Галеаццо Мария Сфорца, тогда еще наследника Миланского герцогства, и прекрасной мадонны Лукреции Ландриани, которую для удобства любовника выдали замуж за послушного придворного.
Мадонна – совсем не обращение к Богоматери, а эквивалент более привычного нам английского миледи – моя госпожа. К мужчинам обращались «мессер», мой господин, к женщинам- «мадонна». В средних слоях общества эти обращения сократились до «сер» и «мона», так что в случае Джоконды мона Лиза – совсем не имя, а вежливая приставка.
***
– Che bela che tu sei! – восхищались придворные, любуясь прекрасными густыми светлыми волосами, похожими на шелк. О глазах велись долгие дискуссии, зелены они или цветом в дикий орех, в конце концов пришли к общему знаменателю: «ореховый, присыпанный зеленью» и старались наряды и шапочки подобрать такие, чтобы подчеркивать необычный цвет. Шапочки, правда, Катерина выбрасывала сразу же, как повернет за угол.
– Te set bela 'me la mama, – восклицали на простонародном диалекте слуги. И девочка приложила все усилия, чтобы узнать, кто ее мать. Бабушка Бьянка Мария, вдовствующая герцогиня миланская, слышать не хотела этого имени- Лукреция Ландриани.
– Я твоя мама! – возмущенно отвечала она на расспросы. – Разве я не занимаюсь тобой каждую минуту своего свободного времени? Мать с любовью заботится о чадах, коих доверяет ей Бог. Остальное досужие сплетни.
Миланский двор в то время процветал.
Галеаццо Мария продолжил традиции отца, развивал экономику и торговлю, преуспевал на военном поприще. Приняв на себя руководство Миланом после смерти отца в 1466 году, он превратил город в символ роскоши и экстравагантности. Как и подобает наследнику он был прекрасно обучен, разбирался в искусствах, но и избалован настолько, что нажил множество врагов.
Катерине исполнилось три года, когда ее отец стал герцогом Миланским, и вместе с его придворными она поселилась в отреставрированном замке Порта Джовиа. Окруженная роскошью двора и красотой природы девочка получала превосходное образование вместе с законными детьми герцога.
Дети проводили долгие часы со своим наставником, Франческо Филельфо, гуманистом и придворным поэтом. Филельфо написал «Сфорцинду», эпическую поэму, вдохновленную «Илиадой» Гомера, увековечивающую память о великих деяниях завоевания Милана его правителем Франческо Сфорца.
На уроках дети Сфорца научились читать на латыни, прекрасная библиотека содержала более тысячи книг, часть изыскано украшена яркими иллюстрациями и тонкими завитками сусального золота, другая переписана новаторским, легко читаемым флорентийским шрифтом.
В библиотеке имелись и рыцарские романы, и сколько над ними не смейся, как над низкопробными любовными романами нашего времени, они воспитывали в детях настоящих аристократов, разъясняли обязанности высокого положения через увлекательные рассказы о благородных делах и приключениях.
Как многие дворянки эпохи Возрождения, юная Катерина не прошла мимо популярной пьесы Боккаччо «De Mulieribus Claris» («Прославленные женщины»), первый сборник женских биографий, написанный на Западе.
«Прославленные женщины» с приземленными, часто фривольными подробностями пересказывали 104 истории самых известных женских фигур всех времен, от Евы в Эдемском саду до Джоанны, королевы Иерусалима и Сицилии. Главным в историях было то, что там превозносились великие дела, а мораль… на что она, собственно нужна, когда результат превосходен! Маленькая Катерина не подозревала, что в тридцать три года она сама будет названа выдающейся женщиной в сборнике Якопо Филиппо Форести «De Plurimis Claris Selectisque Mulieribus».
***
Дети воспитывались в духе «человека эпохи Возрождения», развитого не только интеллектуально, но и физически. Они учились владеть оружием, благо в распоряжении имелись превосходные экземпляры. Герцог, страстный охотник, приобретал лучшее оружие, лошадей, собак, соколов для огромного фамильного парка в Павии.
Охота была давней традицией в обучении молодых рыцарей и принцев. Король Кастилии Альфонсо в четырнадцатом веке написал, что «рыцарь всегда должен заниматься всем, что связано с оружием и рыцарством, и если он не может этого делать на войне, то должен делать это в деятельности, напоминающей войну». Охота требовала не только физической подготовки, но и временного отказа от комфорта.
В отличие от большинства европейского дворянства, Сфорца обучали девочек наравне с мальчиками: обращению с оружием, верховой езде, развивали интеллект, обучали искусствам и даже военным наукам. Однажды это пригодится Катерине, а может, наоборот, это и сформировало личность La Tigre – тигрицы.
Великая женщина Ренессанса Изабелла д'Эсте, дочь герцога Феррары, обучалась литературе и искусству и сумела так править своим герцогством с помощью дипломатии, выстраивая связи и очаровывая друзей и врагов, что все правители соседних государств, включая французского короля, были у ее ног. Маленькая Мантуя, куда попала Изабелла, благодаря браку, процветала. Катерине же искусства казались скучными, ее больше привлекала охота и военная наука, и она стала воином.
Две абсолютно разные женщины, которым суждено было сыграть важную роль в истории, получили воспитание согласно традициям их государств. Изабеллу воспитывали в окружении лучших произведений искусства. Сфорца, бывшие кондотьеры, проложили себе путь к трону сражениями и считали это самой важной наукой. С юного возраста Катерина наравне со взрослыми охотилась на оленей и кабанов, умела обращаться с мечом.
***
Милан пятнадцатого века уже был международным центром роскошной одежды и высокотехнологичных… нет, тогда еще не материалов, а доспехов! Эмиссары и торговцы со всего мира стекались на Виа деи Спадари, улицу мечников. С раннего утра они выстраивались в очередь перед большим дворцом семьи Миссалья, самых известных оружейников в Европе.
Томмазо Миссалья разработал ассиметричные пластины, дающие воинам большую свободу в движении, и совершил революцию в военной области. От Франции до Неаполя воины носили отличительные закругленные доспехи с логотипом Миссалья. Чтобы выполнить массовые заказы, миланские производители даже установили примитивные сборочные линии для массового производства военных костюмов. Наблюдая за тем, как ее братья примеряют доспехи Миссалья, Катерина научилась ценить хорошо сделанное оружие.
А как роскошна была миланская мода! Милан, еще не знающий, что лет через 600 сюда будут приезжать за одеждой и парфюмерией со всего мира, а знаменитый квартал с бутиками известнейших дизайнеров – Quadrilatero di moda – станет символом роскоши в одежде, уже правил миром в сфере моды. Давняя связь города с Францией вдохновляла его портных на создание более сложных и замысловатых костюмов, чем в остальных итальянских государствах. Миланский шелк считался лучшим на свете и его дворянство щеголяло в ярких великолепных тканях.
Дворяне носили облегающие одежды, прикрытые длинными верхними платьями, называемыми палландами. С длинными шлейфами и объемными рукавами, их шили из более чем восемнадцати футов ткани, самой шикарной считалась золотая парча. Платья расшивали драгоценными камнями или жемчугом, украшали особой отделкой – специально вырезанными и скрученными полосками ткани.
***
Катерина сумела соединить стиль и элегантность с характером.
Конечно, бабушка, Бьянка Мария Висконти, сыграла в ее воспитании огромную роль. Тетя короля Франции Людовика XI, она была дипломатом и воином; наравне со своим мужем, Франческо Сфорца, принимала участие в военных походах. Бьянка Мария помогала супругу восстанавливать герцогство миланское, а после смерти мужа взяла власть в герцогстве в свои руки, и срочно вызвала домой своего старшего сына Галеаццо Мария Сфорца, воевавшего во Франции, чтобы сделать его герцогом. Первые годы они правили вместе, но два авторитарных характера не смогли ужиться под одной крышей.
Лучшие детские годы Катерины прошли под крылом бабушки.
– Мать та, кто заботится о чадах, порученных ей Богом…
***
– Она обращается со мной, как с неразумным младенцем! – возмущался герцог и сразу после свадьбы с Боной Савойской отправил мать в Кремону, входившую в ее приданое.
Кремона была городом, где прошла ее свадьба с кондотьером Франческо Сфорца.
Свадьба состоялась 25 октября 1441 года в аббатстве Сан-Сигизмондо, выбранном самим Сфорца из соображений безопасности, в соборе он был более уязвим. До последнего момента кондотьер ждал подвоха и не доверял будущему тестю.
Однако свадьба удалась и прогремела по всему полуострову, празднование длилось несколько дней и включало в себя роскошный банкет, несколько турниров, отдельные рыцарские поединки, скачки-палио, и великолепный десерт «торраццо» из Кремоны, ставший родоначальником современной нуги.
Сегодня в Кремоне ежегодно проходит праздник, включающий историческую реконструкцию той свадьбы, его называют самым сладким праздником в Италии. Девять дней празднования превращают Кремону в город эпохи Ренессанса. Парад по улицам исторического центра города среди акробатов, развивающихся флагов, музыкантов, дам и рыцарей сменяется театральными представлениями и дегустациями нуги в самых разных вариантах, включая гигантские сладкие конструкции. Но даже в XXI веке не повторить роскошь свадебного банкета.
***
Банкет состоял из самых разных блюд, подаваемых в следующем порядке: цукатов и неаполитанских кондитерских изделий, затем яиц, вареной и приготовленной на гриле рыбы, жареной оленины, телятины, фазанов, павлинов, сыров и наконец подавались фрукты и джемы.
Еда была красиво оформлена: жаркое из кабана с пирогами из птицы, телята, покрытые львиной шкурой, разнообразно украшенные фруктовые блюда и богатые серебряные подносы, наполненные сладостями.
Не удивляйтесь, что цукаты и десерты оказались первыми, в то время существовал обычай подавать самые редкие и вкусные блюда в самом начале банкета, пока у гостей были силы попробовать и поразиться настоящим спектаклем, разыгрывающимся при их подаче.
Эпоха герцогов миланских, кондотьеров, сражений и прекрасных дам кажется романтичной, но представьте: в доме Висконти было принято использовать одно блюдо на всех, и когда все, что в нем было, съедали, объедки бросали под стол, а в блюдо накладывали новую еду, и так несколько раз. И правда, не мыть же каждый раз посуду! На банкете по случаю свадьбы каждое блюдо подавалось на отдельной тарелке, что уже было роскошью.
Не меньший успех имели вина, подаваемые под представления в античном стиле, например, сценки с участием богини Дианы и охотников, танцы и пение, и фейерверки из цветочных лепестков. Прежде всего подавались вина юга, присланные из Неаполя, вино из виноградной лозы со склонов Везувия предлагалось в драгоценных чашах, подчеркивающих его статус. Среди них было самое ценное южное вино, Слезы Христа – Lachryma Christi, прозванное принцем вин. Нежное вино без осадка из-за особого прессования винограда существует до сих пор и является одним из самых известных вин Неаполя и Кампаньи. Это вино использовали для омовений римские папы.
В завершение пира подавалось вино под названием Гипокрас: прародитель современных десертных вин, оно было подслащено тростниковым сахаром, сладким миндалем, амброй и мускусом. Известное древним грекам и римлянам вино вошло в моду в XIII веке, с появлением в итальянских государствах тростникового сахара с Молуккских островов.
Но роскошь свадебного пира осталась в прошлом. Бьянка Мария вернулась в Кремону в ссылку. Миланцы плакали, вдовствующая герцогиня была их любимой правительницей.
Вскоре они заплакали еще горше – Бьянка Мария умерла…
***
– Бабушка, ты ведь тоже была внебрачной дочерью?
– Да, но у моего отца не было других детей.
– А когда ты вышла замуж?
– О, это целое приключение! Мне было 16 лет, и я вышла замуж за самого бесстрашного, дерзкого кондотьера на всем полуострове.
– А почему приключение?
– Отец давно решил устроить наш брак, его привлекал союз дочери с известным кондотьером Франческо Сфорца. Кондотьер, ставший генерал-капитаном Венецианской республики, был серьезным противником Милана, и хотелось привязать его к семье Висконти.
– А дальше? Сфорца согласился?
– Если бы не согласился, мы бы не говорили с тобой сегодня, девочка моя! Но не сразу. Герцог отправил своего посланника к кондотьеру для переговоров о перемирии, заодно устроил настоящий спектакль, призванный сподвигнуть Сфорца на скорейшее решение: он отправил нас с матерью в Феррару, ко двору Д’Эсте, намекая, что возможен и другой вариант брака.
– А вы?
– А мы отправились в Павию, где сели на ладью семьи Д’Эсте, и поплыли в гости в Феррару. У правителей Мантуи (Гонзага) и Феррары (Д’Эсте) всегда были тесные связи с Миланом, и они с удовольствием поучаствовали в спектакле.
– Как интересно! И Сфорца испугался, что ты выйдешь за другого?
– Он не испугался, он же Сфорца! Он не клюнул, и пришлось нам отправляться обратно.
– А как же свадьба?
– Прошло еще немного времени, и несколько сражений, прежде чем они договорились с моим отцом.
– Я бы его возненавидела!!! – Горячо воскликнула Катерина.
– А я в него влюбилась. Второго такого человека не было в мире.
– А он?
Бьянка Мария засмеялась:
– И он влюбился сразу. Иначе у нас не вышло бы такого счастливого союза.
– Сколько лет ему было?
– Уже за сорок.
– Такой старый?
– Разве дело в возрасте!
– Я тоже выйду однажды замуж?
– Конечно выйдешь. Я надеюсь, что отец подыщет тебе достойного супруга.
– Но я не хочу, чтобы он был старым!
– Я много раз учила тебе, девочка, что женщина высшего ранга должна не только склонить голову и повиноваться, но делать это охотно, с изяществом и элегантностью, не спрашивая объяснений, как и подобает ее статусу. Привилегия рождения влечет за собой принятие своей судьбы, какой бы она ни была. Но помни: куда бы ты ни попала, за кого бы не вышла замуж, о тебе всегда будут заботиться.
– Я знаю. Я- Сфорца!
– Ты настоящая Сфорца. Но я всегда говорила, что родиться аристократкой- несчастье. Мы получаем наше положение в обмен на свободу.
– Я помню. За привилегии приходится платить.
***
В тот вечер Бьянка Мария вошла в покои Катерины очень поздно.
Девочка стояла перед зеркалом, принимая разные позы с кинжалом в руках. Даже сейчас, кокетничая и отбрасывая волосы то на одно, то на другое плечо, она не расставалась с оружием.
– Бабушка! Я не заметила, как ты вошла! – Катерина бросилась в ее объятия. – Где ты была? Я не видела тебя весь день. Теперь не уйдешь, пока я не усну, и расскажешь мне одну из своих историй!
– Твои братья давно спят, а ты все вертишься перед зеркалом!
– Почему ты так смотришь на меня, бабушка?
Бьянка Мария молчала, гладила девочку по голове и долго смотрела ей в глаза. Катерина почувствовала тревогу, сердце забилось, ладони похолодели… она прижалась к бабушке, стараясь успокоиться. Но та отстранила внучку.
– Нам надо серьезно поговорить, Катерина. Ты – внучка Франческо Сфорца. Твой дедушка был самым отважным и неукротимым правителем, который когда-либо жил на этой земле. Его кровь течет в твоих жилах. Поклянись мне, что всегда будешь об этом помнить. Особенно, когда почувствуешь себя одинокой и отчаявшейся. В твоей жизни будет все, и предательство близких, и возможно, любовь. Но ты – Сфорца.
Катерина молчала, чувствуя необычность момента. Ей казалось, что скажи она лишь слово – и все будет испорчено.
– Клянусь. Но клянусь еще, что я никогда не забуду и тебя. Я люблю тебя больше всех. Пообещай, что никогда меня не оставишь!
Впервые Катерина увидела слезы в глазах герцогини.
– Что за ерунду ты говоришь? – Взяла себя в руки Бьянка Мария. – Иди спать, сегодня не будет историй. И не забудь свою клятву! Ты всегда останешься верной своей семье, будешь храбро сражаться со всеми, кто бросит тебе вызов. И всегда останешься верной крови Сфорца.
Больше они никогда не встретились. Этой ночью Бьянка Мария Висконти навсегда покинула Милан по распоряжению своего сына. Чудом он позволил ей проститься с внучкой. Последние слова бабушки маленькая девочка запомнила навсегда, на это герцогиня и рассчитывала, прощаясь с любимой внучкой.
***
Роль матери с удовольствием взяла на себя мачеха, молодая жена Галеаццо Марии.
Бона Савойская была дочерью Людовика I Великодушного, герцога Савойи и Анны Кипрской, принцессы из дома Лузиньянов, трудно найти партию лучше для миланского герцога.
– Зачем ему эта Бона? – возмущалась Катерина. – Есть же мадонна Лукреция, она такая красивая!
– Герцог решил жениться на принцессе Боне Савойской, и ты не уполномочена комментировать его решения. Его желания – закон, знай это. Для тебя и для всех. Любое желание, даже самое причудливое и непонятное. Ты можешь только склонить голову.
После смерти бабушки некому было затыкать рты придворным и вскоре девочка узнала, что прекрасная Лукреция – ее родная мать.
Дама была замужем за Пьетро Ландриани, но их дети, Пьетро и Бьянка, не считались родными для Катерины, с которой обращались как с принцессой, ведь она воспитывалась с законными детьми герцога. Сплетники шептались, что мадонна Лукреция не живет с мужем, а всегда находится при герцоге, новоиспеченной супруге придется потесниться. Низшая обслуга двора презрительно кривилась при виде любовницы правителя Милана: – Шлюха!
Но это была любовь! Герцог влюбился в прекрасную Лукрецию еще подростком, ни протесты матери, ни устроенный им же самим ее брак не повлияли на эту любовь. Он не отказывался от прочих женщин, но всегда возвращался к Лукреции и до самой смерти с ней не расставался. Конечно, Лукрецию расстраивали его кобелиные похождения, а уж отцы и мужья, у которых отбирались женщины в качестве мимолетных любовниц Галеаццо Марии, его просто ненавидели.
В соседских государствах было неспокойно, приходилось искать влиятельных союзников.
Однажды итальянский историк Марчелло Симонетта нашел дневники своего предка, Чикко, бывшего секретарем миланского герцога. Тогда и открылись многие тайны, и многие персонажи итальянской истории предстали совсем в другом свете.
Чикко был влиятельным придворным и к нему стекались все новости и все слухи с Апеннинского полуострова и Франции. Он и предостерег герцога, предупредив о кознях Папы Сикста IV, нацелившегося на миланские земли.
– Что значит казна пуста? Введите налоги, прижмите торговцев, ремесленников, вы что, вчера родились? Найдите деньги!
– Синьор, это сделает вас еще более непопулярным и не решит проблемы. Деньги нужны нам немедленно, и лучшее, что мы можем сделать, это переговоры с Папой и достижение соглашения.
– О чем мы должны договариваться?
– Я недавно встречался с кардиналом Пьетро Риарио, у него есть предложение.
– Риарио? Да как он смеет что-то предлагать если бы его дядя не стал Папой, где он был бы сегодня, рыбой торговал?
– Но его дядя стал Папой, синьор.
– Он тупой и неграмотный, в жизни не прочел ни одной книги. Его весь Рим ненавидит за разврат.
– Ну… он действительно не очень образован.
– Он тупой идиот. Разговор окончен.
– К сожалению при всех его недостатках он не тупой идиот. Он дипломат и прекрасно знает, как надо вести дела. Папа настаивает на возвращении города Имола, который, по его мнению, мы удерживаем незаконно.
– И он хочет править Имолой?
– Нет, речь идет о другом племяннике.
– Как его зовут?
– Джироламо Риарио.
– Такой же невежа, как брат?
– Откровенно говоря, еще хуже.
– И он требует Имолу?
– Папа намерен в ближайшее время заключить союз с Венецией и приказать войскам начать наступление на Имолу. Но кардинал Пьетро Риарио предполагает, что есть выход, который устроит все стороны. Это идеально решение, я даже не смел надеяться на такое!
– Так чего хочет кардинал? Что ты тянешь!
– Если кратко и убрать все вежливые обороты и прочее, речь идет о браке между Джироламо Риарио и девушкой из дома Сфорца, которая принесет Имолу в подарок мужа как свое приданое.
– Ты с ума сошел??? Девушка Сфорца замуж за этих невежд? И ты считаешь это лучшим выходом?
– Единственным, синьор. У нас нет другого выхода.
– А зачем Джироламо этот брак?
– Имола и герб, который поднимет его совсем на другой уровень. Вам может быть неприятно такое соглашение, синьор, но это единственный способ избежать войны.
– И кто жертва? Иначе я не могу называть эту бедную девушку! Кого мы можем предложить из дальних родственниц?
– Риарио не дураки что бы вы он них не думали. Их не устроит дальняя родственница.
– И кто же?
– Есть два варианта. Костанца, одиннадцатилетняя дочь покойного сводного брата вашего отца и Габриэллы Гонзага. Некрасивая девочка, но милая и хорошо воспитанная. Семья бедствует, не будет проблем уговорить мать.
– Второй вариант?
– Ваша дочь, синьор. Катерина.
– Ты с ума сошел? Катерина? Ей 9 лет! Лукреция меня зарежет ночью. И Бона не простит! Ты хочешь превратить мою жизнь в ад?
– Просто помолвка, синьор. До достижения 14летнего возраста брак не может быть совершен. Что такого в возрасте? Некоторые помолвлены с колыбели. А за пять лет многое произойдет.
– Забудь о Катерине. Давай эту… как ее… Костанцу. Но требуй письменного соглашения, что права супруга будут заявлены лишь по достижении невестой 14ти лет. Сколько ей?