Я дрался на Т-34

Одна из первых книг фронтовых воспоминаний под редакцией А.Драбкина, посвященных различным родам войск. Ветераны, рассказывающие о своей Войне на этих страницах, сражались на Т-34, лучшем танке Второй мировой войны. Последнее утверждение многими оспаривается, но я думаю, в итоге, безосновательно. По оптимальному соотношению ключевых характеристик (броня, скорость, ударная мощь, маневренность, ремонтопригодность и массовость производства) равных ему нет. В конце концов, это танк-победитель. В то же время, спартанские бытовые условия тридцатьчетверок общеизвестны. На этом фоне любопытна характеристика, данная ветераном американскому танку «Шерман»: «..Санаторий! Сядешь туда – чтобы головой не удариться, все кожей обшито! А во время войны еще и аптечка, в аптечке презервативы, сульфидин, все есть! Но для войны не пригодны».Первые почти 80 страниц книги отведены статьям А.Исаева, А.Драбкина и Г.Пернавского, посвященным техническим сторонам эксплуатации танка и профессиональным и морально-волевым качествам экипажа соответственно. В статьях много цитируется последующий текст и выглядит это весьма странно. Десятки последних страниц отведены под приказы Народного комиссара обороны, посвященные бронетанковым войскам (и не только им. Так, например, приложен «Приказ о выдачи водки войсковым частям…» – знаменитые наркомовские 100 грамм. Причем, там имеется следующий пункт: «Войсковым частям, не возвратившим тару, водку не отпускать».).Командир танка А.Боднарь подробно рассказывает о бое в деревне Крестцы летом 42-го, где подбил 5 немецких танков, получил ранение и за который был награжден Орденом Красной Звезды, хотя сам он думал, что его расстреляют по приговору трибунала. Дело в том, что оставшийся в живых экипаж покинул Т-34 после двух попаданий в борт, однако пожар потух, а отправленный командиром механик-водитель сумел завести танк и, бросив товарищей, покинул поле боя. Механик-водитель другого экипажа С.Ария вспоминает историю своей отправки в штрафную роту: сначала перевернул танк на марше, затем угробил двигатель, не устранив течь масла, а в итоге стал жертвой шутки ремонтников, угнавших обездвиженный танк на буксире в кубанской степи из-под его караула. Танковый снайпер А.Фадин напоминает, что танковые подразделения сражались до последнего танка: за четыре дня наступления под Курском в его бригаде оставалось 4-5 исправных танков, в том числе и его Т-34, который был сожжен двумя попаданиями на кромке подсолнечного поля. «Из шестидесяти двух выпускников училища (офицеров), пришедших со мной в корпус, после четырех дней наступления осталось только семь, а к осени сорок четвертого года нас оставалось только двое».Пермяк В.Брюхов в 17 лет как лучший лыжник района пробрался в отдельный истребительный лыжный батальон. В ноябре 41-го, по прибытии на прифронтовую станцию под Калининым, батальон попал под бомбежку и из 366 человек в живых остались лишь около сорока. Кратко, но эмоционально ветеран описывает знаменитое танковое сражение под Прохоровкой, участником которого он был, рассказывает о наиболее ярких моментах своего боевого опыта, вспоминает погибших товарищей. Капитан Родин, чей батальон был послан на верную смерть замполитом бригады, напоследок сказал: «Если я погибну, то чтобы на моей могиле ни один политработник никаких речей не произносил». Одно из самых ярких воспоминаний Брюхова – ненависть в глазах танкистов его взвода после того, как он добровольно вызвался идти в разведку боем под Орлом. В этой разведке из трех экипажей выжило лишь два человека, включая рассказчика. Вот тогда игры в войну для него и закончились. За всю войну в батальоне Брюхова в одной и той же роте погибло 18 ротных командиров. Опытные танкисты выживали дольше, сохраняя экипажи и технику, поэтому в войсках существовала однозначная практика замены прибывшей с танками молодежи на уцелевших в бою «безлошадных» бывалых бойцов. Интересна оценка противника Брюховым, который только в Яссо-Кишиневской операции сжег 9 танков противника: «Если дашь немцу выстрелить и он первым снарядом промахнется – выскакивай (из танка), второй гарантировано будет в тебе. Немцы – они такие». Жутко описана сцена казни перед строем бригады лейтенанта Иванова, боевого командира, чью семью сожгли румыны на Белгородчине, который застрелил очередью вдогонку убегавшую от насилия румынскую женщину, молодую мать. В дальнейшем эксцессов с местным населением у нас не было, отмечает Брюхов.Н.Железнов так характеризует эффективность мощнейшего немецкого танка: «По существу, пока 85-мм пушки не было, мы как зайцы, от „Тигров“ бегали и искали возможность как бы так извернуться и ему в борт влепить. Тяжело было. Если ты видишь, что на расстоянии 800-1000 метров стоит „Тигр“ и начинает тебя „крестить“, то пока он водит стволом горизонтально, ты еще можешь сидеть в танке, как только начал водить вертикально – лучше выпрыгивай! Сгоришь!»Диссонансом с воспоминаниями боевых танкистов выступает в приложении текст Приказа о наказании виновных в «разбазаривании подарочного фонда», часть которого хотелось бы привести целиком как документ эпохи: «Адъютант бывшего командующего бронетанковыми и механизированными войсками фронта капитан Фридман получил 278 кг мяса, 147 кг масла сливочного, 90 кг колбасы, 115 кг печенья, 83 кг конфет, 108 кг мыла, а всего около тонны продуктов, из которых семье бывшего командующего бронетанковыми и механизированными войсками фронта передано только 180 – 200 кг всех продуктов. Этот же Фридман получил без оправдания документами, якобы для монгольской делегации, 205 кг мяса, 20 кг масла, 25 кг колбасы, 20 кг конфет, 20 кг печенья и 20 кг мыла. По сохранившимся документам установлено, что в управлении бронетанковыми и механизированными войсками 1 – го Украинского фронта за короткий промежуток времени разбазарено таким образом: 15123 кг мяса, 1959 кг колбасы, 3000 кг масла сливочного, 2100 кг печенья, 890 кг конфет, 563 кг мыла, 100 шт. полушубков, 100 шт. шинелей, 80 шт. меховых жилетов, 100 пар валенок, 100 пар сапог и другое имущество».Вывод: «Хорошо». Книги этой серии, представляющие «живую историю» Великой Отечественной в воспоминаниях ее участников, к прочтению обязательны. Эта книга – одна из первых, и в ней метод составителя еще не сформирован до конца, поэтому рассказы не выглядят целостными, а больше похожи на описания одного-двух особо запомнившихся боев. В последующем Драбкин предоставит ветеранам больше возможности выговориться, рассказать о довоенной и послевоенной жизни, об отношениях между сослуживцами, бытовых подробностях.

Книга основана на литературно обработанных интервью с ветеранами-танкистами, собранными в период 2001-2004 годов. Разумеется, изложение событий, произошедших 60 лет назад содержит в себе некоторую долю фантазий и искажений, о чем Драбкин сразу и предупреждает, но читать это интересней, чем художественные романы. Жаль, что подобные интервью не брали у участником войны раньше, когда их было больше. Получается, что здесь делятся впечатлениями о сражениях только мальчики 1922-26гг рождения, большинство которых стали воевать с 1943-44гг.