Предисловие
Я пишу эту книгу и для благополучного молодого поколения, и для читателей постарше. Каждый из них воспримет мои рассказы-размышления по-своему. Старшему поколению многое знакомо не понаслышке, а людям молодым может показаться, что события, о которых я говорю, произошли в позапрошлом веке – да и были ли они на самом деле? А ведь по историческим меркам все случилось совсем недавно, более того, в определенном смысле повторяется и сегодня. Человеческая ментальность, традиции и особенно государственно-правовая практика удивительно живучи.
Речь пойдет о нас, русско-советских поданных различной этнической принадлежности, о нашей стране, о наших взаимоотношениях с властью. Я намеренно употребляю слово «поданные», а не граждане, – это не оговорка и не опечатка. Дело в том, что советский человек по своему политико-правовому положению никогда не дотягивал до статуса гражданина, за исключением разве что конца 80-х годов прошлого века. Более того, при царской власти российский поданный имел больше прав – он мог быть несогласным с политикой властей, мог выбирать место жительства в любом регионе страны (ценз оседлости существовал только для иудеев и был отменен в начале 1890-х годов) и даже эмигрировать, мог иметь частную собственность и вести самостоятельную хозяйственную деятельность. Всего этого были лишены советские люди, загнанные, как крепостные, в колхозы, в подневольный труд, прикрепленные к месту жительства институтом прописки. Напомню, что паспорта колхозникам начали выдавать только с середины 50-х годов прошлого века.
Когда изучаешь историю России и ее сателлитов – вернее, если говорить более корректно, стран, находящихся в ее политико-экономическом пространстве, таких как Украина, Белоруссия, Грузия, Армения и т. д., – невольно отмечаешь, сколько исторических шансов образовать могучее правовое демократическое государство было упущено. Ведь Россия объединила множество народов, находящихся на самых разных уровнях общественного и хозяйственного развития, от прибалтов до среднеазиатских разрозненных ханств, а после Второй мировой войны круг стран, вошедших в орбиту влияния Советского Союза – большой России – еще расширился. Смогла ли Россия, претендующая на роль объединителя и ведущей нации, использовать этот уникальный исторический шанс для создания новой исторической общности – советского, а впоследствии российского гражданина? К сожалению, нет. Россия, русский человек, русская семья очень скоро перестали быть образцом прогресса и благополучия для чеха, поляка, венгра, прибалта, украинца, грузина, армянина… Вместе с тем русская культура, безусловно, оставила глубокий след в культурном коде этих народов, помогла им подняться на более высокий цивилизационный уровень, а русский язык стал для многих языком межнационального общения, вторым государственным языком.
Очевидно и то, что для построения демократического правового государства (что не удалось СССР) Россия должна отказаться от национального принципа строительства федерации в пользу общегражданско-территориального начала. После известной речи Сталина об особой роли русского народа в победе над фашизмом и строительстве социализма (что на самом деле было правдой) русский национализм получил новый импульс и доминирование русских в общегосударственных делах усилилось. В республиках, в свою очередь, отодвинули на задний план принцип «классового братства» и вспомнили о своих национальных особенностях, зачастую противопоставляя себя русским. Допущенную советскими властями в процессе образования СССР ошибку – строительство федерации не по территориальному и общегражданскому, а по национальному принципу – можно было исправить после завершения Второй мировой войны. Время для этого было самое удобное – страна и народ находились на подъеме и искали новые пути развития. Однако шанс был упущен, а в дальнейшем подобной возможности уже не представилось, как по объективным, так и по субъективным причинам. Республики слишком укрепились, и дальнейшее развитие страны вело ко все большему расширению их прав. Особенно большой разрыв по всем параметрам образовался между исламскими регионами и остальной частью страны, причем мировоззренческие и бытовые противоречия между мусульманами и европейско-христианским большинством населения с каждым днем становились все более ощутимыми. Приведу один только факт: до 1960 года в Советском Союзе насчитывалось немногим более 800 мечетей, а перед крушением СССР их число дошло до восьми тысяч.
Объективных и субъективных причин развала СССР можно назвать десятки и сотни, но они уже не столь важны. Важен результат, а он, к сожалению, негативный. Все отвернулись от России: и дрейфующая в Евросоюз братская Украина вместе с полученными в придачу Крымом, Севастополем и Донбассом, и шарахающаяся из стороны в сторону Белоруссия, и стоящие на позициях резкой конфронтации Грузия и Прибалтика, и исламский Азербайджан, и Средняя Азия. К сожалению, этот процесс продолжается и сегодня: десятки народов, входящих в состав России (население Северного Кавказа, Татарстана, Тывы и т. п.) не идентифицируют себя в качестве носителей русской культуры. Лично у меня нет сомнений, что все они, по примеру Татарстана или Чечни, постепенно расширят свои права до ассоциированного членства в федерации, а потом в разное время выйдут из состава России, при этом попытки удержать их станут и экономически невыгодны, и политически невозможны – ведь цивилизационная общность и экономическая привлекательность уже потеряна. Эти народы очень уверенно идентифицируют себя именно как татар, чеченцев и т. д. – они не русские и не российские, они другие, у них другой цивилизационный код. А это в современном мире – главный критерий. Здесь уместно вспомнить во многом поучительную историю Великобритании. Правда, она сама инициировала цивилизационный «развод», сохранив при этом заметную культурную и экономическую привлекательность для своих бывших колоний и доминионов и продолжая оставаться значительно более развитой и благополучной, чем они. В нашем случае ряд стран Восточной Европы и Прибалтики уже сегодня имеет значительно более высокий ВВП на душу населения, чем вечно неспокойная и реформирующаяся Россия. Сегодня тот же Татарстан представляет собой более благополучный субъект федерации, чем другие ее составные части (за исключением Москвы и Санкт-Петербурга). Подобная мина, заложенная в этот союз, не говоря уже о цивилизационном отчуждении в условиях растущей религиозности, обязательно когда-нибудь взорвется.
С великим сожалением я вынужден констатировать, друзья мои, что наши предки так и не смогли организовать нормальную жизнь в стране, в результате чего страдали все народы, входящие в огромную империю. Есть ли на земле другая страна, где народ подвергался бы таким страданиям и унижениям со стороны своих же правителей, ведущих себя как оккупанты на чужой и враждебной территории? Невозможно винить во всем Запад, евреев и инородцев и не признавать собственных неудач, если не сказать бездарности, в организации государственной власти и общественной жизни. Этот подход не выдерживает никакой критики. Ведь это русская знать во главе с Романовыми находилась на вершине власти при монархии, а в советский период доминирование русских в государстве также было неоспоримо (тот же Сталин не считал себя грузином). Разве евреи или казахи расстреляли белую армию, цвет русской нации? И разве не русский народ допустил, чтобы к власти пришел интернационал авантюристов во главе с Ульяновым-Лениным, который покончил с российским парламентаризмом и положил начало красному террору и тоталитарному государству? А дальше – Сталин, перед зверствами которого в отношении собственного народа тускнеют «подвиги» Чингисхана и других тиранов Средневековья. Эксцентричный экспериментатор Хрущев, своими безумными действиями спровоцировавший Карибский кризис и чуть не начавший третью мировую войну. Недалекий добродушный жизнелюб Брежнев с группой старых полуграмотных ретроградов, которые совместными усилиями довели страну до глубокого застоя. Слабовольный политик и неудачливый реформатор Горбачев, при котором системный кризис получил логическое завершение. И, наконец, Ельцин, неуравновешенный популист, разрушитель, нанесший непоправимый вред государственным интересам, территориальной целостности страны (Крым, Северный Казахстан, Донбасс и т. д.), национальному духу и общественной морали. Да и сегодня российская власть мало изменилась, добавилась лишь социальная демагогия. Итог – отрицательный рост (а попросту говоря – уменьшение) населения на протяжении вот уже 20 лет. Страна остается непредсказуемой и неблагополучной, поскольку главная проблема – переход к гражданскому обществу, правовому государству, парламентаризму и предсказуемой смене первых лиц – в России еще не решена.
Неоспоримо одно: неудачи России, ее ослабление могут сопровождаться серьезнейшими, возможно, непоправимыми геополитическими последствиями, в первую очередь, усилением исламского мира, не скрывающего своих агрессивных намерений в адрес неизмеримо более свободного и прогрессивного христианского мира, западной цивилизации. Проявление агрессии – это не только терроризм или притеснение христиан, но и взрывной демографический рост – своеобразный «джихад» по отношению к другим цивилизациям, что ставит перед мировым сообществом новые, пока не до конца осознанные проблемы. К примеру, число жителей расположенного рядом с Россией Афганистана даже в условиях страшной бедности и перманентного военного положения удваивается в течение 12–13 лет (в настоящее время это 31 млн человек), то есть уже к 2050-м годам будет превосходить население России (которое, по прогнозам, к этому времени еще сильнее уменьшится и составит 128–135 млн человек, причем минимум 30–40 млн из них не будут считать себя носителями российской культуры). В итоге этот ничего не производящий воинственный народ окажется перед перспективой голодной смерти – или же вместе с 250-миллионным Пакистаном (число жителей которого к середине XXI века составит не менее 350–400 млн) и другими нашими «добрыми» соседями, такими как Турция или Иран, предложит нам «по-соседски» поделиться нашим несметным добром. Другой наш «добрый» сосед, могучий полуторамиллиардный Китай, предпочтет известный конфуцианский принцип: «Когда два хищника дерутся, тигр сидит на горе и ждет исхода борьбы и только потом вступает в бой и легко побеждает ослабевших противников». И, кстати, другой «могучий тигр» – Америка – если и не «сидит на горе», то всегда находится рядом на могучих авианосцах, чтобы по праву сильного вступить в игру тогда, когда ему это необходимо. Вот такой расклад сил, дорогой читатель, формируется в мире – а как будут развиваться события, можно только гадать…
Трагедии российской жизни, несомненно, по большей части представляют собой результат внутренних проблем. Даже нападения извне во многом провоцировались ослаблением государственности и потерей управляемости страны. Уверен, что, не будь в нашей истории бескомпромиссной гражданской войны, унесшей около десяти миллионов жизней, последовавших за ней разрухи и голодомора, сталинского террора, расстрела высшего офицерского состава армии и общего ослабления страны, события в Европе развивались бы по-другому и заурядный политик Гитлер не стал бы «великим фюрером Третьего рейха».
Вся история России показывает, что она развивается не эволюционно, а в прямой зависимости от личных качеств очередного царя, вождя, генсека, президента. Вся деятельность государственных органов и даже международные отношения строятся в соответствии с мировоззрением правителя. Если учесть, что и сегодня отсутствуют реальные правовые институты, обеспечивающие принцип сдержек и противовесов властных структур, не достигнута фактическая независимость друг от друга законодательных, исполнительных и судебных органов, а политическую деятельность имитируют созданные властью квазипартии и ручная «оппозиция», можно уверенно делать вывод, что политика страны остается неурегулированной, во многом обусловленной субъективными факторами. Уход очередного первого лица и замена его на другого создает непредсказуемые последствия для всей политической системы с возможной потерей управляемости. Так было и в 1917 году, и в 1991-м. Тогда почему бы в таком случае Афганистану не потребовать узаконить продажу его главного экспортного товара – наркотиков, Китаю не вернуть незаконно аннексированный Дальний Восток, Японии – Курильские острова, а в качестве морального ущерба еще и весь Сахалин? Почему не объединить «разделенных» эскимосов и чукчей, проживающих в двух Алясках? А может, приверженцы ислама хотят жить в Великом Туране, включающем не только Турцию с Азербайджаном, но и Поволжье, а сибиряки – в Сибирском независимом каганате? Скажете – звучит гротескно, словно произведение Джорджа Оруэлла? Не уверен.
Глава 1. С чего начинается личность
Факторы судьбы
Из каких факторов складывается судьба человека? На мой взгляд, это в первую очередь время, место и страна рождения, религиозно-культурная принадлежность, национальность и, наконец, гражданство. При этом единственное, что не подлежит изменению и носит полностью объективный характер, – время рождения человека. Все остальное – лишь производное от него. Можно изменить социальный статус, место жительства, страну, внешность и даже пол, поправить здоровье или ухудшить его.
Если бы я родился, скажем, 10, 15 или 20 лет назад, мой жизненный путь сложился бы по-другому. И каждый из нас не был бы тем, кто он есть сегодня, родись он в другой исторический период. Одни отрезки времени сравнительно спокойные и благополучные, другие, наоборот, являют собой сплошную череду бед и катаклизмов. Чрезвычайные события неравномерно распределены не только во времени, но и по территориальному признаку. Скажем, в Швейцарии, Скандинавии, США такие факты редки или локальны, а где-то несчастья происходят почти постоянно. В одних странах человеческая жизнь имеет высокую, даже высочайшую цену; в других она мало что значит – личность там абсолютно не защищена ни от государственного, ни от криминального произвола, а средняя продолжительность жизни минимум на треть уступает аналогичному показателю для благополучных стран.
Не приходим ли мы таким образом к теории фатума-судьбы, к смиренному и пассивному ожиданию того, что предопределено? Вовсе нет. Полагаю, что с внешними факторами наша судьба связана в меньшей мере. Наоборот, она в значительной степени зависит именно от нас, от нашей целеустремленности, трудолюбия и других качеств.
Конечно, сложно менять язык, ментальность, культуру, бытовые привычки и ценностные критерии. Такая необходимость часто возникает в связи с эмиграцией, в меньшей степени – при переезде из провинции в мегаполис. Но радикальные изменения, затрагивающие весь внутренний мир и поведение человека, происходят тогда, когда меняется выстроенная на базе определенной религии культура. Я говорю не о смене конфессии, наподобие перехода от католицизма к протестантизму или православию. У католиков, протестантов и православных один бог – Христос, одна Библия, общая европейская культура, а табуированные области жизни, где нарушителя ждет жестокое наказание вплоть до смерти, фактически отсутствуют.
Англичанин, француз или русский может принять ислам – и это будет уже не просто выбор новых культурных ценностей, а изменение всей мировоззренческой и поведенческой сущности человека. Отныне он не тот, кем был раньше, – это уже новый человек с новым жизненным кодексом. А если это женщина, то ее место в обществе меняется гораздо радикальнее, чем у мужчины. Сегодня в христианской стране, тем более в светском государстве, такие поступки, как прелюбодеяние, измена мужу, неуважение к Библии или богохульство, лежат в области нарушения этических норм – они могут повлечь за собой осуждение со стороны близких, развод и раздел имущества и т. п. Но если человек мусульманин, тем более если он родился и живет в мире радикального ислама, возмездием за подобные «шалости» может быть даже повешение или побивание насмерть камнями.
Три фактора из числа определяющих судьбу я без колебаний считаю огромным своим везением. Это, во-первых, мои родители; во-вторых, то, что я родился в культурной среде, базирующейся на христианстве; а в-третьих – родился мужчиной (да простят меня феминистки и гуманистки).
Принадлежность к культурной среде, в основе которой лежит христианская религия, я считаю огромным счастьем для себя, поскольку именно эта цивилизация открыла для человечества самые большие возможности в социальной, политической и экономической жизни. Она дала ему свободу как величайшую ценность; приучила к уважению своего и чужого достоинства, своей и чужой жизни; установила высокие стандарты жизни человека и защиты его прав и свобод. Именно эта цивилизация дала миру Великую французскую революцию, Декларацию прав и свобод человека и гражданина, Всеобщую декларацию прав человека от 10 декабря 1948 года и многое другое. В этом же ряду – великая гуманистическая литература, симфоническая музыка, опера и балет, архитектура, живопись, полет человека на Луну, мирное применение атомной энергии, современные системы связи, передовая медицина, расшифровка генетического кода человека. Ни в коем случае не хочу задеть чьи-либо религиозные чувства или национальную гордость, но думаю я именно так. Ведь думать – привилегия, данная мне господом, и я ни за что от нее не откажусь. Люди же, принадлежащие к другим культурно-цивилизационным ареалам, могут гордиться как христианско-европейской культурой, ставшей уже глобальной, так и своей собственной – и та и другая вместе образуют общечеловеческое достояние.
Человек выбирает сам
Национальность и гражданство играют важнейшую роль на протяжении всей жизни человека. Это те базовые категории, на которых строятся все остальные гражданские, социальные и политические права. Прежде всего, стоит выяснить, какой смысл вкладывается в понятия национальность и гражданство. В большинстве современных государств эти слова уже почти синонимы, в то время как фактически конкретный человек по своей национальности может отличаться от этнического большинства, принадлежать к иной расе и исповедовать иную религию. К примеру, гражданами России или Франции, кроме собственно русских и французов, могут быть и натурализованные лица, притом не только в первом поколении: корейцы, китайцы, арабы, африканцы и т. д. Идет необратимый процесс смешения культур, рас и народов. И, как показывают многолетние наблюдения, геном человека от такого смешения не ухудшается, но, наоборот, обогащается, приобретая новые оттенки. В современном мире правовой статус человека, его гражданство приоритетны по отношению к этнической принадлежности. Это сегодня уже аксиома.
В наше время мононациональные государства – исключительная редкость, тем не менее они существуют. Как правило, им присущи слабость экономики и коммуникаций, высокая безработица, низкий уровень жизни, неблагоприятный климат, географическая удаленность от мировых центров, отсутствие демократии, неразвитость политических и гражданских институтов, а в связи со всем этим – высокий уровень преступности, незащищенность человека и его собственности, ксенофобия, религиозная нетерпимость. Все эти признаки свидетельствуют о том, что перед нами неуспешное, неперспективное для своих граждан государство, из которого люди стремятся уехать, стараясь любым путем переменить место жительства и найти прибежище в более благополучных странах. А иностранец вряд ли будет искать свое будущее и пытаться обеспечить себе благосостояние в таком непривлекательном государстве.
Большинство стран с развитой экономикой, работающей демократией, действенной правовой системой – например, США, Великобритания, Франция, Германия, – обеспечивают своим гражданам высокий уровень жизни и потому притягательны для иммигрантов из самых разных уголков земли. Отсюда их полиэтнический характер с постепенно уменьшающейся долей титульной нации и этноса. Такие страны, как Россия, Италия, Испания, Великобритания, исторически складывались как многонациональные государства с одним доминирующим этносом: в России это русские, в Испании – кастильцы, в Великобритании – англичане. Если в XVIII–XIX веках и до середины XX века в значительной части мира шло строительство национальных государств, то уже с середины XX века, особенно после окончания Второй мировой войны, большинство стран в Европе (а США еще раньше) стали наднациональными. Это означает, что приоритетным является гражданство, а этническая принадлежность имеет значение исключительно на личном уровне. Следовательно, гражданин того или иного государства находится в его полной юрисдикции вне зависимости от своего местонахождения в конкретный момент времени. И наоборот, у человека, имеющего гражданство не страны своего происхождения, а другого государства, подобных правовых обязательств по отношению к этнической родине не возникает. Более того, в случае столкновения интересов этих двух стран человек обязан выполнять свой долг перед гражданской родиной даже с оружием в руках, в противном случае он ответит перед законом.
В многонациональных странах вопрос своей этнической идентификации, религиозных и политических предпочтений решает сам индивидуум, неся полную юридическую ответственность перед государством, гражданином которого он является. Основной закон страны предоставляет ему абсолютно такой же объем прав, как и всем остальным гражданам. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры того, как человек, отличающийся по этническим и даже расовым признакам от титульной нации, становится политическим лидером своей гражданской родины: Барак Хусейн Обама, Николя Саркози и другие. Но это скорее характерно для стран с высоким уровнем развития демократии и политических институтов. В развивающихся демократиях, таких как Россия, неприязнь значительной части населения к лицам, не принадлежащим к титульной нации, делает невозможным полное равноправие граждан во всех аспектах социально-политической жизни. Трудно себе представить, чтобы в сегодняшней России грузин, еврей, узбек или армянин мог быть на основе волеизъявления граждан избран на руководящую политическую должность, тем более стать первым лицом страны. И исторические параллели с Советским Союзом в данном случае вряд ли уместны – время тогда было другое и на первом плане находился не национальный, а политический, классовый фактор.