Москва, февраль 1892
Молодой человек лет около тридцати был одет в не по погоде тонкое пальто. Он пробирался по улице, что-то бормоча себе под нос, и утопал в свежевыпавшем снегу почти по колени. «Конечно, дворники не виноваты, что метель за два дня завалила Москву снегом, накрыв улицы, деревья и здания города белым покрывалом, – думал судебный следователь Иван Трегубов, выбирая куда лучше поставить ногу при следующем шаге, – но где они сейчас?»
Иван перестал смотреть под ноги, поднял глаза и оглядел улочку, где располагался принадлежащий ему трехэтажный дом. В нём жила его сестра Софья. Иван никого не увидел. Ранним утром на улице не было ни души. Трегубов шёл, чтобы поговорить со своим другом Алексеем Стрельцовым, который в конце прошлого месяца приехал в Москву из Петербурга. Там он служил министерстве юстиции. Иван Трегубов любезно предложил своему бывшему однокашнику по императорскому училищу правоведения пожить в одной из квартир дома, которая на тот момент пустовала. Этот доходный дом Иван купил на средства, оставшиеся от продажи доставшегося ему в наследство имения близ Тулы, задолго до своего назначения судебным следователем в Москву. Младшая сестра Ивана жила со своей семьёй на первом этаже и сдавала в квартиры второго и третьего этажа в аренду. Её муж, инженер, работал на Николаевской железной дороге. Он был помощником у профессора Николая Аполлоновича Белелюбского и участвовал в проекте замены деревянных пролетов мостов между Москвой и Петербургом на железные.
Трегубов огляделся, вздохнул и пошел дальше, тяжело переставляя ноги, параллельно следам бедолаги, который прошел этим же путём несколько ранее. Завернув за угол, он наконец попал на расчищенный от снега участок, где стряхивая снег с брюк поприветствовал дворника. Дворник стоял спиной к Ивану и орудовал большой лопатой, расчищая снег перед подъездом.
– Ну и погодка, Петрович! – вместо приветствия пожаловался Иван.
Дворник обернулся и под меховой шапкой Трегубов увидел незнакомое молодое лицо.
– Вы не Иван Петрович, – констатировал Иван, подходя ближе.
– Брат простыл, просил помочь, – ответил молодой дворник, перестав махать лопатой.
– Надеюсь, ничего серьезного, – посочувствовал Трегубов. Как Вас зовут?
– Дмитрий. Ничего. брат справится, его хворь не возьмет.
Иван удовлетворённо хмыкнул и поднял взгляд.
– Так, а это что?! – воскликнул он.
Дмитрий, тоже посмотрел наверх. Из щелей окна второго этаже в утренние сумерки просачивался дымок.
– Похоже горит что, – неуверенно предположил дворник.
– Это же окно Стрельцова, – вслух осознал Трегубов и тут же кинулся в дом.
Он бегом поднялся по лестнице и постучал в дверь, обратив внимание, что из-под неё тоже тянет дымом.
– Алексей! Алексей, это я. Всё в порядке? Открой дверь!
Ответом была тишина, а дым активнее стал просачиваться на лестничный пролёт. Иван подергал дверь за ручку. Закрыто.
– Это, – за плечом Тегубова раздался голос дворника, – ломать надо.
Иван на мгновение задумался и ответил:
– Ломай!
– Посторонитесь, пожалуйста.
Трегубов отошел в сторону, а Дмитрий, после коротко разбега, ударил плечом в дверь. Что-то хрустнуло, и дверь распахнулась внутрь квартиры. Дмитрий по инерции покачнулся, но устоял на ногах. Иван быстро протиснулся мимо него.
Стрельцов лежал лицом вниз, ногами к прихожей, вокруг него горели листы бумаги. Костюм надетый на друга Трегубова тоже уже начал тлеть. Иван бросился вперёд и, не обращая внимания на огонь, перевернул тело, пытаясь его усадить.
– Что стоишь, – крикнул он дворнику, – туши огонь!
Дмитрий принялся неловко топтаться на горящих листах.
– Алексей, Алексей, – Иван, пытался привести друга в чувство.
Однако, Стрельцов не реагировал. Его рот был открыт, а глаза закатились. Иван коснулся холодной щеки Алексея и увидел на ней красный след, оставшийся от его прикосновения.
Он опустил взгляд на свою ладонь. Рука была вся в крови. Испачкался о костюм Стрельцова.
– Беги за полицией, я сам всё потушу, – сказал Трегубов неловко топтавшемуся рядом дворнику, когда понял, что его друг мёртв.
Дмитрий выскочил из квартиры, а Иван оттащил тело Стрельцова к стене и принялся тушить исписанные мелким почерком листы бумаги, которые кто-то вывалил на середину комнаты и поджёг.
Потушив огонь и открыв окно, Трегубов склонился над другом. Затем он стянул с него костюм. На рубашке с левого бока было огромное кровавое пятно с тремя эпицентрами. Не оставалось сомнений, что Алексей был убит. Но дверь была закрыта! Трегубов обошёл квартиру. Внутри никого кроме него не было, а окна закрыты изнутри. Иван осмотрелся, но нигде не увидел ножа, который мог бы быть орудием убийства. Его взгляд уперся в лицо Стрельцова. Как же так? Как такое могло произойти с Алексеем?
Трегубов подошёл к входной двери, она закрывалась на щеколду. Маленькая железная пластинка, закрепленная на двери, опускалась в паз на дверном косяке. Когда дворник ударил плечом, он выбил пластинку и сейчас она валялась под ногами Ивана. Трегубов наклонился и поднял её. Дверь элементарно можно было закрыть снаружи, приподняв ножом этот миниатюрный засов и резко дернув за ручку на себя.
– Так, что тут происходит, пожар? – в двери появился усатый городовой, за спиной которого маячил Дмитрий.
– Убийство и поджог, с целью скрыть преступление, – ответил Трегубов.
– Ну, это мы ещё посмотрим, попрошу освободить помещение, нечего всяким тут шастать, потом Вас допросим, – безапелляционно заявил полицейский.
– Я не шастаю, – возразил Иван, – это мой дом.
На пороге показалась, располневшая после родов Софья, на руках она держала полутора годовалого Колю.
– Господи, Ваня? Что тут происходит?
– Алексея убили. Думаю, тебе лучше спуститься домой, я сам разберусь.
– Боже мой, – сестра Ивана в ужасе прикрыла рот правой рукой, продолжая удерживать Колю левой.
А Вы, стало быть, знали умершего? – с явным подозрением в голосе встрял в разговор городовой.
– Да, этот мой друг Алексей Стрельцов, сотрудник министерства внутренних дел из Петербурга.
– Ого, – удивленно вздохнул было городовой, но тут же вернул себе самоуверенный тон, – а у Вас, позвольте узнать, какие с ним дела были?
– Служебные, я судебный следователь.
– А-э, извините Ваше благородие, не знал, – растерялся городовой.
– Ничего, бывает, – деловым тоном ответил Трегубов, он решил взять контроль над ситуацией в свои руки, – как Вас зовут?
– Игнат Матвеевич.
– Так вот, Игнат Матвеевич, Ваша задача привести сюда Николая Васильевича Сахарова, следователя по особо важным делам московского окружного суда.
– Но как я…
– Вы не дослушали, скажите, что просит Иван Иванович Трегубов. Скажите, при исполнении убит чиновник министерства, сын тайного советника Стрельцова.
– Но я здесь…
– Здесь я сам разберусь.
– Слушаюсь, – наконец сдался городовой и вышел из квартиры, но Иван уже не смотрел на него.
– Дмитрий, а Вы как здесь оказались? – Трегубов повернулся к дворнику.
– Так Вы же сами послали за полицией, – искренне удивился тот.
– Я не об этом. Кто Вы такой, какое отношение имеете к Ивану Петровичу и как оказались здесь именно сегодня?
– Я брат Ивана, сын сестры его матери, из Рязани приехал. Служил в армии раньше, а Иван меня обещал в дворники пристроить, вот я и приехал.
– Служили? Если, Вы не тот, за кого себя выдаёте, самоё время признаться, – Трегубов пристально посмотрел на Дмитрия.
Как не тот? – растерянно переспросил дворник. Тот самый. Что ни наесть. Не верите? У Ивана спросите.
– Спрошу.Обязательно. Вы у него живете?
– Да.
– Теперь Вам нужно хорошо подумать прежде чем ответить, кто-то посторонний утром заходил или выходил из дома?
– Посторонний? Так я же никого не знаю, посторонний он или живёт здесь, как понять?
Так был кто-то или нет? – начал терять терпение с непонятливым дворником Иван.
– Был, – ответил дворник. Мужчина в пальто, похожим на Ваше.
– Входил или выходил?
– Выходил.
– Когда?
– Так почитай, я пришел за полчаса, наверное, до Вас. А он вышел минут за пять, как Вы подошли. Может Вы даже встретились на улице?
– Нет не встретились. Как он выглядел?
– Да, как обычно, в пальто, я же снег чистил, не рассматривал.
Молодой, старый, что-то ещё запомнилось? – продолжал спрашивать Трегубов.
– Не старый, – напрягая память сказал Дмитрий, – но ничего особенного не помню, снег убирал.
Хорошо, пока идите, продолжайте убирать снег, если понадобитесь я Вас позову, – Трегубов отвернулся и стал осматривать квартиру более тщательно, в ожидании Сахарова.
Вечером того же дня Трегубов сидел в кабинете следователя по особо важным делам. Одному из самых известных криминалистов России было уже шестьдесят лет. Его не по возрасту живое лицо с умным, проницательным взглядом обрамляли знаменитые бакенбарды, которые можно было принять за бороду, если бы не гладко выбритый подбородок. Послужной список Николая Васильевича был огромен. Он раскрыл множество запутанных и громких дел. В том числе кражу ценностей из Чудова монастыря на сумму более миллиона рублей. Разобрался в железнодорожной катастрофе на станции Голицино, где погибло и было покалечено множество людей. Работа Сахарова была отмечена несколькими орденами и высоко ценилась обер-прокурором Сената Анатолием Фёдоровичем Кони. Сейчас Николай Васильевич Сахаров внимательно слушал Трегубова.
– Я не могу раскрыть того, что мне по-дружески рассказал Алексей, он просил сохранить тайну, – говорил Иван, – Стрельцов выполнял в Москве важное задание, касающиеся расследования, которое ведёт жандармский корпус в отношение общества анархистов.
– Понимаю секретность. Ответьте только на вопрос, жандармский корпус знает об этом, как Вы сказали, задании или их не уведомили?
Вы правильно поняли ситуацию, – вздохнул Трегубов, – он проверял некоторые детали расследования для министерства, независимо от жандармского корпуса.
– И все бумаги по делу, которое он вёл оказались сожжены? – спросил Сахаров.
– Совершенно верно.
Николай Васильевич прикрыл глаза и минуту раздумывал. Иван сидел напротив и ждал, что скажет его собеседник.
Как я понимаю, – заговорил Сахаров. Вы допускаете, что в убийстве может быть замешан кто-то из наших и поэтому привлекли меня, хотя могли сами заняться расследованием?
– Да, именно. Я и готов заниматься. Но если эта версия получит продолжение, то дело может выйти за мои компетенции, а Вы как раз и занимаетесь подобными делами.
– Вы переоцениваете мои возможности, – криво усмехнулся Сахаров, – но сделали всё правильно, что поделились этим со мной. Чем смогу, я помогу. К тому же убит сын тайного советника Стрельцова. Завтра это будет во всех газетах, и его тайная миссия перестанет быть тайной.
– Вы знали отца Алексея? – спросил Иван.
– Не очень хорошо. Встречались лет двадцать назад, когда он служил в третьем отделении. Чем он сейчас занимается, он же остался в министерстве, после того, как их туда перевели?
– Точно не знаю, что-то связанное с зарубежной агентурой, Алексей не распространялся на эту тему, – ответил Трегубов.
– Агентура? Дело действительно может оказаться серьезным. Итак, что нам сейчас известно?
– Алексей был убит тремя ударами ножа сегодня утром. Он вел тайное расследование, все бумаги, по которому были уничтожены. Денег при Стрельцове не обнаружили. Возможно, это могло быть ограбление, но тогда зачем сжигать бумаги?
– Логично, деньги могли забрать, чтобы сбить нас со следа или просто исполнитель, скажем так, проявил инициативу, – высказал догадки Сахаров.
– Дворник видел, как из дома незадолго до моего появления выходил мужчина, но не может его описать. Сам дворник вызывает у меня подозрение.
– Какое?
– Совпадение ли это, что в день убийства он заменил старого дворника, который обычно следит за нашим двором. Второй подозрительный момент, по его словам, он только что уволился со службы в армии.
– Подозреваете, он может быть агентом жандармского корпуса?
– Не исключаю, они обычно набирают их именно в армии, – пояснил Трегубов.
Николай Васильевич снова задумался, а затем сказал:
Мне это известно, поэтому Вашего дворника я проверю. Что касается непосредственно дела, я не могу его взять по двум причинам. Во-первых, я сейчас очень занят, но я, как и сказал, Вас в любом случае поддержу. О любых проблемах сразу же сообщайте.
– А какая вторая причина, Николай Васильевич?
– Вторая? Сегодня о происшествии телеграфировали отцу Алексея. Он хочет, чтобы дело вели только Вы, и он уже выехал из Петербурга в Москву.
Санта-Фе, Нью-Мексико, США, март 1892
Въехав в город, Джейн старалась выглядеть уверенно и смотреть только перед собой. Если индейцы пуэбло поспешно уходили с дороги, то некоторые ковбои бросали заинтересованный взгляд на всадника, прикрывшего лицо платком от пыли, что несколько нелепо выглядело в черте города. Джейн прекрасно понимала это, но выбора у неё не было. Соломенного цвета волосы девушка убрала под шляпу, а симпатичное лицо с небольшим тонким носом закрывал платок. Встречный всадник мог обратить внимание лишь на блестевшие из-под шляпы ярко голубые глаза. Ничего необычного, ковбой с какого-то ранчо заехал в город развлечься или найти работу. Так это задумывалось. Девушка была одета в мужскую одежду, пояс оттягивала кобура с тяжеленным револьвером. Джейн ехала на гнедой лошади и старалась слиться с обыденностью бывшего когда-то мексиканским города. Глинобитные безликие дома, идущие единой стеной вдоль улицы, сменяли друга один за одним. Время замедлилось для девушки. Быстро стучало только сердце, удары которого отдавались по всему её телу. Хотя было ещё не жарко, несколько капель пота, появившегося от напряжения, стекли с шеи Джейн на спину. Нужно успокоиться. Она расслабила руки, которые до этого буквально впивались в поводья. Никто не должен её узнать. Никто не должен понять, что под шляпой спрятаны длинные женские волосы, а под грубой, грязной рубахой изящное тело.
Взгляд Джейн уперся в католическую часовню Лоретто, ещё раз напомнив об испанском прошлом штата. Она была близка к своей цели. Время было выбрано таким образом, чтобы на улицах было минимальное количество людей, начиналась сиеста.
Джейн остановилась возле новенького здания, построенного уже в североамериканском стиле. Несколько мгновений она оставалась в седле, стараясь не поворачивать голову. Периферийным зрением девушка оглядела улицу пока не поняла, что момент наступил. Медленно перекинула ногу через круп и опустила её на землю. Вторая нога на всякий случай оставалась в стремени. Делая вид, что она поправляет седло, Джейн ещё раз неторопливо огляделась вокруг. На улице никого не было, все лавки на небольшой площади закрылись. Она выдохнула и опустила на землю вторую ногу. Стук сердца усилился. Неторопливым шагом, сдерживая внутреннее волнение, она подошла к двери и толкнула её.
– Мы закрываемся, – выскочил из-за стойки полноватый мужчина в круглых очках.
Девушка обвела помещение взглядом, отметив, что кроме них здесь присутствовал ещё один человек, пожилой сухощавый метис, ремонтировавший ножку деревянного стола. Стол был перевернут, а ремонтник, стоя на коленях, поглощен своей работой.
Подскочивший клерк перекрыл дорогу, отражая лысиной луч света, проникающий сквозь ставни.
– Я говорю, мы закрываемся, приходите позже.
Джейн резко выхватила тяжелый кольт и взвела курок. Клерк судорожно сглотнул, отшатнулся и кинул взгляд на стойку, из-за которой только что выскочил. Девушка знала, что там лежит револьвер. Она была в городе и банке накануне, чтобы подготовиться к сегодняшнему дню. Служащий банка начал пятиться мелкими шажками. Метис продолжал заниматься столом, не замечая, что происходит.
– Стой на месте, – приказала она клерку, как можно старательнее огрубив свой голос и подняв кольт на уровень его лица.
Метис оторвался от своего занятия и с непроницаемо равнодушным выражением морщинистого лица посмотрел на Джейн, больше он не сделал ни одного движения.
– Что Вам нужно, уберите оружие, – затараторил служащий, снова пытаясь отступать к стойке.
– Я сказал стоять, ещё шаг назад и всажу пулю тебе прямо в лоб, чтобы ты перестал думать, как меня перехитрить.
Клерк остановился, но продолжал косить глазами назад.
– У нас ничего нет, уходите, пока не приехал шериф. Офис шерифа на соседней улице.
– Я знаю, открывай сейф!
– Но…Карлос, сделай же что-нибудь! – крикнул служащий метису.
Метис встал с пола и выпрямился, сохраняя при этом абсолютно безучастное выражение лица. Джейн увидела, что из кобуры на его поясном ремне торчит рукоять револьвера. Девушка перевела взгляд на лицо метиса, пытаясь прочитать по глазам его действия. Но не смогла. Лицо старика оставалось безмятежным, а ничего не выражающий взгляд был устремлён прямо в голубые глаза Джейн. Казалось, он медленно проникает внутрь её головы и читает её мысли. Но это же невозможно!
– Карлос ну же, – прервал затянувшуюся паузу клерк.
Метис, не делая резких движений, отвел взгляд от Джейн и повернул голову к служащему банка:
– Джек, я не помощник шерифа, мне столько не платят.
– Если ты ничего не предпримешь, я тебя завтра уволю!
– Хорошо, – спокойно ответил Карлос. Увольняй. Но ты сможешь это сделать только потому, что сегодня она меня не убьёт.
– Кто она?! – взвизгнул клерк.
– Ты разве не видишь, что это девушка? Посмотри в её глаза.
Джек недоуменно посмотрел на Джейн. Та сделала шаг вперед:
– Открывай, мать твою, сейф, – приказала она уже своим голосом.
Но очевидно в этот момент клерк решил, что девушка то ему не и страшна. Он ринулся в стойке. Грохот выстрела в помещении резко ударил по перепонкам. Стоявшая на стойке чернильница разлетелась на части, а чёрные чернила забрызгали рубашку клерка. Джек застыл, трясясь в ужасе, а Джейн бросила взгляд на старого метиса. Тот не пошевелился.
– Сейф, быстрее. Я теряю терпение.
– Послушай её, – дал Джеку совет Карлос, – ты же видел, как она стреляет.
Клерк наконец вышел из ступора и подошел к большому металлическому сейфу, стоявшему позади стойки. Джейн провожала его на расстоянии пары шагов, чтобы у Джека снова не появилась мысль схватиться за револьвер. Но, очевидно, клерк внял совету своего работника и трясущимися руками снял с пояса ключ. Он открыл сейф и выпрямился. Джейн достала из кожаной сумки, висевшей на боку, сложенный мешок и, продолжая следить за Карлосом, бросила его Джеку:
– Наполняй!
Клерк раскрыл мешок и сгреб в него пачку долларов с полки сейфа. Затем он повернулся и протянул его девушке.
– Что там ещё осталось покажи? – приказала она.
– Там больше нет денег, только банковские бумаги, – растерянно произнес Джек.
– А ну, кидай их тоже в мешок!
Джек достал несколько листов бумаги и положил их в мешок. В дверь банка постучали.
– Эй, Джек, что за стрельба, у тебя всё в порядке?
Клерк вопросительно посмотрел на Джейн. В это время не запертая дверь приоткрылась и в банк зашёл здоровенный мужик с красным лицом. Он сделал шаг и застыл, пытаясь осознать происходящее. Джейн резко выхватила мешок из рук Джека и нацелила револьвер на вошедшего.
– Это, что же, ограбление? – удивленно спросил он и его рука потянулась вниз, к кобуре.
– Ограбление, руки подними, – рявкнула девушка, – отойди с дороги, туда налево, медленно.
Мужик поднял руки и послушно отошёл в сторону. Джейн, стараясь не терять из виду всех троих, осторожно прошла к выходу.
– Кто первый выйдет, пристрелю, – пообещала она и выскочила на улицу.
Она увидела, что к банку направляются ещё двое мужчин и, не останавливаясь, одним натренированным движением, быстро вскочила в седло. Ещё пара секунд, и девушка на коне скрылась в переулке. Позади послышались крики. Джейн проехала переулок и выехала на соседнюю улицу. Не оглядываясь, она проехала ещё пару десятков метров, затем свернула в другой переулок и спрыгнула с коня. Двери заранее арендованной конюшни были открыты. Грабительница банка быстро завела коня внутрь и закрыла их. Мешок выпал из рук Джейн, и девушка прислонилась спиной к деревянным воротам. Её трясло, как недавно Джека. Джейн посмотрела на свои руки, их била крупная дрожь. Нужно успокоиться, это ещё не конец. Пытаясь унять дрожь, девушка начала быстро раздеваться. К седлу была привязана сумка. Джейн подошла к ней и застыла. С улицы доносились крики и топот копыт. Девушка несколько мгновений простояла неподвижно, пока они не затихли вдали, после чего достала из сумки голубое платье, небольшую шляпку и туфли. Через минуту она была полностью одета, уже как женщина, а не ковбой с ранчо. Джейн достала дамскую сумочку и стала перекладывать в неё доллары. Вся пачка не поместилась, и она без сожаления отбросила на пол оставшиеся купюры. Затем начала просматривать банковские бумаги.
– Отлично! – воскликнула она, глядя на одну из них.
Джейн снова открыла дамскую сумочку, но там не было места. Не долго думая, она расстегнула на груди платье и спрятала бумагу там.
Девушка немного успокоилась и подошла к коню. Она погладила голову гнедого жеребца.
– Прости малыш, но я не могу взять тебя с собой. Надеюсь, новый хозяин полюбит тебя.
Джейн отвернулась от коня и взяла зонтик от солнца. Через минуту по улицам Санта-Фе в сторону вокзала шла респектабельная дама, внешне спокойная и полная уверенности.
Место в деревянном вагоне первого класса уже куплено. До отправления поезда оставалось полчаса. Она заняла своё место напротив молодого приятного господина в дорогом костюме, читавшим местную газету.
Несмотря на внутреннее ликование, тянущиеся до отправления поезда минуты заставляли девушку сильно нервничать. Она то и дело нервно выглядывала в окно, ожидая, что сейчас преследователи ворвутся в поезд и схватят её. Джейн беспокойно ёрзала на сиденье.
Внезапно, молодой господин лет тридцати, сидевший напротив, отложил газету и внимательно посмотрел на Джейн.
– Извините, меня, пожалуйста. Вы неважно выглядите. С Вами всё хорошо?
– Да, всё хорошо, спасибо, – облегченно вздохнула Джейн, чувствуя, что поезд, после сигнального гудка паровоза, уже двинулся с места.
– Если, Вам что-то нужно?
– Нет, нет. Я же говорю всё хорошо, – Джейн посмотрела в обеспокоенные карие глаза попутчика и улыбнулась. Меня зовут Джейн, Джейн Смит, – соврала она.
– Майкл, – представился господин и тоже улыбнулся, обезоруживающей искренней улыбкой. Куда путешествуете?
– На север в Пенсильванию, – ответила Джейн.
– Ох, а я в Мэриленд. Нам почти по пути. Вы просто путешествуете или к кому-то едите?
– К брату, он живёт в Гомстеде.
Я хорошо знаю те места, – воскликнул Майкл. Имею там дела и иногда бываю!
– В Санта-Фе Вы тоже по делу?
– Да, налаживаю деловые контакты.
– А чем Вы занимаетесь? – Джейн продолжала поддерживать разговор, чтобы отвлечься себя от мыслей о погоне.
– Производством и торговлей сахаром.
– Как интересно.
– Безусловно, но не только интересно, а ещё и сладко, – улыбнулся Майкл.
– Извините, Майкл, у Вас такой неуловимо странный акцент, никак не могу понять откуда Вы родом?
– Мой родной язык не английский, – смутился Майкл. Думал, что уже хорошо говорю на нём.
– А какой Ваш родной язык?
– Русский.
– Русский?! Боже мой, Вы первый русский, которого я встретила в жизни.
– И как Вам? – спросил Майкл.
– Мне нравится, – лукаво улыбнулась Джейн.
Майкл действительно ей нравился. Он был открытый и приятный собеседник. Не дурен внешне, очевидно богат. Джейн стало легче, она практически успокоилась. Поезд остановился на станции, а затем двинулся дальше. Девушка решила, что её теперь не догонят и не отследят. Она расслабилась и слушала, как Майкл с юмором сравнивал жизнь в Америке с жизнью в России. Неожиданно поезд стал сбавлять ход пока не остановился.
– Не понимаю, – удивился Майкл, – до следующей станции ещё далеко.
Где-то впереди раздался выстрел. Джейн вздрогнула, и её рука автоматически потянулась к поясу, но кольт она оставила в конюшне.