000
ОтложитьЧитал
Глава пятая. Живой натюрморт
Солёные брызги пахли мечтой и свободой, летнее море шумело, успокаивая и убаюкивая. Даша, качаясь на волнах, плыла к далёким манящим берегам. Шум моря постепенно превратился в низкий голос папы:
– Вставай, Даша, вставай, в школу пора! – он тихо тряс дочку за плечо.
Даша открыла глаза, посмотрела на папу, на стену напротив, на подоконник. Как? Опять свитер? На том же месте?
Она уже готова была снова услышать папино «сколько-раз-можно-повторять!», но он сказал совершенно другое:
– Откуда это у тебя?
Папа вертел в руках какую-то статуэтку, которую взял с подоконника. С того самого места, где только что лежал свитер!
– В художке взяла. Нам дают предметы всякие дома рисовать, если мы в классе не успеваем, –Даша отчаянно сочиняла на ходу, одновременно стараясь рассмотреть статуэтку и понять, чем же она так восхитила папу.
– Потрясающе! Это же произведение искусства Древнего Египта! Вернее, замечательная копия. Это, Даша, Баст – богиня радости, веселья, плодородия и покровительница кошек. Её отец – Солнце, мать – Луна, а сестра – Небо.
Папа продолжал говорить ровным басом, а Даша во все глаза смотрела на изящную серебристую статуэтку. Это была грациозная кошка с длинными тонкими лапами, вытянутой острой мордочкой и небольшими треугольными ушками. На шее кошки-богини красовалось тонкой работы ожерелье, украшенное изображением жука-скарабея. Взгляд изваяния был устремлён в одну точку, а зрачки напоминали два серпа, что остаются в небе, когда Луна входит в убывающую фазу. И вдруг статуэтка подмигнула Даше янтарным глазом.
– Папа, давай я в рюкзак её уберу, а то потом забуду. Что я тогда на уроке живописи делать буду? – Даша обернула Баст-Лурика полотенцем и положила свёрток в рюкзак. Она почувствовала, что он стал мягким и тёплым.
– Даша, быстрей умываться, завтракать – и в школу! – закружил по комнате спортивный папа, на ходу делая наклоны вперёд.
Девочка опаздывала, поэтому поехала в школу на автобусе. А в её рюкзаке раздавалось шуршание, возня и довольное «лур-лур», на которое оглядывались пассажиры утреннего рейса.
Даша не встретила Лилю ни у её дома, ни у входа в школу: она задерживалась. Кирилла тоже в школе не оказалось. Мальчик часто простужался и пропускал день-два, а потом они вместе с Дашей нагоняли пропущенный материал.
На уроках было сплошное повторение: учителя готовили детей к предстоящим контрольным работам – учебный год стремительно заканчивался. Хорошо, что сегодня Дашу не спросили ни по одному предмету: мысли её были далеко – то на Луне, то дома на подоконнике, а то и вовсе в собственном рюкзаке, на самом его дне, в мягком махровом полотенце.
После уроков Даша и Лиля молча шли до художественной школы. Лиля слушала свою музыку, а Даша думала об уроке живописи. Сегодня предстояло рисовать натюрморт, а этого она просто терпеть не могла! Эти вечные яблоки и груши, вазочки и кувшинчики, драпировки скучного цвета! Недаром «натюрморт» в переводе с французского означает «мёртвая природа». Даша без чувств и эмоций переносила на лист бумаги то, что она видела в постановке. А видела она груши и яблоки, вазочки и кувшинчики на фоне драпировок скучного цвета.
– Даша! Да ты что, оглохла, что ли? – Лиля помахала рукой перед лицом подружки.
– А? Что ты сказала? Я, кажется, задумалась, – оправдывалась Даша.
– Ничего себе «задумалась»! Я второй раз говорю, что я принесла яблоки для натюрморта, а ты что взяла?
– Предмет один. Он слегка странный, правда.
– Давай, показывай!
Даша засунула руку в рюкзак, нащупала на самом дне мягкий тёплый свёрток и вытащила его, не решаясь показать содержимое.
– Даша! Ну какая ты медленная! – Лиля выхватила из Дашиных рук полотенце, развернула его и ахнула. – Откуда это у тебя?
В полотенце оказался старый медный кувшин с узким горлышком и маленькой крышкой конусом. Носик кувшина, тонкий и извивающийся, как виноградная лоза, дополняла такая же изящная ручка. В нижней шарообразной части сосуда Даша рассмотрела искусную чеканку в виде растительного орнамента. Лиля поднесла кувшин ближе к близоруким глазам.
– Да нет, быть не может, – пробормотала она.
– А что? – уставилась в ту же точку Даша.
– Чеканка. Она шевелится? – прошептала Лиля.
Из замысловатых переплетений листьев и стеблей высунулась мордочка серебристого кота, подмигнула янтарным глазом и снова скрылась в растительной гуще.
–Оптический обман, – убеждённо сказала Даша, но это было больше похоже на обман подружки. На чеканке секунду назад был кот. Точнее, лунный кот.
– А-а-а, – как-то неуверенно протянула Лиля.
Ольга Александровна, преподавательница по живописи и рисунку, уже начала урок.
– Дети, сегодня вы сами будете строить композицию вашего натюрморта. Мы сделаем единую композицию, но не удивляйтесь, если в нашем классе не окажется одинаковых работ. Каждый художник видит мир по-своему. Это – чудо творчества, это ваша фантазия, ваш неповторимый взгляд на мир.
Она стала рассматривать предметы, лежащие на партах, и остановилась у медного кувшина.
– Замечательно! Натюрморт должен получиться интересным, – Ольга Александровна покрутила в руках кувшин и подмигнула чеканке. – Приступайте.
Ученики художественной школы первого класса «А» составляли натюрморт, постоянно поправляя драпировки, перекладывая яблоки и груши, смещая то вправо, то влево медный кувшин. Наконец все угомонились и стали рисовать. Две подружки то и дело поглядывали на работы друг друга. У Даши центральное место натюрморта занимала замечательная египетская статуэтка, а Лиля, склонив набок голову и покусывая от усердия хвостик косички, думала, как же поточнее передать тонкие линии древнего медного кувшина.
Глава шестая. К нам приехала Олечка!
– Даша, подожди меня у выхода, я провожу тебя! – крикнула Лиля, спускаясь с лестницы к гардеробу.
Вот это новость: Лиля захотела проводить Дашу! Несмотря на весенний холодный дождь? Без долгих рассуждений, что холодно и сыро, что можно заболеть?
Через минуту Даша удивилась ещё больше: подружка сняла наушники и спрятала телефон в рюкзак! Значит, она не просто хочет прогуляться – она хочет о чём-то поговорить.
Девочки вышли из здания художественной школы. Серое небо неприветливо хмурилось, сеялся мелкий дождь, больше похожий на осенний. Подружки одновременно раскрыли зонты и пошлёпали напрямую, не обращая внимания на лужи. Обе хранили молчание: Даша ждала, пока Лиля заговорит, а подружка никак не могла собраться с духом. И только когда девочки порядочно отошли от художки, Лиля, поправив очки на носу, шёпотом спросила Дашу:
–Так откуда у тебя эта штука?
–Кувшин, что ли? У папы взяла. Ты ведь знаешь, он любит собирать вещи, он их кол-лек-ци-о-ни-ру-ет, – растягивая слово по слогам, изобразила отца Даша.
– Конечно. Из коллекции. Да кому ты врёшь! – Лиля от возмущения остановилась посреди тротуара и изо всей силы потянула подругу за рукав ветровки к себе. – Да если хочешь знать, я коллекцию дяди Димы знаю наизусть, в отличие от тебя!
– Да чего там знать! Ерунда какая-то! Сувениры, их и хранить не стоит, – держала оборону Даша.
– Ерунда? Ну ты даешь! Я бы на твоём месте каждый вечер дядю Диму уговаривала рассказать, что и откуда он привёз!
– Ага. Уговаривать. И потом три часа слушать! Спасибо!
Девочки опять пошли молча. Лиля всё это время смотрела в упор на подругу.
– Хорошо, – сдалась под напором подруги Даша. – Я не брала кувшин у папы. Я его вообще ниоткуда не брала. Он сам появился, – прошептала Даша однокласснице, округлив глаза. – Это Лурик.
– Какой ещё Лурик?
– Помнишь, я тебе вчера говорила, что у меня было видение? А это не видение. Это лунный кот Лурик. Он то, чего нет, – сбивчиво шептала Даша.
– Лурик. Лунный кот. Ага. И он есть, но его нет. Даша, может, болезнь Кирилла заразная? Может, у тебя сейчас температура и бред? – взволнованно посмотрела на неё подружка.
Даша поставила зонт на тротуар и раскрыла рюкзак.
– Смотри. Где свёрток? Где кувшин? – спрашивала Даша, сверкая глазами.
– Да ты его в классе оставила!
– Ничего подобного! Я завернула его в полотенце, ты же видела!
– Точно! Видела, – вспомнила Лиля.
– Кувшина нет! А это что? А? Вуаля! – жестом профессионального фокусника Даша извлекла из рюкзака мятое полотенце. Она мотала им из стороны в сторону, как опытный тореро куском красной материи перед быком.
– Дай сюда! – разозлилась Лиля и выхватила полотенце. Она трясла его, рассматривала, близко поднося к очкам в толстой оправе.
Но кувшина там не было!
Мелкий дождь давно перестал моросить. Зонты стояли на тротуаре. Они походили на двух сказочных ярких птиц, которые, готовясь взмыть в серое небо, присели и расправили крылья.
Люди обходили зонты и девочек, некоторые недовольно бурчали, но подружки не обращали внимания на прохожих. Лиля и Даша были заняты поиском истины. То есть кувшина.
– Ну, убедилась? Кувшина нет! Потому что это был Лурик! Ему надоело в рюкзаке, и он исчез! – довольная Даша снова затолкала полотенце в рюкзак.
Девочки подобрали с тротуара ярких птиц, и в их руках они снова стали простыми цветастыми зонтиками. Подружки шли молча.
– Лиля, знаешь, что? А приходи ко мне в гости в воскресенье. Я тебя с Луриком познакомлю! – примирительно сказала Даша хмурой подружке.
– Не знаю. А вдруг дождь пойдёт? Или мама не отпустит? Или я заболею?
– Ничего не случится. Я тебя жду вечером в воскресенье, – убеждала подруга. – Ты увидишь, что Лурик существует. И он классный!
Девочки расстались на перекрёстке и пошли по домам.
У Дашиного подъезда, поджидая кого-то, стояла группа людей. На фоне серого дома ярким пятном выделялась энергичная пожилая женщина в модном бордовом плаще и такого же цвета шляпке. Рядом с ней стоял, ссутулившись, высокий худощавый мужчина. Длинные светлые волосы свешивались ему прямо на глаза. Его манера оглядываться вокруг, медленно поворачивая голову, и длинный ровный нос придавали ему сходство с цаплей. Казалось, что мужчина очень устал и ему хочется поскорее уйти отсюда. Но рядом вертелась девочка семи лет, она постоянно теребила его за куртку и громко требовала: «Нет, купи! Купи! Ты обещал! Папа, ты что, забыл?»
Эти люди ждали Дашу.
– Внученька! Дашенька! Здравствуй! – бабушка Зина кинулась обнимать внучку. –Радость-то какая! К нам приехала Олечка! На целый месяц! Твоя любимая двоюродная сестричка! Поздоровайся с дядей Артуром!
– Здрасьте, – выдавила из себя Даша.
– Приветствую, Дарья Дмитриевна, – тихим скучным голосом поздоровался дядя с племянницей.
– Дашка, салют! – Олечка отстала от отца и повисла на руке девочки. – Ты из художки, да? Значит, нарисуешь мне пони! И единорога! И котика! Нарисуй, нарисуй, ты мне зимой обещала!
–Нарисую, конечно, – ещё раз пообещала Даша.
Бабушка Зина, поправив и без того безукоризненно сидевшую шляпку, радостно сказала:
–Так, Дашенька, мы с мамой уже всё обсудили. Завтра мы едем на мою дачу! Утром приходи ко мне завтракать. Вещи с собой возьми, потом сразу сядем в машину и отправимся в путь! У меня на даче красота: цветы, зелень, клубника, свежий воздух! Будем отдыхать и работать немножко, это так полезно! Всё, нам пора, Олечка устала с дороги, ей отдыхать пора. Иди, внученька, иди, Даша! Артурчик, пошли домой!
Жизнерадостная баба Зина, её сын Артур и внучка Олечка направились к соседнему дому. А Даша, расстроившись, поплелась к себе. Она не хотела проводить выходные с родственниками на даче, она хотела к Лурику! И тут по её лицу скользнул луч, неяркий и мягкий. Она подняла глаза, посмотрела на окно своей квартиры: на карнизе сидел большой белый кот. Его длинная шерсть отливала лунным серебряным шёлком. Лурик держал в передней лапе зеркальце на длинной ручке и, прищурив янтарный глаз, бросал на тротуар смешных лунных зайчиков.
Глава седьмая. Глупые вопросы
Длинная шерсть лунного кота отливала серебристой мягкостью. Он сидел на карнизе, держа в передней лапе зеркальце в виде полумесяца. Прищуривая янтарный глаз и улыбаясь по-кошачьи, Лурик бросал на тротуар смешных лунных зайчиков. Зверьки касались асфальта, приседали, чутко прислушивались, поводя длинными ушами. Лёгкое дуновение ветра поднимало их в воздух, они делали три прыжка, превращались в прозрачную лунную нить, кружились, как серпантин, и исчезали, не долетая до земли.
Даша на одном дыхании вбежала на пятый этаж и ворвалась в свою квартиру.
В коридоре стояла мама с чёрной спортивной сумкой в руках. Она складывала туда Дашины кроссовки, резиновые сапоги, панамку, бейсболку.
– Привет! – мама что-то искала. – Даша, а где твоя бандана, не помнишь? Ладно, потом найду. Я тебя на дачу собираю к бабушке, к ней дядя Артур приехал и Олечка.
– Видела я их, – Даша нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ей хотелось побыстрее уйти в свою комнату. – А можно я не поеду с ними никуда, а? Бабушка опять будет про свой огород рассказывать, дядя Артур – вслух скучные книги, а Олечка – приставать ко мне со всякой ерундой. Я хочу дома остаться. Ну, мам!
Мама недовольно посмотрела на Дашу:
– Олечка – твоя младшая сестра, пусть даже двоюродная. Ты, как старшая, должна заботиться о ней. И развлекать её – тоже! Дядя Артур, между прочим, не занудный, – мама замешкалась, подыскивая подходящие слова. – Он… умный, просто слишком увлекается, когда что-то рассказывает. И, кроме того, он очень ответственный!
– Суперответственный! Все прошлое лето инструкцию по установке надувного бассейна изучал. Пока изучил, лето кончилось!
– Даша, я не хочу больше это обсуждать! Ты завтра поедешь на дачу! – обрубила мама.
– Так всегда! Никто не интересуется моим мнением! – пробурчала девочка и поплелась в свою комнату.
Лурик продолжал пускать лунных зайчиков, теперь уже в квартире. Когда они, кружась серебристыми нитями, падали вниз, кот ловил их. Он подпрыгивал, переворачиваясь в воздухе, балансировал пушистым хвостом и хватал невесомые лучи. Пойманные заталкивал в корзинку, где Даша хранила своё рукоделие, и принимался ловить следующие.
– Привет, Лурик! – радостно сказала Даша.
– Лур! – коротко ответил кот и, не обращая на девочку ни малейшего внимания, продолжал своё занятие.
Крышка корзинки уже не закрывалась. Кот вскочил на неё и стал прыгать всеми четырьмя лапами, утрамбовывая содержимое. Корзинка того и гляди могла разойтись по швам, внутри что-то пищало, брякало и ойкало, но кот прыгал, как на батуте, с каждым раз всё выше и веселее.
– Ты ведь расскажешь мне про себя? Да? И откуда ты взялся? И куда уходишь? Как ты исчезаешь? А, Лурик? Скажешь?
– Естественно, лур! – уверенно ответил кот, продолжая прыгать. – Естественно, уже можно доставать!
– Что доставать? – не поняла Даша.
– Не что, а кого! Меня можно доставать своими бесконечными вопросами! Но сначала надо достать что.
–Что? Чего? – девочка ничего не понимала.
– Не чего, а именно что! Лур!
Кот перестал скакать, обошёл корзинку с рукоделием три раза, пролурчал и тихо сказал:
– Открывай. И доставай!
Даша сняла с корзинки крышку и вытащила из неё что-то воздушное, невесомое, прозрачное, но при этом очень мягкое и прочное.
– Что это, Лурик?
– Это мой гамак, в котором я буду сочинять ответы на вопросы. И на умные, и на глупые. Гамак нужно повесить. Приступай.
– Сочинять – это говорить неправду. И вопросы у меня не глупые!
– Лунный кот никогда не говорит неправду, он сочиняет и фантазирует. Но ты ведь веришь в фантазию? Ты веришь в меня? Значит, то, что я говорю – чистая правда! Лур! Ты гамак вешай, вешай. Нет гамака – нет ответов, – Лурик, лениво позёвывая, разлёгся на полу перед окном.
Даша развесила гамак у окна.
– Ложитесь, пожалуйста, господин лунный кот! – сказала она, дурашливо кланяясь. – Теперь можно отвечать на глупые вопросы?
– Лур!
Кот легко запрыгнул в гамак, натянутый поперёк оконного проёма, вытянулся во всю длину, и, покачиваясь, неспешно начал:
– Ты умная девочка. А умные девочки любят задавать глупые вопросы. Глупые они оттого, что умные девочки сами знают на них ответ. Вот ты спрашиваешь: кто я? Лур, и кто? – кот прищурился и хитро посмотрел на Дашу.
– Ты – лунный кот. Ты – то, чего нет. Правильно? – девочка чувствовала себя отвечающей плохо выученный урок.
– Правильно. Но… неправильно, – Лурик продолжал раскачиваться.
– Как это? Почему неправильно?
– Потому что меня нет для тех, кто не хочет меня видеть. А для тех, к кому я однажды пришёл, я уже есть. Навсегда! И я есть во всём! – медленно сказал Лурик.
–Так, значит, взрослые тебя тоже видят? Раз ты – навсегда? И Ольга Александровна в художке тоже поняла, что кувшин – это ты? – сыпала вопросами Даша.
– А сама как думаешь? – свесив хвост вниз и качая им, как маятником у часов, спросил Лурик.
– Ольга Александровна всегда говорит, что надо уметь видеть необыкновенное в обычном, иначе какие мы художники! Значит, она тебя тоже когда-то видела и теперь знает, что ты есть, – рассуждала Даша.
– Правильно! Лур, – довольно лурчал кот.
– А почему тогда для меня ты – кот, для папы – статуэтка богини Баст, для Лили – медный кувшин? И почему ты приходишь днём, если ты лунный? Разве ты не должен приходить ночью?
– Ты любишь животных и даже играешь в них в своём планшете. А в ночь, когда я пришёл к тебе, ты играла в котиков!
Даша слегка покраснела.
– Лур! Поэтому я для тебя – кот. Лунный кот!
– А про Лилю расскажи, Лурик! Мне интересно узнать про кувшин! – торопила Даша.
– Ты узнаешь ответ на этот вопрос. Ты ведь умная девочка. Лур!
Лурик выпрыгнул из гамака и стал его распускать, сматывая серебристые нити передними лапами в огромный светящийся клубок. Он довольно лурчал и не собирался продолжать беседу.
– Лур, тебя ждёт мама, иди пить чай. И обязательно послушай сегодня папу, хотя ты и не любишь его рассказы!
На глазах у изумленной Даши Лурик ловко метнул клубок в открытую форточку, и на небе появилась полная луна. Лурик снова исчез. На подоконнике, отливая серебристым и голубым, стояла статуэтка богини Баст.
Глава восьмая. «Тэкода и Макки»
На подоконнике, отливая серебристым и голубым, стояла египетская статуэтка. Даша подмигнула лунному коту и вышла из своей комнаты.
Мама Даши очень любила уют и порядок. Она говорила, что у каждого дня есть особое настроение. Нужно уметь понять его, услышать, как мотив песни, как прекрасную мелодию, и сделать что-то особенное.
Поэтому мама могла неожиданно поменять скатерть на столе, достать другие чашки, повесить новые шторы, поставить в вазу необычные цветы. Так она создавала неповторимое Сегодня. Вот и сейчас на круглом кухонном столе была скатерть, вышитая разноцветным геометрическим орнаментом, и стояли керамические чашки, повторявшие рисунок на скатерти.
Даша, остановившись на пороге, рассматривала своих родителей.
Папа немного ниже мамы, он уже начинает лысеть, но это ему даже к лицу: он весь круглый и добрый.
Мама, особенно красивая сегодня, в белой блузке с вышивкой и длинной чёрной юбке, улыбается и наливает свежезаваренный чай. Это чай из сбора высокогорных трав –по кухне разливается запах далёких лугов, душистых цветов и необычайных приключений. Мама садится напротив папы и, подперев щёку рукой, смотрит на него лучистыми небесными глазами. Мама ждёт, когда папа расскажет свою историю.
Даша не очень хотела слушать папин рассказ, но сегодня её попросил об этом Лурик.
– Даша! Проходи, вот твоя чашка, – пригласила мама дочку к столу. Она удивилась и обрадовалась, что сегодня Даша пришла без телефона и наушников.
– А что за чашки такие? И скатерть? – спросила Даша.
– Орнамент и керамика индейцев Эквадора, – быстро объяснила мама. – И про это папина история.
– Это история, а может быть, сказка, про двух индейских братьев. Мне её рассказал человек, который слышал историю от своего деда, а тот – от своего. Самым первым рассказчиком был один из братьев. Что здесь правда, а что придумано, теперь уже сложно разобрать. Поэтому решайте сами, стоит истории верить или нет.
Папа откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и стал рассказывать сочным басом, изредка отпивая ароматный чай из керамической чашки.
– Тэкода и Макки, два брата, жили в одном горном индейском селении. Тэкода недавно прошёл обряд посвящения в охотники. Скоро ему предстояло пойти на свою первую охоту. А Макки, младший брат, хотел поскорее вырасти, чтобы охотиться вместе со старшим братом.
Они были очень дружны. Макки слушался во всём Тэкоду и очень гордился им. Тэкода учил младшего брата, как сделать лук таким, чтобы стрела дальше летела, как читать следы животных, каких животных трогать нельзя, потому что их духи и духи предков племени – родичи.
У каждого охотника был свой дух-покровитель. Дух являлся шаманке Мэйэре и охотнику в виде животного. Амулет с его изображением каждый охотник носил на шнурке на своей груди. Старейшины говорили, что, если жить в мире со своим духом-покровителем, он защитит на охоте от опасности и пошлёт богатую добычу. У Тэкоды духом-покровителем была рысь. Макки расстроился, что духом-покровителем брата не стал медведь или волк. Эти животные сильные и могущественные. А рысь? Рысь разве может с ними сравниться?
Тэкода рассмеялся, услышав эти слова:
– Рысь очень проворна и бесстрашна. Она в одиночку способна справиться с лосем, а волки загоняют его всей стаей. Рысь бесшумная, хитрая, смелая и сильная. Я очень горд, что рысь выбрала меня!
Сегодня вечером племя должно было собраться, чтобы напутствовать охотников. Мудрая шаманка Мэйэра в такой вечер призывала духов-покровителей для благополучного исхода охоты. Говорят, что некоторые видели духов, которые спускались со звёзд и кружились с дымом костра. Макки в этом году исполнилось тринадцать лет, и он тоже мог присутствовать при обряде.
Перед собранием племени братья пошли в тайную пещеру, куда они ходили делиться друг с другом своими секретами.
– Ты боишься, Тэкода? – Макки посмотрел на старшего брата.
– Охотник не должен бояться! Но мне немного страшно, – честно признался Тэкода.
– А мне страшно расставаться с тобой. Мы всегда были рядом.
– Мы скоро вернёмся! Жди, когда молодая луна станет круглой. Мы придём на третий день полной луны с богатой добычей!
– Тэкода! – радостно подскочил на месте Макки. – Ты можешь быть со мной в тайной пещере, пока все остальные охотятся.
– Ты что, Макки! Я не трус! Я не буду прятаться в пещере! – гневно крикнул Тэкода.
Макки засмеялся:
– Что ты! Я и не думал, что ты будешь прятаться! Ты – храбрый охотник. Ты принесёшь много добычи. Я хочу нарисовать в пещере тебя и твой амулет. Ты уйдёшь, а я буду приходить в пещеру каждый день, чтобы поговорить с тобой.
– Макки! Мудрая Мэйэра не разрешает рисовать людей, – нахмурился Тэкода.
– Она не узнает! Это ведь тайная пещера, – уговаривал брата Макки.
Тэкоде тоже было жаль оставлять брата, ион согласился. Макки нарисовал углём на стене пещеры Тэкоду и рысь, затаившуюся на дереве. После этого братья ушли к костру, где уже собралось всё племя.
Макки смотрел на степенных мудрых старейшин, шаманку Мэйэру, танцующих охотников. К небу поднимался синий дым костра, в котором вместе с искрами кружились духи-покровители. Среди других духов он видел рысь, она смотрела на Макки своими круглыми жёлтыми глазами.
Рано утром, пока Макки спал, охотники ушли. Младший брат каждый день ходил в пещеру разговаривать со старшим. На третий день полной луны в селение вернулись с добычей охотники. Вернулись все, кроме Тэкоды. Он пропал в первый же день. Охотники искали его, но не нашли ни следов диких зверей, ни разорванной одежды, ни мокасин.
Отец, не сказав ни слова, ушёл из вигвама, чтобы никто не видел его горя. Мать стала оплакивать сына. А Макки бросился к мудрой Мэйэре:
– Мой брат пропал! Ты можешь увидеть, где он?
– Макки, – строго посмотрела на него шаманка, – я спрашивала духов о том, где Тэкода. И духи открыли мне, что ты нарушил запрет и нарисовал его в пещере. Если бы ты нарисовал его одного, он бы сразу погиб. Но ты нарисовал рысь. Она спасла его. Душа Тэкоды осталась в рисунке, она в камнях скалы. А тело рысь унесла и спрятала высоко в дупле. Сотри рисунок и найди дупло! Тогда душа соединится с телом, а твой брат вернётся к нам!
Говорят, долго Макки стирал в пещере свой рисунок. Но уголь въелся в скалу. Уставший Макки сел возле костра и долго смотрел на огонь. Густой дым поднимался к своду пещеры, и в нём Макки увидел рысь.
– О, великая рысь! Помоги мне! – попросил мальчик.
Рысь спустилась на землю, поцарапала когтями стену, и рисунок исчез. Дух-покровитель посмотрел на Макки круглыми жёлтыми глазами и скрылся в лесу. Мальчик пошёл за рысью. До следующей полной луны не было о нём вестей в селении. Мать оплакивала гибель второго сына. Но Макки был смелым и храбрым! Он смог найти дупло, и два брата вернулись к своему племени.
Правда это или нет, мы не знаем, – заключил папа Даши. – Но и по сей день ни один индеец из далеких селений не разрешает делать свои фотографии, потому что он верит, что часть души остается в них.
– Папа, а ты в это веришь? – спросила у него Даша.
– Это только легенда. Но, знаешь, смотрю я на многих людей, которые бесконечно делают селфи, и думаю, что их жизнь существует только в фотографиях. Они как будто не могут жить без телефона с фотокамерой! Каждый шаг им нужно снимать. Может быть, индейцы не так уж и заблуждались? – серьёзно сказал папа.
– Пап, а расскажи мне про свою коллекцию, – вдруг предложила Даша.
– Ты ведь никогда ей не интересовалась! – удивилась мама.
– Да, но теперь интересуюсь! Потому что Лу…Лиля про неё рассказала, – чуть не проболталась Даша.
– Коллекция, говоришь? Это долгая история, – начал папа.
– А ты расскажи… побыстрее, – подталкивая папу к двери, сказала мама.
Даша с папой пошли в гостиную. На полках, тянувшихся вдоль стены, красовались необычные предметы.