Калмыцкая праща

– Добро пожаловать на борт, Владислав. – Васильев протянул мне руку. – Как долетели?

– Жаловаться не на что, Дмитрий Константинович.

– Прошу вас, просто Дмитрий. – Васильев пожал мою руку и показал на стекло. – Вот оно, мое детище. Космолет «Гагарин». Первый межпланетный многоразовый корабль.

Я подлетел к стеклу и всмотрелся в ангар. Вид был действительно завораживающим. Он был огромен. Впереди сверху чернели окна иллюминаторов, ниже них и чуть сзади начинались грузовые отсеки, а за ними нескончаемые баки с топливом и ракетные двигатели.

– Первый в своем роде. Жаль, что он будет списан раньше, чем выработает свой ресурс.

– Но почему? – Я недоуменно посмотрел на Васильева.

– Потому что он уже устарел.

– Уже? Но он даже со стапелей еще не сошел.

– Вот в такое стремительное время мы живем, мой друг. Посмотри на него. – Васильев подлетел ко мне и начал указывать пальцем куда смотреть. – Всего двадцать процентов его объема – это полезное пространство, а все остальное – топливо и двигатели.

– Но, а как же иначе? – Возразил я. – Ему ведь нужно набрать третью космическую, чтобы оторваться от орбиты, а это требует много топлива. Кстати, сколько витков он будет делать для разгона.

– Нисколько. – Улыбнулся Васильев. – Если бы мы разгоняли его за счет двигателей, то он был бы в два раза больше, а вот полезного пространства осталось бы столько же.

– И как тогда?

– Мы построили здесь на орбите что-то очень похожее на пращу Трубецкого. Корабль будет зажат в электромагнитный стартовый блок, не сдвигаясь с места, он будет насыщаться потенциальной энергией пусковой установки. Когда масса достигнет критической, зажимы отпустят его и уже через секунду он будет лететь на второй космической скорости, затем включатся его маршевые двигатели, и он достигнет третьей. Через полчаса полета он уже выйдет на орбиту Луны.

– Потрясающе. И вы говорите, что он уже устарел? Ему уже есть замена?

– Да. Но пока мы не добудем гелий-3, те корабли не полетят. – Васильев приобнял меня и потащил в свой кабинет. – У нас есть реактор способный работать на гелий-3 и корабль с таким реактором. Соотношение полезности у него восемьдесят полезного на двадцать топливного. На гелий-3 эти корабли смогут разгоняться до двадцатой космической скорости. Они бросят нам под ноги и Марс, и Венеру, и всю солнечную систему, но положит этому начало именно «Гагарин».

Мы влетели в кабинет Васильева, и я сразу же обратил внимание на макет космолета на реакторе с гелием-3. Он выглядел совсем иначе, двигатели были маленькими, а вот трюм был огромным. Будущее за ними и это будущее начнется завтра. Все корабли класса «Гагарин» получат названия первых советских космонавтов – Титов, Гречка, Терешкова и так далее. А вот корабли на гелий-3 будут носить имена мореплавателей. Первым станет Беринг, за ним будет Баренц, Беллинсгаузен, Конюхов, Колумб и многие другие.

На следующий день произошел не только спуск Гагарина, но и его запуск на Луну. Все прошло штатно. Корабль вышел на орбиту Луны и распылил на ней спутники и зонды. Затем он вернулся обратно, высадка на Луне не планировалась.

Вечером того же дня Васильев в своем величие сравнялся с Трубецким и Штольцем. Через десять лет началась промышленная добыча гелий-3 и его переработка, а еще через год «Беринг» отправился к Марсу, достигнув десятой космической скорости, он долетел до красной планеты за два месяца. Это был успех. Началось освоение людьми солнечной системы, но это уже другая история.