От автора
«Пей чересчур много кофе, носи слишком тёмную помаду и никогда не соглашайся на жизнь, которая тебе не нужна», – советовала Моника Беллуччи.
Выпьем по чашечке кофе, поговорим, понаблюдаем, поделимся, подарим себе паузу, не будем торопиться. Узнаем друг друга и откроем себя.
Пролог
Верить. Во что-то или в кого-то. Нужно ли? И я сейчас не про Бога. Я про всё остальное. Глупое и серьёзное. Смешное и несуразное. Про интуицию и приметы. Про талисманы и числа. Про своего человека и внутреннюю себяшку.
1. Кофе (13 мая)
– Обнимашки!
Вокруг шеи матери охотно обвились маленькие ручки.
– Ты познакомишься и поиграешь с другими детками, а я схожу по делам и заберу тебя через час. Договорились?
Малышка очень серьезно кивнула, глядя маме в глаза. После чего воспитательница подала девочке руку, которая была спокойно принята, и увлекла машущую на прощание девочку в толпу детей.
Ребёнок пошёл в садик! В голове пока не укладывалось, внутри трепыхалось волнение и беспокойство. Ей позвонили ещё до майских праздников, сообщив, что неожиданно освободилось место в группе и вполне вероятно начать ходить раньше запланированной даты. Можно было поставить галочку в уме, непроизвольно приняв такой поворот за хороший знак, потому что Поля родилась чуть раньше предполагаемого срока, а всё, что происходило в жизни заблаговременно, в результате оказывалось к добру.
Сразу же было решено отводить дочь утром, к восьми, чтобы установить режим. Сначала на час, а дальше как пойдёт.
Она медленно обошла территорию садика вдоль забора и обнаружила небольшую круглосуточную кофейню с торца трёхэтажного здания, в котором постоянно сдавались в аренду какие-то площади. Ещё один хороший знак – начать переходить на кофе без сахара.
Внутри оказалось вполне мило. Уютно. Вдоль окна в пол слева от входа расположилась полка-столешница с тремя барными табуретами. Приветливая официантка улыбчиво произнесла: «Доброе утро!» – и указала на грифельную доску над кассой.
– Основной ассортимент и напиток дня указаны здесь. Можете пока выбрать место и посмотреть меню. – Девушка обвела рукой зал.
Она кивнула и улыбнулась в ответ.
– Случайно заметила это заведение. – Прошла к зовущей барной стойке у окна и забралась на дальний стул. – Очень кстати.
– Мы открылись в начале весны. – Таисия, как подсказывал бейджик, положила перед ранней посетительницей папку в кожаном переплёте. – Мы рады, что вы к нам заглянули.
– Спасибо. Я буду только чёрный кофе. Меню можете забрать.
Она облокотилась о столешницу и посмотрела в окно. Природа оживала, пейзаж менялся на глазах. Каждый майский день дарил чудо. Всё распускалось, зеленело и расцветало. Она вытащила из сумки блокнот и карандаш. Разместила их вместе с телефоном перед собой. Проверила сообщения, понимая, что воспитательница не станет беспокоить, и все чрезмерные волнения вызваны лишь собственной мамской опекой. Вывела на чистой странице: «НН АА ЕЕЕ ОО И ТТ К С Р», – и погрузилась в мысли.
Фоном звякнул входной колокольчик, «кофе с молоком, как вчера» и вопрос, который вывел из задумчивости:
– Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
Она взглянула на нежданного собеседника. Мужчина, около тридцати, интересный. Короткая стрижка. Тёмные волосы, тёмные глаза, чётко прочерченные, уверенные и одновременно мягкие губы. Она уставилась на эти губы и ответила именно им:
– Не возражаю, если присядете за эту же стойку.
Намёк на тень улыбки в уголках рта и кивок.
– Благодарю.
Она заставила себя вернуться к записям, прогоняя очертания губ случайного соседа, проявлявшиеся в линиях букв волной прописной Е и ножками печатной Н.
– Ваш кофе. – Слева появилась чашка оттенка кофейных зёрен.
– И ваш. – Раздался глухой стук блюдца о деревянную поверхность.
Чашка мужчины, напротив, была цвета слоновой кости, в тон его тонкому пуловеру.
Она подцепила щипчиками кусочек сахара. Помешала не глядя и одновременно протянула стрелочку вниз от одной из Т, записав под ней ТИХОЕ. Отпила из чашки, обводя буквы в слове, и тут же посмотрела в свой напиток, едва сдержавшись, чтобы не выплюнуть содержимое обратно. Рядом раздался смешок.
– Похоже, я к вам всё-таки присоединился.
Кофейный компаньон подвинул к ней свою чашку, светлые стенки которой отражали чёрные блики. Она снова посмотрела в чашку в своей руке. Кофе с молоком в тёмной кружечке. Контрастно. И улыбнулась.
– Похоже, присоединилась я. Или вы тоже успели сделать глоток?
– Нет, не успел. Так что пейте смело.
– Я закажу вам точно такой же.
– Не беспокойтесь. – Он перехватил доставшуюся ей чашку и отпил с другой стороны. – Я достаточно брезглив, но не зря же я вам так навязался.
Она недоуменно смотрела на него. Нет, на его губы. Да что ж они покоя ей не дают?!
– Тем более вы добавили ровно столько сахара, сколько я люблю.
Она неопределённо качнула головой, подсластила немного второй кофе и наконец получила глоток своего личного удовольствия.
– Вариация на тему латте? – Она повела бровями в сторону его чашки.
– Латте в крайнем случае. Я люблю по старинке чёрный кофе с молоком, лучше со сливками. И с сахаром. Не во всех заведениях соглашаются сделать именно так, но я туда больше не хожу.
Она улыбнулась. Явно чему-то в своей голове. Теперь он повёл бровью, вопросительно.
– Ваши слова напомнили мне мысли одной небезызвестной героини, а она была категорично уверена в своём мнении. Не скажу сейчас дословно, но враги лишили её удовольствия пить настоящий кофе со сливками и сахаром, и этого было достаточно, чтобы она возненавидела их всей душой1.
– Мой человек, – усмехнулся он. – Простите, но, хоть героиня и небезызвестна, назовите ее.
– Это Скарлетт из «Унесенных Ветром».
Он продолжал смотреть на неё с тем же вопросительным выражением лица.
– «Унесенные Ветром» – слышал, но не более.
Она засмеялась.
– Зато мысли героини очень созвучны вашим.
– А вы пьёте чёрный?
– В кофе люблю чистый вкус. Надеюсь, через некоторое время приучу себя пить его совсем без сахара.
– Очистите полностью, – резюмировал он.
– Точно. – Она приложила усилие, чтобы бегло посмотреть ему в глаза, а не на губы.
Они выпили по полчашки. Она продолжила выводить что-то в блокноте, он ответил на сообщение в телефоне.
– Позволите поинтересоваться?
Она выжидающе подняла взгляд.
– Вы что-то сочиняете или пытаетесь вспомнить?
– Почему вы так решили?
– Вы методично обводите одни и те же линии, думаете, пишете одно слово и снова обводите. Не строчите автоматом, а старательно вылавливаете.
Она широко усмехнулась.
– Вы прозорливы, отдаю вам должное. Мне нужны четверостишия на каждую из этих букв. – Она приподняла и повернула к нему блокнот.
– Оригинальный набор. Он что-то значит?
– Да.
– Но что – не скажете?
– Нет.
– Покажете конечный результат?
– Думаю, сегодня мне вряд ли удастся чего-то достичь.
– Тогда приглашаю вас завтра на чашку утреннего бодрящего в это же время. Обещаю оказать посильную помощь. С рифмой я абсолютно не дружу, но с ассоциациями порядок. Проверьте. Любая тема.
Он пригласил её на кофе и сам же вплёл это приглашение в разговор, не требуя ответа. Она смотрела на него с полуулыбкой.
– Вы назначили мне новую встречу, но будто не хотите получить ответ. Или оставляете право выбора за мной сюрпризом?
– Хочу получить ответ. Выбор, безусловно, за вами. А себе предпочитаю оставить надежду.
Она выдержала паузу и улыбнулась:
– Что ж, посмотрим, оправдаю ли я её. – И допила подостывший кофе.
– Ассоциации, значит. Хорошо. – Она взяла карандаш, перебирая по нему пальцами. – КАРАНДАШ.
Оба видели, как он смотрел на её пальцы, способные легко посоперничать в тонкости с самим предметом обсуждения.
– Дерево, рисунок, исправление, простота, шуршит.
Её глаза сверкнули смесью удивления и восхищения.
– Сегодня прибавилась еще одна: ваши пальцы, подвижные женские пальцы, но именно ваши. Вы на нём будто играете.
Она не смутилась, только хмыкнула.
– Да вы художник прозы!
– Лишь отдельными ассоциациями. – И тоже допил кофе.
Она вдруг записала несколько слов.
– Вы подкинули мне одну идею. – Закрыла блокнот, подхватила телефон и спустилась с табурета.
– Мне пора. Завтра я дам вам прочитать, что получится по четверостишию на Т. – Она подмигнула и прошла к кассе.
Он развернулся, делая знак принести ещё чашку кофе, провожая нечаянную собеседницу взглядом и понимая, что внутренне рад её согласию на встречу гораздо больше, чем того можно было ожидать.
Он оказался в этом тихом районе по совету партнёра. Требовалось найти спокойное место, подальше от центра и основного офиса, где их компьютерные умы могли бы работать в любое время суток по своему личному графику. Здание с подходящим помещением, сдаваемым в аренду, было третьим в списке, составленном его помощником. Он прокатился здесь ещё вчера, проверив нашедшуюся тут же кофейню, не строя точных планов и ни на что особо не надеясь.
Всё произошло с точностью до наоборот. Его неожиданный заказ благосклонно приняли и даже предложили на выбор обычное молоко, сгущёнку и сливки. Собственник назначил встречу сегодня на 09:30. Он просто приехал раньше, чтобы выпить вкусный кофе. А десертом получил необычную посетительницу, усевшуюся на подмеченное им самим место. С ней было уютно. И легко. С убранными за уши волосами до плеч, без макияжа, не девочка, лет двадцати семи, с сумасшедшими пальцами и прямым взглядом. Она не заигрывала с ним, но манила загадками в своём блокноте и мыслями в темноволосой голове. Её хотелось поразгадывать. Он правда хотел её снова увидеть и выпить вместе утренний кофе. Не свидание. Общение. Завтра узнаю её имя. Сегодня было как-то не до того. Он мотнул головой и попросил счёт.
Детский сад её ждал. Марина Алексеевна прикрыла дверь и радушно кивнула:
– Вы пунктуальны. Полина покушала, поучаствовала в зарядке, играет. Можете ещё погулять, пока она вас не заметила.
– Я обещала ей прийти через час.
Воспитательница улыбнулась немного снисходительно.
– Думаете, в два года ребёнок пожурит вас за опоздание?
– Нет, но мы с ней договариваемся. Как же я смогу требовать от неё держать слово, если не буду держать своё?
2. Вкус (14 мая)
Он заметил её в окне ещё из машины. Она рано. Думал, что приедет первым и закажет кофе на двоих. Что ж, главное, она пришла, а угостить ещё успеется.
Она заметила его из окна. По выражению лица стало понятно, что он надеялся приехать первым. Полинка загорелась садиком, оставалось лишь воспользоваться желанием ребёнка, проснувшегося самостоятельно до будильника, поэтому они вышли пораньше.
– Привет! – Сегодня он был в строгом костюме, с расстёгнутой верхней пуговицей рубашки, без галстука.
– Доброе утро! – Она указала на чашку рядом со своей. – Я заказала вам кофе. Однако, уважая ваше приглашение и потакая своей женской сущности, договорилась, что общий счёт выпишут вам.
Он засмеялся.
– Благодарю, прекрасная дама, за столь чуткое понимание моей джентльменской природы! – Он шутливо поклонился. Она величественно кивнула, стрельнула глазами и рассмеялась.
– С вами легко.
– С вами тоже. – Она улыбалась.
– Может, перейдем на «ты»?
– Я за.
«Ты» казалось уместным и само собой произнесённым.
– Павел.
– Анастасия. – Она протянула руку.
Он сжал кончики её пальцев и поцеловал.
– Назвался джентльменом – следуй этикету.
Анастасия согласно опустила глаза, одаривая его мимолётной улыбкой. Павел уселся на табурет и увидел прижатый блюдцем сложенный пополам листок в клеточку. Взялся за него двумя пальцами.
– Обещанное четверостишие?
– Оно самое. Но сначала по глотку любимого и пока что горячего кофе. – Она подняла свою чашку.
Они чокнулись.
Он развернул записку и прочитал про себя. Анастасия внимательно следила за ним. Павел посмотрел на неё.
– У меня банально шуршит карандаш. У тебя загадочно шуршит пыль. – Он слегка поджал губы, прикусил нижнюю, и она снова примагнитилась к ним. Он зачитал вслух:
«Т ихое бывает, намёками,
до шуршинок пыли,
словно в тайном логове
звуки позабыли…»
– Расскажешь, о чём пишешь и зачем сочиняешь именно на заданные буквы?
– Пока нет. Есть идеи?
– И снова банально – о молчании. Хотя мне интересно дождаться следующих загадок от тебя.
– Посмотрим, как пойдет, – ответила она, допивая кофе, и о сочинительстве, и о его намёке на продолжение знакомства.
– Как успехи в уменьшении количества сахара? – Он чуть склонил голову.
– На пару крупинок меньше! – Она с гордостью задрала нос.
Павел фыркнул.
– Прогресс налицо!
– Я уже говорила, что люблю чистый вкус продукта. Я его получу, – серьёзно заметила она.
– Упорная. – В глазах плясали чёртики.
– Не то слово!
– Чистый вкус в кофе. Или во всём? – Он развернулся к ней, слегка привалившись к краю стойки.
– Наверное, во многом. – Анастасия обхватила ладонями чашку. – Например, в одежде у меня однотонные вещи или уж совсем классическая клетка и полоска.
– Ну, ты сейчас одета в белый свитер и синие джинсы.
– Я не против сочетать, но сам по себе мой свитер чисто белый и сами по себе джинсы в одном цвете.
– Я понял. – Павел кивнул. – Всякие разноцветные прядки в волосах и пёстрые цыганские юбки не про тебя.
– Не про меня. – Она покачала головой, рассыпая волосы по плечам. – Я люблю чистый чёрный чай и чистый зелёный, в то же время обожаю чай на разнотравье. Балдею от двух алкогольных коктейлей. А это уже явно не чистый вкус.
– Позволишь попробовать угадать?
– Пожалуйста. – Анастасия взглянула на него с вызовом.
– Думаю, классика. «Мохито»?
– Не-а. Но тоже на М, – подзадорила она.
– «Маргарита»?
– Один из двух. – Согласие ресницами. – Классическая.
– И… «Отвёртка»?
– Мимо! – Ей нравилась эта игра в угадайку. – Второй тоже на М.
– Мартини с тоником?
– Мартини, без тоника. «Мартини Рояль».
– Не знаю такой. – Он пожал плечами.
– Тогда не буду пока раскрывать другие ингредиенты.
– Загадка за загадкой. – Закатил глаза.
– Легко разрешимая, стоит оживить телефон и набрать в поисковике. – Она постучала ноготком по гладкому корпусу.
– Так неинтересно. Я лучше как-нибудь попробую по-настоящему – вдруг вычислю состав.
– Пока пробуй свой кофе с молоком, – засмеялась Анастасия.
Ему нравился её смех. Звонкий и от души.
– Ты не любишь именно кофе с молоком или молоко вообще?
– К молоку равнодушна, кофе же только сам по себе. А ты пьёшь молоко?
– Мхм, пью. Люблю в нём печенье размачивать.
– О, почти коллега! Я тоже люблю размачивать печенье, но только в чае.
– Я уже понял, что кофе для тебя неприкосновенен. – Павел очертил пальцем невидимые границы вокруг чашки. – Что ещё тебе по вкусу в чистом виде?
– Фрукты по отдельности. Не люблю всякие салаты-мешанки. Природа в чистом виде. Утро. Солнечный свет сквозь облака. Умные люди.
Она посмотрела на него.
– Секунду, отправлю себе на почту мыслишку.
– На следующую букву из списка?
– Ага.
Она отвлеклась на телефон, а он рассматривал её. Какие у неё изящные руки. Танцевальные, как говорила бабушка. Они словно всегда на своём месте, не мешают, не нужно придумывать, куда их деть. И сама она вся изящная. Осанка, речь, шея, наклон головы. Можно нос назвать изящным? Плевать на правила. Её точно можно.
– Приоткрой завесу тайн своего вкуса, – Анастасия вклинилась в его откровенное рассматривание её самой, вклинилась изящно.
– Надеюсь, что он у меня есть, – пошутил Павел.
– Однозначно. Существует такое выражение, что, если человек не уверен в своём вкусе, он у него точно есть2.
– Мне по вкусу кофе с молоком, как ты уже знаешь.
– Факт, – констатировала она.
– Не люблю пустозвонов, поэтому уважаю людей дела. Быстрая езда, чтобы ветер в лицо. Походить босиком по тёплой земле. Ощущение, когда получаешь результат, которого добивался. Мамина улыбка. Загадочные женщины. Честность.
– С тобой легко быть честной. Не просто в ответ, а потому что так будто и должно быть. Не нужно и совсем не хочется притворяться.
Они помолчали, глядя в глаза друг другу. Он поднялся.
– Сегодня мне пора. – Взглянул на часы. – Ещё нужно проскочить в центр к десяти часам.
Ей стало радостно. Настя удивилась, что не только приятно, а именно радостно осознавать, что он приехал сюда в такую рань, чтобы выпить с ней кофе.
– Конечно. Успеешь. Основной поток тех, кому к девяти, как раз схлынул.
– Завтра на том же месте в тот же час?
Он задержался у табурета.
Она ответила ему блеснувшими глазами.
– С удовольствием.
Настя проводила его взглядом. Он весь, как и его гипнотические губы, уверенный и мягкий. В смысле, обходительный и с плавными, бесшумными, но очень чёткими, без суеты, кошачьими движениями. Павел открыл дверцу автомобиля и обернулся, щурясь от солнца, поднял руку в жесте прощания. Она взмахнула пальцами, уткнулась в них, оперевшись локтем о столешницу, и улыбнулась. Записала следующее четверостишие, глядя вслед его удаляющейся машине. Набросала заметки по работе. Выпила ещё одну чашку кофе и отправилась в садик.
День выдался чудесный. Яркий, но не обжигающий. Она замедлила шаг, подглядывая через забор за маленькими шкодливыми человечками, вышедшими на прогулку. Нашла дочку по жёлтой ветровке. Полина каталась с небольшой красной горки вместе с двумя другими девочками. Воспитательница незаметно сделала родительнице знак исчезнуть из поля зрения. Настя зашла с главного входа и присела на деревянную лавку под сиренью.
Вот они прелести работы по свободному графику. Она ждёт Полю, не спешит и спокойно корректирует черновик обсуждения на завтра, вдыхая майскую свежесть и ловя пригревающее солнце. Вечером нужно отправить новую статью Егору и обещанные пять необычных для себя поступков или действий для журнала Светки. Мысли тут же галопом умчались в кофейню.
Запасть на губы случайного соседа за столиком – вот один.
Ждать несвидания с большим предвкушением, чем ждала настоящих свиданий, – вот два.
Перейти на «ты» после одного кофе — немыслимо для неё – и это три.
Захотеть поделиться идеей в процессе с другим человеком – четыре.
Поймать себя на особой симпатии к имени на «-ша» — хотя всю жизнь морщилась на «Ма-ша, Са-ша, Та-ша», а теперь вдруг стала улыбаться, проговаривая про себя «Па-ша», – пять.
Стоп! Этого она никому вообще не расскажет. Придумает для подруги другие пять пунктов. Да, матушка, давненько у вас мужика не было, чтобы так головушку засносило. Вроде ничего особенного не произошло, а внутри огонёчки…
Павел приехал в центр с запасом времени. На одном из светофоров рядом остановилась машина, из открытых окон которой на всю улицу разносилось «Чашку кофею я тебе бодрящего налью!», и водитель громко подпевал. Павел рассмеялся, посигналил поющему. До самого офиса песенка не отпускала, заставляя ухмыляться и выстукивать мотив на руле. На подъёме пролетела первая половина дня, переговоры, вычитка спецификаций, даже спор с Михаилом, его партнёром, о том, что цена аренды «в той дыре» завышена. Обед они пропустили, засидевшись за макетами разработок и получив доставку бизнес-ланча из рук заботливого помощника. Ближе к вечеру смотались уже вместе оценить новое помещение. Павел непроизвольно задержался взглядом на окне кофейни, в котором что-то наперебой обсуждали три юные подружки.
– Хочешь сначала по кофейку? – раздался голос Миши.
– Нет, – ответил резковато, понимая, что это место только «их», их с Анастасией. С Настей – они же на «ты». Этим не хотелось делиться ни с кем, даже с приятелем.
3. Блюдо (15 мая)
Настя и Павел зашли внутрь одновременно. Так получилось. Она увидела его, выходящим из машины. Он приметил её в боковое зеркало, паркуясь. Она задержалась на крыльце, поджидая, когда он закроет автомобиль. Он придержал дверь, пропуская Настю перед собой и вдыхая волну весенней свежести, окружавшую её. Таисия радостно им кивнула, обозначив уточняющее «один чёрный и один с молоком», и развернулась к кофемашине.
Они заняли свои уже привычные места у окна. Настя села вполоборота к нему и без дополнительных вступлений с выражением прочитала:
«А рбузное, ароматное,
знакомое, родное,
ажурное, не вечное,
щемяще вкусовое».
Он слушал, немного склонив голову. Причмокнул своими одурманивающими губами.
– Вкусовое, ммм. И снова «оно». Ощущение?
– Почти, – она улыбнулась.
– Вчера мы беседовали о вкусе. Сегодня ты выдаешь такой вкусовой кусочек. – Павел хлопнул ладонью по столу. – Чёрт возьми, я начинаю считать себя соавтором твоих четверостиший.
– Имеешь полное право. Так и есть. Ты не подсказываешь, но даёшь толчок, на который меня щёлкает.
– А после щёлкает меня. Теперь я хочу арбуз. Чтобы трещал, когда его режешь. Такой большой кусман полумесяцем.
– Чтобы сок брызгал и таял во рту, – добавила Настя, перенимая его азарт.
– Да-да, и стрелять косточками. Лопать его на открытом воздухе и выплёвывать их, метко целясь куда-то.
Они рассмеялись.
– Даже запах арбузный завитал вокруг! – Она втянула носом воздух.
– Как только появятся дозревшие настоящие, организуем его поедание.
– Я запасу слюнявчики и тазики-мишени.
– Договорились!
Тая принесла кофе.
– У нас сегодня вкусные блины и омлет. Вдруг надумаете позавтракать.
Павел изогнул бровь, глядя на Настю.
– Почему бы и нет. Пора расширять горизонты.
Его глаза сверкнули. Она ухмыльнулась. Оба подумали не только о меню кафе.
– Несите два омлета, порцию блинов со сметаной и ещё по кофе.
– Сейчас будут, с пылу с жару! – Девушка метнулась на кухню.
– У тебя есть любимое блюдо? – Павел обмакнул блин в густую сметану.
– Макароны. – Настя расправлялась с пышным омлетом. – Люблю их в любом виде, от просто отваренных ракушек, слегка прижаренных в сливочном масле, до любой пасты в итальянском стиле с овощами, рыбой, фаршем или морепродуктами. Когда была маленькой, подворовывала их у мамы из шкафчика и грызла сухими. Делала бесчисленные бусы из разных по форме макарошек.
– Бусы-деликатес для маленькой хитрой Настёны, – хохотнул он.
– Сто процентов! Понимаешь, что реставрировались они постоянно?
– Не сомневаюсь, – согласился Павел. – Я обожаю плов, настоящий, со специями, с раскрывающимися чесночными цветками, растомлённый в казане. Никакие ризотто, паэлья и тяхан рядом не стояли. Даже обидно, когда суть плова пытаются объяснить незнающему человеку через сравнение с ними. – Он свернул второй блин. – Но рис сухим не грыз.
– Ха-ха! – Настя подцепила последний блин и переложила его себе на тарелку.
– Боишься, что не поделюсь? – поддел он.
– Перестраховываюсь, – пробурчала она. – Кстати, в противоположность – не люблю гречку. Даже от запаха её воротит, когда варится. При этом уважаю её за столь узнаваемый свой собственный аромат, как бы он ни был мне неприятен.
– Наверное, я всеядный. – Павел перешёл к омлету. – Хотя… Брокколи и цветная капуста. Бе-е! Обычная – нормально, пирожки с ней люблю. А эту, соцветиями, даже на вид не переношу.
Настя отложила вилку.
– Я тебя сейчас удивлю – во всяком случае, очень на это надеюсь!
Он перестал жевать. Она поджала губы, чтобы не рассмеяться.
– Я люблю ещё один коктейль, только в еде! Семифредо с персиками и базиликом!
Он застыл истуканом.
– Это что за зверь заморский?
Она закатила глаза. Он развёл руками.
– Зато я не делаю умное лицо и глупо не поддакиваю. Фрукты и трава… Хм… И красивое иностранное слово. Наверняка сочетаются. При всём моём незнании нюансов, это вроде бы десерт, так? С базиликом? Серьёзно?!
– Ты просто вынуждаешь меня устроить тебе дегустацию, – прищурилась она.
– Пиши список – я обеспечу продукты. Арбуз будет бонусом, – ответно усмехнулся он.
– Замётано. Как только наступит сезон больших ягод. – Она протянула ему руку.
– Поставлю напоминание в телефоне и дам указания секретарю внести в календарь. – Улыбаясь, он пожал её ладонь, чуть дольше задержав пальцы в своём мягком захвате.
– Мне пора. – Настя отняла руку.
– Спешишь на работу? – Он нехотя разжал свою.
– Дочку из садика забирать. Она только начала ходить туда.
– Дочку? – Сказать, что он был удивлён, – значило не сказать ничего.
Она рассмеялась, спускаясь с высокого табурета на пол.
– Мой ассоциативный коллега по кофейне, скажи уже сакраментальную фразу! – Настя широко улыбалась Павлу, откровенно забавляясь его растерянностью. – Ни за что не поверю, что ты не смотрел этот фильм хотя бы один раз!3
Он испытал шок, услышав про ребёнка, хотя сам не мог объяснить почему. Немного натянуто улыбнулся, встал, посмотрел на неё, опустил глаза, взглянул сверху вниз и не разочаровал:
– «Может ещё и муж есть?»
– «А что это меняет, если…» Ой, реплика на опережение. Перефразирую, хорошо? Что это меняет, если МЕНЯ к тебе тянет? – Её веселило происходящее и его реакция.
Павел рассматривал девушку вблизи. Её глаза оказались скорее зелеными, не карими.
– Предположу, следуя сюжету, что мужа никакого нет.
– Дочка есть, мужа нет. – Она не стала мучить его неопределенностью.
– Я могу повторить без перефразирования и без подсказок. – Ему стало легче дышать, но о причине он подумает позже. – Меня к тебе тянет.
– Взаимное притяжение. – Настя перестала улыбаться и серьёзно на него посмотрела. – Хотя странное. Не хочется выходить за рамки кофейни.
– Предпочитаешь оставить себе надежду? – Хотя надежда вернулась к нему самому после её подтверждения, что мужа нет.
– Скорее понаслаждаться этим хорошо-здесь-и-сейчас.
– Согласен. Хочется продлить это ощущение, будто знаешь другого человека очень хорошо и вроде бы не нужно лезть во все стороны его жизни. Хотя, если по-честному, узнать всё равно хочется.
Павел подался к ней, немного, но почему-то ощутимо и в прямом смысле осязаемо.
– Завтра в садике выходной? – не столько спросил, сколько подтвердил.
– И послезавтра тоже. – Настя немного отодвинулась. – Переварим немного эти три дня.
– Утра. Три утра. Увидимся в понедельник?
Она улыбнулась.
– У тебя есть бумажные книги?
– Да, – ответил, отмечая, что она впервые ушла от вопроса.
– Любые. Неважно, детские, журналы или толковый словарь.
– Словаря точно нет, только старенький школьный карманный англо-русский где-то был.
– Как-то так получается, что в каждую нашу встречу мне вспоминаются какие-то фразы, цитаты, герои. Изречения мудрецов. Слова известных людей. Можно дам тебе задание на выходные?
– Домашняя работа? – Похоже, не ушла, а приблизилась в обход.
– Типа того. Приди сегодня домой. Третья полка снизу вверх. Мы встретились тринадцатого мая – значит, тринадцатая книга слева направо. Если у тебя в ряду их меньше, переходи на следующий. Тридцатая страница. – Настя скорчила смешную рожицу. – Да, тридцатая – я люблю это число. Сколько тебе лет?
– Тридцать три.
– Тридцать третья строка сверху вниз. Если формат небольшой и строк окажется меньше, так же переходи на следующую страницу. Посмотрим, какие ассоциации возникнут у тебя и какую тему нам задаст такая арифметика на понедельник, – она дала ответ на его вопрос своим необычным способом.
Павел не позволил ей рассчитаться, и Настя снова удивила, спокойно приняв его предложение и не возмущаясь, без объяснений и разговоров о том, что способна заплатить за себя самостоятельно. Потому что она и так самодостаточна и самостоятельна, без ненужных громких доказательств, что очень ему импонировало.
Она шла в садик и улыбалась всю дорогу, улыбалась небу, новому дню и самой себе. Она явно шокировала его тем, что у неё есть ребёнок. И, что скрывать, ей польстило его неприкрытое огорчение и последующее за ним облегчение от того, что она свободна. Её к нему на самом деле тянуло, но не было желания думать насколько или загадывать наперёд. Одно она знала точно – очень хотелось продолжать их утренние встречи.
Он смотрел вслед Насте. Она будто парила, а не шла. Волосы свободно развевались, длинная юбка колыхалась вокруг ног. Он, безусловно, выглядел идиотом, когда она сказала про дочь – проглотил язык и задержал дыхание. Интуитивно чувствовал, что Настя не стала бы поддерживать их флирт, будь она в отношениях. И именно эта возможная ошибочность суждений напугала его в первый момент, немедленно разбившись о её прямоту. Она интересна ему. Чем дальше, тем больше. Интересна как женщина, которую хочется узнавать и завоёвывать.