000
ОтложитьЧитал
– Вот и чай, месье Митариев, пейте, он очень вкусен и полезен. Кстати, откуда знаете английский?
– Да, действительно очень вкусно. Я получил свой диплом о высшем образовании в Рязанском командном десантном училище на факультете диверсантов-разведчиков.
– Я слышала в этом училище и космонавтов готовят?
– Да что вы, до последнего времени не готовили. Я, например, не слышал…
– Я шучу, кстати, видели молодого негра внизу, он тоже выпускник Рязанского училища, лейтенант Мангоджо Луис.
– Забавный парень, добряк.
– Может перекусим, время обеда? Как вы, майор? – облизнулась Лючия.
– Нет, благодарю, – почему-то отказал Алексей.
– Внизу у нас ресторанчик для сотрудников. Кстати, у меня обед. Я пошла, как хотите.
– А мне что делать?..
– Ваш номер «5», вот ключи, располагайтесь, примите душ, отдыхайте. Через час, полтора приедет шеф и продолжит собеседование. А та девушка, с которой вы вышли из самолета, кто она? – как бы между прочим спросила Лючия. – Признаться, она красавица, но что-то очень юная. Для вас…
– Отвечать обязательно?
Алексей почувствовал, что капитанша ревнует его.
– Да, пожалуйста ответьте, мы же тоже рискуем, может быть вы из Интерпола и компостируете нам мозги?
– Это моя дочь, она будет лечиться в клинике.
– Спасибо, майор, отдыхайте.
Красотка улыбнулась и грациозно вышла из кабинета.
Майор осмотрелся. На стенах повсюду висели батальные картины. В шкафах стояли старинные книги и статуэтки. Полагая, что за ним скрытно наблюдают, майор допил чай, забрал со стола номерок с орлом-талисманчиком и ключом от номера и быстро вышел из кабинета. Когда он закрыл дверь кабинета за собой, свет в офисе автоматически погас.
Лючия посмотрела на браслет, на котором загорелась зеленая лампочка и усмехнулась:
«Прошло всего полминуты, и он вышел из офиса, молодец, майор, не люблю навязчивых и любопытных самцов…»
Она продолжила обедать, сладострастно поедая греческий салат и о чем-то мечтая. В эту секунду она стала похожа на самку богомола, которая увидала на соседней веточке юного самца.
Как не старалась Лючия переключиться на деловой лад, но мысль о том, что русский офицер находится в ее личных апартаментах не давала ей покоя, мало того, ее волнение возрастало. Ей хотелось продолжить разговор с этим мужиком, немного хамоватым, но таким притягательным. Она не могла понять, что с ней, ее кожа будто наэлектризовалась и натянулась. Она поняла, что уже не в состоянии думать ни о чем кроме этого человека. Она отставила салат, жадно выпила стакан компота из персиков и фейхоа, взяла большую голубую тарелку с куском прожаренного мяса буйвола, облитого кетчупом и встала из-за стола.
Не прошло и трех минут, как Лючия постучалась в номер к Алексею. Он в это время только что вышел из душа и причесывался, стоя напротив огромного зеркала в позолоченной раме, абсолютно голый. Его кожу покрывали тысячи прозрачных капель чистейшей опресненной морской воды. Она, не дожидаясь разрешения, уверенно вошла во внутрь номера, легко упала в кресло и увидела его всего. Он интуитивно напряг живот, ища в нем остатки пресса, но в общем его фигура выдавала в нем еще не старого офицера десантных войск. На его спине разместились несколько рваных, но достаточно брутальных шрамов от осколочного ранения. Никто и никогда в семье Алексея не обсуждал его шрамы, но сейчас Алексей услышал многое.
– О, майор, а вы бывали в переделках, Афганистан… Не правда ли, я не ошиблась, вы профессионал?
– Не помню, это было так давно.
– Вы знаете, я тоже бывала там, в провинции Кабул, в качестве журналистки, тоже не вчера, но все помню до мельчайших подробностей. А что, красивая страна. К сожалению, шурави – советские офицеры и солдаты к тому времени уже покинули Афганистан.
Майор повернулся к собеседнице.
– Да?..
– А правда, что всем русским солдатам и сержантам, которые прошли «Афгани», после службы давали огромные наделы земли в России, а также присваивали офицерские звания и обеспечивали хорошей пенсией?
– Нет, не правда, мадемуазель! Не правда… – задумался Алексей. Он почувствовал, что она неотрывно смотрит на его мускулы, живот и все что ниже. – Наши солдаты не получили ничего, нас осталось мало и всем плевать, что мы прошли Афганистан, плевать! Если бы мы там сдохли, им бы тоже было плевать. Наверное, это наш крест.
– Успокойтесь, мой друг, я уже пожалела, что спросила вас об этом. Подойдите ко мне. Я принесла вам жареное мясо. Вы очень устали и должны употребить его в пищу.
– Это приказ?
– Да! Нам не нужны вегетарианцы, я хочу посмотреть, как вы пережевываете твердое мясо, то есть как работают ваши челюсти и зубы.
– Вы продолжаете свое собеседование, похожее на сексуальный шантаж. Вам не кажется, что это слишком?.. – строго сказал Майор, подошел к капитанше, взял рукой кусок мяса, с удовольствием пережевал его и съел. – Вкусно, когда самка приносит мясо льву, это…
– Нет, это не шантаж, прошу майор, всего один шаг ко мне. Альеша, я прощу тебья! – неожиданно по-русски заговорила Лючия.
– В этом номере наверняка все записывается?
– Нет, этот номер мой личный, здесь нет видеокамер. Я клянусь тебе!
Алексей сделал шаг вперед, и волна непреодолимой страсти захватила его. Лючия, оставаясь сидеть в кресле, охватила его стан и принялась целовать все прекрасное, что может поймать женский рот, мечтающий о мужчине.
– Лючия, что вы делаете, это и есть ваша проверка?
– Нет никаких проверок, ты принят. Te amo, Mayor ruso. Овладей мною, немедленно! Умоляю! – она кричала по-испански, потом по-английски, потом вдруг заплакала и он подчинился.
Он подхватил ее на руки и бросил на широкую и упругую кровать. Львиная страсть охватила Мытарова, и он сделал все, что должен сделать мужчина, видя женские слезы. Потом он повторил это снова и снова.
Когда они отдышались, он повернулся к ней, вернее, к ее красивому затылку с шикарной копной длинных темных и блестящих волос. Он смотрел на нее и не мог насмотреться, он гладил ее шею, плечи, спину и ягодицы. Потом целовал ее.
Она повернулась к нему и тихо спросила:
– Ты понял, Алексей…
– Что я должен понять, милая моя?
– Понял, что я еще девственница?..
Лючия хитро улыбнулась.
– Да понял, я почувствовал это.
Он крепко прижал ее к себе. Когда они оделись и привели себя в порядок, она немного строго спросила его:
– Надеюсь, все что сейчас произошло майор, останется между нами?
– Я тоже на это надеюсь, моя Лючия!..
– А я сохраню в тайне, что вам давно уже не тридцать восемь лет, а наверно все же больше сорока? Сколько же?..
– Да, сорок с хвостиком… Договорились, – засиял Алексей, ему везло сегодня.
Лючия вышла из номера первой, она попросила Алексея некоторое время не выходить, а сама направилась на встречу с полковником.
Полковник Беккем Лауф, он же начальник агентства, был уже в офисе и ждал капитана.
– Рад видеть вас, Лючия, сегодня вы еще красивее, чем обычно, что-то случилось? Как наш новенький?
– Что вы имеете ввиду, господин полковник?
– Я спросил, как наш гость? Вы что, дорогая, не выспались?
– Все нормально, после необходимой проверки, я считаю, что этот майор нам подходит.
– Что известно из его послужного списка?
– Воевал в Афганистане в составе 103–ей Витебской дивизии ВДВ, стоявшей в Кабуле. Был ранен, не сильно. Сейчас майор в запасе. Неплохо владеет английским. Только что нам стало известно, что мистер Мытариев собирает деньги на лечение дочери, нужны большие деньги, поэтому он выполнит любую работу. Любую!..
– Но он коммунист, хоть и бывший? Не так ли, Лючия?
– Нет, он равнодушен к призракам прошлого, я поговорила с ним.
– Пьет?
– Что, господин полковник?
– Этот русский майор алкоголик?
– Нет, минеральная вода, чай.
– Капитан, ну а на мужские слабости вы его проверили?
– Да, абсолютно равнодушен к красивым женщинам, анти- Дон Жуан. Тюфяк! Валенок, одним словом.
– Хорошо, ну все, зовите этого русского майора! – строго сказал начальник.
– Есть! Я лично позову, разрешите. Да, полковник, он в моем номере и не делайте такого лица, вы же знаете в других номерах полный беспорядок, мой был единственный…
Услышав оправдания своей помощницы, полковник расплылся в ехидной улыбке.
– Я не против, мне какое дело? Русский кот в уютной норке, ха!
Лючия вышла из офиса и направилась в номер «5».
– Майор, прошу вас, будьте предельно собраны, полковник не любит маргиналов. Пойдемте за мной!
Они немедленно вышли. Она шла впереди, он за ней. Ему нравилось идти за этой пантерой, он опять желал ее, эту инопланетянку, эту «Богиню».
– Здравствуйте, майор! Не тушуйтесь, ведите себя свободно, я полковник Беккем Лауф, морская пехота США, в отставке, конечно. Что поделаешь, со временем всех нас переводят во второй эшелон! Давайте не будем утруждать себя лишними беседами, капитан, аналитик доложила мне, что вы нам подходите. Мне этого достаточно! Присаживайтесь, майор, ну что вы? Отлично, угощайтесь, это настоящие Кубинские сигары 80-го года прошлого века.
– Спасибо, не курю!
– Это не курение, майор, это наслаждение!
– Угощайтесь, майор! – строго подтвердила Лючия.
– Алексей подчинился и закурил сигару. С наслаждением затянулся и расслабился.
– Вот и хорошо, Алексий Митариев, вы нам подходите! Поздравляю, только что вы подписали контракт, с самим… Ха-ха… – открыто засмеялся Лауф.
– Вам, господин полковник, книжки бы писать, а где мои деньги?
– А, вы про аванс? Конечно, можете получить завтра перед самолетом.
– Сожалею, они нужны мне только сегодня!
– Для чего, позвольте узнать?
– Для благого дела, господин полковник. Моя дочь… деньги нужны ей…
– Да? Ну что же, это возможно.
– Благодарю вас, – учтиво ответил Мытаров.
– Извольте, сэр… – тактично сказал полковник, подошел к картине, в стене повернул что-то, открылся люк. Потом он нажал кнопки на электронном табло в секретном порядке и открылся сейф. Он достал банкноты, а потом все движения произвел в обратном порядке. – Вот ваши деньги, пересчитайте.
– Сколько здесь, господин полковник?
– Пятнадцать тысяч долларов, это больше, обычно мы авансируем новобранца в размере десяти, ну, может, двенадцати, но учитывая ваши умения…
– Давайте, я оправдаю ваши надежды. Я приехал работать, даже если эта работа грязная. А сейчас я хотел бы прогуляться по городу.
– Это ваше право, только не пропейте аванс.
– Я не пью. Разрешите идти?
– Да, конечно, Генри. До свидания.
– Не забывайте, майор, в восемь утра мы выезжаем на аэродром! Самолет на Пешавар.
– Я буду! Я ответственный человек!
– И не вздумайте, майор, играть с нами в «Кошка и мышка»! – строго сказал начальник агентства. – Ведь так говорят русские, а?
– Не буду, полковник, но, если я когда-нибудь захочу поиграть с вами в прятки или кошки-мышки, и вам повезет, и вы поймаете меня, может случиться так, что, когда вы это сделаете может все поменяться. И мышка станет кошкой, а кошка – мышкой! – сказал Алексей по-русски.
– О, мистер майор, это слишком сложно! Я понимаю, русская шутка!
– Вот именно. До завтра, – холодно ответил Мытаров и уже собирался уйти…
– Майор! До сегодня! – заметила Лючия. – Я, как офицер, поручившийся за вас, требую, чтобы эту ночь вы провели в штабе! Спать будете в номере «7». Я распоряжусь, его подготовят. Ваша увольнительная ровно до 23.00. вам ясно? Теперь вы не майор, а рядовой нашего агентства! Это понятно, господин Митариев? – Лючия сделала ударение на последнем слове и посмотрела на майора взглядом Клеопатры.
– Так точно! Есть, капитан! Меня это устраивает, я не привык искать приключения на свою задницу в незнакомых местах.
Мытаров расплылся в улыбке и ракетой вышел из офиса.
Негр Мангоджо Луис так же учтиво попрощался с ним и закрыл ворота на засов. Алексей незамедлительно отправился в клинику и отдал профессору двенадцать тысяч долларов. Он хотел отдать все, но, профессор сказал, что на период подготовки и реабилитации этих денег вполне хватит. Они обнялись, и Мытаров ушел. Алексей лишь издалека посмотрел на свою дочь, гуляющую в парке и счел ее счастливой.
Странное дело, ему не хотелось гулять по ночному Тель-Авиву, он мечтал о Лючии, понимая, наверное, что возможная близость с великолепной женщиной могла быть последним подарком судьбы. Сомнений не было, завтра он полетит на войну.
В каком-то уютном кафе он заказал большую чашку «американо», потянулся в плетеном кресле и ушел мыслями глубоко в себя.
«Эй, сын, эй, давай, не отставай!.. Ну что, малек, не сбросил тебя Шукер, он добрый конь и даже ленивый, хороший, хороший конь!..» – отец подъехал на своей любимой кобыле Зорьке вплотную к огромному Шукеру и к сидящему на нем семилетке Лехе, и потрепал коня за гриву. «Хороший Шукер, хороший конь! Поскакали к Дону, Леха, не отставай сынок!..» Они купали лошадей и купались сами. Красное солнце садилось за рощу пирамидальных тополей. Начиналась глухая и теплая ночь. Летучие мыши начали свои бесконечные игры в ночном небе…»
«Мой отец, ты ушел уже десять лет назад, а я, как салажонок, все думаю о тебе и плачу по ночам. Мама жива, я уже два года не был на хуторе. Скоро поеду, если буду жить. Война, война, что же ты ходишь за мной? Нет, это я сам видно соскучился по тебе. Развратная девка – война. Мы с тобой споемся, я везунчик, ты помнишь? Не погуби меня и на этот раз, прошу тебя. Наше свидание будет недолгим, просто так нужно. Я хочу начать новую жизнь, я ее уже начал…»
Вечер того же дня. Москва
В квартиру Мытарова позвонили. Людмила, всегда быстрая и энергичная женщина, подбежала к двери в надежде, что это вернулся ее муж. Она приоткрыла глазок. За дверью стоял человек в костюме цвета горчицы. Она узнала его: участковый капитан полиции сорока пяти лет, полноватый мужчина с доброй улыбкой, Жлуктов Валерий Иванович. Людмила с интересом открыла дверь.
– Людочка, здравствуйте, как вы поживаете, – приветливо начал участковый. – Я на пару минут. Инкогнито. Мне бы с Алексеем переговорить. Ночь на дворе, похоже вы дома одна?
– Что-нибудь случилось, Валерий?
– Пока нет, но кто его знает, кто знает… а где Леша?
– Ты представляешь, они улетели отдыхать с Марией, а куда не сказали.
– Как так, Людмила, что-то ты не договариваешь…
– Так и есть, они у меня любят такие шутки. Может в Гагры рванули или в Крым…
Участковый был напряжен.
– В Гагры говоришь?.. А чаем угостишь, хозяюшка?
– Конечно, а то я совсем здесь в тишине, с малиной будешь?
– Давай! Так вот, тут один ветеран избил одного уважаемого чиновника в его же квартире. По приметам – это Алексей. Еще и вымогал деньги, четыре тысячи долларов. Потом этот чиновник переписал заявление и указал сумму в десять тысяч. Вот спасибо, у-у, какой вкусный чай, – улыбнулся Валерий Иванович, отпил горячего чая, и продолжил: – Это очень серьезно, дорогая. Вы – мои друзья и я не могу оставаться в стороне. Если Алексей позвонит, скажи, чтобы несколько месяцев не появлялся в Москве, а лучше год. Но это еще не все, люди этого жирного кота могут прийти и к тебе. Понимаешь, чем это пахнет?
– Да. Я завтра уеду, например, …
– Ни слова, даже я не должен знать куда ты направишься.
– Я поняла, завтра я уеду.
– Отлично, тогда вечером я опечатаю квартиру, чтобы никто не входил.
– Спасибо тебе, Валера.
– Пойду я. Людочка, никому ни слова, что я у тебя был! Чуть не забыл, у вас дома есть компьютерная техника?
– Да, ноутбук, в комнате Марии.
– Я заберу на хранение, мало ли что. И Лешкин альбом с армейскими фотографиями тоже.
– Я сейчас принесу, минуту.
Людмила быстро принесла ноутбук, положила его в переносную сумку, туда же впихнула армейский альбом мужа, и отдала капитану.
– Отлично. Если придут любые люди и будут требовать ноутбук, скажи им, что муж забрал и уехал, а я не понимаю в них. Вот так! Прощай, Людочка, не переживай, все будет как нужно! Алеше привет!
Участковый быстро исчез. Жена Мытарова выдохнула.
Глава II. Луис Мот
1 июня. Тель-Авив. Крепость, офис агентства «Горные орлы»
В крепости новобранец Мытаров появился в 22 часа 30 минут. Капитан-аналитик ждала его.
Лючия смотрела телевизор, напряженно попивая кофе и немного виски со льдом. Когда в кабинет вошел Алексей, она оживилась и обрадовалась:
– Я очень рада, очень рада, – с улыбкой она поднялась из кресла. – Ваш номер готов, можете отдыхать. Завтра утром вы улетите в Пакистан, и мы вряд ли, короче, не встретимся больше. Что скажете, майор?
– Я этого не допущу.
Он резко подошел к ней призвал к себе. Наемник ласково и сильно прижал ее к себе и принялся целовать в шею, губы, лицо.
– Что ты делаешь, тут камеры. Успокойся и отдохни в кресле, – сказала она, мягко отстранила его от своих губ, они расселись в креслах. – Если хочешь меня, приходи ко мне в номер после полуночи. Луис сдает дежурство, и мы в замке останемся одни. За железными засовами древнего замка, совсем одни…
Алексей почувствовал себя семнадцатилетним студентом, оказавшимся у подружки в то время, когда ее родители уехали на все выходные на дачу.
– Я приду.
– Ты рад, мой друг? Что ты молчишь, дурачок?
– I love you, Captain…
Они смотрели телевизор до 23 часов. В дверь постучали, зашел негр Луис.
– Госпожа капитан. Я свободен?
– Да, старший лейтенант, до завтра.
– Спасибо. Да швидания, товарищ гвардии майор! – по-русски, с английским акцентом, произнес негр и расплылся в улыбке, обнажив завидные белые зубы. Через пару секунд он исчез за дверью.
– Парень с юмором, – попробовал пошутить Алексей.
– Да, он благоволит русским, у него осталась девушка в Рязани и, кажется, маленький сын. Потом он сломал ногу в Африке, отвоевался, инвалид, добрый мальчик, я в начале имела на него виды, но потом поняла, что это не мой…
– Что же ты поняла Лючия? Что тебе нужен старый лев? Ха!
– Он простой. Просто негр, ему ничего не нужно, он рад небольшому окладу и все, он счастлив. Скоро его здесь больше не будет, нас всех здесь больше не будет.
– Не понял?..
Мытаров поднял бровь, хотя ему было все равно.
– Алеша, ты вскочил на подножку уходящего поезда. Замок в аренде, через два месяца мы съезжаем. Нас расформировали. Видно плохо работаем. Это к лучшему! Я больше не хочу заниматься наймом офицеров на войну. Я, между прочим, музыкант, играю джаз на саксофоне. Мне вот уже где, эти разговоры про военных, про их доблесть и честь; про победы и взятие штурмом горных высот, про уничтожение террористов и бандитов. Все это утомляет меня, я устала от военных действий. Как ни крути, все, что здесь происходит – это война, а она никого еще не сделала счастливым. А вы правильно сделали, что забрали деньги у полковника сегодня.
– Почему, а?..
– Он очень хитер, наш ястреб, он еще колебался. Потом ты забрал у него деньги, можно сказать вырвал, и он обмяк! Все правильно. Молодец, майор, какой ты все-таки молодец. Этот день в моей жизни я никогда не забуду.
– Почему он сомневался?
– А потому, что ты лгунишка. У тебя большой шрам в районе глаза, это заметное увечье, мой милый. Мы такой материал, как правило, не берем!
– Я не материал.
– Ну, прости, в общем, я настояла, и он поддался. Целых три года он ждет, когда я ему отдамся, но ему не повезло. Пришел ты! Сама не пойму, – тихо проговорила она, повернулась к нему и уставилась в него взглядом. – Что я в тебе нашла, потрепанный вояка. Ха! Не обижайся на меня. Послушай, майор, а давай убежим от них, от этих наемников, от полковника. Они не найдут нас, удрапаем на острова! За пятнадцать штук баксов они даже пальцем не пошевельнут. Это гроши, мелочь. Хорошая идея?
– Плохая, мне нужны деньги. Не меньше пятисот тысяч долларов США! И я добуду их.
– Тебя могут пристрелить раньше, чем это случится!
– Плевать! В Пешаваре я подпишу страховку. Даже если меня шлепнут, все деньги перечислят на счет клиники, где сейчас готовят к операции мою дочь. По-другому не будет.
– Теперь мне все ясно! Я влюбилась в тебя, потому что ты лев! Ты прешь напролом, таких мужиков теперь не найти! Их нет! Динозаврик мой.
– Ну ты уж…
– Я прошу тебя, будь осторожней! Не забывай, что я люблю тебя! Запоминай мой адрес в Барселоне: Бульвар Свободы, дом 25, апартаменты 75.
– И все? Я запомнил! Если что, пиши мой телефон…
– А теперь ты обязан сделать контрольный выстрел, мой друг!
– Не понял, Лючия.
– Контрольный выстрел любви! Жду тебя в своем номере через… через двадцать пять минут! Все, свободен майор.
– Есть, мой генерал! Слушаюсь.
Алексей встал из кресла и быстро покинул кабинет. Лючия допила виски со льдом, окинула взглядом кабинет, включила сигнализацию и подошла к окну. Она взглянула в мерцающий огнями проспект, опустила жалюзи и быстро вышла из офиса.
Через полчаса в номере капитана она просила еще и еще, она жила с ним жизнью женщины, стоявшей на краю пропасти расставания. Когда эта ночь может быть не просто последней ночью страсти с конкретно этим мужчиной, но и последней ночью любви всей ее жизнью. Так сильно она привязалась к нему, не соображая, любовь это или случайная страстная связь. Она решила насладиться на пять лет вперед, как молодой верблюд пьет из ручья после перехода через Сахару, думая, что напьется на всю оставшуюся жизнь; словно человек, подобранный в безбрежном море и не пивший пресной воды неделю, готов выпить всю воду этого мира.
Только в пять утра она, обессилев, упала на его грудь и уснула. Спали они очень крепко, словно мертвые. В шесть тридцать в номер постучалась молодая еврейка повариха, но из комнаты никто не отозвался, она тихонько приоткрыла дверь и чуть не закричала от увиденной картины. Лючия лежала на животе, на майоре, распластанная и расслабленная, шикарная грива волнистых волос струилась слева и справа, по красивой спине, спадая по лопаткам. Ее ягодицы вздымались прекрасными долями спелого персика. Ноги ее были раздвинуты, она спала. Под ней спал майор, руки его были раскинуты в стороны подобно Христу на кресте.
Френделина округлила оливковые глаза и секунд десять не могла принять решение, уйти ей или остаться в комнате. Завороженная девушка, двадцати лет, просто не могла пошевелиться, увиденное ввело ее в состояние глубокого эротического гипноза. Она почувствовала, как капельки пота потекли у нее под мышками и ей стало жарко.
Машинально она сделала шаг назад и ценой невероятных усилий закрыла дверь перед своим взглядом. Через минуту она закрылась в своей комнате, сбросила легкий халат, надетый на голое тело, и прыгнула под контрастный душ. Она ласкала себя неистово и целенаправленно. Лючия ей очень нравилась, как молодая женщина, и Френделина очень удивилась, когда госпожа капитан призналась ей, что все еще девственница. Юная Еврейка тоже была девушкой и в глубине женской души страстно позавидовала ей. Кто его знает, что бы сделала Френделина, будь они с Лючией в доверительной дружбе. Через десять минут Френделина получила, то, что желала.
Израильтянка вернулась к комнате начальницы и, не открывая ее, настойчиво постучала. Лючия приоткрыла дверь через пару минут и зевая спросила:
– Чего тебе, милочка? Который час?
– Почти семь, завтрак на столе, госпожа! Скоро вылет, вы просили разбудить вас в шесть тридцать, но вы еще даже не одеты, – после этих слов еврейка густо покраснела и опустила глаза в пол.
– Значит, ты кое-что видела? Признайся, дорогая…
– Да, совсем чуть-чуть, Лючия!
– Ну и ладно, – усмехнулась она, – плутовка! Хорошо, накрывай на стол, мы выходим! Да, девочка моя, держи язычок за зубами, ладно?
– Конечно, Лючия, никто ничего не узнает.
– Умница, ну иди.
Алексей и Лючия молча позавтракали, иногда поглядывая друг на друга, посылая прощальные флюиды. Майор ел много. Предстоял неблизкий путь, до Пешавара кормить не обещали.
– Послушай, меня, Алексей, будь осторожен. Первый месяц самое главное делать, то, что прикажет полевой сержант и офицер. Они жестокие люди, просто пристрелят, без церемоний. Помалкивай и выполняй приказания, выполняй и молчи. Это все, хотя нет… – она придвинулась ближе и прошептала майору в ухо: – Я люблю тебя! Буду тебя ждать.
– Люблю… – сухо повторил он, – очень! Только тебя…
– Где твои документы и деньги?
– Они там, все в твоем номере.
– Хорошо, тебе они больше не нужны, я сохраню. Пока летишь, придумай себе имя и не забудь свой позывной, Генри! Как тебя звали до этого, забудь. И самое главное никому не говори, что в Афгане ты был командиром советских солдат – шурави. За это могут убить! Не надо говорить про Афганистан.
– Спасибо, тебе! Я позавтракал, готов! Кстати, очень вкусно, кто готовил?
– Моя подруга, при случае познакомлю, она интересовалась тобой. Кстати, вот и она…
В кафе вошла повариха и увидела Алексея. Все лицо молодой еврейки зарделось яркой краской. Алексей встал и галантно поцеловал руку Френделине.
– Вы прекрасно готовите. И еще, вы очень красивая девушка, – мягко сказал майор.
– Тогда, в путь! Господин полковник, мы выходим, – сообщила Лючия по рации.
Не прощаясь и не оборачиваясь на Лючию, майор запрыгнул в огромный армейский внедорожник и скрылся из виду.
Полковник Беккем Лауф сидел рядом с водителем впереди, ехали уже двадцать минут, как полковник неожиданно спросил:
– Скажите, майор, вам не страшно?
– Нет, а почему мне должно быть страшно?..
– Где вы повредили лицо? И, возможно, правый глаз? В Афганистане?..
– Нет, уже после, просто пьяные напали на улице, Россия – непредсказуемая страна, могут за бутылку водки убить!
– Это правда?.. – удивился полковник.
– То, что за бутылку? – усмехнулся Мытаров. – Не знаю, я не пью.
– Черт бы вас подрал, майор, вы путаете мои мысли. Как прошла ночь?..
– Я спал, не стреляли!
– Ха, как вам Лючия, майор?.. Шикарная женщина?.. Отвечайте.
– Красивая женщина, строгий офицер. Но ваша повариха, она великолепна, такие пирожки с зеленым луком печет, как в моем детстве, – улыбнулся Мытаров.
– Ха, вам понравилась Френделина, ну ладно. Все, приехали, а вон и наш транспортный «Геракл», минут через тридцать вылет. Забудьте ваше звание и должность. Отныне, вы новобранец и курсант Генри. И все будет нормально! Удачи вам! Прощайте, мы больше не увидимся с вами, я сдаю дела, у меня внуки. Все, к самолету!
– Спасибо вам, господин полковник! Я оправдаю!
Утро того же дня. Москва
В квартиру майора Мытарова вновь позвонили. На этот раз звонили долго и требовательно.
– Кто там?.. – спросила Людмила, посмотрела в глазок и испугалась.
В коридоре стояли двое незнакомых мужчин в темных очках и кожаных куртках. В руках у одного был пистолет.
– Откройте, мы на службе, у нас пара вопросов к вашему мужу.
– Его нет дома уже несколько дней! Я вас не знаю, я вызову полицию.
– Что такое, не нужно полицию, мы из ФСБ! Открывайте, дамочка.
– Покажите удостоверения.
Они поднесли к глазку удостоверения.
– Пожалуйста!
– Не открою, мужа нет дома! Я не знаю где его носит! Мы решили разводиться! Вызывайте в ваше управление, все!
– У меня ордер на обыск, гражданка Мытарова! Открывайте дверь! Я майор Сверлов! Со мной капитан Слюньев.
– Ладно.
Людмила устала припираться и сдалась.
На пороге появился невысокий человек лет сорока, с неприятным лицом и сигаретой в зубах.
– Вот и хорошо. Где ваш муж?..
– Не знаю, мы в ссоре, мне плевать на него, он подлец. Он живет своей жизнью, – открыто солгала Людмила.
– Мы пройдем. Не кричите, гражданка. Мы разберемся с вашим муженьком, – нагло ответил ей майор Сверлов и дал команду напарнику: – Капитан, осмотрите квартиру.
– А что вы ищите? – раздраженно спросила Людмила.
– Где ваш компьютер и фотографии вашего мужа? Вот постановление об изъятии компьютера.
– Он забрал ноутбук с собой! Дурак!
– Кто дурак? Я?.. – прищурился майор.
– Сами решайте! Фотографии не ищите, я их выбросила в мусорный бак.
– Когда?.. – спросил высокий худощавый капитан в круглых очках, как у Берии.
– Блин, месяц назад! Все выбросила! – засмеялась Людмила истерическим смехом.
– Если ты со мной играешь, курица! Ты очень горько пожалеешь об этом! – зло произнес майор.
– Плевала я на вас, ребята, ведете себя как фашисты.
– Хорошо. Капитан раздень ее, поговорим по-другому. Мне кажется она все лжет и водит нас за нос.
– Я сама разденусь, не затрудняйтесь, господа. Я как раз собиралась в душ, – ответила Людмила, скинула с себя домашний халат и осталась полностью обнаженная. – Я жена контуженного майора, вы думаете этот придурок не издевался надо мной?.. —сочинила она.
– Ладно, оденьтесь. Что вам известно про связи вашего мужа? Куда он писал письма с ноутбука, с кем разговаривал? – продолжил допрос майор Сверлов.
– Я знаю одно – он еле-еле может мышкой управлять. Он инвалид войны.
– Да, мы знаем, черт возьми, тупиковая ситуация. Послушайте, женщина. Ваш муж, возможно, связался с террористами или организацией вербовщиков, наемниками! Это запрещено законом! – разозлился майор.
– Вот придурок! – засмеялась Людмила, одела халат и разлеглась в кресле. Не зря же она в юности много лет посещала театральную студию.
– Вы пьете алкоголь? Может хотите бутылку дорогого коньяку?.. – прошептал мягко капитан Слюньев. – Выпьем, дорогуша, а?..
– Не стоит, ребята, я с малолетками не пью. Проваливайте, пока я не наговорила лишнего.
– Если ты меня обманула, я тебе кадык вырву! Ты поняла меня, шлюха! – прошипел майор Сверлов, склонился над ней и больно шлепнул ее по щеке. – Все зубы выбью, зараза! Я не переношу, когда из меня делают клоуна. С-сучка! Уходим, капитан! Что за свинство…
Людмила осталась неподвижна, когда дверь захлопнулась, она дала волю чувствам и громко разрыдалась.
Тель-Авив. Аэродром
Алексей побежал к огромному транспортнику.
Теперь это уже был не гвардии майор Мытаров, а мистер Генри, Луис Поль Мот – рядовой солдат удачи, так назвал себя майор, сидя в брюхе огромного титанового монстра. Он закрыл глаза, на уши одел огромные наушники для парашютистов и ушел в себя. О чем думал человек, летящий в неизвестность мы не знаем. Пусть это останется только его тайной.
Вдруг Луис очнулся от толчка в челюсть. Он открыл глаза и увидел перед собой огромного негра.
Луис сообразил, что к чему и спросил по-английски:
– Сигарету, друг?..
– Ха, а ты неплохой парень! Ладно, меня зовут Мартон Бурунди, позывной Крок! Я не курю, просто решил немного размяться на тебе, – заорал негр в ухо Моту.
– Круто! Я – Генри! Луис Мот!
Негр присел рядом на алюминиевое кресло и пристегнулся.
– Ты что, из Восточной Европы, Луис? На нашего ты не похож!..
– Без обиды, Мартин, ты всегда такой болтливый? Ну ладно, черт его знает откуда я! Мы что, друг, будем рассказывать друг другу как писали в штанишки и любили свою мамочку?..
– Что, еще скажи, что я девчонка, я покажу тебе!..
– Нет, друг, ты не девчонка, ты большая сильная горилла по имени Мартон Крок! – улыбнулся Мот.
Человек десять, бывших в самолете, раздались дружным смехом. Мартон не знал, как себя вести, но то, как его обозвал Луис ему в общем понравилось. Он похлопал того по плечу, хмыкнул расстегнул страховочный ремень и пошел на свое место. Раздалась команда пристегнуться и готовиться к жесткой посадке. Самолет без опознавательных знаков пошел на посадку в городе Пешаваре – столице государства Пакистан.