Решение Сократа

Глава 1

Дорога кончилась, ноги стали спотыкаться о подсохшие летом комки возделанного поля. Они бежали, сломя голову, уже пару минут. Сократ оглянулся, всадники из темных точек превратились в отчетливые фигуры. Зеленые доломаны и ментики, красные рейтузы. Седьмой гусарский полк его императорского величества. Он снова посмотрел вперед, – кусты уже рядом. «Но что дальше?» – с отчаянием подумал он. Нора, из которой они появились, осталась далеко, как и Шмель, который в это время проводил операцию. Надежды нет. Ещё минута или две, и их догонят.

– Сюда! – закричал выскочивший вдруг из кустов Шмель. – Скорее же!

«Легок на помине», – не задумываясь дальше о том, откуда мог появиться легендарный агент в то время, как он должен быть совсем в другом месте, Сократ изменил направление и тоже скомандовал подросткам:

– Давайте сюда, тут купол.

Они все юркнули под край купола – невидимки, и Шмель опустил материю до земли. Это был переносной палаточный купол, который сейчас считался страшным дефицитом у агентов. Производство их было налажено Академией в Северной Европе в конце двадцать первого века.

Впрочем, сейчас любая техника была настолько востребована, что порой агентам приходилось обходиться без неё на свой страх и риск, а про учебные группы и говорить нечего.

– Опять я спасаю вашего учителя, уже который раз по счёту, – тихо проворчал Шмель, глядя на французских гусар, остановившихся у кустов, за которыми был развернут купол.

Всадники нервно оглядывались, удерживая поводьями нетерпеливых коней. Они пытались понять, куда прямо из-под носа исчезли беглецы.

– Куда они делись? – недовольно спросил офицер с золотыми эполетами, одетый в медвежий кольбак на голове и украшенный дорогими мехами модный ментик, элегантно спускающийся с плеча.

– Должны были быть здесь, – ответил гусар в высоком прямом кивере.

– Но их нет, – офицер сунул саблю в ножны.

– Прочесать кусты? – предложил другой гусар в высоком кивере на голове.

В этот время с поля, откуда прибежали Сократ и его ученики, раздался крик. Французские кавалеристы развернулись и переключили свое внимание на приближающегося всадника.

– Генерал! Генерал! Это не корпус Груши! Это пруссаки! Это Блюхер!

– Дьявол! – выругался офицер. – Пошлите моего адъютанта к императору и предупредите Жаколино. Попробуем их задержать.

Гусары развернули коней и понеслись прочь. Со стороны фермы Мон-Сен-Жан раздалась канонада, англичане упорно продолжали удерживать ферму. Чаша весов в битве при Ватерлоо стала склоняться в пользу Веллингтона.

– Ну и что случилось на этот раз? – разъяренный Шмель повернулся к Сократу, когда французы удалились на достаточное расстояние, чтобы не услышать их разговор.

– Это мы просили показать нам знаменитую атаку императорской гвардии, – сказал Эрик.

– Я не вас спрашиваю, молодой человек, – бросил косой взгляд Шмель.

– Послушай, извини нас, всё было бы хорошо, если бы у кареты не отвалилось колесо. У нас была карета с известным обеим сторонам нейтральным гербом, – начал рассказывать Сократ, одетый в костюм кучера. – Был тщательно отработан маршрут из одной норы в другую. Мы бы просто проехали по возвышенности и посмотрели на атаку пруссаков, заодно отсняли бы материал. Но реквизит на складе стал совсем плохой, – сокрушенно проговорил Сократ.

– Какой реквизит в такие времена? Как так можно рисковать?! Не понимаю, чем ты так нравишься Ректору, что он всё это терпит. Я бы не потерпел подобного разгильдяйства, – откровенно вывалил на Сократа Шмель. – Ты поставил под угрозу жизнь своих учеников. Как теперь всё это расхлёбывать?

– Постой, но как ты здесь оказался? Получается, ты двойник того Шмеля, который поехал нейтрализовать реконструкторов наполеоновских войн, которые хотели привести корпус Груши на поле боя раньше пруссаков и позволить Наполеону победить Веллингтона?

– Нет, двойник спасает Шмеля от реконструкторов, и если пруссаки пришли первыми, то делает это успешно. А я здесь уже третий, и только для того, чтобы вытащить вас.

Сократ задумался. Три Шмеля одновременно. И здесь, наверняка, не только они работают, очевидно, есть ещё какие-то группы. Битва при Ватерлоо очень популярна у маньяков из разных стран. Какое переплетение вероятностей и возмущение временного потока! Как это всё распутает отдел вероятностей, и какой филигранной должна быть работа операторов! Хорошо, что серверные мощности увеличили в прошлом году. Суперкомпьютер плюс шестнадцатая версия искусственного интеллекта пока ещё давали возможность Академии быть на шаг впереди маньяков, хотя число инцидентов и росло по всей обитаемой длине потока времени.

– Как теперь дойти до норы в такой активной фазе сражения? Даже не знаю, – задумчиво проговорил Шмель, снова посмотрев на подростков.

Хиро и Нага, открыв рот, смотрели на живую легенду, которая вдруг оказалась на расстоянии протянутой руки.

– Оставаться до момента разгрома французской армии нельзя, – сказал Сократ. – Невозможно спрогнозировать, куда будут разбегаться отдельные группы солдат.

– Я знаю, – Шмель отошел и внимательно смотрел в сторону, куда уехали гусары.

Его раздумья прервала Фея:

– Сократ нам сказал, что, если бы первым пришел корпус Груши, или гвардия не перекрыла при наступлении зону обстрела для французской артиллерии, то победил бы Наполеон.

– Да, правда, но в первом случае вероятность выше, чем во втором, – обернулся Шмель.

– А правда, что если бы победил Наполеон, то есть вероятность более пятидесяти процентов, что не было бы мировых войн в двадцатом веке?

– Да, есть такая теория. А куда ты клонишь, девочка? – круглое и обычно безмятежно спокойное лицо Шмеля снова отвернулось в сторону поля.

– Зачем же тогда вы мешаете реконструкторам помочь ему? Это спасло бы миллионы жизней.

– Вас плохо учат. Догадываюсь, откуда ветер дует, – Шмель стрельнул глазами на Сократа. – Историю нельзя менять, иначе последствия непредсказуемы, особенно в таких узловых точках, как эта. Можно разрушить сам поток времени.

– Но никто точно не знает этого? – не унималась упрямая Фея.

– Никто не знает, – подтвердил Шмель, – и, поверь мне, не хочет узнавать на собственной шкуре. А нам сейчас нужно спасать свою. Кажется, что никого пока нет. Сворачивайте купол и пойдем.

Они свернули купол и вышли из кустов. Им нужно было пройти поле, где стояла сломанная карета, спуститься в овраг, который отсюда не был виден, и выйти в подлесок.

Сократ и Шмель тащили свернутый купол. Агент был напряжен и постоянно оглядывался.

– А почему бы не было мировых войн? – спросил Хиро Нагу, который шёл рядом.

– Высокая вероятность того, что Германия не объединилась бы в одно государство в конце девятнадцатого века, – начал объяснять ему Нага, – британская империя развалилась на сто лет раньше, в России бы победил заговор офицеров, воевавших против Наполеона, и она стала бы республикой, как и Франция после смерти Наполеона. США, Франция и Россия создали ли бы Лигу Наций лет на тридцать раньше, то есть, до даты Первой мировой войны. Но это, конечно, теория, нельзя учесть все факторы.

Сократ обернулся на ребят, меняя руку, на которую приходился основной вес палатки. Они уже поднимались по оврагу к подлеску, когда раздался выстрел. Эрик вскрикнул и упал. Сократ повернул голову и увидел десяток солдат в серых мундирах.

– Пруссаки? – удивился он.

– Какая разница, кто нас подстрелит? Ребята! – крикнул Шмель японцам. – Берите мой конец купола.

Шмель наклонился и подхватил на руки Эрика, которому пуля попала в бедро.

– Бежим!

Они побежали под аккомпанемент стрельбы прусских пехотинцев, если, конечно, это были они.

Беглецы достигли первых деревьев. Второго залпа не последовало.

– Стоп! – дал команду Шмель.

Они остановились и посмотрели на пруссаков: те уходили назад.

– Решили не лезть за нами в лес – вдруг здесь засада, – прокомментировал Шмель. – А ну-ка, молодой человек, посмотрим, что случилось.

Он опустил Эрика на землю и разорвал штаны. Кровь шла, но её было не так много.

– Ничего страшного. Пуля прошла по касательной, содрала кожу и повредила мышцы. Скоро всё заживет, только шрам останется, – выдал своё медицинское заключение агент.

Он достал из кармана походный набор и сделал укол, который одновременно был обезболивающим, антисептическим и сворачивал кровь в ране.

– Вот так, – закончил он.

Эрик за всё это время не проронил ни слова, он боялся посмотреть на свою рану и, чтобы этого не делать, смотрел на Фею. Потом он встал и, хромая, сделал пару шагов самостоятельно. Сократ с удивлением подумал, что Эрику снова не везет на операциях в потоке, опять его ранило. Интересно, есть ли тут какая-то закономерность или нет? Этот вопрос, скорее, к Альберту, но он сейчас далеко.

Браслет предупреждающе сжал руку – они подошли к норе, затем по одному прошли в тоннель и оказались в воротах Академии, где их уже ждали два ассистента. Вернее, ждали не их, а Шмеля.

– Так, – обрадовался один из встречавших, – надевай это и срочно к пятнадцатым воротам. Мы тебя проводим.

– Что случилось? К чему такая спешка? Его нужно отправить в медицинский отдел, он ранен, – Шмель указал на Эрика.

Ассистент бросил невидящий взгляд на подростка и снова переключился на Шмеля.

– Ты должен спасти себя от реконструкторов, мы тебя сейчас отправим.

– Как так? – удивился Шмель.

– Так, – сказал второй ассистент. – Сворачиваем дерево событий в обратном направлении. Когда спасешь себя от реконструкторов, то вернешься, а затем отправишься их нейтрализовать и попадешь в засаду. Как выберешься из засады, вернешься и останешься один, без двойников.

Шмель вздохнул и прямо у ворот начал переодеваться в форму французского офицера. Пока он это делал, по вызову второго ассистента приехала медицинская тележка. Сократ усадил в нее пытавшегося оказать сопротивление и пойти самостоятельно Эрика.

– Ну, я готов, – сказал Шмель и вразвалку направился вместе с ассистентами к другим воротам.

– Спасибо! – вслед ему сказал Сократ. Он и ребята смотрели на уходящего агента. Тот, не поворачиваясь, поднял руку на прощание и вошёл в пятнадцатые ворота.

Глава 2

Сократ вошел в учебную комнату и посмотрел на сдвинутые столы. Пространства совсем не оставалось. Но что делать, если группа увеличилась вдвое? Все были уже на месте. Нага, Хиро, Эрик, который теперь сидел сзади и любовался затылком Феи… Также в его группу теперь входили мальчики Сандро и Черный, девочки Лидия и Мадонна.

«Как я со всеми справлюсь?» – подумал Сократ. Он не чувствовал в себе той уверенности, которая отличала Монаха. Особенно после инцидента с каретой, когда он мог погубить четырех подростков, не говоря уже о себе и Шмеле. Да, он всё продумал, и они бы проехали намеченный путь без проблем, если бы не колесо. Но Шмель прав: зачем его понесло туда в такое опасное время, в такой опасный момент истории? Как, с точки зрения опасности, исходящей от участников сражения, так и с точки зрения опасности от желающих изменить исход битвы. А таковых было, действительно, много. Не случайно Шмелю пришлось спасать самого себя, помимо их группы. Такого Сократ вспомнить не мог. Получается, что группа маньяков – реконструкторов уже владела информацией об Академии и её агентах. Они были готовы к тому, что их попробуют остановить.

Времена наступили тяжелые, ученые боялись за целостность потока, который должен был сглаживать такое большое количество возмущений. В какой-то момент они могут набрать критическое для стабильного существования потока времени количество.

– Как Тарас? – спросила девочка со светлыми кудрями.

– Не знаю. Состояние тяжелое, – честно ответил Сократ. – Вы пока будете в моей группе.

Поскольку агентов не хватало, то наставники тоже периодически участвовали в операциях. Тарас был учителем этой группы. Он потребовался для операции на Чернобыльской атомной электростанции, поскольку хорошо владел украинским языком. Он хотел уговорить группу украинских экоактивистов из будущего, одетых в новейшие антирадиационные костюмы, не предотвращать аварию. Уговорить их не удалось, пришлось останавливать силой. На это ушло время, а костюма у самого Тараса не было. Он получил большую дозу радиации, пришлось даже посылать спасательную группу.

– Давайте начнем урок, – продолжил Сократ. – Вы уговорили меня посмотреть битву при Ватерлоо, но это было опасно. Агент Шмель прав. А я был не прав, поэтому на завтра я задаю вам повторить правила безопасности при планировании операций в потоке. Будет контрольная работа. И не смотрите на меня так! Это основы всего. От этого зависят не только ваши жизни, но и жизни ваших товарищей. А сейчас, Нага, расскажи, пожалуйста, ребятам из группы Тараса, что мы вчера делали и где допустили ошибку.

– Мы решили просмотреть один из ключевых эпизодов истории, который привел к доминированию России в восточной и центральной Европе, а Великобритании – в остальном мире на следующее столетие. В случае реставрации Наполеона всё могло бы поменяться, хотя это всего лишь вероятности, зависящие от многих других факторов. Вполне возможно, что Наполеон всё равно был обречен, и Франция в любом случае теряла ведущую роль в девятнадцатом столетии. Сама битва при Ватерлоо интересна тем, что победить могла любая сторона, но цепь событий сложилась в пользу Англии, Голландии и Пруссии. Французы разбили, но не стали преследовать пруссаков, что позволило тем собраться и вернуться в сражение. Нерешительность – а некоторые считают, что предательство – генерала Груши, привела к тому, что большая часть французской армии не успела к сражению. Во время самого сражения были эпизоды, которые могли повернуть ход битвы в любую сторону. Кстати, я предполагаю, что мы видели самого Марселена Марбо, который командовал седьмым Орлеанским гусарским полком. Марбо обнаружил подходящую прусскую армию и предпринял безнадежную попытку задержать её. Я говорю про офицера, который нас преследовал. Он упомянул, что отправит сообщение не только императору, но и командиру бригады легкой кавалерии Жаколино. Сам Марбо – очень интересная личность, он прошел почти все наполеоновские войны, стал генералом при монархии и получил орден почетного легиона. Марбо написал одни из самых известных в мире мемуаров о тех временах. Что касается нашей ошибки, то это просто: при планировании всегда нужно учитывать отказ полученного реквизита; на этот случай разрабатывается специальный алгоритм действий согласно пункту пять упомянутых сегодня наставником правилах. Мы этого не сделали.

После занятий Сократ вернулся в свою комнату, включил дисплей компьютера и вывел на него изображение камеры. Растрепанные черные волосы, которые так и не выросли за это время, всё то же удивленное выражение серых глаз, которое он видел тысячи раз. Сократ увеличил изображение – капелька на губе тоже никуда не исчезла. Он вздохнул.

– Опять само – мазохизм, – раздался голос за спиной.

– Альберт! – подпрыгнул от неожиданности Сократ. – Где ты научился так тихо подкрадываться? Ты же не агент!

– Это не я тихо подкрадываюсь, а ты ничего не слышишь, занимаясь самоедством. Я стучал в дверь.

– Я не знаю… Я по-прежнему чувствую вину за то, что она там, – кивнул на экран Сократ.

– Оставь это, – ответил его друг. – Она сама виновата, хотела всех обмануть. И тебя, в том числе.

– Но я мог, должен был её остановить! А теперь она как будто умерла, потому что навсегда там, – Сократ смотрел на экран.

– Да, как памятник собственной глупости, – сказал Альберт.

– Неужели нельзя её оттуда вынуть? – Сократ развернулся и с отчаянием посмотрел в лицо друга.

– Я тебе отвечал на этот вопрос тридцать четыре раза.

– Ты что, считаешь?

– Да.

– Мне тебя не понять.

– И не надо. А вот я пришёл тебя спросить, за каким чертом тебя понесло в Ватерлоо?

– Не знаю, – пожал плечами Сократ. – Фея с Эриком попросили.

– Я всегда считал, что это – глупая идея, – сказал Альберт и замолчал на секунду, задумавшись, – но ты правильно поступил. Я рад, что они снова живы и смогут прожить свою жизнь.

– Ты знаешь, Эрика опять ранили в потоке. Не понимаю этого. Судьба у него такая?

– Судьбы нет, – ответил Альберт. – Это либо совпадение, либо поведение Эрика на операциях приводит к таким последствиям. Разные люди имеют разные способности и разные проблемы. Очевидно, Эрик не годен к полевой работе.

– Мне уже кажется, годен ты или нет, но мы скоро все попадем в полевые условия, – вздохнул Сократ.

– Но к этому нужно быть готовым, а не выполнять спонтанные просьбы по причине личной привязанности. В этом твоя проблема, Сократ. Ты видишь в них друзей, а не учеников. Это тебе мешает.

– Да, я сам понимаю, что у меня нет таких качеств, как у Монаха. Не понимаю, зачем меня Ректор перевел в наставники.

– Этого я тоже не понимаю. Ты откровенно слабый и неопытный, – без обиняков заявил Альберт. – Что ты так смотришь? Кто тебе это ещё скажет? Ректор почему-то тебя полюбил после твоих похождений.

– Я думаю снова попроситься на оперативную работу, – опустив голову сказал Сократ.

– Я бы не торопился. Сдаться ты всегда успеешь. Вряд ли сейчас это нужно.

– Ты считаешь, что я смогу научиться и стать хорошим наставником?

– Нет, в обозримом будущем, – холодно ответил Альберт, – для этого ты пока слишком молод, у тебя нет опыта и холодной головы.

– Но тогда?

– Тогда ты сможешь остаться в живых и присмотришь за Эриком с Феей. Сейчас очень сложный период, и будет много смертей в потоке, пока мы не решим некоторые вопросы.

– Что, всё так плохо?

– Хуже некуда. Есть решение кратно увеличить количество агентов.

– Ничего себе! – присвистнул Сократ. – Это реально?

– Реально или нет, но считается, что это необходимо. Как ты знаешь, мы находимся в петле, и нам нужно сглаживать колебания, а ещё лучше – не допускать их, предвосхищая события.

– Шмель говорит: сам поток может разрушиться.

– Да, именно так, наша петля может разрушиться. Я даже думаю, – Альберт посмотрел на потолок, – что это только вопрос времени для нас, как бы это вычурно ни прозвучало. Петля обречена на разрушение, она не может существовать вечно, в отличие от основного потока. Это, конечно, только теория, но я так думаю.

– А возмущения в виде попыток изменения только ускорят процесс? – спросил Сократ.

– Да, потому что они вызывают ответную реакцию потока, который стремится стабилизировать сам себя.

– Но зачем тогда пытаться сохранить поток, раз мы всё равно обречены?

– Кто сказал, что обречены? – удивился Альберт.

– Ты только что сказал, что петля всё равно разрушится рано или поздно.

– Ну, во-первых, лучше поздно, – задумчиво сказал Альберт и замолчал.

– А во-вторых?

– А во-вторых, есть мысли, но говорить о них рано. Нужно кое-что доделать и проверить, – сказал Альберт, вставая. – Я побежал. Времени мало, заболтался с тобой. Но я всегда рад тебя видеть.

– Давай, удачи тебе, – ответил Сократ.

Он снова повернулся к изображению на мониторе. Элис была, как живая. Смотреть на неё стало своего рода ритуалом у Сократа. Она была той частичкой его старой жизни, по которой он испытывал ностальгию. Та жизнь, где ещё были живы Конан, его старые друзья Эрик и Фея. Где улыбалась наивная Веселина…

Грусть Сократа была прервана громким стуком в дверь.

– Что?

Дверь открылась, и показалось абсолютно белое, с выцветшими глазами и волосами, лицо агента Бледного.

– Вставай, собираемся вытаскивать Шмеля, – сказал агент бескровными губами.

– Реконструкторы? – спросил Сократ.

– Не понял?

– Проблемы с реконструкторами при Ватерлоо?

– Нет, в Китае.

– Идём, – сказал Сократ, собираясь.

Глава 3

Они стояли шеренгами перед воротами, одетые в темно зеленую форму. На Сократе был бронежилет и каска с большими очками на резинке. А вот в руках был не слипер, а настоящая штурмовая винтовка QBZ-191 со скорострельностью 750 выстрелов в минуту. Это была форма и вооружение специального военизированного подразделения полиции Китайской Народной Республики, которое занималось внутренней безопасностью и было нацелено на противодействие терроризму, а также подавление недовольства и инакомыслия народа.

Только сейчас Сократ осознал, что значили слова Альберта. Таких масштабных операций, да ещё с боевым оружием, он не помнил; на ум приходили операции по поимке Алого, но они не дотягивали до подобного масштаба. Оперативников, действительно, стало настолько много, что, например, доступ в спортивные залы Академии ограничили всем, кроме них, но и при этом их не хватало. Академия собиралась набирать ещё.

Сейчас Сократ видел пять групп, выстроенных напротив пяти ворот. В каждой группе по семь или восемь человек. Всего около сорока – настоящее боевое подразделение. Это значит, что задача будет непростая и очень рискованная. Кроме того – очень важная, иначе бы их не собрали так быстро из тех, кто был свободен на текущий момент, не объяснив цели и не отработав план. «Хотя… Таких операций становится всё больше», – подумал Сократ. Он вопросительно посмотрел на командира их группы, агента Бледного.

– Я сам не в курсе происходящего, знаю только, что проблемы у Шмеля, – ответил на этот взгляд, похожий на голодного вампира, агент.

Они простояли так ещё минут пятнадцать. Напряжение и тревога нарастали и готовы были как-то выплеснуться, когда, наконец, появилась командир операции, агент Каланча. Это была миниатюрная женщина с лицом азиатского типа. Она тоже была одета в китайскую форму.

– Я извиняюсь перед всеми за задержку, – начала она, – но ситуация вышла из-под контроля, и нужно срочное решение. Вас всех собрали для того, чтобы вытащить группу Шмеля из пекинского института времени.

Взволнованный гул голосов заглушил речь командира, настолько удивительной была новость о наличии такого учреждения в потоке.

– Да, для вас это новость, но мы давно отслеживали деятельность этой организации, которая официально носит название института по повышению эффективности утилизации пищевых отходов. В Китае в двадцать первом веке был создан этот институт, и построена машина времени, кроме того, тайно шла каталогизация нор на территории страны и в мире. У Шмеля в организации был крот. Так он считал. Но, возможно, что это была только хитрость, чтобы заманить группу в институт. Шмель и два агента проникли на территорию института с целью уничтожения информации и машины. Третий агент вернулся и сказал нам, что их взяли внутри.

Каланча обвела взглядом серьезные лица агентов, наставников и представителей других профессий Академии.

– Поэтому мы быстро собрали вас, всех, кого можно было, кто имеет хоть какую-то подготовку, – продолжила она. – Вы должны понимать, что ситуация серьезная. Нам противостоит не группа энтузиастов, а ресурсы огромного тоталитарного государства, и мы можем столкнуться с их армией. Поэтому у вас боевое оружие. И я задержалась потому, что поступила новая информация: браслет Шмеля переместился на две тысячи лет назад. Мы надеемся, что он сбежал. Если мы успеем его спасти от преследования, то вместе сможем детальнее подготовиться к операции в Пекине. Мы перемещаемся туда пятью группами, встречаемся в точке, которую вы уже получили на ваши браслеты.

Бледный, Сократ и еще шесть человек прошли в ворота. Начался десятисекундный обратный отсчет, затем комната ворот исчезла. Они стояли в зарослях тростника.

– Где мы? – спросил кто-то.

– Сейчас, подожди, нужно время, – ответил Бледный, – спутники глобального позиционирования ещё не запустили.

Сократ прошел чуть вперед. Заросли зеленого тростника были выше человеческого роста, поэтому видимости не было никакой. За минуту спина в бронежилете и каска нагрелись на солнце. Ухо Сократа уловило шелест, который нарушил равномерный стрекот насекомых. Он повернул голову и застыл. Глаза уловили движение тростника впереди.

– Так, нам нужно… – начал Бледный.

– Тише, – прервал его Сократ. – Там. в тростнике, кто-то есть.

Они рассредоточились и цепью осторожно пошли вперед. Впереди показался небольшой просвет. Внезапно почти из-под самых ног оперативников выскочили три грязные фигуры в лохмотьях и кинулись в разные стороны, сминая стебли на бегу.

– Не стрелять, – скомандовал Бледный. – Похоже, это просто крестьяне.

Он вышел на небольшую поляну в несколько квадратных метров, образовавшуюся от того, что тростник примяли и частично выжгли. На поляне валялись тряпки, палки, угли и кости. Один из оперативников раскидал кучу костей ногами.

– Не может быть! – воскликнул он. – Это же человеческие кости, кажется, детские, в углях!

– Возможно, – сказал Бледный, снова сверяясь с браслетом, – это людоеды. Голод – одна из основных причин восстания жёлтых повязок. Нам туда.

– Империя Хань? – спросил Сократ, знавший китайскую историю очень смутно и по верхам.

– Да, – подтвердил Бледный. – Идём.

Через десять минут они вышли на неширокую грунтовую дорогу, которая шла через поля. Из-за высокого тростника видимость была сильно ограничена.

– Нам туда, – определился со стороной дороги Бледный, – там и точка сбора, и браслет Шмеля.

Оперативники друг за другом пошли в указанном направлении, настороженно озираясь по сторонам. Внезапно поле кончилось, и они вошли в деревню.

Зловоние, разлитое в воздухе, словно кулаком ударило Сократа в нос. В тишине неестественно громко слышалось жужжание мух. Оперативники прошли вперед. Всюду валялись полусгнившие трупы людей: мужчин, женщин, детей. Где-то – целые, где-то – куски тел или головы. Сократ услышал, как кого-то вырвало, он сам с трудом удерживался и старался не дышать носом.

– Похоже на работу Хуанфу Суна или его аналогов, – сказал Бледный, который стал ещё бледнее, хотя это и казалось невозможным. – Они истребили миллионы людей. Не будем здесь задерживаться.

Вскоре запах остался позади. Они прошли рощу невысоких деревьев с искривленными кронами, названия которых Сократ не знал, и стали подниматься на небольшой холм, когда на них напали. Казалось, вокруг никого не было, как вдруг из кустов выскочил десяток воинов, крича что-то на неизвестном Сократу языке. Это было настолько неожиданно для Бледного, который шёл первым, что он не смог среагировать, и копье воткнули ему в бок, там, где не было бронежилета. Он повалился на землю. На остальных тоже напали воины, размахивающие копьями и мечами, похожими на тесаки. Оперативники, не сговариваясь, открыли огонь. Через несколько секунд всё было кончено: китайские воины были или мертвы, или корчились на земле.

– Это же они так с деревней, да? – спросил кто-то, очевидно находясь в аффекте от сделанного.

– Не знаю, – сказал Сократ, склонившись над Бледным. Тот был жив, но задыхался.

Сократ взял аптечку и сделал укол. Он надеялся, что копье вошло неглубоко:

– Надо сделать носилки!

– Как там? – с трудом пропыхтел Бледный.

– Оказывается, в тебе есть кровь, – пошутил Сократ.

Бледный хотел улыбнуться, но лишь сморщился от боли.

Из-за холма раздался звук выстрела. Все встали и прислушались. Застрекотали автоматные очереди.

– Так, – Сократ взял командование на себя, – вы, двое, доделайте носилки и назад к норе, ему нужно быстрее попасть к медикам. Остальные – за мной.

Сократ добежал до вершины холма и упал, чтобы дальше ползти, – старые навыки агента работали безукоризненно, – остальные ползли рядом.

Внизу раскинулось поле, на котором выращивали сельскохозяйственные культуры. Какой-то человек лежал прямо среди ростков этой культуры и отстреливался от пяти солдат, также лежавших на земле в нескольких десятках метрах. Эти солдаты были одеты также, как Сократ и его спутники.

– Нужно определиться, кто есть кто, – тихо прошептал Сократ и достал бинокль.

Сначала он посмотрел на солдат, – лица, похожие на азиатские, но он не был уверен, – тогда перевёл бинокль на одиноко стрелявшего. Шмель! Никаких сомнений.

– Огонь по солдатам! – дал команду Сократ.

Оперативники начали стрелять по китайцам. Определив, откуда ведется по ним огонь, китайцы разделились. Двое продолжали стрелять в Шмеля и поползли вперед, а трое поменяли позицию и стали стрелять в Сократа и его спутников. Вокруг засвистели пули.

Внезапно с другой стороны поля тоже затрещали очереди. Это на поле вышла вторая группа оперативников Академии. Китайцы оказались в окружении. Четверо из пяти вскочили и попытались убежать, но были скошены перекрестным огнем. Пятый поднял руки в знак того, что он сдается.

Сократ поднялся на ноги и со своими людьми стал спускаться с холма. Он видел, как встал Шмель и помахал ему рукой. Ну, что же, сегодня он вернул ему долг.

На поле появилась ещё одна группа. Затем ещё одна. Операция по спасению Шмеля удалась. Когда они уже подошли к нему, у Сократа появилось какое-то странное ощущение, заставившее его оглянуться. Он резко обернулся и посмотрел на холм, с которого они только что спустились. На нём стояли две фигуры в камуфляже и касках. «Но я же отправил их к медикам! Неужели Бледный умер?!» – мелькнуло в голове у Сократа.

Один из солдат на холме держал в руках винтовку, на солнце блеснул оптический прицел. Тяжелый удар в грудь сбил Сократа с ног.